Глава I. Аттестация

Двумя часами ранее

Новославянская федерация, Казань, 2182 год

Международный университет искусств

– Ох, как я боюсь, девочки, – заявила Влада, прижимая к себе прозрачную мягкую доску для записей. – Точно мне попадется в билете какой-нибудь десятый век или, еще хуже, времена Иисуса Христа, а я про них ничегошеньки не знаю. Учила, учила, а толку ноль. В десятом даже говорили вроде по-русски, но как-то непонятно. Я все слова точно исковеркаю, а еще столько событий, и как сыграть нужную роль?

– А мне нравится десятый век, – весело хмыкнула Юлиана, отличница с голубыми волосами и ярко-розовыми линзами на глазах. – Классно было бы в Древнюю Русь попасть, там князья такие забористые парни, все почти тайными магами были. Я все голографические карты по этому периоду пересмотрела и сыграла бы половецкую княжну очень умело. Представляете, я на той неделе в виртуальный музей летала в Псков и наряды тех времен почти все перемерила. Вот красоту носили тогда девушки, не то что сейчас – сверкающие балахоны в пол.

– Ты наверняка княжеские платья мерила, – ухмыльнулась Влада. – А надела бы простой крестьянский сарафан, и не понравилось бы тебе нисколько.

– Понравилось, я его тоже надевала. Красиво!

– Кстати, забыла вам сказать, – произнесла высокая темноволосая девушка, также стоящая в четверке. – Вчера ходила на пробы в «Киновид», пробовалась на роль европейской дамы, жены рыцаря.

– Глафира, это на сериал «Третий рыцарь»? – выпалила Юлиана возбужденно.

– Да, – кивнула темноволосая Глафира. – Начнут снимать уже этим летом в Нюрнберге.

– Как классно! Мне эпоха рыцарей тоже нравится. Я бы хотела попробоваться на этот фильм. Много желающих было?

– Забудь, – отмахнулась Глафира от Юлианы. – Кастинг вчера был, и там нужна высокая и стройная девушка на главную роль. Ты все равно не подошла бы. У тебя рост ниже ста восьмидесяти, там в анкете оговорено было.

Стоя у закрытых стеклянных дверей залы театральной кафедры, девушки ждали начала сегодняшней выпускной аттестации, которая должна была пройти в виртуальной программе, в которой сдавали свои навыки уже пятьдесят лет все выпускники гимназий и университетов планеты. Специальная программа погружала тело человека в нужную атмосферу, точнее, в виртуальный мир по заданным параметрам, очень похожий на настоящие условия жизни того или иного времени, местности или нужного пространства. Абитуриент должен был показать свои приобретенные навыки прямо на деле в этом виртуальном мире. Агрономы и садоводы попадали на поля и палисадники, высаживая и удобряя растения; воспитатели для малышей перемещались прямо в детские сады с живыми виртуальными малышами, а будущие космонавты погружались в виртуал космоса с невесомостью и различными летающими кораблями.

Такой метод обучения и сдачи экзаменов: погружение тела и сознания человека в виртуальную реальность, – был очень продуктивным и правильным и считался оптимальным для теперешних землян. Он позволял абитуриенту сразу же показать на практике все свои знания и умения, а после окончания университета непременно получить службу в любом месте планеты по своей специальности, соответственно полученным баллам и своему выбору.

Аттестация должна была уже начаться, и потому у стеклянных дверей толпились три дюжины абитуриентов, но мастер Лилиана Васильевна никак не открывала двери и не приглашала в аудиторию.

– Жаль, – поморщилась Юлиана, вздыхая. – Я бы точно смогла, мастер Даниэла говорила, что у меня хорошая мимика в печальном образе, при съемке реалистично получается.

– Кстати, я прошла первый тур. Нас тридцать человек отобрали пока на роль этой дамы, – сказала Глафира.

– Тебя что, без диплома артистки взяли? – удивилась Юлиана.

– Я показала свою зачетную карточку. Я же на золотой диплом иду.

– Я рада за тебя, Глафира, честно-честно, – улыбнулась Юлиана. – Круче средневековых рыцарей только наши русские княжичи, по-моему.

– Че вы со своим средневековьем и рыцарями, – скуксилась Дия, которую едва допустили к аттестации, оттого что у нее не было не только нужных знаний по пятидесяти обязательным навыкам, но и актерского таланта. Но ее папа был один из ректоров университета, поэтому Дию допустили. – Самый лучший двадцать первый век. Все понятно и ясно, даже язык той эпохи изучать не надо.

– Дия, двадцать первого не будет в билетах, – усмехнулась Влада. – Только с первого по двадцатый, и роль любого жителя или народа планеты.

– Вот незадача, – поморщилась Дия. – Я совсем не готовила и не знаю ничего. И историю с географией прогуливала, ты же знаешь. А международные языки и практику поведения мне по блату поставили.

– Не переживай, попадется тебе какое-нибудь новозеландское племя, роль туземки, там не надо ничего знать. Набедренную повязку повяжешь, и все, – пошутила Графира.

– Очень смешно, – буркнула Дия. – Тогда уж двадцатый век бы попался, тоже ничего. Там такие классные хиппи жили. Я бы их роль выбрала.

– Хиппи? – удивилась Юлиана. – Это кто такие? Не помню что-то.

– Знаю, были такие. В Европе жили, когда она еще отдельно была и не входила в нашу федерацию, – закивала Влада.

– Точно! – подтвердила Дия. – Все понятно и от нас недалеко по времени. Хорошо бы было еще попасть для сдачи аттестации куда-нибудь на побережье средиземноморья. Ну, об этом я с Тимофеем Игоревичем договорюсь, чтобы место указал в системе. Я бы эту «хиппи» наверняка сыграла как надо, че там знать? Ни правил тебе, ни языка, ни как себя вести не надо знать.

– Только Тимофей Игоревич слишком правильный и честный. Он точно не будет билет подделывать, как тебе надо, – сказала твердо Влада, намекая на мастера по виртуальности, который настраивал виртуальные системы во всем университете для сдачи тех или иных аттестатов, кому на сдачу актерского таланта, кому на исполнение фортепьянного концерта.

Университет искусств был единственным подобным заведением на всей планете, и учились здесь более десяти тысяч студентов по разным дисциплинам: художники, музыканты, писатели, мастера йоги, медитации, артисты, вокалисты и многие другие. Получить аттестат этого университета было очень престижно. Ведь все его выпускники получали сразу же мировую известность и службу в кинокомпаниях, самых лучших театрах мира или ездили с гастролями по всей планете.

– Зачем подделывать весь билет? – удивилась Дия. – Только место. Иначе я папе своему скажу.

– Вряд ли, – поморщилась Влада. – Не будет Тимофей Игоревич подгонять систему под твои хотелки, уж я-то знаю. В прошлый раз он мне даже дополнительную минуту не позволил взять, когда я зачет по танцу сдавала. Едва не завалила. Он правильный и скучный, прям жуть.

– Верно Влада говорит, с характером он, им не повертишь, – закивала Юлиана. – Как-то видела, как он свою жену за дверь выставил и велел ей идти домой, потому что у него пара начинается и ему некогда.

– И что? Видела я его жену, – поморщилась Дия. – Фифа с параллельного курса по имиджу, мастер по ногтям. Хохотушка намалеванная, как девица из кабаре.

Тут же на стене рядом с ними замигал до того серый небольшой плазменный экран. На нем высветилось полное имя Дии и далее фраза: «Штраф два жетона. Словесное принижение личности другого человека, осуждение».

– Потише, Дия, уже заработала место мойщицы полов на два часа, – хихикнула Глафира.

– И че? Могу и не отрабатывать, больно надо, – пробубнила Дия.

– Это же для тебя полезно, не для кого-то, хотя дело твое, – пожала плечами Влада. – И вообще, что тебе до жены мастера по виртуальности? Как выглядит его жена, нас не касается.

– Да все равно мне, но хиппи – это класс! – не унималась Дия. – Живи как хочешь, ни тебе экзаменов, ни запретов, только нирвана! Живи в свое удовольствие.

– Ага, и травку наркоманскую курили твои хиппи! – вспрыснула Глафира. – Оттого и умирали все в молодости.

– Да я и сейчас живу в свое удовольствие. Учусь где хочу и живу в зеркальном доме, который мне страсть как нравится, – возбужденно сказала Влада. – А сегодня на завтрак я ела салат из манго с кубинскими гребешками.

Сейчас, в безмятежном радостном мире двадцать второго века, денег не было. Люди могли пользоваться бесплатно всем, что только существовало, производилось и выращивалось на планете. Земля еще в прошлом веке перешла в пятое измерение со всеми жителями. Теперь не было границ между странами, преступности и войн. Все жители планеты были равны, и каждый мог получить любую вещь, будь то пирог с грибами на ужин или красивый автомобиль на солнечных батареях. Можно было жить в любом месте на планете, хоть на пляже у океана, хоть на трехсотом этаже в доме-башне в Гималайских горах. Любой труд и служба были уважаемы и равны по значимости. Простой каменщик ценился так же, как и актриса или летчик, ведь все занимались своим любимым делом, и подобное устройство общества давало всем равные возможности творить, созидать и расти духовно далее.

– Не хочу я никакую траву курить, я че, не в своем уме? На тот свет свою душу отправить раньше времени. Нет, я за здоровую жизнь, – твердо сказала Дия. – Проживу еще лет сто пятьдесят, как моя мама.

– Вот! В десятом веке как раз все тоже здоровые были, – закивала Юлиана. – На природе жили и ели первородную чистую пищу, как и сейчас.

– И какая вам разница, что было тогда? Вы, главное, роль свою как надо сыграйте, ешьте и пейте так, чтобы выглядеть правдоподобно, а то тысячу баллов не наберете.

– Верно, Влада, – кивнула Графира. – Программа-то только создает чувственные ощущения, голограммы и виртуальные образы, на самом деле ничего не происходит с вами в реальности.

– Потому можно даже ругаться, это классно! Даже штрафа не будет, – усмехнулась Дия. – Там съем какую-нибудь гадость, а вернусь из программы сюда, как будто ничего и не ела. Замечательный компьютерный мир.

– О, девочки, полетели сегодня после аттестации на Сейшелы, на тот остров, где в прошлый год акул смотрели? – предложила Юлиана. – Всего час лету и целый день на море, завтра у нас выходной.

– Сначала аттестацию давай сдадим, Юлиана, – наставительно сказала Влада. – Мне надо как следует сдать, не меньше семисот баллов. Я на киноактрису все же хочу попасть. Не надо сейчас про острова эти.

Любой житель планеты мог в любое время перемещаться свободно по всему миру, не было ни виз, ни запретов. Мало того, самолеты достигли такого совершенства, что в любую точку Земли можно было добраться всего за пару часов максимум.

– Да, Влада права, – закивала Глафира. – Сначала сыграем свои роли в прошлом, а потом и на острова можно махнуть. Только бы билет полегче.

– А мне по душе восемнадцатый век! – вдруг сказала Влада, опершись спиной о стеклянную матовую дверь кафедры и мечтательно прикрыв глаза. – Балы, маскарады, платья длинные с драгоценностями носили. Нет лучшего времени. Мне кажется, я бы даже реально жить там смогла. Если бы попался мне этот век в билете, так здорово было бы. Но я невезучая, чувствую, точно мне средневековье попадется, а еще хуже – век пятый, когда люди выживали в землянках после великого потопа.

– Слушай, Влада, закажи себе такое же старинное платье и походи в нем пару деньков, порадуешься, – подсказала Юлиана. – Я видела на одном сайте в руснете, такие платья шьет одна мастерица, прямо натуральный семнадцатый век! Хотела себе такое на новогодний маскарад заказать вместе с париком, на нем корабль целый из волос.

– Не понимаешь ты, Юлиана, – встрепенулась Влада, открывая глаза. – Главное в том веке – это мужчины! Они ради женщин такие дуэли устраивали! И дам завоевывали, не то что сейчас. Вытяни жетон в «зале свиданий» и иди с тем, кто тебе по физиологическим и психологическим характеристикам подходит, и умрешь с этим парнем от скуки на свидании. Потому что он скучный и предсказуемый! Ходила уже дважды. Все правильные и добрые до умопомрачения.

– И что? Очень даже хорошо, – закивала Юлиана. – Зато ваш союз долгим будет, и детишки самые удачные и светлые родятся.

– Спасибо! Никакой романтики и страстей! – не унималась Влада. – На прошлом свидании мне такой неприятный парень попался, блондин с веснушками и хохотливый. Как я должна его полюбить? Я хочу сама выбирать, а не чтобы какой-то робот за меня решал.

– Тебя же никто не заставляет идти в «зал свиданий», выбирай сама в жизни. Это же только помощь, не более, – добавила Глафира. – Мне свидальный компик Олежу подобрал. Где бы я его встретила тут рядом, если он в Бразилии жил? Мы сразу полюбили друг друга.

– Спасибо! Только я все равно хочу сама выбирать, как в восемнадцатом веке, – не унималась Влада.

– Ну, в восемнадцатом веке девушке тоже указывали родители, за кого замуж выходить, – со знанием дела сказала Юлиана.

– Не всегда, – возразила громко Влада. – К тому же в том веке мужчины были прямо замечательные! И страстные, и мужественные, и за свою девушку постоять могли, и лицо кому надо разукрасить кулаком.

– Боже! Они в том веке еще и дрались? – опешив, воскликнула Дия, она мало что знала про исторические нравы тех времен, потому для нее это было удивительно.

– Да! Еще и на дуэлях, и в сражениях разных, такие храбрые и сильные были! – выпалила в эйфории Влада. – А теперь одни улыбающиеся добряки, тьфу, скукота.

– Так раньше мужчинам надо было бороться за свое место под солнцем, – сказала Глафира. – Опять же, защищать свою землю от всяких нехороших людей, войны там были, да и женщин надо было завоевывать и вообще всячески выживать. Там еще деньги были, а без них даже еду не давали.

– Как не давали? – опять опешила Дия. – А если нет этих дынек, что кушать?

– Тогда все, худеешь и на диете сидишь месяц, пока не появятся деньги, – прыснула Юлиана, смеясь над Дией. – Только денег, а не дынек. Запомни, а то точно аттестацию провалишь.

– Потому мужчины и агрессивные, и пробивные были, жизнь тяжелая и сложная была. А сейчас что? Войн и конфликтов всяких уже сто пятьдесят лет нет на всей планете, выживать не надо, везде мир и достаток у всех, ешь, пей, отдыхай, занимайся тем, что по душе, и будь счастлив. Потому и парни сейчас добрые и спокойные.

– Нет, мне точно такого мужчину не надо, – не унималась Влада. – Потухну я с ним.

– Мне лучше теперешние, – сказала Дия. – Те, которые могут сердечки плазменной указкой в воздухе рисовать, чтобы искры были, это так романтично.

– Вот и бери себе такого, – возмутилась Влада. – А по мне, все нынешние парни и мужчины бесхарактерные, мягкотелые, скучные и мирные. Мне боевого, страстного надо.

– Слушай, а тебе, наверное, кто из гонщиков или каскадеров подойдет, они точно неспокойные, – подсказала Юлиана. – Ты, главное, в «зале свиданий» на компике задай параметры таких навыков.

– Не пойду я в этот ваш зал, ходила уже, – отмахнулась Влада. – Он только всяких ниочемных бесхребетных парней выдает мне!

– Ой, ты что, Владочка, так ругаешься, – тихо сказала Юлиана. – Сейчас наблюдательная система тебе штраф выпишет.

– Ну и пусть! – выпалила Влада. – После аттестации полечу на Мадагаскар, там, говорят, скалолазы, летчики и дайверы собираются, наверняка интересные парни есть, хотя вряд ли будут лучше тех мужчин, которые в восемнадцатом веке жили. Нынешние парни мне совсем не нравятся!

В этот момент за спиной Влады завибрировали матовые высокие двери и вмиг исчезли, открыв проход в аудиторию. В проеме показалась высокая поджарая фигура Тимофея Игоревича, мастера по компьютерной технологии. Девушки охнули, не предполагая, что он был в аудитории все это время. Они невольно обернулись к нему, как и другие молодые люди, стоящие тут же.

– И чем это вам, Влада Киселева, так современные парни не угодили? – спросил Тимофей Игоревич как-то насмешливо, глядя серыми блестящими глазами сквозь тонкие монохромные линзы, которые держались на его переносице невидимыми зажимами, и казалось, что прозрачные голубые стеклышки парили в сантиметре над его кожей. Они были похожи на старинные очки, и Кораблев носил их ради прикола. Потому что люди на Земле теперь совсем не имели болезней и изъянов и имели поголовно отличное зрение и здоровье, оттого не нуждались ни в очках, ни в лекарствах. – Кричите так, что я не могу настроить билоид.