Неожиданно раздался выстрел, и Варя резко села в санях. Один из двух всадников, сопровождающих ее, упал замертво, повиснув в седле. Сильный свист был лишь началом, и в следующее мгновение из-за деревьев стали выскакивать страшные облезлые людишки с топорами и оружием в руках. Извозчик сильно натянул вожжи, когда их лошадь схватил за уздцы один из разбойников. Девушка вскрикнула от ужаса, схватившись руками за меховое одеяло, которым были прикрыты ее ноги. Уже через миг их сани окружила дюжина дурно пахнущих грязных бородатых мужиков, которые победно скалились ей в лицо. Краем глаза девушка заметила, что второго всадника, что сопровождал их, стащили с лошади, обезоружили и оглушили.

– Только не убивайте, родимые! У меня детишки малые! – запричитал несчастно извозчик, сжимаясь от страха.

– Не боись. Нам всего-то девка богатая нужна, – прохрипел сиплым голосом один из разбойников и направил дуло охотничьего ружья прямо в лицо девушки. Варя замерла. И от страха, который сдавил горло, не смогла даже закричать. – Серьги сымай! И остальное добро доставай! Че там у тебя имеется? – приказал зло разбойник. Варя сидела, не шевелясь, и в ее голове отчетливо всплыл разговор с бургомистром. – Ну, кому сказал, или тебе помочь?!

– Отдайте вы им все, барышня, прибьют ведь, – боязливо заныл извозчик, обернувшись к ней.

Девушка, понимая, что разбойник настроен решительно, сняла с рук муфточку и уже потянулась рукой к уху, как вновь раздались выстрелы.

Все произошло стремительно. Варя расширившимися от испуга глазами увидела, как в следующую минуту на шайку разбойников налетел конный военный отряд казаков, человек пятнадцать, который появился словно из-под земли. В первую же минуту казаки зарубили почти половину разбойников. Остальные лихие мужики из шайки сами покидали оружие и, упав на колени, стали просить о пощаде. Двое казаков спешились, чтобы связать остальных, а Варя невольно осознала, что раньше даже не представляла, как опасны эти края.

Один из казаков, усатый и худощавый, в темном длинном кафтане, подошел к девушке, которая так и сидела, съежившись в санях.

– С вами все в порядке, барышня? – участливо спросил он, заглядывая ей в лицо. Его взгляд, добрый и приятный, сразу же расположил Варю. Она вымученно улыбнулась молодому человеку.

– Не знаю, как и благодарить вас, судари, – пролепетала девушка, все еще ошарашенная наглым ограблением.

– Вовремя мы, барышня, – заметил молодой казак и, сняв высокую шапку, поклонился. – Василий Тоболев, урядник при казаках на службе у Григория Осокина. На Игринском заводе.

– Варвара Дмитриевна Олсуфьева. Спасибо вам еще раз, перепугали они меня, – произнесла девушка, приходя в себя.

– Что-то не видел я вас ранее. Вы недавно в наших краях?

– Да. Я из Петербурга еду, – объяснила она. – На Игринское поселение. Филипп Акимович дал мне грамоту к управляющему тамошнего завода.

– Из столицы? Странно весьма, – удивился Тоболев. – Однако не мое это дело, барышня, извините покорно. Можем вас сопроводить до села. Мы как раз туда и направляемся.

– Похоже, что это Гришка Медведь! – воскликнул грузный темноволосый казак, что связывал одного из разбойников, того самого, который держал на прицеле Варю чуть ранее.

– Медведь? – удивилась Варя, переводя взгляд на страшное облезлое лицо бородатого мужика.

– Разбойник местный, – пояснил Василий, обернувшись к ней. – Его уже год как по окрестным лесам уфимские солдаты ищут. Всю округу своей шайкой в страхе держит, – затем, обернувшись к разбойнику, он громко прикрикнул: – А ну говори, как звать?!

– Молчит окаянный, – сказал один из казаков, ударив мужика в живот кулаком.

– Да точно Гришка, – заметил другой из казаков, что был верхом. – Вон у него на щеке шрам приметный крестом. Надо его в Уфимск везти. Деньги за него от воеводы получим.

– И впрямь дело говоришь, Демьян, – согласился Василий Тоболев. Немного помолчав, он скомандовал: – Семеро с барышней в село отправляйтесь. Остальные со мной в город.

Казаки, понятливо отчеканили ответ и быстро развернулись в два направления.

– Дай бог, еще свидимся, Варвара Дмитриевна, – поклонился Тоболев девушке и, оскалившись, нахлобучил шапку на лысую голову с черным чубом. Молодой человек ловко вскочил на своего коня и, развернув его, чуть отъехал от саней.

– Василий! – окликнула его Варя. – Извините, отчество вы свое не назвали.

– Егорович, – ответил Тоболев, приветливо улыбаясь.

– Василий Егорович, – вежливо произнесла она. – Не подскажете, где мне лучше остановиться на постой в Иргинском селе?

– Ну, дак, или у воеводы, или в доме приказчика, наверное, – пожал Тоболев плечами. – Правда, у воеводы жена жуть злая, вряд ли она вас примет у себя.

– А Арина Афанасьевна – женщина сердобольная, и дом у них лучший в поселке, – заметил другой казак.

– Да, лучше к Арине Афанасьевне, Иван дело говорит, – согласился Василий. – Молодцы мои привезут вас к нужному дому.

– Благодарю вас, – кивнула Варя, смотря вслед удаляющимся в обратную сторону семерым всадникам, к коням которых были привязаны трое разбойников. Мужики, связанные за руки впереди, бежали сзади коней казаков, стараясь не упасть на ухабистой дороге.

Спустя два часа казаки доставили Вареньку к нужному дому, который располагался на Вознесенской улице, недалеко от местной церкви. Завод находился всего в версте от небольшого поселка, и стоял в низине у бурной реки и был хорошо виден с высокого места, где остановился извозчик. Громко постучав в широкие деревянные ворота, от которых шел высокий частокол, один из казаков остался дожидаться, пока откроют, остальной отряд поехал дальше. Ждать пришлось недолго. Спустя минут пять ворота открыл неприглядный старик и проскрежетал:

– Чего вам?

– Вот на постой барышню к вам привезли. Проводи ее к Арине Афанасьевне. Дома она? – произнес казак, спешившись и помогая Варе вылезти из саней.

Казак быстро распрощался и вихрем ускакал, а девушка направилась вслед за стариком во двор, велев извозчику дожидаться ее на улице.

Двор был широкий, с несколькими деревянными постройками и двухэтажным домом с широкими ставнями. Первый этаж был каменным, второй деревянным. Высокая резная лестница вела на широкое крыльцо. Поднявшись наверх за стариком, Варя вошла в мрачные сени, а затем проследовала в небольшую светлую комнату-горницу. У печи хлопотала полноватая молодая женщина в простой длинной черной юбке и зеленой блузке. Услышав шум за спиной, женщина обернулась и привычным движением откинула светлую косу за спину.

– Добрый вечер, – поздоровалась Варя, стягивая муфточку с замерзших рук и наслаждаясь теплом, исходившим от печи.

– Добрый, барышня, – отозвалась женщина. – Зачем к нам пожаловали?

– Мое имя Варвара Дмитриевна Олсуфьева, – в который раз за дальнюю дорогу соврала Варя. Она надеялась, что отец, который непременно будет ее искать, не сможет найти дочь по этой фамилии. – Я приехала к своему брату. Он работает на Андреевских рудниках. Тоболев Василий Егорович сказал, что у вас в доме можно остановиться на постой. Я денег заплачу. Тридцать рублей за месяц, вот возьмите, – добавила девушка, вынимая из муфточки кошелек с серебром и кладя его на стол.

– Ох, как снег на голову, – произнесла медленно молодая женщина, вытирая мокрые руки о передник, и приблизилась к Варе. – Меня Ариной Афанасьевной кличут. Вы, поди, из самой столицы путь держите?

– Вы правы, из Петербурга.

– И долго вы, барышня, намерены пробыть в наших краях?

– Пока не знаю, возможно, несколько месяцев. Так мне можно остановиться у вас на постой? – устало и просяще спросила Варя, устремив несчастный взор на Арину Афанасьевну. Многодневная утомительная дорога давала о себе знать, и девушка невольно прислонилась к дверному косяку, падая от дикой усталости.

– Наверное, вы сможете остановиться у нас. Но мне с мужем это надо еще обсудить. Мы очень просто живем. Можем вам выделить лишь одну из спален. Да и еда у нас простая. Прислугу не держим. Денег-то у нас немного.

– Я понимаю. И совсем не стесню вас, – согласилась Варя и искренне улыбнулась женщине, на приветливом лице которой читалось участие и почтение. На вид Арине было около тридцати лет. Она была среднего роста, с полной грудью и широкими бедрами.

– Ну, ежели вас не смущает наш простой дом, то оставайтесь, – кивнула Арина. – Лишние деньги нам в хозяйстве всегда нужны.

– Вот и договорились, – облегченно заявила Варенька и положила муфточку на деревянный табурет, стоящий рядом.

– Вещей-то много у вас барышня? – спросила Арина.

– Нет. Один сундук там, в санях.

– Дед Анисий, – обратилась женщина к старику, что стоял за спиной девушки. – Будь добр, сходи за вещами барышни. И отнеси их в дальнюю спальню.

– Хорошо, хозяйка, – заметил старик и поковылял наружу.

– А вы раздевайтесь, барышня, и садитесь поближе к печи. Вижу, что вы совсем замерзли. Скоро вечерять будем.

– Извините, Арина Афанасьевна, – произнесла вежливо Варя. – Мне нужно рассчитаться с извозчиком.

– Конечно, барышня.

Варя быстро вышла из сеней, пройдя на двор. Извозчик так и стоял у ворот, терпеливо дожидаясь на трескучем морозе девушку.

– Вот возьмите вам за услуги, – сказала Варя извозчику, протягивая ему червонец. Краем глаза девушка отметила, как дед Анисий стянул с телеги сундук и поволок его в дом.

– Благодарствую, барышня, – кивнул мужик и, еще раз оглядев девушку с ног до головы, проскрежетал: – И что вам, барышня, в краях наших надобно, не пойму никак? Да ладно, дело ваше, прощевайте…

Извозчик стегнул лошадь, и сани проехали мимо Вари, подняв комья белого снега. Девушка долго смотрела вслед извозчику и размышляла о том, отчего она все же приехала в такую даль? Варя вспомнила, как Алексей в тот раз прогнал ее от себя. И зачем она теперь последовала за Олсуфьевым в это глухое селение, где все было ей чуждо и незнакомо? Она не знала, что делать дальше и как здесь жить? И вообще, удастся ли ей увидеться с Алексеем? Да и захочет ли молодой человек говорить с ней? Но одно Варя понимала очень хорошо, что ради любви к нему готова на многое и сейчас, видимо, должна научиться жить в этом неприглядном жутковатом месте. Возможно, Олсуфьев, увидев ее преданность, в скором времени сможет полюбить ее так же сильно, как и она его.

Девушка обернулась на двухэтажный дом с зелеными резными ставнями, и на ее глазах выступили слезы от убогого вида жилища. Она привыкла к каменным дворцам с широкими парадными лестницами и садами. И как ей жить в этом простом доме, который, как сказал казак Тоболев, один из лучших в этом селении? Она провела взглядом по соседним деревянным избам с воротами, которые были гораздо беднее и проще, и ее настроение окончательно испортилось. Варя несчастно вздохнула.

Поднялся сильный снежный вихрь, и ледяной воздух обжег ее щеки. Девушка зябко сжалась в своей собольей шубке. Нищета местных жилищ, ледяной пронизывающий ветер, трескучий мороз, непонятные, жесткие и мрачные люди, которые окружали ее, сейчас показались изнеженной девушке совсем не такими поэтичными, как ей грезилось в Петербурге. Суровая неприглядная реальность пейзажа и осознание всего трагизма своей несчастной любви захватили существо девушки. Печальные мысли и тревожные думы начали терзать ее сердце, и Варя ощутила, что грудь сдавило железное кольцо. Она попятилась к воротам, схватившись за деревянный сруб, пытаясь сделать несколько шагов во двор. Но горло сковал сильный кашель. Она оперлась о ворота. Поняв, что у нее начинается приступ, она пыталась подавить дурноту. Дыхание ее стало прерываться, и она начала нервными рывками заглатывать спасительный воздух. Однако уже через миг Варенька, закатив глаза, без сознания упала около ворот.