– Не мели ерунды, я лишь добил едва живого зверя. Посмотри на это, – вынув свою стрелу, протерев ее и засунув в колчан, он перевернул бездыханную тушу, показывая торчащее копье. – Похоже, кто-то смертельно ранил его до нас, – оглядываясь, произнес Рюдзо. – И этот кто-то еще здесь… Покажись! – матсутаке послушно привстала из-за дерева и вышла, склонившись и сведя перед собой ладонь и кулак.

– Матсутаке! Быть того не может, чтобы жалкий гриболюд одолел дикого борова, да еще и такого свирепого! – возмутился Гэнкито. – Он же две сосны повалил! Нет, она наверно просто пряталась здесь, а умелец, убивший монстра, скрылся.

– Да, у нее ведь даже оружия нет! И доспехов тоже, она не могла одолеть это чудище! – вторили другие десятники.

– Тихо! Матсутаке, – обратился Такеши к подчиненной. – Отвечай, ты убила этого монстра? И не смей лгать, я легко могу отличить правду ото лжи.

– Да, господин, – тихо произнесла Кику. – Я проткнула его той палкой.

– Этой? – с этими словами он попытался вынуть из глазницы кабана заточенную ветку, но та засела так крепко, что ему пришлось упереться в голову зверя ногой, вытаскивая самодельное копье обеими руками. – Неплохо… – повертев окровавленное острие в руках, произнес Такеши. – Мамору, берите кабана и тащите в лагерь. Я хочу видеть его шкуру на полу своего шатра, а мясо пусть приготовят к завтрашнему ужину. И обработайте раны матсутаке, ей сильно досталось.

– Да, господин, – послушно склонился десятник. – Эй, матсутаке, бери топор и руби ветки. Твоя палатка еще не собрана, – добавил он, когда Рюдзо в сопровождении охраны и других десятников, унесших кабана, скрылись из виду. – А вы чего встали? Бегом за работу! – крикнул он подчиненным, собравшимся на опушке леса.

– Кику, ты в порядке? – спросил Хиротаке, подбегая к соратнице.

– Да, более-менее… – рассеяно пробормотала она.

– Ты только посмотри на это! – присвистнула Иоши, оглядывая выкорчеванные с корнем сосны. – Что это было за чудовище? Тебе невероятно повезло, что сотник подоспел вовремя!

– Да, и правда повезло… – глядя на свои исцарапанные, все еще дрожащие руки, прошептала она. Кику очень хотелось сказать, что это ее заслуга, но видя восхищенные глаза соратников, она поняла, что те ей просто не поверят.

– Просто невероятно! – воскликнул Хиро, хватаясь за топор. Мы теперь столько веток нарубим, всей сотне хватит!

– Рубите сколько нам нужно, остальные сами справятся, хватит и того, что сосны лежат на земле, – подобрав пару веток, произнесла Кику.

Нагруженные палками соратники выбежали из леса и направились к центральной площадке. После того, как командир научил их ставить палатки, десятка торопливо разбежалась каждый к своему полотнищу.

«Они такие беспечные, а ведь только что их жизни висели на волоске… – подумала Кику, заканчивая приготовления. – Впрочем, ничего удивительного, нас так торопят, они даже не успели прочувствовать опасность, а их уже посылают выполнять другой приказ».

– Да как у него так ловко выходит? – вымолвила она, глядя как Хиро, закончив вбивать палки, принялся натягивать между ними веревку. Сама девушка была далека от соратника. – Уму непостижимо.

– Лучше посмотри на малышку Судзу, она уже почти закончила, – завистливо заметила Иошитаке. – Черт, мне бы так легко давались все эти узлы… – скрипела зубами она, запутавшись в веревке.

– Пошевеливайтесь, отбросы! – рявкнул Мамору, оглядываясь на другие группы. В некоторых из них десятники уже проверяли правильность поставленных палаток. Тем временем стало уже совсем темно, и здоровяк зажег фонарь, свисающий с одноручного шеста. – Десятка! Построились каждый у своей палатки! – приказал Гэнкито едва успевшим матсутаке. – Хм… Это просто отвратительно… Ужасно, – комментировал десятник, шагая от одной палатки к другой. – Это жалкое подобие лагеря враг даже атаковать не станет из жалости. Однако переждать в них дождь вы все-таки сможете. Мы встанем с первыми лучами солнца, Кикутаке, Хиротаке, вы первыми стоите в дозоре! Остальные – живо спать!

– Слушаемся! – хором ответили матсутаке, торопливо разбегаясь по палаткам.

– Хиротаке, возьми фонарь, не хватало, чтобы вы, дурни, во время патруля об палатки спотыкались, – Гэнкито протянул ему короткий шест. С его конца свисал бумажный шар, внутри которого покоилась зажженная свечка. – А ты, я ни за что не поверю в то, что грязной матсутаке вроде тебя под силу одолеть кабана, но раз господин приказал позаботиться о твоих ранах, то так тому и быть, – десятник кинул Кикутаке небольшой глиняный горшочек. – Это нужно намазать на раны.

– Благодарю, господин, – поймав лекарство, ответила она.

– О чем он говорил? – поинтересовался Хиро, когда они отошли.

– Неважно, лучше помоги мне смазать раны, – остановившись возле одной из палаток, Кику стянула кимоно, обнажая руки и плечи, покрытые неглубокими ссадинами.

– Досталось же тебе, – приговаривал Хиротаке, растирая зеленоватую густую массу по телу соратницы. – А ведь все могло кончиться гораздо хуже. Слушай, услышав, что там кабан… Я хотел помочь, но все вокруг были так напуганы, да и из оружия у нас были только топорики… – он заметно мялся, чувствуя вину перед Кикутаке. – Так что мне не осталось выбора, как пойти за помощью.

– Ты что, оправдываешься? – от мази больно щипало, так что Кику немного морщилась. – Не глупи, я сама спровоцировала зверя, да и увести остальных и позвать подмогу было правильнее, – прохлада ночного воздуха бодрила, тьму разрывали огоньки костров и мелькающие тут и там фонари дозорных. В ночной тиши со стороны леса был слышен стрекот сверчков и шелест листьев.

– Знаешь, Хиро, я так испугалась тогда… Сидя на дереве, оставшись одна, я боялась умереть… Не хочу, чтобы кто-то из вас, из Империи, чувствовал то же самое, думаю, для этого мы здесь, – она посмотрела соратнику прямо в глаза. – Мы должны стать сильнее, чтобы защитить то, что нам дорого.

– И мы станем. А теперь идем, – закончив с ранами соратницы, Хиротаке поднялся и начал обход лагеря. Кику торопливо натянула кимоно и последовала за ним.

Когда дежурство подошло к концу, Кику заползла в свою палатку, и, не без труда стянув нагрудник, развязала наручи и поножи. Сложила их с краю, сняла одежду и повесила на доспех сушиться. Несмотря на дождь, холодный ветер, суету, синяки и ссадины, она чувствовала себя счастливой. Свернувшись на подстилке в клубочек, Кику крепко уснула с улыбкой на лице.

Глава 2

Задыхаясь и крепко прижимая к груди невинное дитя, белая шляпка бежала сквозь сумрачные заросли, а по пятам за ней гнались, кричали и бросались камнями, зеленокожие монстры. Алире было так страшно, что она зажмурила глаза и не отпускала теплую шею своей защитницы. Девушка вскрикнула, когда тяжелый камень, выпущенный из пращи одного из преследователей, попал ей прямо в голову, но не упала, не уронила девочку, споткнулась, но не сбила темпа.

– Проклятые гоблины! – прошептала она. – Ничего, скоро мы доберемся до моей родной грибницы, там мы будем в безопасности… – на ходу успокаивала она дрожащую Алиру. Но, свернув на небольшую поляну, неожиданно застыла. – Да как же это… – растеряно прошептала белая шляпка. – Не смотри! – крикнула девушка-гриб, прижимая Алиру к груди. – Скорее забирайся, – девушка протолкнула малышку в расщелину между корнями старого дуба. – И что бы ни случилось, не уходи и не кричи, пока все не утихнет! Пожалуйста, тебя не должны найти! – засыпав расщелину опавшей листвой, она побежала прочь.

Через маленькую щель между корнями Алира увидела то, отчего едва не вскрикнула. На небольшой поляне, гоблины избивали, резали, душили и расчленяли ее сородичей. Некоторые пытались сопротивляться, кто-то накинулся на одного из нападавших сверху и бил его камнем по голове, но зеленокожих было явно больше. Вооруженные мечами, серпами и дубинами, они убивали всех, кто попадался на глаза. Не в силах что-либо сделать, Алира с ужасом наблюдала за чудовищной резней.

Вдруг, совсем рядом с дубом, под которым пряталась девочка, рухнуло бездыханное тело. От неожиданности Алира тихо пискнула, но, тут же прикрыв рот руками, затихла. Несколько мгновений она ждала, затаив дыхание. К телу подошел один из гоблинов и, взяв его за ногу, поволок в сторону. Девочка облегченно выдохнула, когда резко протянувшаяся сквозь корни рука схватила ее за плечо и потащила наружу.

– Я нашел еще одного! – крикнул гнусавым голосом зеленокожий, одной рукой поднимая малютку над землей.

– Эта совсем мелкая, – хриплым голосом ответил ему другой гоблин, на вид куда старше и опытнее. – Сажай ее с остальным молодняком, да пошевеливайся, скоро ужин.

Алиру закинули в большую металлическую клетку, где уже сидели, съежившись и дрожа от страха, другие малютки-грибы. Скоро гоблины начали разрезать тела павших на части и сваливать их в кучи, разводить костры и насаживать нарезанные куски тел на ветки, чтобы затем зажарить их на открытом огне.

Запах жареных сородичей, звук разрываемой зубами плоти, навсегда шрамом отпечатался в памяти Алиры.

***

Звук боевого рога пронесся по лагерю, разорвав чудовищное наваждение. Кику все еще ощущала привкус плоти матсутаке во рту. Подскочив на месте, она перевернулась на четвереньки, с трудом сдерживая подступающую тошноту. Все ее тело дрожало, а холодный пот стекал ручьем по телу.

«Что это было?» – сбросив остатки сна, Кику торопливо протерла глаза и потянулась к одежде.

– Десятка! Живо построились! Доспехи оставьте, только кимоно и сандалии! – раздался крик Мамору.

Снаружи было еще темно и прохладно, но на востоке уже появлялось солнечное зарево, с каждым мгновением прогоняющее ночную тьму.

– Шевелитесь, пока я вам ноги не переломал! – кричал десятник, наблюдая за торопливо покидающими свои палатки бойцами. Выходя, они сразу вставали в один большой общий строй на центральной площадке.

– Воины! – крикнул вышедший из шатра Такеши. На нем не было доспехов как вчера, лишь простые штаны и сандалии. Руки были перебинтованы светло-серыми повязками, сейчас он мог свободно сойти за простого воина.

«Господин Рюдзо отлично сложен, надеюсь, под его командованием я стану гораздо сильнее…» – восхитилась Кикутаке.

– Отныне каждый ваш день будет начинаться с тренировки тела, – при этих словах несколько рабочих матсутаке подвезли телеги заполненные мешками. – Здесь мешки с песком, вешайте по одному за спину, – при этом он подошел к одной из телег и, в качестве примера, повесил один себе, у каждого из них были завязки, позволяющие закрепить мешок на спине вроде сумки. – И бегом за мной!

– Вы слышали приказ, живо! По одному, бегом! – рявкнул Мамору, и отряд побежал к телеге. У каждой было по рабочему, который брал мешки и кидал их подбегающему матсутаке. Тот, в свою очередь, не останавливаясь забрасывал мешок за спину и бежал дальше за командиром. Закинув на плечи мешок, Кикутаке чуть не согнулась от неожиданности. Он весил примерно как половина ее самой.

– Держать строй! Аратаке, Судзутаке, не отставать! – подгонял самых слабых Мамору. Рядом с Судзутаке, едва удерживая мешок, пыхтя и задыхаясь, бежал низкий худой матсутаке. Его растрепанные белокурые волосы лезли в глаза, отливающие голубым цветом.

Господин Рюдзо бежал быстро, и вскоре они выбежали из лагеря. Здесь, от берега реки на юго-западе до высокого холма на востоке, широко раскинулось устеленное зеленой травой поле.

– Не… могу… больше… – задыхался Аратаке, когда они побежали в горку.

– Арата, борись! Ты сможешь! – подбадривал его Хиротаке, хотя было видно, что ему и самому нелегко.

– Отряд, стой! – скомандовал Рюдзо, заметив, что несколько матсутаке отстали. – Встали наездником! – увидев непонимание в глазах подчиненных, сотник присел, широко расставив ноги и вытянул руки вперед для баланса. – Вот так. Повторить! Десятники, следите, чтобы они стояли правильно.

– Да, господин Рюдзо, – не скрывая удовольствия, ответил Мамору, вместе с другими десятниками расходясь по отрядам.

Поначалу стоять было несложно, Кикутаке чувствовала лишь небольшое напряжение в бедрах, но вскоре ноги матсутаке готовы были лопнуть от боли. Мешок сильно оттягивал назад, и все силы она отдавала на то, чтобы не упасть. По лицу бежали капли пота, но, стиснув зубы, она продолжала стоять.

– Арата, бегом, чтоб тебя! – крикнула Иоши, из последних сил стоя в стойке, от которой некоторые матсутаке падали на колени.

– Стоять прямо, ниже сядь! – рвал глотку десятник, осматривая матсутаке. – Спину выпрями! – при этом он с силой ударил низкую, худенькую матсутаке по спине, отчего та ничком рухнула в траву. – Встать в стойку! Живо! – продолжал кричать он на скрючившуюся подчиненную.

– Эй, вставай! – попыталась взять ее за руку Кику, но та лишь отмахнулась и встала сама.

– Не нужно, – смерила она соратницу презрительным взглядом.

– Встать! Бегом! – приказал Рюдзо, едва Аратаке с другими отставшими добежали до соратников. Облегченно вздохнув, отряд вяло двинулся дальше. После такого напряжения Кику была рада распрямиться, но они продолжали бежать в горку. Силы у всех были на исходе, они не пробежали и двухсот шагов, как Арата снова отстал.

– Обопрись на меня! – крикнула Кикутаке, поравнявшись с отстающим соратником и подставляя ему плечо.

– Брось меня… я не могу… легкие горят… – едва слышно взмолился Аратаке, по его щекам текли слезы, смешиваясь с потом. Она подставила отпирающемуся сородичу плечо и побежала вместе с ним. Кикутаке и сама уже сильно устала, но теперь, с Аратаке на плечах и в горку бежать было еще сложнее. К тому же надо было догонять быстро удаляющийся отряд.

«Значит с весом вдвое больше нужно бежать быстрее них», – тревожно заключила Кику. – Ну, побежали! – вслух добавила она, через силу ковыляя к отряду.

Внезапно, подхватив соратника с другой стороны, появилась Судзу. Вдвоем они побежали гораздо быстрее. Между тем отряд снова встал в стойку, дожидаясь отстающих.

– Быстрее! Давай! – подбадривала Кику, соратников. Ее дыхание давно сбилось, Судзутаке бежала из последних сил, а Аратаке почти потерял сознание и едва переставлял ноги, но они все-таки смогли догнать отряд.

– Встать! Бегом! – снова скомандовал сотник, внимательно следивший за потугами троицы. И они побежали уже вместе с отрядом.

– У нас получилось, Судзу – задыхаясь но, не отпуская соратника, крикнула Кику. – Получилось…

– Госпожа Кикутаке, – задыхаясь, произнес Аратаке, когда они добежали до вершины. – Не знаю, как вас благодарить…

– Не нужно. Мы отряд… не кучка бестолковых матсутаке… мы должны помогать друг другу, быть одним целым… Вот что значит иметь соратников! – в этот момент в глазах Кику все потемнело, ее ноги подкосились, а лицо окунулось в приятную прохладную траву, еще покрытую утренней росой.

– Встать! – услышала она откуда-то издалека.

– Кику, вставай, – Хиротаке и Арата быстро помогли ей подняться на ноги.

– Что случилось? – еще не до конца придя в себя, Кикутаке оглянулась по сторонам. Запыхавшийся отряд торопливо строился перед Такеши Рюдзо.

– Ты потеряла сознание, как раз когда мы добежали до вершины холма, – прошептал Хиро.

– Соратники! Сложите мешки, которые вы принесли, в кучу, обратно побежим налегке, – бросив мешок перед собой, объявил сотник. Гриболюдям не было нужды приказывать дважды.

– В линию! – строили их десятники. – По одному и в строй! – басил Мамору.

Сбросив свой мешок, Кикутаке почувствовала невероятное облегчение и необычайно легкой трусцой присоединилась к соратникам. Бежать с горки, без груза за плечами было не в пример легче, однако все настолько вымотались, что едва поспевали за командиром.

– Арата, ты в порядке? – спросил Хиро, когда холм остался позади. Если начнешь отставать, окликни меня, хорошо? – его лучезарная улыбка воодушевляла не хуже боевого горна, так что запыхавшийся мальчишка немедленно воспрянул духом.

– Спасибо, господин Хиротаке, я буду стараться изо всех сил! – вымолвил он на одном дыхании.

– Воины! – обратился Рюдзо к матсутаке, едва они достигли лагеря. – Снимите одежду и развесьте на подставках возле реки, а затем бегом мыться!

– Какая же она холодная! – резко окунувшись по шею в воду, взвыла Иошитаке. – Солнце ведь уже встало, почему так холодно?

– Вода прогревается не сразу, так что терпи, – ответила ей Кикутаке, смывая с себя остатки тренировки.

– Ворчишь как старуха! – рассмеялся Хиротаке, омывая волосы и шляпу. – Нет ничего лучше купания после тяжелой нагрузки! Вон, посмотрите, – он указал плескающуюся соратницу. – Судзу со мной согласна, – при этом она энергично закивала и выпустила изо рта фонтанчик воды.

– Это кто тут старуха! – сбив Хиро с ног, Иоши начала полоскать его голову в воде.

– Это и правда бодрит, но нужно скорее выбираться, господин Мамору приказал торопиться.

– Да, пойдем скорее сушиться! – преодолев хватку соратницы, Хиротаке вскинул руки вверх. Судзу, широко улыбнувшись, сделала также.

– На берег, поганки небитые! Живее одевайтесь! – рявкнул Мамору, выходя из воды. Отряхнувшись, матсутаке побежали за одеждой.

– Быстрее, стройтесь на завтрак! – крикнул десятник, и воины, суетливо натянув едва просохшую одежду, образовали строй.

– Прочь с моего места, недотепа! – толкнув Судзу, выпалила Иошитаке.

– Да ладно тебе, какая разница кто, где стоит? – развел руками Хиротаке, стоящий неподалеку.

– Большая, – вмешался Такеши, – когда каждый знает, куда ему встать, вы тратите меньше времени на построение, не толкаясь и не суетясь. В бою каждое мгновение на счету.

– Да, господин Рюдзо! – моментально прекратив свои споры, склонились матсутаке.

– А теперь бегом за мной! – эти слова уже были обращены ко всей сотне, и как один, они побежали за командиром.

Когда они выбежали на центральную площадку, Кику заметила ту самую железную телегу с большую котлом, которую она видела вчера. Возле нее стояли большой мешок и ящик с деревянной посудой. Четыре матсутаке в рабочей одежде накладывали подходящим еду.

– Постройтесь по одному! – скомандовал Такеши, и воины образовали длинную извилистую линию.

– Наконец-то мы поедим! – беря деревянные миску и ложку, облизнулся Хиротаке. – Я так голоден, что готов окунуться в этот чан с головой.

– Проходим, подставляем миску, – голосил один из рабочих, мастерски раскидывая по мискам кашу. Получив свою порцию, Кику взяла булочку у следующего раздающего и, отойдя в сторону, присела рядом с Хиро.

– Приятного аппетита! – улыбнулся он.

– Взаимно, – ответила Кику, подув на ложку на которой ждала своей участи рисовая каша с овощами и солью. – Как вкусно! – положив ложку в рот, произнесла она и, закусив теплой булочкой, немедленно повторила. – Похоже, остальным тоже нравится.

– Самая лучшая приправа – это голод, он все делает вкуснее, – присела неподалеку Иошитаке. – А почему это у наших десятников палочки, а не ложки? Или почему мы не едим палочками? – спросила она, глядя на завтракающих за столом командиров.

– Ты чем слушала в своей грибнице? Палочки – для людей, ложки – для матсутаке, – указав ложкой в сторону соратницы, ответил Хиро. – Ты еще спроси, почему они едят за столом, а мы на земле! Это же очевидно! Ты бы еще спросила, почему матсутаке на лошадях не ездят! Можешь себе такое представить?

– Матсутаке на лошади! Нашел с чем сравнить, – в голос рассмеялась Иоши, – И все же это несправедливо, – закидывая очередную ложку, добавила она.

– Некоторых это совершенно не смущает, – улыбнулся Хиро, кивая в сторону соратницы, уплетающей угощение за обе щеки.

– Тебе лишь бы брюхо набить, – надменно бросила Иоши.

– Чем я тебе так не угодила? – не выдержала Кикутаке.