Проще говоря, поэт замечает: – поверхность светила не однородно светящаяся, как можно подумать, но имеет неровности света (пятна) и солнечную корону с протуберанцами. Кроме того, посмотрев в телескоп, он видит Солнце в увеличенном виде, как бы приблизившись к нему – в телескоп Солнце выглядит гораздо большим и ярким, несмотря на смягчающие свет фильтры. Оторвав глаз от окуляра телескопа, поэт расширившимся зрачком схватывает дневной свет, как бы увеличившийся вдвое. Этот эффект можно наблюдать, выходя из темноты на яркий свет.

 
А Беатриче к вечным высотáм
Стремила взор; мой взгляд низведши вскоре,
Я устремил глаза к ее глазам. 66
 
 
Я стал таким, в ее теряясь взоре
Как Главк, когда вкушённая трава
Его к бессмертным приобщила в море. 69
 

Беатриче, сменив его у телескопа, продолжает рассматривать Солнце, а он опускает свои глаза и теряет голову, встретившись с её глазами.

Главк – рыбак, отведавший чудесной травы и превратившийся в морского бога (Метам., XIII, 898—968).

 
Пречеловеченье вместить в слова
Нельзя; пример мой близок по приметам,
Но самый опыт – милость божества. 72
 
 
Был ли я только тем, что в теле этом
Всего новей, Любовь, господь высот,
То знаешь ты, чьим я вознесся светом. 75
 

Пречеловеченье (Trasumanar), так христианская религия называет Преображение (Богоявление) Христово – превращение в нечто большее, чем человек.

Когда создаётся Человек, душа создается позже всего, поэтому в теле она новее всего. Поэт описывает свои ощущения от взгляда то ли в телескоп, то ли в глаза любимой, как превращение в нечто более новое, возносясь в небеса светом любви, которая новее души.

 
Когда круги, которых вечный ход
Стремишь, желанный, ты, мой дух призвали
Гармонией, чей строй тобой живет, 78
 
 
Я видел – солнцем загорелись дали
Так мощно, что ни ливень, ни поток
Таких озер вовек не расстилали. 81
 
 
Звук был так нов, и свет был так широк
Что я горел постигнуть их начало;
Столь острый пыл вовек меня не жёг. 84
 

Круги (небесные сферы), вращаемые девятым, кристальным небом, или Перводвигателем (сферой Огня), который, в свою очередь, вращается с непостижимой быстротой, потому что, как Данте поясняет в «Пире» (II, 3 [4]), каждая его частица жаждет соединиться с каждой из частиц объемлющего его неподвижного Эмпирея. Дух его привлекают гармонические созвучия, производимые, как учил Платон, вращением небес.

Беатриче начинает читать Данте курс лекций по устройству мира и Солнечной системы, представляя всё в виде концентрических кругов. Начинает она не с Земли, а с Солнца, описывая тем самым, Гелиоцентрическую систему мироздания Николая Коперника (1475 – 1543 годы). В XVIII веке Гелиоцентрическая система [Рис. Р.I.3] только начинает завоёвывать умы, поэтому поэт говорит о том, что звук этот нов для него. Вместе с тем растёт понятие об истинных размерах Солнца и планет, и он говорит о такой широкой дали, сравнить с которой на Земле просто нечего. И пыл познания, и пыл любви страстно несёт поэта по течению Комедии.

Р.I.3 Гелиоцентрическая система Мироздания

Считающееся первым изображение Гелиоцентрической системы Николая Коперника (1475 – 1543 годы) из книги «Обращение Небесных Сфер».

 
Та, что во мне, как я в себе, читала, —
Чтоб мне в моем смятении – помочь,
Скорей, чем я спросил, уста разъяла 87
 
 
И начала: «Ты должен превозмочь
Неверный домысл; то, что непонятно,
Ты понял бы, его отбросив прочь. 90
 
 
Не на земле ты, как считал превратно
Но молния, покинув свой предел,
Не мчится так, как ты к нему обратно». 93
 

Беатриче, понимающая Данте, как себя, объясняет ему: – они уже не на Земле, а возносятся к небесам: – «Молния, покинув свой предел (сферу огня), мчится вниз с меньшей быстротой, чем мчимся мы обратно к нашему пределу, к небу». Не всё, что нам кажется верным на первый взгляд, верно на самом деле. Приближение небесных тел с помощью телескопа, можно сравнить с приближением к небесным телам.

Если смотреть на Солнце в прибор, увеличивающий в 2 раза, это можно сравнить с преодолением половины расстояния от себя до Солнца в одно мгновение. Солнечный луч преодолевает такое расстояние за несколько минут. А если смотреть в телескоп с 1000-кратным увеличением, это можно сравнить только с передвижением силой мысли, скорость которой неизмеримо больше скорости света (молнии).

И в самом деле, не представлять же Данте и Беатриче первыми космонавтами, отправившимися в далёкий Космос. Всё их путешествие в небеса происходит только в мыслях и воображении, вооруженных созданным гением Человека телескопом.

 
Покров сомненья с дум моих слетел
Снят сквозь улыбку речью небольшою,
Но тут другой на них отяготел, 96
 
 
И я сказал: «Я вновь пришел к покою
От удивленья; но дивлюсь опять,
Как я всхожу столь легкою средою». 99
 

Данте, отбросив сомнения, снятые улыбкой Беатриче, задаёт ей вопрос: – «Как я иду по космосу (лёгкой, разреженной среде), ведь там нет опоры для ног?».

Здесь следует вернуться в самое начало Комедии, когда он восходит на звёздное небо в виде созвездия Северная Корона. Но, одно дело – водить пальцем по Карте Звёздного Неба и совсем другое – рассматривать вооруженным телескопом глазом планеты и звёзды.

 
Она, умея вздохом сострадать
Ко мне склонила взор неизреченный,
Как на дитя в бреду – взирает мать, 102
 
 
И начала: «Всё в мире неизменный
Связует строй; своим обличьем он
Подобье бога придает вселенной. 105
 

Беатриче читает лекцию, глядя на него, как мать на младенца в бреду, терпеливо поясняя ему устройство мироздания, как познавший истину учёный, обращается к ученикам, для которых открытие истины ещё впереди.

Всё в мире неизменный связует строй – человек XVIII века, приобретая с помощью открытий науки познания вечного мироздания, распространяет полученные результаты и на самого себя, как подобье Бога.

 
Для высших тварей в нем отображён
След вечной Силы, крайней той вершины,
Которой служит сказанный закон. 108
 
 
И этот строй объемлет, всеединый
Все естества, что по своим судьбам —
Вблизи или вдали от их причины. 111
 

Высшие твари – люди, которые могут отследить след вечной Силы. Этот закон объемлет все естества, со всеми их деяниями, независимо от того, вблизи или вдали от нас они находятся. Эта посылка вполне современна – законы мироздания объемлют всю Вселенную одинаково.

 
Они плывут к различным берегам
Великим морем бытия, стремимы
Своим позывом, что ведет их сам. 114
 
 
Он пламя мчит к луне, неудержимый
Он в смертном сердце возбуждает кровь;
Он землю вяжет в ком неразделимый. 117
 

Каждый идёт своим путём, плывёт к своему берегу, но движет всех Создатель, освещающий Луну, возбуждающий кровь в смертном сердце (дающий жизнь) и связывающий Землю в неразделимый ком. Солнце, как и Земля, подчиняется закону Всемирного Тяготения, открытому современником Данте – сэром Исааком Ньютоном (1642 – 1727 годы). Поэт неоднократно, в ходе Комедии, демонстрирует знание законов Ньютона.

 
Лук этот вечно мечет, вновь и вновь
Не только неразумные творенья,
Но те, в ком есть и разум и любовь. 120
 
 
Свет устроительного провиденья
Покоит твердь, объемлющую ту,
Что всех поспешней быстротой вращенья. 123
 
 
Туда, в завещанную высоту
Нас эта сила тетивы помчала,
Лишь радостную ведая мету. 126
 

Лук Создателя – Солнце, дарующее энергию для жизни не только неразумным творениям, но и тем, в ком есть разум и любовь – людям. Свет устроительного провиденья покоит твердь, объемлющую Солнце, которое вращается вокруг собственного центра со скоростью 1 оборот за 27,5 дней, быстрее скорости обращения Меркурия вокруг него в 88 дней, не говоря уже об остальных планетах, что открыто Галилеем буквально с самого начала наблюдений за ним в телескоп. Показательно, что Луна оборачивается вокруг Земли за 28,5 дней. В то время ещё неизвестны другие спутники планет, оборачивающиеся быстрее, здесь поэт абсолютно точен.

Туда, в завещанную высоту, призывает Беатриче Данте с собой. Поэт, как стрела из лука Солнца, мчится вслед за ней, проницая все Сферы мироздания, имея целью постижение истины.

 
И все ж, как образ отвечает мало
Подчас тому, что мастер ждал найти,
Затем что вещество на отклик вяло, – 129
 
 
Так точно тварь от этого пути
Порой отходит, властью обладая,
Хоть дан толчок, стремленье отвести; 132
 

Беатриче говорит: – путь к вершинам познаний – тернистый путь. Люди – твари ленивые, стремятся уклониться от него, обладая властью не постигать новые знания, руководствуясь ленью, косностью мышления, прикрываясь запретами властей предержащих. Мало людей, которые могут и хотят проникнуть в суть вещей, увидеть истину в том, что находится перед глазами, проделать хоть какую-то работу в этом направлении.

 
И как огонь, из тучи упадая
Стремится вниз, так может первый взлет
Пригнуть обратно суета земная. 135
 
 
Дивись не больше, – это взяв в расчет, —
Тому, что всходишь, чем стремнине водной,
Когда она с вершины вниз течет. 138
 
 
То было б диво, если бы, свободный
От всех помех, ты оставался там,
Как сникший к почве пламень благородный».
И вновь лицо подъяла к небесам. 142
 

В Средние века полагают: – молния (огненный пар), зажатый в водяных парах тучи, расширяясь, прорывает их в наиболее слабой стороне – в той, которая обращена к Земле, поэтому она устремляется вниз, хотя огню свойственно стремиться ввысь, к Сфере Огня. Так и человек, даже озаренный вспышкой истинного знания, стремится вниз, пригибаемый земной суетой. Как ни рассказывай, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Она говорит: – человек, обладая возможностью познания, отводит это стремление, обладая волей. Это неудивительно, ведь Беатриче и Данте знакомы с трудами Беркли, Вольфа, Тетенса, Хатченсона, Монтеня, Юма, Декарта, Лейбница, Локка, Мальбранша, Спинозы и других философов и мыслителей своего века. Первый взлёт может пригнуть суета земная – повседневность, мирские заботы, жажда власти, военная карьера – всё это не способствует взлёту духа. Взлёту духа нужно дивиться не больше, чем стремнине водной, текущей вниз под влиянием силы земного притяжения. Было бы более удивительно, если, окрылив свой дух, ты вдруг останешься на поверхности Земли.

И вновь Беатриче лицо поднимает к небесам – прильнув к окуляру телескопа, силой мысли начинает подниматься по небесным Сферам, увлекая за собой Данте.