В 1956 году мы переехали в Москву и стали жить в Доме композиторов на улице Огарева в самом центре. Деньги на первый взнос этой кооперативной квартиры родителям одолжил Исаак Осипович Дунаевский. Поначалу мы жили в одной комнате в стесненных условиях, где из мебели стояла только одна кровать, и ничего больше. Папа должен был срочно подготовить партитуру к новому фильму, так как на следующий день была уже назначена запись с оркестром, и всю ночь писал, сидя у подоконника. В результате к утру у него сковало шею так, что невозможно было пошевелить головой. Получив гонорар за эту работу, он купил письменный стол, за которым можно было спокойно работать. Инструмент мы купили позже – сначала пианино, потом рояль, – ведь в принципе, как ни странно, отец мог писать музыку и без инструмента.

Я хорошо помню распорядок его рабочего дня. Просыпался он не рано – часов в 9–10 – и сразу садился за инструмент, это было у него вместо зарядки. В быстром темпе он начинал играть этюды Рахманинова, Шопена, прелюдии Листа и только после этого шёл умываться и завтракать. К своим концертам он всегда очень серьёзно готовился, особенно если надо было исполнять фортепианный концерт – «Героическую балладу».

Сочинялись и новые песни, которые сразу становились очень популярными. Их исполняли Георг Отс, Рашид Бейбутов, Жак Дувалян, Людмила Зыкина, Юрий Гуляев, Анна Герман, Иосиф Кобзон, Майя Кристалинская, Капитолина Лазаренко, Вадим Мулерман, Владимир Трошин, Лариса Мондрус, Николай Щукин, Эдуард Хиль… трудно перечислить всех популярных певцов страны того времени, у которых в репертуаре были песни Бабаджаняна.

Многих интересует вопрос, как создавался творческий союз – Арно Бабаджанян, Роберт Рождественский, Муслим Магомаев. Их дружба начиналась так. Муслим выступил в концерте мастеров искусств Азербайджана, который транслировали по телевизору. Его случайно увидели мои родители и попросили мамину подругу детства – композитора из Баку Асю Султанову – разыскать Магомаева и пригласить к нам домой. Совсем ещё молодой Муслим пришёл к нам, сел за рояль и исполнил несколько оперных арий, неаполитанских песен и папиных популярных мелодий из кинофильмов. Отцу очень понравилось его исполнение, он решил записать с ним свою новую песню на стихи поэта А. Жарова «Помню Болгарию» и отправился к главному музыкальному редактору радио Л. Шилтовой с предложением записать эту песню в исполнении Муслима Магомаева. Вначале редактор стала возражать, объясняя это тем, что у них есть свои штатные, апробированные певцы, и в связи с этим молодой неопытный исполнитель из Баку, наверное, и по-русски говорящий с акцентом, им не подходит. Отцу все же удалось уговорить редактора и записать эту песню, а своеобразное исполнение Муслимом понравилось всем. После этого отец специально для него начал сочинил новые песни, в том числе «Ожидание» на стихи Г. Регистана, «Будь со мной», «Солнцем опьяненный» на стихи А. Горохова и многие другие.

С Робертом Рождественским он стал сотрудничать чуть позже. Их первой совместной работой была «Песня о капели», которую впервые исполнил Жан Татлян – в то время очень популярный, замечательный исполнитель, для которого отец специально сочинял много песен. Однако в начале 70-х певец эмигрировал во Францию и в дальнейшем их совместные песни стал исполнять Муслим Магомаев.

С Робертом Ивановичем и его супругой Аллой Борисовной мы дружили семьями, отмечали праздники, проводили вместе много времени на отдыхе в Рузе, на их даче в Переделкино. Когда у Рождественских родилась вторая дочь – Ксения, – Роберт попросил папу поехать вместе с ним в роддом забирать ребёнка. Так как папа девочки по своему характеру был неразговорчивым и очень скромным, медсестры, видимо, поэтому решили, что отец ребенка – Арно, которому они и вручили младенца, в шутку попросив выкуп. Ситуация была комическая.

Во время работы отец вначале создавал мелодию, а потом на эту музыку сочинялись стихи.

Роберт Иванович был очень музыкальным человеком, прекрасно играл на фортепиано. Отец проигрывал ему мелодию, по мере необходимости записывали на ленту, придумывали «рыбу», после поэт начинал писать стихи – так и родились песни: «Благодарю тебя», «Свадьба», «Позови меня», «Встреча», «Письмо» «Загадай желание»…. Всего их на счету этого творческого союза около тридцати.

В январе 1963 года мы всей семьёй отдыхали в Доме творчества композиторов в подмосковной Рузе. У папы был день рождения, и он пригласил своих друзей к нам в гости. Первым приехал Евгений Евтушенко, отдыхавший по соседству в Доме писателей. Отец показал ему недавно написанную мелодию – видимо, музыка ему очень понравилась: он тут же изъявил желание написать стихи, даже поспорил с отцом на бутылку армянского коньяка, что сделает это в течение вечера. Папа пытался его отговорить, мотивируя тем, что скоро соберутся гости, будет красивое застолье: «Не спеши, Женя, завтра сочинишь, не спеши!» Но Евгения Александровича невозможно было остановить, и, попросив бумагу, ручку и бутылку воды, он уединился в кабинете. Собрались друзья, стали звать поэта к столу, но он с упорством продолжал работать и только к концу вечера вышел и прочитал стихи к этой мелодии. Так родилась песня «Не спеши».

В 2006 году, готовясь к 85-летию отца, мы с продюсером Фонда памяти Арно Бабаджаняна Владимиром Попковым поехали на дачу в Переделкино к Евгению Александровичу, чтобы записать с ним видеоинтервью, так как он не мог присутствовать на юбилейном концерте в Кремлевском дворце в связи с поездкой в США. Я напомнил ему историю с песней «Не спеши», и он, в свою очередь, вспомнил, что летом того же года, отдыхая в Крыму, в Коктебеле, заплыв далеко в море, услышал с проходящего парохода знакомую мелодию. Это была их песня «Не спеши» в исполнении Муслима Магомаева. В завершение интервью Евгений Александрович прочитал нам свое стихотворение «Армянская лоза», которое он посвятил памяти отца.

У песни «Не спеши» оказалась хорошая судьба – кроме Муслима ее исполнял Георг Отс, Мирей Матье выпустила ее на своем диске на французском языке, Анна Герман впервые в жизни стала лауреатом международного конкурса в Италии, исполнив эту песню, а ансамбль Рэя Конниффа (Ray Conniff) записал ее на диске «Рэй Коннифф в Москве».

Не менее интересно сложилась судьба и другой песни отца на стихи Евтушенко – «Чертово колесо». После красивого клипа, в котором Муслим Магомаев исполняет эту песню в парке Горького у чертова колеса, она попала в саундтрек мультфильма «Ну, погоди!», а в 1968 году Министерство культуры отобрало песню для участия в международном фестивале в Рио-де-Жанейро. Каждый день в течение месяца к нам домой приходили репетировать артисты, переписывались ноты, клавиры, партитуры, беспрерывно звонил телефон… И вдруг наступает тишина – никто не звонит, ничем не интересуется, не спрашивает. Как раз в то время начались события в Чехословакии, известные как «Пражская весна». Зная способность Евгения Александровича выражать свое независимое мнение по политическим вопросам и беспокоясь о поездке песни на фестиваль, мама попросила отца связаться с ним. Арно позвонил Жене и после обмена общими фразами поинтересовался, не высказывался ли он о событиях в Чехословакии, не подписывал ли коллективных писем в защиту чехословацких товарищей. Евтушенко вначале успокоил его, сказав, что он коллективные письма не подписывает, а потом ошарашил тем, что он сам лично отправил телеграмму Брежневу, где сообщил о несогласии с линией партии и правительства в связи с этой историей. Естественно, песня на стихи поэта была надолго снята со всех радио- и телеэфиров, а на фестиваль никто не поехал. Правда, в 1974 году эта песня все же приняла участие в другом Всемирном фестивале – в Токио, – а Арно Арутюнович получил приз «Лучший композитор». Эта награда стала вдвойне приятной для папы – еще и потому, что в заочном соревновании он обошел широко известного композитора Френсиса Лея, удостоенного награды как лучший аранжировщик, а призы победителям вручал председатель жюри – великий певец Фрэнк Синатра!

Может показаться, что в творчестве отца все складывалось гладко, без каких-либо проблем. Однако ему часто сильно доставалось от критиков и не только. Однажды по радио прозвучал первый советский твист «Лучший город земли» на стихи Леонида Дербенева в исполнении Магомаева, и эту песню услышал Никита Сергеевич Хрущев. Он был крайне возмущен: «Как твист?! Да еще и о Москве?! Немедленно запретить!!!» Правда, спустя какое-то время самого Хрущева отправили на пенсию, и в одном из интервью Муслим Магомаев вспоминал, что на встрече с редакторами радио он сказал: «Мы с Бабаджаняном свое дело сделали: Хрущева с работы сняли. Теперь ваше дело – вернуть эту песню в эфир». С тех пор «Лучший город земли» продолжает свою жизнь и очень часто исполняется, став неофициальным гимном Москвы. Профессор Мелик Саркисов на одном из вечеров, посвященных отцу, говорил: «В то время, когда Хрущев в стране громил джаз и современных живописцев, написание твиста стало поистине гражданским подвигом».

Под нападки критиков часто попадала и классическая музыка, написанная отцом. Так произошло со «Скрипичной сонатой». Исполненная на одном из пленумов Союза композиторов, она была раскритикована. Автора упрекнули в отходе от традиций и формализме. Отец вернулся домой расстроенный и очень сильно переживал.

Тут раздался телефонный звонок Дмитрия Дмитриевича Шостаковича: «Арно Арутюнович, я хочу поздравить вас с прекрасным сочинением!» – «Что вы! Такая критика прозвучала сегодня!» – пытался возразить папа, а Шостакович ответил: «Вы знаете, меня в моей творческой жизни так много ругали и критиковали, что я не советую вам особенно сильно переживать. Время всё расставит на свои места». И действительно, спустя какое то время на очередном пленуме Союза композиторов отец снова представил это произведение, указав, что это «новая редакция», хотя не изменил в нем ни одной ноты. Каково же было удивление папы, когда критики единодушно стали хвалить «Скрипичную сонату» в этой «новой редакции»!

В монографии Михаила Тер-Оганяна «Арно Бабаджанян», опубликованной в 2001 году, есть такие строки: «В силу целого ряда обстоятельств, а главным образом потому, что сочинения Арно Арутюновича как-то сразу, без видимого сопротивления «извне», завоевывали мир, естественно возникали его связи с многими зарубежными деятелями культуры». Долгие годы отец был почетным президентом ассоциации «Катр А» во Франции, в которую входили известные деятели французской культуры, кавалеры Ордена Почетного Легиона: действительный член Академии художеств Франции, художник Жан Гарзу, член Академии художеств Франции кинорежиссер Анри Верней, художник Жан Жансем, композитор Мишель Легран, меценат Крикор Амбарцумян и многие другие.

В 1966 году отец сочинил «Поэму» для