Читать книгу «К решающим битвам» онлайн полностью📖 — Арсена Мартиросяна — MyBook.
image







Небезынтересно и такое обстоятельство, которому Куманев справедливо уделил повышенное внимание. Процесс перебазирования производительных сил СССР означал не только вывоз в тыловые районы огромных масс населения, промышленного оборудования, ресурсов сельского хозяйства, материальных и культурных ценностей. Не менее важной задачей являлось их рациональное размещение на новых местах в соответствии с военно-хозяйственными интересами Советского государства. Государственные и общественные органы восточных областей страны активно готовились к приему эвакуированных. В центре их внимания постоянно находились вопросы расселения, трудоустройства и бытового обслуживания прибывших из угрожаемых районов рабочих, служащих, колхозников и членов их семей. Примерно треть всех прибывших расселялась в городской местности, а остальные – в сельской.

По указанию ГКО от 1 февраля 1942 г. во всех регионах тыла Центральным справочным бюро при Совете по эвакуации была проведена перепись прибывшего из угрожаемой зоны СССР населения. Можно только поражаться, как в таких экстремальных условиях удалось провести столь сложную и трудоемкую работу. Материалы этой чрезвычайно ценной и интересной переписи, составляющие несколько сотен объемистых папок и долгие годы хранившиеся в секретном архивном фонде, позволяют определить более точную численность эвакуированных в первые месяцы войны, их возрастной и национальный состав, основные профессии, прежние и новые должности и адреса. Изучение материалов указанной переписи позволяет опровергнуть встречающиеся сегодня утверждения о том, что из угрожаемых районов вывозились будто бы преимущественно лица русской национальности и семьи комиссаров, что при ее осуществлении якобы господствовали различные проявления национальной дискриминации, антисемитизма и т. п. Согласно переписи, только в Закатальский, Жда-новский, Имишлинский и Пушкинский районы Азербайджанской ССР было эвакуировано 2745 чел., из них: русских – 114 чел., украинцев – 65 чел., евреев – 2545 человек. В числе остальных были армяне, татары, молдаване, грузины и даже 13 поляков. В Городской и Дзержинский районы г. Баку из 1067 эвакуированных к 1 февраля 1942 г. прибыло 387 русских, 386 евреев, 168 украинцев, 73 армянина, 5 грузин, 7 азербайджанцев, 11 поляков, 8 татар и представителей некоторых других национальностей. В Дербентском районе Дагестанской АССР из 330 прибывших из угрожаемой зоны было 47 русских, 212 евреев, 43 украинца и 35 болгар, татар и поляков. При эвакуации семьи не разобщались. Жители регионов с умеренным климатом, а также выходцы из южных регионов в северных районах страны не размещались. По данным переписи, Беломорский и Виноградовский районы Архангельской области к началу февраля 1942 г. приняли 2242 эвакуированных из Мурманской области, Карело-Финской ССР и Ленинграда, в том числе русских 1869, украинцев – 102, карелов – 201, мордвы – 26, белорусов – 15, татар – 14, вепсов – 5, финнов – 5, башкир – 3, евреев – 1, немцев – 1.

Особое внимание Куманев уделяет искренним проявлениям настоящего интернационализма советских людей. Он, в частности, подчеркивает, что местные жители многонациональных восточных регионов страны в абсолютном большинстве случаев проявляли большое радушие и гостеприимство по отношению к эвакуированным беженцам войны. Они делились с ними своим, зачастую и без того тесным и скудным кровом, одеждой, продуктами, лекарствами и др. Многие сибиряки, уральцы, жители центральных районов, республик Закавказья, Средней Азии и Казахстана брали в свои семьи эвакуированных детей-сирот. Только Узбекистан, где зародилось движение за усыновление эвакуированных детей-сирот, принял 200 тыс. малышей и подростков, оставшихся без родителей. Все они нашли здесь отеческое внимание, приют и заботу. Настоящий гражданский подвиг совершили кузнец из Ташкента Шаахмед Шамахмудов и его жена Бахри, усыновившие и воспитавшие 16 сирот, среди которых были русские, узбеки, чуваши, татары, казахи, евреи и цыгане. Садовод из г. Ош (Киргизская ССР) Иминахун Ахмедов усыновил 13 детей. У этих патриотов нашлось немало последователей. Миллионы трудоспособных советских граждан, спасенных от фашистского геноцида, активно включались в работу для фронта.

По справедливому замечанию Куманева, чрезвычайно важное военно-хозяйственное значение имел скорейший ввод в действие прибывавших в восточные регионы предприятий. От этого во многом зависела успешная перестройка на военный лад народно-хозяйственного комплекса СССР. 29 октября 1941 г. Совнарком СССР вынес постановление «О графике восстановления заводов, эвакуированных на Волгу, Урал, в Сибирь, Среднюю Азию и Казахстан». Согласно этому постановлению наркомам оборонных наркоматов и ведущих отраслей тяжелой промышленности предписывалось не позднее 1 ноября 1941 г. представить в Совнарком СССР график восстановления эвакуированных из Москвы, Тулы, Харькова, Донбасса, Ленинграда и других мест заводов. В графике требовалось указать сроки пуска оборудования и выпуска продукции с программой на ноябрь и декабрь 1941 г., а также обеспечения предприятий рабочей силой и инженерно-техническими кадрами.

В постановлении «О порядке размещения эвакуируемых предприятий» ГКО особо указал на то, что в размещении предприятий, подлежащих эвакуации из угрожаемых зон, преимущество должно быть отдано авиационной промышленности, промышленности боеприпасов, вооружения, танков и бронеавтомобилей, черной, цветной и специальной металлургии, химии. Наркомам предписывалось согласовывать с Госпланом СССР и Советом по эвакуации конечные пункты для вывозимых в тыл предприятий и организацию дублирующих производств. ГКО предложил местным организациям принять необходимые меры для быстрого развертывания восстанавливаемых предприятий. В ряде восточных республик, краев и областей состоялись специальные пленумы райкомов, обкомов и ЦК, собрания партийного советского и хозяйственного актива, посвященные ходу выполнения этой чрезвычайно важной военно-хозяйственной задачи. Однако большинство текущих вопросов, связанных с восстановлением эвакуированных фабрик и заводов, решалось в оперативном порядке на заседаниях бюро и секретарями обкомов по соответствующим отраслям промышленности. Такая практика оправдывала себя, поскольку далеко не везде местные хозяйственные органы проявляли высокую ответственность в этом деле. Как отмечалось, например, в конце сентября 1941 г. на заседании бюро Молотовского обкома ВКП(б), «на предприятия и в хозяйственные организации… области прибыло и прибывает в большом количестве всевозможное ценное эвакуированное оборудование, станки и материалы. Однако руководители предприятий и учреждений до сих пор не приняли надлежащих мер к сбережению и сохранению государственного имущества, имеются факты, когда это имущество находится безнадзорно, никем не учитывается, хранится на открытых площадках, подвергается порче и поломке».

Бюро обкома обязало секретарей райкомов и горкомов партии взять под контроль состояние учета, хранение и сбережение эвакуированного имущества и привлекать к строжайшей ответственности лиц, допустивших порчу или поломку при его хранении. Областные комитеты партии каждую декаду отчитывались перед ЦК ВКП(б) и ГКО о ходе восстановления эвакуированных промышленных предприятий на новых местах. Преодолевая огромные трудности, рабочие и служащие эвакуированных предприятий вместе с трудящимися восточных районов в невиданные сроки, в среднем 1,5–2 месяца, монтировали поступавшее промышленное оборудование и вводили его в действие. Быстрое восстановление перемещенных в восточные районы заводов стало возможным в значительной мере благодаря усилиям строителей, их творческой смекалке, смелым техническим решениям. Между тем строить приходилось в неимоверно тяжелых условиях. Нередко переброшенные в тыл предприятия начинали свою жизнь буквально на пустом месте. Возведение цехов и монтаж оборудования зачастую проходили одновременно. Работы не прекращались ни днем, ни ночью. Под открытым небом, в непогоду, в лютые сибирские и уральские морозы, при ледяном пронизывающем ветре люди рыли котлованы, строили железные дороги, разгружали поезда, монтировали оборудование.

По данным Куманева, к концу года на новых местах действовали уже многие заводы и фабрики. В различных тыловых районах было размещено 122 предприятия наркомата авиапромышленности, 43 – наркомата танковой промышленности, 71 – наркомата вооружения, 96 – наркомата боеприпасов, 80 – наркомата минометного вооружения, 199 – наркомата черной металлургии, 91 – наркомата химической промышленности, 45 – наркомата цветной металлургии и т. д. Уже в марте 1942 г. промышленность восточных районов с учетом восстановленных здесь эвакуированных предприятий произвела военной продукции столько, сколько в начале войны выпускалось на всей территории СССР. Это ли не величайший подвиг советского народа?! Наряду с этим в связи с ликвидацией непосредственной угрозы столице в конце декабря 1941 г. – первые месяцы 1942 г. была проведена реэвакуация части предприятий центрального промышленного района СССР, в том числе Москвы. Так, уже в начале 1942 г. в Москву было возвращено несколько крупных объектов, в том числе станкостроительный завод «Красный пролетарий». С конца мая 1942 г. военная обстановка вновь вызвала необходимость проведения эвакуации. Правда, она проходила на этот раз на ограниченной территории и в гораздо меньших масштабах. В это время эвакуация проводилась из Ростовской, Воронежской, Орловской, Сталинградской, Ворошиловградской областей и Северного Кавказа.

В соответствии с постановлением ГКО от 22 июня 1942 г. при нем была образована комиссия по эвакуации, куда вошли Н. М. Шверник (председатель), А. Н. Косыгин, А. И. Микоян, М. З. Сабуров, Б. Н. Арутюнов, П. А. Ермолин и В. Н. Меркулов. Опираясь на опыт по перемещению производительных сил 1941 г., комиссия обеспечила возобновление работы эвакопунктов, эвакобаз и эвакокомитетов, созданных на местах в первые месяцы войны. В течение лета и осени 1942 г. удалось вывезти из угрожаемых районов оборудование более 150 крупных промышленных предприятий, многие материальные и культурные ценности и сотни тысяч беженцев. Как и в 1941 г., эвакуация позволила спасти для военной экономики СССР значительные производственные ресурсы, которые немедленно подключались к работе для фронта.

Обобщая результаты своих исследований, Куманев указывает, что согласно предварительным результатам изучения данных переписи эваконаселения от 1 февраля 1942 г. и по ряду других источников из угрожаемой зоны удалось переместить на восток различными видами транспорта в 1941–1942 гг. около 17 млн человек. Бывший генерал вермахта К. Типпельскирх считал, что «все население, способное носить оружие, удалось своевременно эвакуировать», но на фоне 63–65 млн советских граждан, оставшихся на оккупированной территории, такое утверждение представляется явно завышенным. По разным причинам многие наши граждане оказались под фашистским игом.

Свое исследование Г. А. Куманев завершает абсолютно точным выводом, гласящим, что хотя эвакуация в СССР в 1941–1942 гг. и сопровождалась многими, зачастую неизбежными потерями, тем не менее ее главная цель – спасти от фашистских захватчиков миллионы советских граждан, основную часть промышленных и сельскохозяйственных ресурсов и других материальных ценностей – была успешно достигнута.

* * *

Небольшой комментарий. В то же время нельзя не отметить, что было бы глупо отрицать тот факт, что не всегда эвакуация происходила организованно, осмотрительно, с соблюдением всех интересов государства, общества и отдельного человека. Если, например, Сталин искренне заботился о сохранении народного достояния, то на местах, увы, далеко не всегда ему подражали и выполняли его указания. Чтобы не быть голословным, позвольте привести несколько документальных примеров, содержащиеся сведения в которых долгое время являлись особо секретными, но в настоящее время уже официально рассекречены. Приводимые ниже документы следует рассматривать как сравнительные иллюстрации. Вот, например, как действовал Сталин:

«№ П 34/144 Строго секретно

27 июня 1941 г.

Выписка из протокола № 34 заседания Политбюро ЦК

Решение от 27. VI. 41 г.

144 – о вывозе из Москвы государственных запасов драгоценных металлов, драгоценных камней. Алмазного фонда СССР и ценностей Оружейной палаты Кремля.

Утвердить следующее постановление СНК СССР:

“Совет Народных Комиссаров Союза ССР постановляет:

1. Разрешить НКФ СССР, НКВД СССР и Управлению Кремля НКГБ вывезти из Москвы в Свердловск и Челябинск находящиеся в Государственном хранилище драгоценные металлы, драгоценные камни, Алмазный фонд СССР и ценности Оружейной палаты Кремля.

2. Предложить Наркомторгу СССР немедленно сдать НКФ СССР имеющиеся у него, сверх необходимого для реализации количества, запасы драгоценных металлов и драгоценных камней в изделиях, слитках, ломе и монете.

3. Предложить НКПС СССР срочно предоставить в распоряжение НКФ СССР и НКВД СССР необходимое количество вагонов для вывоза указанных в п. 1 данного постановления ценностей.

4. Обязать Наркомлес РСФСР немедленно предоставить Гохрану НКВД СССР необходимое количество тары (ящики) для упаковки.

5. Предложить НКВД СССР и НКФ СССР выделить необходимое количество служебного персонала и воинской охраны для сопровождения и охраны вывозимых ценностей.

6. Обязать НКВД СССР и НКФ СССР всю операцию по вывозу ценностей провести в трехдневный срок.

7. Обязать НКВД СССР изъять в Гохран НКВД СССР изделия из драгоценных металлов и камней, находящихся в музеях и Эрмитаже».

Секретарь ЦК»[2].

А вот как действовал будущий разоблачитель культа личности Н. С. Хрущев – первый секретарь ЦК КП(б) Украины:

Н. С. Хрущев – Г. М. Маленкову

«г. Киев 9 июля 1941 г.

ЦК ВКП (б) т. МАЛЕНКОВУ

Считаем необходимым более точно определить, когда уничтожать имущество МТС и другое оборудование, которое не может быть вывезено. Вносим следующие предложения:

1. В зоне 100–150 километров от противника местные организации обязаны немедленно приступить к уничтожению всех комбайнов, лобогреек, веялок и других сельскохозяйственных машин. Трактора своим ходом перегонять в глубь страны, остальные трактора, которые не могут быть использованы отступающими частями Красной Армии и которые почему-либо нельзя вывезти в этой же зоне, подлежат немедленному уничтожению.

2. В этой же зоне необходимо немедленно раздавать колхозникам страховые и все остальные зерновые и прочие колхозные фонды.

3. В этой же зоне немедленно приступать к угону всего скота колхозов, совхозов, волов и молодняка лошадей. Рабочие лошади, которые могут понадобиться отступающим частям Красной Армии, подлежат угону тогда, когда противник подошел на расстояние 10–30 километров. Категорически запретить гнать скот по дорогам, где происходит передвижение войск, скот гнать по посевам, по свекле и по дорогам, которые не использует Красная Армия.

4. Свиньи колхозных ферм и совхозов в этой же зоне должны быть забиты. Мясо и сало необходимо передать воинским частям, колхозникам, рабочим в городах, госпиталям, больницам, ученикам ФЗО. Определенное количество свиней подлежит оставлению в этой зоне в живом виде для проходящих частей Красной Армии. Птица колхозных и совхозных ферм в этой же зоне также подлежит раздаче в убойном виде воинским частям, колхозникам, рабочим.

5. В зоне 100–150 километров местные органы власти, по согласованию с военным командованием, сами принимают решение о том, какое именно ценное оборудование, погруженное в вагоны, должно быть уничтожено в эшелонах, вследствие невозможности вывоза его. Такую директиву военным и местным органам власти надо дать потому, что у нас есть случаи, когда, например, часть эшелонов с ценнейшим грузом, погруженных во Львове, досталась неприятелю, так как этим эшелонам противник перерезал путь.

6. В зоне 100–150 километров от противника надо уничтожать все ценное оборудование на заводах, хлеб на складах, товары, которые не могли быть вывезенными при вынужденном отходе частей Красной Армии. Секретарь ЦК КП(б) Украины Хрущев»[3].

А теперь взгляните на ответ Сталина на приведенное выше паническое послание Хрущева:

И. В. Сталин – Н. С. Хрущеву

«10 июля 1941 г.

14.00

Киев Хрущеву

1) Ваши предложения об уничтожении всего имущества противоречат установкам, данным в речи т. Сталина, где об уничтожении всего ценного имущества говорилось в связи с вынужденным отходом частей Красной Армии. Ваши же предложения имеют в виду немедленное уничтожение всего ценного имущества, хлеба и скота в зоне 100–150 километров от противника, независимо от состояния фронта.

Такое мероприятие может деморализовать население, вызвать недовольство Советской властью, расстроить тыл Красной Армии и создать, как в армии, так и среди населения, настроения обязательного отхода вместо решимости давать отпор врагу.

2) Государственный Комитет Обороны обязывает вас ввиду отхода войск, и только в случае отхода, в районе 70-верстной полосы от фронта увести все взрослое мужское население, рабочий скот, зерно, трактора, комбайны и двигать своим ходом на восток, а чего невозможно вывезти, уничтожать, не касаясь, однако, птицы, мелкого скота и прочего продовольствия, необходимого для остающегося населения. Что касается того, чтобы раздать все это имущество войскам, мы решительно возражаем против этого, так как войска могут превратиться в банды мародеров.

3) Электростанции не взрывать, но снимать все те ценные части, без которых станции не могут действовать, с тем, чтобы электростанции надолго не могли действовать.

4) Водопроводов не взрывать.

5) Заводов не взрывать, но снять с оборудования все необходимые ценные части, станки и т. д., чтобы заводы надолго не могли быть восстановлены.

1
...