Парень был мастером грабежа в общественных местах: он зажимал между указательным и средним пальцами лезвие, подходил вплотную к девушкам или женщинам с дамскими сумочками на плече и искусно их разрезал. К примеру, в транспорте в час пик заметить, как этот юноша потрошит карманы или сумки, было невозможно.

Звонок в дверь отрезвил всех присутствующих. Открыл тот самый человек, который решал вопросы Левона. Гаспар вошёл.

– О, мальчик. Ну ты прямо в назначенное время в нужном месте, – Левон с подколкой обратился к Гаспару. – Заходи. Выпивай. Я полагал, ты со «своей» будешь.

– Она у матери, – сухо ответил Гаспар. – Ты хотел поговорить?

– Я денег хотел, Гаспар, но ты слил дело, и теперь я очень огорчён. На кону стояли хорошие деньги.

– Ты пойми меня правильно: паренёк, который должен был сделать всё как надо, сбежал. Мои пацаны его ищут. Дай мне время, и я всё разрулю.

– Время – деньги, и я трачу их сейчас на тебя. Знаешь, сколько уже потратил?

– Сколько?

– Тридцать тысяч.

– Лёв, но за магнитофоны «десятку» можно получить, ну максимум пятнадцать.

– И пятнадцать за мои нервы.

– Да какие нервы? И с чего я должен тебе тридцатку? – после пары рюмок водки разгорячённо заговорил Гаспар. – Я что, мальчик тебе какой-то?

– А вот кричать не нужно, – ровным голосом произнёс хозяин блатхаты. – Сейчас мои ребята научат тебя правильно разговаривать. Не забывай, кому ты обязан всем тем, что имеешь. Судя по всему, тебе нужно освежить память.

Один из присутствующих участников застолья встал и указал Гаспару складным ножиком на выход. Ещё один парень также удалился из-за стола и потянулся следом за вышедшими мужчинами. Левон проводил всех взглядом и, смачно шлепнув девушку лёгкого поведения по «пятой точке», потащил её в ванную комнату.

Первый удар последовал в область печени. Гаспар согнулся буквой «Г».

– Сказали тебе тридцать, значит, надо принести тридцать! Больше можно – меньше нельзя! Торговаться, спрашивать: «Зачем?» и «Почему так много?», повышать голос и хамить – нельзя.

– Пошёл ты, мразь! – огрызнулся Гаспар.

Следующий удар пришёлся по почке.

– Э, пассажир. Следи за языком.

Гаспара снова ударили, но на этот раз он выдержал удар и даже успел схватить своего обидчика за локоть. Считал, что из всех он самый трезвый и может дать отпор, но противник достал нож и принялся им размахивать перед лицом Гаспара.

– Лимон, убери «перо», – послышалось от второго парня по прозвищу Труп. Так его звали негласно из-за мертвенно-бледной кожи и чрезмерно впалых глаз.

– Не буду, Абиг, пусть успокоится.

– Убери, говорю. Лёва сказал «поговорить» с ним, а не делать из него калеку.

Бандит по кличке Лимон спрятал в карман нож. От Гаспара ему прилетело в ухо. Драка продолжалась пару минут. Цеховика вскоре повалили на пол лестничной площадки и принялись избивать ногами.

– Кончай… – безмолвную тишину разрезало указание Абига.

– Чтоб принёс Лёве тридцатку, как он тебе сказал.

Гаспар остался лежать лицом в пол.

Застолье продолжалось. Жители дома боялись главаря всех бандитов, и поэтому никому в голову не приходило вызывать милицию, тем более участковый был с Левоном в тёплых дружеских отношениях.

«Дуло… Надо было пригрозить им огнестрелом…» – с опозданием сообразил Гаспар.

За ремнём был спрятан пистолет, который так и не выпустил пулю, а мог бы. Он еле встал и шатаясь побрёл на улицу. Избитый воротила сел в машину и двинулся к своей любовнице.

13. Дом Феликса, Ленинакан, вечер, 15 мая

В нос ударил аромат чеснока. Маша стряпала ужин.

– А давай в Москву дёрнем? – неожиданно предложил Николай, чем вызвал недовольство на лице Феликса. – Отдохнём, город посмотрим. Ты же не был в Москве?

– Хватит меня ввязывать в свои спектакли, Коля, – сердито ответил Феликс. – Ешь и иди себе.

– Некуда, братец, и не с кем! – рассмеялся гость. – С тобой хочу!

– Ты считаешь, – Феликс наклонился ближе к уху Николая, – это нормально, подбивать брата на криминал, а теперь являться к нему домой как ни в чём не бывало? Как ты смотришь в глаза мне, моей жене и детям? Как у тебя вообще хватает наглости сидеть тут и говорить мне что-то, звать куда-то?

Жена Феликса забежала в комнату с глубокой тарелкой. Гость первым получил горячий ужин.

– Спасибо, Машка, – Николай широко улыбаясь, поблагодарил за поставленную перед ним тарелку супа. – Очень вкусно пахнет – пальчики оближешь! Феля, – продолжил Николай, как только Маша оставила их наедине, – я просто хочу посмотреть с тобой город и всё! Никаких ограблений! Ничего криминального!

– Ешь! – пригрозил Феликс.

– Соглашайся! Обещаю лишь культурную программу по городу и походы в ресторан! Фель, жизнь-то одна! Второй не будет!

– Довольно.

– Тот прохожий возле универмага мог тебя запомнить, нам лучше на время покинуть город.

На этот раз Феликсу пришлось призадуматься.

– Вряд ли, было темно.

– Нельзя рисковать. Давай соглашайся, полетим.

– А теперь объясни это матери моих детей… – Феликс взглядом указал на кухню. – Маша не отпустит.

– А чего ей тебя не отпускать? Голодать не будет. Ты не по бабам поедешь, а с братом время провести. Денег у неё хватит на жизнь.

– Не отпустит она и всё! – упёрся Феликс.

– Посмотрим… – тихо произнёс Николай и встал из-за стола, направляясь в сторону кухни. – Машка, можно тебя на секунду?

– Да, конечно, Коль. А в чём дело? – вытирая руки о полотенце, спросила она.

– Пойдём-пойдём, – держа Машу за локоть, приговаривал Николай.

Маша вошла в комнату и, взглянув на лицо недовольного мужа, тоже нахмурилась.

– Машка, присядь, – снова обратился к ней Николай. – На тебе весь дом держится и вся семья, так же? Ты у нас отвечаешь за семейный очаг, а вот Феликс – добытчик, верно?

– Верно… – не понимая и смущаясь, ответила она. – Ты это к чему, Коль?

– Действительно, к чему я это. Ближе к делу: в Москве нам попался очень классный объект, Маш, и я хочу взять на него Фелю. Дело стоит хороших денег. Ну что он, – гость, кривя ртом, указал на Феликса, – зарабатывает копейки? Разве это деньги?

– По правде… Не хватает нам их… Семья-то большая…

– Вот! Вот и я о чём, Машка! – вскликнул Николай, вытаскивая из пачки сигарету. – Рыба ищет там, где глубже, а человек там, где лучше! Надо рвать когти! Работа будет хорошая, денег заработаем! Заживём!

Маша вздохнула.

– Если нужно, тогда, конечно, пусть едет, – с пониманием произнесла Маша. – Он не в тюрьме же – насильно держать не буду, – проговорила с улыбкой.

Феликс, доедая суп, вздрогнул, услышав слово «тюрьма».

– Не жена у тебя – золото! Видишь, как любит! Отпускает, верит, понимает. Умница и красавица! – Николай поцеловал Маше руку.

– Вас же собрать в дорогу нужно, вещей чистых дать… Когда вам нужно выехать на работу? – заботливо поинтересовалась Маша.

– Завтра!

– Как завтра? – удивилась она, ибо заявление Николая её потрясло.

– Завтра? – сердце Феликса сжалось.

– Да, братец.

14. Универмаг, Ленинакан, утро, 16 мая

У склада универмага стоял небольшой грузовик – на этот раз настоящих строителей. Они пытались заложить окно, через которое Николай и Феликс украли магнитофоны. Сняв кусок ткани, которая кое-как скрывала прорубленную дыру, мастера принялись замешивать раствор для кладки кирпича.

– Давай, наливай быстренько! – прохрипел строитель постарше.

Молодой помощник достал бутылку, завернутую в старую газету, и закуску.

– Я тут колбаски, огурчики взял… – шёпотом сообщил старшему.

– Давай опрокинем по одной, – махнул рукой тот, – чтобы работа быстрее шла!

Строители выпили по стаканчику и вернулись к работе.

В кабинете, расположенном возле входа на склад, сидел, взявшись за голову, директор универмага.

Агаджанов Артур Вазгенович – культурный, улыбчивый и интеллигентный мужчина для всех и очень скользкий и двуличный тип по натуре – часто торговал «чёрной» бытовухой. Первое время он боялся и продавал по мелочам, а потом, наладив связи с теми, с кем нужно, промышлял по-крупному. Естественно, с правоохранительными органами не делился – покупал молчание продавцов и ещё пары человек, которые «крышевали» его. О приезде ОБХСС его предупреждали источники.

– Марин, если будут спрашивать, говори всем, что меня нет на месте, ладно? Я сегодня не намерен ни с кем общаться.

– Хорошо, Артур Вазгенович. Может, всё-таки милицию вызовем? – осторожно спросила продавщица.

– Ну какая, какая милиция, Марина? Заявим на контрабандные магнитофоны? Мы торговали незаконно! Это мы между собой делились, а с милицией – нет! Если скажем, что украли «Шарпы», они начнут копать: кто поставил, откуда, когда… Меня возьмут – я же директор… Всё, иди торгуй и не задавай лишних вопросов.

– Но они же тоже люди! Может, поймут?

– Марина, иди!

«Интересно это всё и очень странно… Кто бы это мог быть?» – подумала Марина и вышла из кабинета директора.

Агаджанов продолжал неподвижно сидеть в кресле. Звонил телефон, но директор магазина лишь рывком поднимал трубку и тут же бросал её.

– Да уж… Влетел так влетел… Можно было машину «ГАЗ-24» купить. Две. Сходил на выходной, называется… Лучше бы на работе сидел, – винил себя Агаджанов.

Между тем, строители усиленно работали. Мимо проехала милицейская машина и резко затормозила, сдав назад, остановилась аккурат возле них. Видимо, не зря профессора учили будущих милиционеров наблюдательности.

– День добрый, граждане!

Строители покосились на милиционера и ответили почти в один голос:

– Добрый!

– Ремонтные работы ведёте? – осведомился милиционер.

– Да, товарищ сержант, директор сказал, что старый кирпич обвалился, дырку образовал… – начал оправдываться старший строитель, который после стопки алкоголя был очень словоохотлив.

– Кхм, – кашлянул милиционер. – Ровная дырка образовалась, однако.

– Пришлось подровнять, чтобы кирпичики ровно легли, – за спиной милиционера вырос директор универмага. – Здравствуйте, я директор магазина – Артур Вазгенович. Видите, как вывалилось? Очень старый кирпич, здание рушится прямо на глазах. Хорошо, что никого рядом не было.

– Ха! Это как в анекдоте! – подхватил молодой строитель. – Ползёт кирпич по карнизу дома, ползёт себе и приговаривает: «Ничего, что мокро, ничего, что снег – главное, чтобы человек был хороший!»

Милиционер улыбнулся и, ничего не сказав, вернулся в автомобиль.

«Лишь бы всё вынюхать», – пролетела недовольная мысль в голове Агаджанова. – Заканчивайте! – мрачно бросил он мастерам.

Немного спустя, милицейская машина отъехала.

– Подозрительно всё это… – милиционер обратился к коллеге, сидячему за рулём. – Что-то они утаивают.

– Вернёмся?

– Да! Разворачивай машину, сейчас всё выясним.

15. Дом Феликса, Ленинакан, утро, 16 мая

Николай, проснувшись, потянулся и подумал: «Жив-здоров, сыт, кров над головой есть. О чём ещё думать?»

Маша металась по дому, словно бабочка в закрытой банке: собирала сумку мужа.

– Так, носки есть… Брюки есть… – перечисляла она и провожала взглядом вещи, отправляющиеся на дно спортивной сумки.

Девочки в этот день в школу не пошли. Остались провожать папу. На какое-то мгновение Маша загрустила, заплакала – трудно было отпускать любимого мужа далеко и немного страшно оставаться одной с детьми.

– Маш, ты чего? – Феликс увидел слёзы на глазах жены.

– Расставание – всегда печаль, – с грустью пролепетала Маша.

«И на кой я согласился ехать с ним в Москву?» – подумал Феликс. – «Поздно отказываться, а жаль. Ни за что бы не оставил её, маленькую и хрупкую мою девочку…»

Радио болтало без умолку, но голоса и смех дочек перебивали его. Эти неугомонные, шумные и озорные малышки разбавляли грусть родителей, наполняли дом жизнью и счастьем.

– Пап, смотри, какие у нас цыганочки! – радовались девочки, держа в руках красивейших куколок.

– Нанэ цоха, нанэ гад, мэ кинэл мангэ ё дад… – в комнате появился Николай, напевая песню из фильма «Табор уходит в небо». – Машка, – Николай увидел на полу сумку, – не собирай Феликса, мы полетим без вещей.

– Как это? – вскрикнула Маша. – Я вам ещё еды в дорогу положу, и сейчас перед выездом покушаете. Не полетите же голодными.

Николай не стал спорить и спустя несколько минут уже сидел за обеденным столом.

– Ты чего не ешь, братик? – поинтересовался у Феликса.

– Неохота… – признался тот, крутя вилку в пальцах. – Нет настроения…

У калитки долго прощался с женой и доченьками.

– Я отойду, – сухо бросил Николай и закурил: он не любил, не понимал прощания, женских слёз, грусти и объятий. Его никогда и никто не провожал, не встречал – в бесконечной свободе Николая всё же было что-то, что заставляло его ёжиться.

– Удачно вам добраться, – неустанно приговаривала Маша. – Пусть всё сложится хорошо. Хоть бы не обманули.

– Всё будет хорошо, я же не один. Ну чего ты хнычешь?

– Волнуюсь. Это же Москва.

– Мы не пропадём, Маш. Я скоро вернусь, обещаю! Не хандри!

– Ну всё, идите.

Феликс ещё раз поцеловал жену и вышел за калитку.

– Индеец! Как поедем – на коне или на автобусе?

– На автобусе, – вяло произнёс Феликс.

Они пошли в сторону остановки. Автобус до аэропорта должен был прийти с минуты на минуту. Едкий дым и копоть от машин душили. Николай, засунув руки в карманы, насвистывал песню. Думал о том, как он, хорошо одетый, зайдёт в самый дорогой ресторан – в «Прагу» или «Арбат», закажет там фирменное блюдо и непременно салат «Пражский». А потом в «Арагви» выпьет в компании брата вкусного и крепкого грузинского вина.

16. Дом Гаспара, Ереван, полдень, 16 мая

В дверях дома цеховика толпились его бестолковые помощники.

– Шеф, мы это… Не нашли, короче, Колю.

– И почему я этому даже не удивляюсь? – с нотой какого-то безразличия произнёс Гаспар. – Вы никогда и ничего как следует сделать не можете.

– Шеф, это реально первый раз, когда случилась лажа, правда. Сам знаешь, мы были у него на хате – хозяйка квартиры сказала, что он не появлялся пару дней. Мы пасли его возле дома и на лестнице – голяк.

– Как будто сквозь землю провалился! – шепеляво подтвердил Мульт.

– Хочешь, я и тебя зарою? – Гаспар злобно заглянул в глаза болтливого недоумка. – Вот ты и будешь сидеть и пасти Колюню – если узнаю, что прозевал его, – отправлю на съедение рыбам. Ты, – Гаспар обратился к Пончу. – Останешься. Есть дело к тебе.

Понч согласно качнул головой.

– Чего притащились ко мне? Идите снова на квартиру и ждите, пока не появится. Как войдёт в подъезд – быстро за ним, скрутите и тащите сюда.

– А если будет брыкаться? – спросил Гампр.

– Проведите хорошую разъяснительную беседу, – улыбнувшись своей страшной улыбкой, проговорил Гаспар. – Пусть знает, что он очень меня расстроил.

– А Гаспара расстраивать нельзя, – подытожил Понч.

– Постараемся сделать всё в лучшем виде, – произнесли толстолобы и вышли из дома.

Бестолочи и разгильдяи, работающие на Гаспара, сели в машину и завели мотор. «Почему в любимчиках всегда ходит Понч?» – подумалось Гампру, и он хмыкнул.

– Что? – спросил Мульт.

– Знаешь, что меня бесит? Что такого делает Гаспару Понч, что он всегда ходит в любимчиках?

– В тебе что, ревность заиграла? – засмеялся Мульт.

– Меня часто тревожит один и тот же вопрос, Мульт, – задумчиво сказал Гампр.

– И какой же?

– Как можно вылечить твой смех?

– Лечение моего смеха – твоё молчание! – в этот раз Мульт закатился ликующим хохотом.

– Поехали, Мультяшка, видимо, это неизлечимо, – смиренно пробормотал Гампр.

Машина толстолобов вырулила на дорогу. Слившись с потоком других автомобилей, она покатила к тому дому, где временно проживал Николай. Остановившись у «забегаловки», амбалы купили себе по пирожку, бутылку сладкой воды и пачку папирос – предстояло долгое дежурство.

«Нива» припарковалась недалеко от дома Николая, подальше от подъезда, чтобы не привлекать внимания ни бабушек, сидящих на скамье, ни детей, играющих во дворе. Наверняка тут все друг друга знают. К тому же поставь они машину на видном месте – Николай, вне всякого сомнения, их заметит и даст дёру. Нет, конечно, толстолобы хоть и глупы, но не настолько.

Тем часом Гаспар достал из серванта бутылку коньяка «Ахтамар» и два стакана. Помпезно плеснул себе и Пончу.

– Нектар для «битых» и крепких мужчин! Коньячок десятилетней выдержки!

– Ого, ништяк! – амбал захлопал глазами.

– Понч, я дам тебе кое-что – ты должен отнести это одному человеку.

– Конечно, – ответил Понч. – Слушаю тебя, Гаспар.

– Тридцать тысяч. Отдашь их Лёве лично в руки, – раздражённо сказал Гаспар после выпитого бокала. На клочке бумаги он написал адрес дома, где Левон изредка «залегал на дно».

Понч тоже выпил, оставив немного на донышке.

– Допивай, ещё налью.

Гаспар положил три конверта перед Пончем: тот молча притянул их к себе, откинувшись на кресле.

– Иди, братанчик, – Гаспар прервал затянувшееся молчание. – Надо эту кашу как-то расхлёбывать, раз ввязались.

Понч не совсем понимал, о чём речь, но, может, оно и к лучшему. Гаспар себя успокаивал мыслью о том, что терял сумму и побольше, чем тридцать тысяч.

– Гаспар, дашь мне несколько выходных дней? – Понч, воспользовавшись моментом, спросил с надеждой на положительный ответ. – По семейным делам нужно съездить, – неуверенно добавил он, заметив недовольный взгляд воротилы.

– Хорошо… – неохотно согласился Гаспар.

– Спасибо, шеф.

17. Аэровокзал, Ленинакан, день, 16 мая

Автобус прибыл на место назначения и плавно остановился, высадив пассажиров, которые потянулись к главному входу в аэропорт со своими чемоданами и сумками. Гости города расстроенно его покидали, местные жители улетали в Москву или в другие места в поисках лучшей работы, навстречу любви, науке, семье или, в целом, новой жизни.

Внутри аэровокзала проходила регистрация и люди, стоящие в шеренге, переминались с ноги на ногу, нетерпеливо ждали своей очереди. На табло то появлялись, то исчезали номера рейсов. Самолёты за окном шумели.

– Эй! Феля! Смотри, наши билеты в небо! – крикнул Николай, размахивая купленными в кассе «Аэрофлота» билетами. – Взял! Самые лучшие места! Держи, – он протянул брату билет и паспорт, – подфартило, вылет уже через два часа, очень удачно приехали, нужно как-то оставшееся время убить.

Феликс был бледен и изрядно нервничал. Он никогда не был на аэровокзале.

– Дорого? – поинтересовался Феликс.

– Сорок рублей, – беззаботно ответил Николай.

– Два?

– Один, Фель…

– Дорого-то как…

– Зато питание и багаж входят в сумму. Нам крупно повезло: ты не представляешь, билеты на Москву практически вырвал из рук. Наглость – второе счастье!

В вестибюле братья присели на скамью, напоминающую круг, внутри которого красовалась мини-модель самолёта: то ли Ту-134, то ли Ил-62. Мимо проходили красивые и стройные сотрудницы «Аэрофлота» в туфлях-лодочках, Николай задерживал взгляд на прекрасных дамах: их точеные фигуры привлекали молодого мужчину.

– Нужно зарегистрироваться. Доставай паспорт и билет, – спохватился Николай.

Феликс нервно рыскал по карманам сумки в надежде найти свой паспорт, но там его не оказалось.

– Подожди, может, среди вещей положил…

– Нашёл? – с иронией в голосе спросил Николай.

– Нет, – дрожащими руками Феликс перебирал и вытряхивал каждую вещь, – куда же делся…

– Есть! – Николай вытащил паспорт из нагрудного кармана рубашки Феликса. – Вот, под носом у тебя, братик! Сам же в карманчик положил, забыл, что ли?

– Нервы… – констатировал Феликс.