– Тому, что на таких умников до сих пор не натыкался. Страшных навидался, а с умными не сложилось, потому и живой. Ты посмотри, что наш затейник вытворяет.

Да уж, тут было на что взглянуть. Кусач, догадавшись, что потенциальная дичь заподозрила нехорошее, прервал трапезу, крадучись добрался до лестницы, там припал к черной поверхности крыши и замер. Люди у машины волновались все больше и больше, ведь снайпер не отвечал на их вызовы по рации и на громкие голоса тоже не реагировал. А ведь до него рукой подать, должен прекрасно слышать. Наконец до них дошло, что проверить обстановку на крыше проще простого – надо всего лишь зайти за угол и подняться по лестнице.

И вот самый безголовый, не думающий о том, что молчание товарища может означать совсем уж нехорошее, начал забираться наверх.

Кусач «активировался» в последний момент. Подскочил, цапнул новую добычу за руки, подбросил вверх, ловко перехватил за лодыжки, с размаху приложил о поверхность крыши и следом жестоко вывернул ноги в коленях – силищи у развитой твари хватило.

Жертву, конечно, потрепало изрядно, но сознание бедняга не потеряла. Расстояние приличное, ветер некстати поднялся, и Карат не мог слышать, что там происходит, но, судя по рту, раззявленному до степени, что вот-вот порвется в уголках губ, бедолага кричал так, как никогда в жизни не кричал.

Ничего удивительного, что оставшиеся внизу разволновались еще больше. Все до единого бросились к лестнице и встали под ней, направив оружие вверх. Спрашивается – зачем? Все равно никого не видят, так какая разница, откуда именно выслушивать вопли своего несчастного сообщника?

Кусач, на миг высунувшись с другой стороны, никого не увидел. И сумел в очередной раз удивить Карата: спрыгнул на кабину грузовика, оттуда легко соскочил на асфальт и, двигаясь вдоль машины, начал от души лупить передними лапами по колесам. Учитывая наличие массивных когтей и силу, с которой наносились удары, даже крепким шинам здорово доставалось.

Туго накачанные шины тяжелого грузовика хлопали столь громко, что, несмотря на шум ветра, доносилось даже сюда. Народ повалил из-за угла посмотреть, что же там происходит, и успел заметить, как кусач стремительно улепетывает к бетонной стене. Бахнул одиночный выстрел, затем короткая очередь, но вроде не попали – тварь легко перемахнула через преграду, вряд ли ее зацепили.

Да и что ей простая пуля, выпущенная навскидку? Это ведь не какой-нибудь бегун, это уже серьезная образина, ее можно успокоить далеко не из любого ствола, к тому же надо попадать в уязвимые точки, а не куда попало.

– Да это уже не кусач, это песня. – Карат покачал головой. – Будто мертвяк с разумом обычного человека, никогда о таком не слышал.

– Я хоть и не окончила школу, как некоторые, но о похожих случаях много слышала, это не такая уж великая редкость, – не удержалась от подколки Диана.

– Только что говорила, что ничего подобного не могла представить.

– Я так не говорила, я говорила, что никогда таких мертвяков не видела. И нельзя верить всему тому, что слышишь, – слишком много вранья.

– Ну да, я тоже не видел. Но ты права, люди любят приврать на тему шибко умных тварей. А вот этот – уже не выдумка и не мираж, это реальный мертвяк-интеллектуал, он даже в мелочах продуманно действует. Ты видела? Второго не стал убивать, но покалечил так, чтобы тот не смог ходить. И машину тоже покалечил, вряд ли ее быстро подлатают, столько запасок никто не возит.

– Здесь город, найдутся другие грузовики, да и до периметра ехать недалеко, доберутся как-нибудь.

– Добраться можно, с этим не поспоришь. Только он не просто так на глаза им показался и бежал потом хитро, растягивая дорогу до стены. Оставил их без транспорта, нагрузил лежачим раненым, позволил им в себя пострелять, нашуметь на весь город. Теперь ему остается дождаться подмоги.

– И правда, странно как-то бежал, – согласилась Диана. – И вообще, я читала, что развитые зараженные убегают, только если их сильно ранят.

– Меньше читай глупые брошюры, ума вовремя оценить невыгодную разницу сил хватает у многих.

– Ты сам мне ее посоветовал.

– Там между строк самое полезное: своей головой думать надо. Жаль, что недоученным школьницам это не дано. Видела, что этот кадр вытворяет? Он такой в Улье не один, имей в виду, что мы рискуем в любой момент на умника нарваться, даже для меня это может стать проблемой.

– Опять будешь уговаривать остаться в Полисе?! – вскинулась Диана. – Ну ты даешь, нашел время для таких разговорчиков! Да мне с тобой тут гораздо безопаснее, сам теперь понимаешь, что в стабе меня укокошить проще, чем здесь, Бирону это ничего не стоит. Ой, смотри! Там зомби набегают!

– Они не зомби.

– Ну, мелких зараженных так многие называют.

– Зомби – мертвец, а эти живее нас, у них даже температура тела и частота дыхания выше.

– Не умничай, ты же сам постоянно обзываешь их мертвяками, а это и есть зомби. Вон еще бегут, и тоже пара.

– Ну да, бегуны обычно парами или тройками держатся, редко больше, наверное, у них любовь такая. Сейчас там что-то произойдет.

На первый взгляд, приближение четверки бегунов ничем серьезным не угрожало. Люди, караулившие Карата и Диану, вооружены пусть и не первоклассно, но достаточно прилично для того, чтобы сладить со столь незначительной угрозой. Всего лишь один мертвяк развит настолько, что вот-вот, и паразит перетащит его на следующую ступеньку эволюции зараженных. Остальные рядовые, с ними можно легко справиться даже холодным оружием, если не глупить. Да и главного такой толпой по-тихому угомонить – не проблема. Это Улей, тут никто не ходит без топора или клюва, как бить и куда, иммунные тоже обучены.

Но все дело в том, что ребятишки, крутившиеся возле магазина, не походили на людей, которые способны обходиться без ошибок даже в самых элементарных вещах.

Хотя, надо признать, их зачаточного интеллекта все же хватило, чтобы догадаться: на стрельбу оперативно пожалуют другие твари. Заволновались сильно, лица перепуганные, оглядываются по сторонам. Может, город и не кишит зараженными, но и начисто зачищенным его не назовешь. Какой-то процент мертвяков почти всегда остается до конца, поспешно выскакивая из кластера в последний момент перед перезагрузкой. Таким даже соответствующие названия иногда дают: оседлые, хуторяне, прилипшие, местные, коренные. Делать им тут особо нечего, качественной еды почти не осталось, но почему-то не торопятся перебираться в местечко поперспективнее.

Вот эти хуторяне сейчас и возбудились. Звуки выстрелов разносятся далеко, тварей они заводят почти так же сильно, как мычание коров, то есть их уши уловили самое желанное, что им хотелось бы услышать на обезлюдевшем городском кластере.

В Улье не принято переводить патроны по бутылкам и пустым пивным банкам. Если где-то пальнули, там, скорее всего, кровь и трупы, там раненые, там люди, попавшие в беду. Зараженные мчатся туда сломя голову, чтобы успеть добраться до такой радости раньше таких же прожорливых конкурентов.

Карат заметил еще парочку мелких мертвяков, затем сразу троих. Да их группы там цепью потянулись, одна за другой выскакивают на хорошо просматривающийся перекресток. А вот и одиночка бежит, зато какой – матерый лотерейщик с непомерно удлинившимися руками, обычно на этой стадии они выглядят скромнее. Не самая опасная тварь Стикса, но в свое время похожая едва не оборвала карьеру Карата на старте. Спасибо Шусту и его арбалету – выручили.

Заметив между деревьями мельтешение еще одной парочки зараженных, покачал головой:

– Если так и дальше пойдет, мы останемся без пленных.

– Ты и правда хотел кого-нибудь в плен взять?! – удивилась девочка.

– А тебе известен другой способ разузнать, что против нас затевается?

– Да я вообще знать ничего не хочу. Я просто хочу уйти и из этого города, и из твоего любимого Полиса. Совсем уйти. Там нам жить не дадут, не понимаю, почему тебе так нравится этот гадюшник.

– Уж поверь – не самое худшее место.

– А ты много мест видел?

– Да уж побольше, чем ты.

– Карат, нельзя там оставаться, этот боров нас в покое не оставит.

– Не обижай свиней.

– Ну, я бы кое-что другое сказала, но ты запретил мне такие слова произносить.

– Я даже думать о таких словах тебе запретил.

– Ну и как же я могу о них не думать?! Мне мозг отключить, что ли?!

– Добрее будь, спокойнее, снисходительнее. Ты ведь девочка, ты как-никак будущая леди.

– Ты и правда считаешь, что из меня получится леди?!

– Все зависит от воспитания.

– Меня уже поздно воспитывать.

– С этим согласен – момент упущен, но попытаться стоит. Ладно, ты на кого поставишь?

– В каком смысле?

– На всех мертвяков города или на этих печальных недоумков?

– Все зависит от того, сколько в городе зараженных.

– Учитывая площадь прилетевшей застройки, близость Полиса с его рейдерами и прошедшее после перезагрузки время – немного. Может, полсотни приличных, может, сотня. А может, и двести тварей примчатся, точно тебе никто не скажет.

– Две сотни, по-твоему, немного?!

– В среднем по кластерам спустя пару недель после перезагрузки в городе остается один мертвяк на сотню с лишним попавших сюда жителей. Остальные уходят или становятся чьим-то кормом. Это, конечно, очень в среднем, причем максимально возможная цифра или около того, в здешних краях обычно она может быть и ниже в разы, и выше тоже в разы. Город прилетел сюда не целиком, только кусочек, причем жилой застройки тут меньше, чем промышленных зон, этажность ее сильно различается, так что судить о первоначальных цифрах трудно. Но сомневаюсь, что сюда попало больше пятнадцати тысяч. С учетом того что времени прошло уже больше месяца, примерно так и должно получиться. Плюс часть тварей перебили рейдеры, кластер небогатый, но популярный, мимо него удобная дорога проходит, многие заглядывают.

– И эти тоже постарались, неизвестно, скольких они в магазин заманили.

– Да, и эти тоже.

– От полусотни бегунов они отобьются, если тупить не будут. Только эти не могут не тупить, они вообще безнадежные.

– Вот и я о том же.

– О чем?

– О том, что нам нужен язык.

– Не поняла? Что за язык?

– Если бы ты нормально училась, а не по кластерам за мной шлялась, то знала бы, что языками называют пленных. Я не верю, что Бирон внезапно переболел менингитом с тяжелыми осложнениями, а ничем другим объяснить то, что за нами прислали таких печальных типов, не могу. Это непонятно, а все непонятное меня напрягает. Если сами не расскажут, в чем тут дело, мы так и останемся ни с чем.

– Там еще один крутой бежит.

– Где?!

– Да вон, прямо по дороге, через которую мы не смогли перейти. На одиннадцать часов.

– Вижу.

– Он точно крутой. Голый и страшный.

– Лотерейщик вроде не такой уж и крутой, из рядовых.

– Рядовых? Да на него смотреть страшно.

– С этим согласен. Матерый, вот-вот кости на ногах вылезут, я на похожего нарвался в первый день, когда вообще ничего не понимал. Бродил по своему городу с изумленными глазами и с пустыми руками.

– И как же ты выжил?!

– Повезло.

– Круто повезло.

– Ага, круто. Знаешь, что такое Улей?

– На такой вопрос придется долго отвечать.

– А я вот отвечу коротко: Улей – это территория, населенная исключительно везучими людьми.

– Ну да, – согласилась схватывающая влет Диана. – Невезучие здесь долго не живут.