Проще говоря, поэт заметил, – поверхность светила не однородно светящаяся, как можно было подумать, но имеет неровности света (пятна) и Солнечную корону с протуберанцами. Кроме того, посмотрев в телескоп, он увидел Солнце в увеличенном виде, как бы приблизившись к нему – в телескоп Солнце выглядит гораздо большим и ярким, несмотря на смягчающие свет фильтры. Оторвав глаз от окуляра телескопа, поэт расширившимся зрачком схватил дневной свет, как бы увеличившийся вдвое. Этот эффект можно наблюдать, выходя из темноты на яркий свет.

 
А Беатриче к вечным высотáм
Стремила взор; мой взгляд низведши вскоре,
Я устремил глаза к её глазам. 66
 
 
Я стал таким, в её теряясь взоре,
Как Главк, когда вкушённая трава
Его к бессмертным приобщила в море. 69
 

Беатриче, сменив его у телескопа, продолжала рассматривать Солнце, а он опустил глаза и потерял голову, встретившись с её глазами.

Главк – рыбак, отведавший чудесной травы и превратившийся в морского бога (Метам. XIII, 898—968).

 
Пречеловеченье вместить в слова
Нельзя; пример мой близок по приметам,
Но самый опыт – милость Божества. 72
 
 
Был ли я только тем, что в теле этом
Всего новей, Любовь, Господь высот,
То знаешь Ты, чьим я вознёсся светом. 75
 

Пречеловеченье (Trasumanar), – так христианская религия называла Преображение (Богоявление) Христово – превращение в нечто большее, чем человек.

Когда создавался человек, душа была создана позже всего, поэтому в теле она новее всего. Поэт описал ощущения от взгляда то ли в телескоп, то ли в глаза любимой, как превращение в нечто более новое, возносясь в небеса светом любви, которая новее души.

 
Когда круги, которых вечный ход
Стремишь, желанный, Ты, мой дух призвали
Гармонией, чей строй Тобой живёт, 78
 
 
Я видел – Солнцем загорелись дали
Так мощно, что ни ливень, ни поток
Таких озёр вовек не расстилали. 81
 
 
Звук был так нов, и свет был так широк,
Что я горел постигнуть их начало;
Столь острый пыл вовек меня не жёг. 84
 

Круги (небесные Сферы), вращаемые девятым, кристальным небом, или Перводвигателем (Сферой огня), который, в свою очередь, вращается с непостижимой быстротой, – как Данте пояснял в «Пире» (II, 3 [4]), – каждая его частица жаждет соединиться с каждой из частиц объемлющего его неподвижного Эмпирея. Дух его привлекли гармонические созвучия, производимые, как учил Платон, вращением небес.

Беатриче начала читать Данте курс лекций по устройству Мира и Солнечной Системы, представляя всё в виде концентрических кругов. Начала она не с Земли, а с Солнца, описывая тем самым, «Гелиоцентрическую систему мироздания» Иоганна Кеплера (1571—1630 годы). В XVIII веке «Гелиоцентрическая система» [Рис. Р.I.3] только начала завоёвывать умы, поэтому поэт сказал, – звук этот нов для него. Вместе с тем росло понятие об истинных размерах Солнца и планет, – он говорил о такой широкой дали, сравнить с которой на Земле просто нечего. И пыл познания, и пыл любви страстно нёс поэта по течению «Комедии».

Елизавета, вместе с братом Петром в детстве провела много времени в «Готторпском Глобусе», наблюдая и слушая многочасовые лекции по этим вопросам.

Р.I.3 Гелиоцентрическая система мироздания.

Считающееся первым изображение «Гелиоцентрической системы» Николая Коперника (1475—1543 годы) из книги: «Обращение Небесных Сфер». Фактически, труд Иоганна Кеплера (1571—1630 годы), отнесённый им на столетие назад.

 
Та, что во мне, как я в себе, читала, —
Чтоб мне в моём смятении – помочь,
Скорей, чем я спросил, уста разъяла 87
 
 
И начала: «Ты должен превозмочь
Неверный домысл; то, что непонятно,
Ты понял бы, его отбросив прочь. 90
 
 
Не на Земле ты, как считал превратно,
Но молния, покинув свой предел,
Не мчится так, как ты к нему обратно». 93
 

Беатриче, понимающая Данте, как себя, объяснила ему, – они уже не на Земле, а возносятся к небесам: «Молния, покинув свой предел (Сферу огня), мчится вниз с меньшей быстротой, чем мчимся мы обратно к нашему пределу, к небу». Не всё, что нам кажется верным на первый взгляд, верно на самом деле. Приближение небесных тел с помощью телескопа, можно сравнить с приближением к небесным телам.

Если смотреть на Солнце в прибор, увеличивающий в 2 раза, это можно сравнить с преодолением половины расстояния до Солнца в одно мгновение. Солнечный луч преодолевает такое расстояние за несколько минут. А если смотреть в телескоп с 1000-кратным увеличением, это можно сравнить с передвижением силой мысли, скорость которой неизмеримо больше скорости света (молнии).

И в самом деле, не представлять же Данте и Беатриче первыми космонавтами, отправившимися в далёкий Космос. Всё их путешествие в небеса происходило в мыслях и воображении, вооружённых созданным гением человека телескопом.

 
Покров сомненья с дум моих слетел,
Снят сквозь улыбку речью небольшою,
Но тут другой на них отяготел, 96
 
 
И я сказал: «Я вновь пришёл к покою
От удивленья; но дивлюсь опять,
Как я всхожу столь лёгкою средою». 99
 

Здесь следует вернуться в самое начало «Комедии», когда поэт восходил на звёздное небо в виде созвездия Северная Корона. Но, одно дело – водить пальцем по «Карте Звёздного Неба» и совсем другое – рассматривать вооружённым телескопом глазом планеты и звёзды.

 
Она, умея вздохом сострадать,
Ко мне склонила взор неизреченный,
Как на дитя в бреду взирает мать, 102
 
 
И начала: «Всё в мире неизменный
Связует строй; своим обличьем он
Подобье Бога придаёт Вселенной. 105
 

Беатриче читала лекцию, глядя на него, как мать на младенца в бреду, терпеливо поясняя ему устройство мироздания, – так познавший истину учёный обращается к ученикам, для которых открытие истины ещё впереди.

Всё в мире неизменный связует строй, – человек XVIII века, приобретая с помощью открытий науки познание вечного Мироздания, распространял полученные результаты и на себя, как подобье Бога.

 
Для высших тварей в нём отображён
След вечной Силы, крайней той вершины,
Которой служит сказанный закон. 108
 
 
И этот строй объемлет, всеединый,
Все естества, что по своим судьбам —
Вблизи или вдали от их причины. 111
 

Высшие твари – люди, которые могут отследить след вечной Силы. Этот закон объемлет все естества, со всеми их деяниями, независимо от того, вблизи или вдали от нас они находятся. Эта посылка вполне современна, – законы Мироздания объемлют всю Вселенную одинаково.

 
Они плывут к различным берегам
Великим морем бытия, стремимы
Своим позывом, что ведёт их сам. 114
 
 
Он пламя мчит к Луне, неудержимый;
Он в смертном сердце возбуждает кровь;
Он Землю вяжет в ком неразделимый. 117
 

Каждый человек идёт своим путём, плывёт к своему берегу, но движет всех Создатель, освещающий Луну, возбуждающий кровь в смертном сердце (дающий жизнь) и связывающий Землю в неразделимый ком. Солнце, как и Земля, подчиняется «Закону Всемирного Тяготения», открытому великим современником Данте – сэром Исааком Ньютоном (1642—1727 годы). Поэт неоднократно, в ходе «Комедии», демонстрировал знание законов Ньютона.

 
Лук этот вечно мечет, вновь и вновь,
Не только неразумные творенья,
Но те, в ком есть и разум, и любовь. 120
 
 
Свет устроительного провиденья
Покоит Твердь, объемлющую ту,
Что всех поспешней быстротой вращенья. 123
 
 
Туда, в завещанную высоту,
Нас эта сила тетивы помчала,
Лишь радостную ведая мету. 126
 

Лук Создателя – Солнце, дарующее энергию для жизни не только неразумным творениям, но и тем, в ком есть разум и любовь – людям. Свет устроительного провиденья покоит Твердь, объемлющую Солнце, которое вращается вокруг собственного центра со скоростью 1 оборот за 27,5 дней, быстрее скорости обращения Меркурия вокруг него в 88 дней, не говоря уже об остальных планетах, что было открыто астрономами буквально с самого начала наблюдений за ними в телескоп. Луна оборачивается вокруг Земли за 28,5 дней. В то время ещё были неизвестны другие спутники планет, оборачивающиеся быстрее, – здесь поэт абсолютно точен.

Туда, в завещанную высоту, призвала Беатриче Данте с собой. Поэт, как стрела из лука Солнца = Аполлона, помчался вслед за ней, проницая все Сферы Мироздания, имея целью постижение истины.

 
И всё ж, как образ отвечает мало
Подчас тому, что мастер ждал найти,
Затем что вещество на отклик вяло, – 129
 
 
Так точно тварь от этого пути
Порой отходит, властью обладая,
Хоть дан толчок, стремленье отвести; 132
 

Путь к вершинам познаний – тернистый путь. Люди – твари ленивые, стремятся уклониться от него, обладая властью не постигать новые знания, руководствуясь ленью, косностью мышления, прикрываясь запретами властей предержащих. Мало людей, которые могут и хотят проникнуть в суть вещей, увидеть истину в том, что находится перед глазами, проделать хоть какую-то работу в этом направлении.

 
И как огонь, из тучи упадая,
Стремится вниз, так может первый взлёт
Пригнуть обратно суета земная. 135
 
 
Дивись не больше, – это взяв в расчёт, —
Тому, что всходишь, чем стремнине водной,
Когда она с вершины вниз течёт. 138
 
 
То было б диво, если бы, свободный
От всех помех, ты оставался там,
Как сникший к почве пламень благородный».
И вновь лицо подъяла к небесам. 142
 

В Средние века полагали, – молния (огненный пар), зажатый в водяных парах тучи, расширяясь, прорывает их в наиболее слабой стороне – в той, которая обращена к Земле, поэтому она устремляется вниз, хотя огню свойственно стремиться ввысь, к Сфере огня.

Так и человек, даже озарённый вспышкой истинного знания, стремится вниз, пригибаемый земной суетой. Как ни рассказывай, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Человек, обладающий возможностью познания, отводит стремление вниз, обладая волей. Это неудивительно, – Беатриче и Данте были знакомы с трудами Беркли, Вольфа, Тетенса, Хатченсона, Монтеня, Юма, Декарта, Лейбница, Локка, Мальбранша, Спинозы и многих других философов и мыслителей своего, XVIII-го века. Первый взлёт может пригнуть суета земная – повседневность, мирские заботы, жажда власти, военная карьера – всё это не способствует взлёту духа. Взлёту духа нужно дивиться не больше, чем стремнине водной, текущей вниз под влиянием силы земного притяжения. Было бы более удивительно, если, окрылив свой дух, ты оставался бы на поверхности Земли.

И вновь Беатриче лицо подняла к небесам, – прильнув к окуляру телескопа, силой мысли начала подниматься по небесным Сферам, увлекая за собой Данте.