С дочерьми Зосим Петрович общался мало. Хотя старшая, Марина Зосимовна (та, что помнила его, в отличие от младшенькой, Зосимовны Елены, видевшей отца в последний раз совсем уж крохой) звонила иногда, спрашивала про здоровье.

«А что, позвоню ей сам, предложу приехать. Чего стесняться?»

– Алло.

– Маришка? Это папа.

– А-а.

– Привет. Мариш, как ты? А Ленусик? Слушай, что-то мы давно не собирались вот так вот, по-семейному.

– Да мы так-то вообще никогда не собирались.

– Вот я и говорю. Прилетайте ко мне, сходим куда-нибудь.

– Куда?

– Для начала в ресторан, а потом сюрприз будет. Вы, главное, купальники не забудьте.

– У вас там что, солнце включили?

Сын Ии Савельевны, Игорь, первым не звонил никогда. Постоянная занятость матери приучила его к самостоятельности. Денег у неё просить было бесполезно, личная жизнь сына её не волновала, так зачем звонить?

Сама Ия Савельевна, впрочем, также не горела желанием общаться с Игорем. Во-первых, парень уже не маленький, сам разберётся. Во-вторых, она тоже в его годы вкалывала, и никто ей не помогал, так посмотрите, что вышло. В-третьих… Что же в-третьих? Ей было с ним скучно.

Сын, бывало, заходил. Всегда не вовремя.

– Мам, а что у меня опять с кроватью?

– Твоя же кровать, почему ты меня о ней спрашиваешь?

– Тут всё взбелебенено как-то.

– Потому что надо было её заправить. И что это за слово такое «взбелебенено»?

– Мам, я когда последний раз приходил, то всё прибрал, я прекрасно помню. И постель заправил.

– Игорь, отстань, пожалуйста. И хватит уже жрать! Всё ходишь и кусочничаешь. Сколько можно! Посмотри на себя, ты же в дверь еле пролазишь. Ну в кого ты такой! Побегал бы лучше вокруг стадиона, в спортзал записался. И вообще, ты чего пришёл-то?

Самуил Демьянович виделся с сыном по вечерам, когда забирал его из школы. У них с женой был уговор – отвозит она, забирает он. Сын скороговоркой перечислял отцу события прошедшего дня, пока они шли пешком к машине. Дальше водитель (Зосим Петрович или его сменщик) отвозил Самуила Демьяновича и Никиту Самуиловича домой. В дороге сын молчал, стесняясь чужого человека. После ужина Никита бежал к компьютеру, а Самуил Демьянович поднимался в свой кабинет или спускался в подвал. Рано утром отец уезжал на работу, а сын с мамой делали уроки. По выходным семья иногда собиралась перед телевизором для совместного просмотра какого-нибудь фильма (преобладала супергеройская тематика), но во время сеанса Самуил Демьянович в основном смотрел на экран своего смартфона.

6

Цзюева надеялась, что новый проект выстрелит, но что он будет столь успешен, не ожидала. Яркая реклама и альянс с принадлежащими Самуилу Демьяновичу «Быстрозаймами до получки» сделали своё дело. Желающих почувствовать себя на час-другой миллионером было не то чтобы очень много, но вполне достаточно, чтобы окупить затраты на актёров, проституток и охранников, а также слегка заработать.

«Демьяныч утверждает, что через год, максимум полтора, проект надо будет свернуть. К чему тащить за собой шлейф разочарований? А шлейф-то будет, Демьяныч прав. Попробуй-ка всем угоди. У каждого своё представление о буднях миллионеров, о БАЦе, так сказать. Да и вообще, смысл успешного стартапа – запуститься, быстро отбить деньги, затем продаться. На вырученную маржу запустить новый стартап. Впрочем, к чему это я? Не на семинаре же у самой себя.

Эх, люди-люди. Людишки. До чего же мелкие у вас БАЦи. Машина, тёлки, бассейн, охранник с наушником. Господи, ну хоть бы кто-нибудь попросил что-то оригинальное. Вот у меня БАЦ, так БАЦ. Не просто офис, а офисище, не просто жизнь, а жизнь в Москве. Не просто в Москве, а в Москва-Сити. Мне там лучше, чем здесь. Люди там как будто бы роднее, все чем-то заняты, тупых меньше. Люди деньгами увлечены. В Москве миллионерами на час мечтает стать полгорода. Другая половина уже миллионеры. Опять же там солнце чаще светит».

«Быстрозаймы до получки» располагались неподалёку от квартиры Зосима Петровича, рядом с остановкой и «Пятёрочкой», между шаурмой и разливным пивом. В небольшом закутке, символизирующем офис, ютился молодой сотрудник за «стойкой», висели плакаты на стенах, на столе лежала пачка визиток и заарканенная проволокой ручка.

Зосим Петрович долго глядел на протянутый ему документ. Позади него постепенно образовалась очередь из двух человек, один из которых громко вздыхал, а второй постоянно шаркал ногами. Откуда они взялись? Не было же никого! За весь день никто в эту будку не заходил, а сейчас, как назло, когда надо подумать, появляются вот такие, шаркают, вздыхают, действуют на нервы! Нет, не могу я в таких условиях брать деньги на своё миллионерство.

Может, у Самуила Демьяновича попросить? В конце концов, зачем ему бабки? Он же их всё равно толком не тратит! Ну съездил в прошлом году в Испанию, ну шмоток купил жене, ну всякие там расходы на дом. Но так-то это всё равно ерунда выходит. Вон пацаны говорят, он в прошлом году задекларировал нифигически много то ли десятков, то ли сотен миллионов. У пацанов доступ есть к налоговым базам, они не соврут. Решено, попрошу. Самуил мужик добрый, даст. Что ему, миллион туда, миллион сюда.

Зосим Петрович несколько дней готовился к разговору с хозяином. В понедельник не срослось, потому что олигарх почти всё время не вытаскивал из ушей наушники. Во вторник – потому что у него было много встреч. В среду он что-то слишком долго зависал у этой своей пожилой девочки, в четверг хозяин вообще не выходил из дома. Наступила пятница. Откладывать разговор дальше было нельзя. Прямо сейчас, с утра.

Самуил Демьянович размышлял. Ставки по долларовым депозитам близки к нулю. По евро – уже стали отрицательными. Рынок еврооблигаций перегрет. Акции ведущих американских корпораций стоят так дорого, что вложения в них становятся экономически бессмысленными. В лучшем случае получишь те же два процента годовых, что и по трежерис, если вообще что-то получишь. Есть, конечно, надежда на дальнейший рост котировок российских акций, но возможно и резкое падение. С финансами в этом мире явно что-то не так. Банки не стремятся принимать вклады от населения, потому что правительства им и так ссуживают сверх меры. Денег так много, что они стали никому не нужны.

– Самуил Демьянович.

– Да, Зосим Петрович.

– У меня к вам разговор, просьба, точнее.

– Слушаю вас.

– Мне бы. Я бы. Вы не могли бы. Могли ли бы вы. В общем, займите мне денег, пожалуйста.

– Сколько?

– Вот столько.

– Зачем вам?

– На девочек хотел потратить, точнее сказать – на детей, ещё точнее – на дочерей.

– Чьих дочерей? Зосим Петрович, вы извините, я что-то за эту неделю устал очень, соображаю плохо. Давайте в понедельник обсудим.

7

Зосим рассуждал медленно, но верно.

Положим, теоретически деньги можно взять у него в сейфе. Месторасположение сейфа я знаю. Сейф у него старый с крутилочкой и длинным ключом. Крутилочку он не сбивает нарочно, чтобы не мучиться с набором, а ключ хранит в выдвижном ящике. Я несколько раз видел, как он доставал ключ из ящика, поворачивал его, потом дёргал за ручку и открывал сейф. Доставал оттуда пачку-другую, снова закрывал на ключ, а ключ возвращал обратно в ящик. Вот вечно у него так. Ленится он, трудно ему что ли крутилочку повернуть! Конечно, тогда придётся её туда-сюда вращать, а коды эти вечно из головы вылетают. Ну а так, выходит, любой желающий может деньги у него вытащить. Дома у него никого. Жена с ребёнком в школе. Ключ от входной двери он мне сам отдал на всякий случай. Стоп, а камеры? У него там камеры кругом. Чулок на голову надену, как этот, неуловимый жулик, который в реанимации лежит. Да нет, ерунда какая. Что это я? Он же шеф, босс, хозяин, олигарх. Но я же не навсегда у него возьму, а так, на пару месяцев, от силы на год. Потом аккуратно положу обратно. Он и не заметит. Что я, виноват, что он не слышит ничего! Я ему и так, и этак, Самуил Демьянович, Самуил Демьянович, вы не могли бы мне помочь, у меня же две дочери, я же не видел их давно, вот хочу тудыма-сюдыма, посидеть-отдохнуть, культурно так, по-человечьи. А он? Извини-ите, я за-анят, давайте пото-ом!

Вообще-то у него с собой должна быть наличка. Он же сегодня встречается с этим лысым. Если всё будет, как обычно, то они сначала перетрут в кафе напротив банка, потом пойдут в банк, а потом он оттуда выйдет с рюкзачком, а то и с двумя. Понесёт потом в сейф, вытащит из рюкзака кулёк, засунет его внутрь. Дней через пять вытащит кулёк из сейфа и отвезёт его тому чёрненькому. Сколько в один рюкзак помещается? Если брикеты из тысячных, то миллионов шесть-семь, а если пятитысячными, то вообще до хрена. Ну мне-то столько не нужно. Я отщипну чуток. А возвращать как буду? Опять, что ли, чулок на голову?

– Самуил Демьянович, давайте остановимся здесь, я забыл кое-что.

– Что?

– Колготки. Жене обещал купить.

– Ты женат?

Зосим останавливает машину в неположенном месте, заехав на пешеходный переход и, не заглушая мотор, бежит со всех ног в чулочно-колготочный отдел. Смущаясь, словно подросток, он выбирает подходящее изделие. Продавщица, наблюдая муки покупателя, приходит на помощь. Впрочем, помощь (наводящие вопросы про размеры жены) приводят Зосима Петровича в ещё большее замешательство. Наконец он выбирает товар, расплачивается и бегом возвращается на водительское сидение.

– Самуил Демьянович, давайте здесь тоже остановимся.

– Опять что-то забыл?

– Да, эту, как её, клейкую ленту.

– Скотч, что ли?

Зосим останавливает автомобиль под знаком «Остановка и стоянка запрещена», врубает аварийку и, крикнув то ли Самуилу Демьяновичу, то ли пешеходам, то ли самому себе «ящасскоробуду», мчит в строительный отдел. Скотч он покупает не в пример колготкам быстро.

Самуил Демьянович действительно попросил отвезти его на встречу со знакомым банкиром. После непродолжительного общения «хозяин-олигарх» вернулся в автомобиль с рюкзаком. План Зосима Петровича из виртуального становился всё более реальным.

– Домой едем, Самуил Демьянович?

Что-то не так. Что-то новое, едва уловимое в голосе водителя. Что-то странное во взгляде, который Зосим старательно прячет, а потому не смотрит в зеркало заднего вида.

– У вас что-то случилось, Зосим?

– У меня? Да нет. В смысле дочки должны прилететь, волнуюсь. Вот.

– Дочки?

– Да, у меня две красавицы. Звонил им всю неделю, просил приехать, показать тут всё, как живу, как работаю. А они виляют-виляют. Вроде Марина-то согласилась, да ещё и Ленку уговорила наконец. Звонила сегодня. В восемнадцать двадцать самолёт встречаю. С вами закончу и сразу в аэропорт. Потом в ресторан запланировал с ними. Потом в бассейн.

– После ресторана? Не трудно ли будет?

– Да нет, они ж у меня спортсменки.

8

Самуил Демьянович подполз к Ие Савельевне и наклонился над её разгорячённым от тяжёлого дыхания лицом. Ползти было тяжело, голова болела, на затылке запеклась кровь. Самуил Демьянович сделал движение головой, потёршись о лицо Ии Савельевны. Скотч, неровно заклеивавший рты любовников, поддался и после минутной борьбы капитулировал.

– Демьяныч, кто это там?!

В голосе Цзюевой слышались хрипы и страх.

В последнее время Самуил Демьянович предпочитал встречаться с Ией Савельевной у себя дома днём после обеда, когда жена уезжала в спортзал и на шопинг. Сама возможность быть пойманными с поличным придавала их свиданиям, по мнению Самуила Демьяновича, остроту. Хотя вернее будет предположить, что ему надоел бардак цзюевского жилища и гостиницы уже приелись.

– Крокодил, точнее аллигатор.

– Господи, зачем? Он же нас съест.

– Не съест, он же в клетке.

– Это что у него там, бассейн? Демьяныч, ты чокнутый.

Часом ранее Зосим Петрович отвёз Самуила Демьяновича и Цзюеву в дом и ушёл восвояси. Любовники успели сходить в душ, чтобы встретиться в кабинете наверху, но тут кое-что случилось. Самуил Демьянович получил неожиданный удар тяжёлым предметом по голове от неизвестного типа, Цзюеву этот тип до смерти напугал пистолетом. В итоге оба оказались в подвале голые и обмотанные скотчем.

– Как он выглядел?

– Невысокий такой, с колготками на голове.

– Колготками? Может, с чулком?

– Нет, точно говорю, с колготками. Он в них выглядел, как викинг с отвисшими рогами.

– А лицо? Русский, кавказец, азиат?

– Скорее, негр, но возможно, это из-за колготок, а вообще не знаю, мне так страшно было, я не вглядывалась.

– Не вглядывалась. А внутренним глазом? Ты же у нас специалист по бесконтактному дальновидению. Почти экстрасенс. Может, что-то всё-таки углядела по тайной методике МОССАД и ЦРУ? От кого мне прилетел этот бац? Какие-то детали?

– Ну… сеточка у него была на колготках, цветочки. А вообще, в колготках он явно не разбирается, болталось всё, явно ошибся с размером.

Самуил Демьянович задумался, глядя на ошмётки скотча по полу.

– Это водитель.

– Какой водитель?

– Зосим Петрович.

– Зосим? Твой лысенький плюгавенький охранничек?

– Умеешь ты обидеть человека.

– Ой, прости, пожалуйста. Но я же это про него, а не про тебя. Ты у меня не такой уж и лысый.

– Вот же дурачок. Мы с ним останавливались по дороге, чтобы он купил колготки и скотч. Я ещё спрашиваю у него: ну зачем тебе колготки? А он давай про жену врать. Господи, какая у него может быть жена. Вот с размером и промахнулся. Болталось, говоришь, на нём? На крупную жопу взял, вроде твоей.

– Ты тоже за языком следи, пожалуйста, любимый.

– Да это я так, без негативной коннотации. Жопа должна быть большой, иначе зачем она. Эх, Зосим, Зосим. Ну почему? Ведь всё же было у человека – работа, деньги, а теперь – уголовка светит. Я сразу понял, что с ним не всё нормально, мало того, что про жену сочиняет, ещё какие-то сказки про дочерей выдумывает. Он их, видите ли, собирается в ресторан сводить и в бассейн.

– Почему сказки? Он мне тоже про это говорил.

– Ты что, разговаривала с ним?

– Да, пару дней назад. Попросила его вытащить пару карт.

– Ты ему давала эти твои карты Таро с разноцветными какашками?

– Не Таро, а карты свободных ассоциаций. Они пробуждают внутреннее дальновидение. Каждый находит в них что-то своё. Вот Зосим, например, нашёл в них зоопарк и цирк.

– Он всегда мне таким и казался – семилетним, наивным любителем зоопарка и цирка. Но вот видишь, где мы из-за него? Семилетние наивные дети – самые страшные звери на Земле. Они давят жуков и издеваются над инвалидами. Просто так, из интереса, по приколу.

Сверху раздались характерные звуки почти бесшумного появления жены Самуила Демьяновича. Судя по скрипу досок, жена быстро обошла территорию дома и, завидев что-то нехорошее, направилась искать мужа. Дверь в тайную комнату была не заперта, всё из-за торопливости грабителя, который стремился покинуть помещение как можно скорее. Жена потянула ручку на себя, вошла, включила свет, увидела лежащих на полу людей и издала характерный горловой звук.

– Нож принеси с кухни, – отчётливо произнёс Самуил Демьянович, – а потом дуй за ребёнком, мне некогда, сама видишь.

Жена кивнула и удалилась.

– Демьяныч, я тебе давно хотела сказать: жена у тебя – просто отпад. Красивая, стройная, за домом следит, ни пылинки, ни соринки, за ребёнком ухаживает. К тому же добрая такая. Зачем тебе я? Я понимаю, что периодически с кем-то хочется поговорить, но ты вроде бы не из болтливых. Кстати, как ты с ней общаешься? Язык жестов выучил или этот, как его, Брайль?

– Мы пишем друг другу сообщения в «Вайбер».

– Я серьёзно!

– Я серьёзно.

9

Трудно сказать, что случилось дальше. Вариантов, как минимум, три.

Может быть Самуил Демьянович первым делом, как только руки снова стали его слушаться, позвонил руководству ЧОПа.

– Филипп, привет. Слушай, дело есть. Привези ко мне Зосима. Зачем? Да надо поговорить с ним, обсудить кое-что. Он у меня тут украл одну вещь, похоже. Нет, ментам звонить не надо. Он в аэропорту сейчас может быть. Вы его тихонько берите, аккуратно. А потом сразу ко мне. Я его хочу поближе познакомить с царством животных.

Слегка оглушённого, вполне ещё живого, но уже скованного наручниками по рукам и ногам Зосима Петровича через полтора часа доставляют в дом Самуила Демьяновича.

– Куда его, шеф? – спрашивает долговязый чоповец.

– В аллигаторную. Отнесёте и свободны.

В аллигаторной остаются четверо. Трое усердно работают, четвёртый готовится умереть.

– Что же ты, Зосим, думал, всё тебе с рук сойдёт? Думал, дурак у тебя хозяин? Совсем тупой стал на старости лет? Июшка, вот здесь подержи, я его скотчем обмотаю. Да-да, Зосим Петрович, вот этим твоим скотчем. Настюша, пилу принеси из подсобки. Да не эту, бензиновую. Вот нормально. Так, девочки, умницы мои. Ты его за ноги будешь держать, а ты за голову. И ещё музыку включите, у нас же Marshall беспроводной имеется. У кого телефон поблизости? Ах, ну да, у тебя же музыки-то нет. Ладно, свой включу, подождите немного. Только найду что-нибудь лирическое. Вот Нору Джонс, например. Так, готовы? Ну, понеслась. Ия, не переживай, это недолго, пару минут подёргается и перестанет. Медитируй, дыши глубже, думай о прекрасном. Бери пример с Настюшки, вся в кровище и не морщится. Вот за что я её люблю. Так, теперь давайте эти кусочки кинем нашему крокодильчику. У-тю мой сладкий! Сожрёт-сожрёт, не переживайте. Крупный аллигатор его возраста может сожрать тушу антилопы, а уж мелкого чопика он проглотит и не заметит.

Визг бензопилы периодически сменяется ударами топора, некоторые кости никак не хотят пилиться. Затем наступает черёд хруста и причмокиваний – это аллигатор знакомится со вкусом Зосима Петровича. Когда хруст прекращается, обитатели аллигаторной комнаты отчётливо слышат стук клавиш. Значит, всё в порядке, ребёнок занят делом.

– Ну что, девочки, одежду в печку, а сами в душ?

Нет. Вряд ли такое возможно. Самуил Демьянович, хоть и акула капитализма, но не до такой же степени. Есть вероятность, что на самом деле всё было по-другому. Зосим Петрович после работы ещё раз позвонил старшей дочери, потом посетил «Быстрозаймы до получки», а после стоял в зоне ожидания аэропорта. Самолёт уже приземлился, выпустил из железного брюха озабоченно смотрящих в свои смартфоны людей. Кого-то встречали цветами и табличками. Кто-то просто шёл сам по себе в сторону парковки автомобилей. Многие напряжённо следили за перемещениями маленького автомобильчика на экране смартфона.

Зосим Петрович ожидал дочерей в окружении свиты из двух мужчин. По бокам от чоповца стояли другие чоповцы, нанятые им через «Миллионера на час», один держал в руках нереальных размеров букет, другой свирепо вращал глазами, жевал жвачку и каждую минуту поправлял белый наушник.

Вот и дочери показались.

– Леночка, как ты выросла, с трудом узнал.

– Здравствуйте.

– Давай на ты, всё ж не чужие люди.

Самуил Демьянович прибыл в аэропорт вовремя. Семейство во главе с Зосимом Петровичем как раз расположилось в кафе под надзором сидящих за соседним столиком охранников.

– Зосим Петрович, какая неожиданность! – обрадовался Самуил Демьянович.

– Шеф, кто это? Хотите, мы его устраним? – грозным голосом спросил Зосима Петровича внезапно подскочивший охранник со жвачкой.

– Придурок, это я твой шеф, сам тебя нахрен устраню, – прошептал Самуил Демьянович охраннику.

– Ой, извините, не узнал вас из-за этой штуки на голове, – смущённо просипел охранник и вернулся за свой столик.

– Не познакомите с вашим очаровательными спутницами? – обратился Самуил Демьянович к Зосиму Петровичу.

– Это дочки мои, Мариночка и Лена. А что это с вами, Самуил Демьянович? Вы ранены? Бинт у вас, что ли?

– Да так, пустяки, бандитское нападение. По округе бродит какой-то жулик, врывается в дома. Ну вот я и попался под горячую руку.

Самуил Демьянович присел за столик к Зосиму и его детям. Завязалась дружеская беседа о том, о сем.

– А знаете что? Давайте ко мне заедем. Всей компанией, – предложил Самуил Демьянович.

Зосим Петрович стал отнекиваться, дескать, да мы уже распланировали всё, тут у нас такое намечается, такое начинается. Вот пять минут ещё в кафе, потом в бассейн, там час, потом в ресторан, там полтора, всё уже заказано, всё уже оплачено. Потом ещё и на обратный рейс надо успеть.