Супруге и музе Татьяне Борисовне, с любовью, от автора.

© Аркадий Казанский, 2017

© Аркадий Казанский, иллюстрации, 2017

Редактор Ирина Казанская

ISBN 978-5-4483-6942-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

26 мая 2009 года на шестидесятом году своей жизни беру в руки томик Божественной Комедии Данте Алигьери, давно стоящий на книжной полке. Раскрыв книгу, и начав прочтение, по давно устоявшейся привычке, с предисловия, уже не могу от неё оторваться, завороженный магией великого творчества.

Великий флорентийский поэт Данте Алигьери (1265—1321 годы жизни)…

Необходимое пояснение: – курсивом выделены даты, лица, события и исторические сведения, в реальности которых нельзя непосредственно убедиться на основании фактографического материала (взятые из мифологии, религии, древней истории, художественной литературы и т.п.). Это не означает, что их не существует, просто по этим датам, персонажам и событиям существуют противоречивые данные. Также курсивом выделены собственные отступления и цитаты писателей.

Жирным шрифтом выделен текст, на котором стоит акцентировать внимание.

В случае с Данте это обусловлено тем, что даже искушенные исследователи творчества и жизненного пути Великого Поэта предлагают различные датировки времени его жизни, равно, как и времени жизни, и существования реальных прототипов исторических лиц, упомянутых в Божественной Комедии.

Строки читаются неожиданно легко, рождая в голове такую массу образов, что приходится только восторгаться мастерству переводчика Данте на русский язык – Михаила Леонидовича Лозинского (1886—1955 годы жизни). Прочитав предисловие, искренне удивимся тому, что читаем первый полный перевод Божественной Комедии Данте на русский язык, оконченный Михаилом Леонидовичем в 1946 году, на 60-м году своей жизни. Более того, за этот перевод он получает Государственную премию СССР, – исключительно выдающееся событие того времени.

В 1946 году, когда Н. С. Тихонов приходит к Сталину за утверждением кандидатов на Сталинские премии, между ними происходит такой разговор. «Какое главное литературное событие года, товарищ Тихонов?», – спрашивает Сталин. «Несомненно, выход в свет, наконец-то в полном виде, перевода «Божественной Комедии» Данте, товарищ Сталин. Большой положительный резонанс у нас и за рубежом. Переводчик – Лозинский». – «Это действительно хороший перевод?» – «Выдающийся». – «Почему Лозинского нет в списке кандидатов?» – «Видите ли, товарищ Сталин, в Положении о Сталинских премиях сказано, что они присуждаются только за оригинальные произведения». – «Ну что ж, если нам мешает Положение, мы его изменим». Дополнение к списку, сделанное сталинским карандашом: «Лозинский – 1», то есть премия первой степени, не только выводит М. Л. Лозинского из списка потенциальных «врагов народа», но и открывает другим переводчикам дорогу к государственным лаврам. Некоторые переводчики получают по две и по три премии. Но в 1946 году М. Л. Лозинский становится первым переводчиком, которому «за образцовый перевод в стихах произведения Данте «Божественная Комедия» присуждена Государственная (Сталинская) премия I степени.

Взвесив расстояние в 647 лет от 1299 года, когда, как считается, Данте Алигьери начинает создавать своё произведение, до 1946 года, и 4 года от 1946 года до моего рождения в 1950 году, искренне дивлюсь столь огромной разнице. Более того, понимаю, что Михаил Леонидович – мой современник – мне идёт 5-й год, когда мы его теряем.

Жаль, что в школьные программы нашего времени не входит изучение этого величайшего творения мировой мысли, но приношу искреннюю благодарность Судьбе, что открываю его именно в этот период жизни, в этих жизненных обстоятельствах. В противном случае, ознакомившись с произведением в школьные годы, никогда не раскрываю её снова, не имея привычки перечитывать раз прочитанные книги.

Теперь, имея за спиной груз прожитых лет, накопленные знания и опыт во многих отраслях науки и техники, изучив теорию и познав практику стихотворчества, прочитав многих поэтов «от корки до корки», пережив смену нескольких эпох и строев в собственной стране, смену правителей СССР, а потом РФ от Сталина до Путина с Медведевым, могу сказать про себя, что созреваю для исследования феномена Данте.

Что бросается в глаза, при прочтении Божественной Комедии? Нет, не «страшные» картины адских мучений и казней, не классификация человеческих грехов и пороков, не круги Ада, Чистилища и Рая. Вижу прекрасные картины звёздного неба, строения Солнечной Системы, многочисленные отражения научных, культурных, технических достижений человечества того времени! Глубоко поражает язык произведения – краткий, насыщенный, сжатый, аллегоричный, до того точный, что создаваемые ограниченными мазками картины, ассоциативно рождают в сознании великолепные законченные многокрасочные образы.

Неожиданно для себя, прочитав часть Ада, где поэты проходят «злые щели», вижу явственно в этом блестящее описание огромного завода, на котором «души» под надзором «бесов» занимаются изготовлением (отливкой) огнестрельного оружия (пушек, мушкетов и т.п.) Процесс изготовления описан настолько реально, что можно ощутить жар плавильных печей, сверкание льющегося расплавленного металла, жар готовой отливки, шипящей, когда на неё плюёшь, вязкость смолы и воска, ужасающую вонь сероводорода и других удушливых газов, сопровождающую этот процесс, услышать рёв огня, хлюпанье клея, грохот выстрела, увидеть дым и огонь пушек при контрольных стрельбах и т. д. На этом фоне снуют покрытые чёрной копотью люди, на лицах которых сверкают только белки глаз и зубы.

Ясно вспоминаю свою практику в литейном цехе завода, когда, будучи студентом, устраиваюсь там подработать. Чёрная земля для опок, чёрный дым из печей, чёрная сажа покрывает всё. К чему ни притронешься, тут же получаешь «чёрную метку». К середине смены и руки, и лица, на которых сверкают только белки глаз и зубы, чёрные у всех до одного. А как тщательно и долго все потом моются под душем! Когда посмотришь на выходящего с работы литейщика, не заподозришь, что час назад его было не узнать, даже посмотрев на него в упор, только если по голосу, но и это не очевидно, так как, чтобы перекричать рёв мартеновской печи, в литейке больше изъясняются знаками или громким криком.

Не стоит искать Ад на «том свете». Сходи на ближайший крупный металлургический завод или электростанцию, работающую на каменном угле, и окунись в раскалённые будни душ, которые там работают.

Ясно одно: – в 1300 году нет ещё огнестрельного оружия, порох не изобретён, таких заводов просто не может быть. Максимум были кузницы, в которых куют мечи и копья. В кузницах, конечно, тоже условия, как в Аду, но они не такие огромные; труд этот выполняют кустари-одиночки, вроде Олимпийского Бога кузнеца Гефеста.

С того момента задумываюсь глубоко: – «О чём сообщает мне Великий Поэт? Что он хочет сказать человечеству своей книгой?», написанной настолько гениально и неповторимо, что её заслуженно называют: – «Божественная».

Прежде чем приступить к анализу произведения Данте, знакомлюсь с творениями его великих предшественников, которых он называет: – Гомера, Вергилия, Горация, Овидия, Лукана и других. Вечерами открываю и читаю Илиаду и Одиссею Гомера, Энеиду, Буколики и Георгики Вергилия, Метаморфозы Овидия, произведения Горация и Фарсалии Лукана. Вопросов при этом рождается больше, чем ответов. Но, приняв за руководство к действию высказывания Горация: – «Sapere aude» – «Решись быть мудрым» и «Capre diem» – «Береги день (сегодняшний)», посвящаю всё свободное время изучению и расшифровке великого произведения. В этом помогает безлимитный доступ к ресурсам Интернета. Оглядываясь назад, понимаю, что без этих ресурсов не смог бы пройти и малой части пути.

Практически все материалы, которые использую при этой работе, взяты из открытых и доступных каждому источников.

Считаю необходимым пояснить состав и структуру Божественной Комедии для читателей, незнакомых с этим произведением.

Данте называет поэму просто Комедией, буду так же именовать её в повествовании. Комедия состоит из трёх частей, названных следующим образом:

1 часть – INFERNO – переводимая обычно, как АД – состоит из 34 песен.

Каждая песня — Canto – кантика – состоит из 115 – 167 строк, разбитых по три строки – терцины. Рифмовка строк – уникальное изобретение Данте, блестяще воспроизведенная М. Л. Лозинским в переводе, следующая:

В каждой терцине каждой песни рифмуются первая и третья строки. Вторая строка терцины задаёт рифму для первой и третьей строк следующей терцины, что создаёт сквозную тройную рифмовку строк на протяжении всей песни. Заключительная терцина каждой песни содержит в себе четвёртую строку, рифмуемую со второй строкой. Таким образом, рифмовка каждой песни становится стилистически идеально завершенной.

2 часть – PURGATORIO – переводимая обычно, как ЧИСТИЛИЩЕ – состоит из 33 песен.

3 часть – PARADISO – переводимая обычно, как РАЙ – состоит из 33 песен.

Комедия Данте состоит ровно из 100 песен, первая часть – INFERNO – длиннее остальных на одну песню – первую, которую следует считать вводной ко всему тексту.

Вывод таков: — Данте, начиная писать Комедию, каждой песне полагает ровно 100 строк, равное количеству песен. Обратившись к раннему творчеству поэта, например, коротким стихам из «Новой жизни», вижу, сколь тщательно планирует и разбирает затем он каждое произведение, поясняя, что означает каждая деталь и образ. А такую крупную вещь, сопоставимую с 1000 сонетов по длине, написать без предварительного плана просто немыслимо. Понимаю: – сам Данте не оставляет разбора своего произведения, во всяком случае, об этом ни он сам и никто другой не сообщает, постараюсь восполнить этот пробел, предложив читателю анализ этого великого произведения.

Песни – кантики Комедии содержат больше 100 строк каждая, встаёт очевидный вопрос: – «Почему сегодня они имеют разную длину?».

Написав первоначальный вариант Комедии, Данте не удовлетворён полнотой и совершенством произведения. Проходят годы и десятилетия после первой публикации, в течение которых происходят важные исторические события, не отразить которые в ней поэт не может. Упомянутые в Комедии современники поэта возвышаются и падают, умирают и погибают на его глазах. Он считает своим долгом рассказать о дальнейшей судьбе своих героев, дополнить рассказ новыми историческими лицами, достойными упоминания, текст Комедии разрастается за счёт вставок позднейших лет, чем и объясняется разное количество строк в песнях – кантиках.

Чтобы не оставить без внимания ни одного слова в Комедии, не постаравшись понять его смысл и объяснить место, пользуюсь простой методикой: – беру каждую терцину или несколько связанных между собой терцин каждой песни по порядку, записываю свои комментарии и расшифровки к ней. Привожу только те мысли, открытия и выводы, которые рождаются при чтении великого бессмертного произведения. Терцины осознанно привожу на двух языках – староитальянском – языке оригинала и русском, пользуясь прекрасным переводом М. Л. Лозинского, чтобы уточнить дух и букву перевода. Весь двуязычный текст Комедии специально привожу в исследовании для удобства прочтения, комментарии прежних комментаторов к тексту опускаю, как устаревшие.

Руководствуюсь в исследовании мыслью, которая рождается при первом прочтении Комедии: – «Абсолютно всё, о чём сообщает великий поэт, Данте Алигьери видит своими глазами и переживает лично!» Путеводной звездой в этом труде будет Солнце той Истины, которой поэт строго следует.

Прочитав Комедию первый раз, слышу и вижу страстную мольбу и сокровенное желание Данте, с которым поэт обращается к потомкам: – «Люди будущего, сохраняю это время для вас, прочтите и поймите!».

 
О, Музы, к вам я обращусь с воззваньем!
О, благородный разум, гений свой
Запечатлей моим повествованьем! Ад II, 7—9
 

Смиренно испрашиваю разрешения Данте на великий труд, как и сам поэт испрашивает о том же своего наставника Вергилия:

 
О, честь и светоч всех певцов земли,
Уважь любовь и труд неутомимый,
Что в свиток твой мне вникнуть помогли!
Ад I, 82—84
 

Окунувшись в огромный мир Данте, путешествуя по неизведанным местам, ощущаю потребность время от времени ощутить под ногами твёрдую землю. Для этого оглядываюсь на реальную жизнь, которой окружен каждый из нас. Ясно понимая: – люди и мир со времени Данте не изменяются до неузнаваемости, пытаюсь представить себе, что видит поэт, оглянувшись вокруг.

Вместо эпиграфа:

Солон рассказывает, что, когда он в своих странствиях прибывает туда, его принимают с большим почетом; когда же он начинает расспрашивать о древних временах самых сведущих среди жрецов, то убеждается, что ни сам он, ни вообще кто-либо из эллинов, можно сказать, почти ничего об этих предметах не знает. Однажды, вознамерившись перевести разговор на старые предания, он пробует рассказать им наши мифы о древнейших событиях – о Форонсе, почитаемом за первого человека, о Ниобо и о том, как Девкалион и Пирра переживают потоп; при этом он пытается вывести родословную их потомков, а также исчислить по количеству поколений сроки, истекшие с тех времен.

И тогда восклицает один из жрецов, человек весьма преклонных лет: – «Ах, Солон, Солон! Вы, эллины, вечно остаетесь детьми, и нет среди эллинов старца!» «Почему ты так говоришь?» – спрашивает Солон. «Все вы юны умом», – отвечает тот, – «ибо умы ваши не сохраняют в себе никакого предания, искони переходившего из рода в род, и никакого учения, поседевшего от времени».

Причина же тому, вот какая. Случаются и еще будут случаться многократные и различные случаи погибели людей, и притом самые страшные – из-за огня и воды, а другие, менее значительные, – из-за тысяч других бедствий. Отсюда и распространенное у вас сказание о Фаэтоне, сыне Гелиоса, который будто бы некогда запряг отцовскую колесницу, но не смог направить ее по отцовскому пути, а потому сжигает все на Земле и сам погибает, испепеленный молнией.

Положим, у этого сказания облик мифа, но в нем содержится и правда: – в самом деле, тела, вращающиеся по небосводу вокруг Земли, отклоняются от своих путей, и потому через известные промежутки времени все на Земле гибнет от великого пожара. В такие времена обитатели гор и возвышенных либо сухих мест подвержены более полному истреблению, нежели те, кто живет возле рек или моря; а потому постоянный наш благодетель Нил избавляет нас и от этой беды, разливаясь.