Но сейчас, кажется, происходит нечто особенное. Два часа дня. Жаркий летний день. Книгу Даша позавчера сдала, получила свои деньги, всем сделала подарки.

Что на этот раз?

– Захар, ты понимаешь, что это идиотизм в цвете?! Нет, это хуже – это какая-то, мать твою, деревенская застенчивость, б. ь!

Она что, уговаривает его пойти в свинг-клуб?

Хотя вряд ли.

Своим парнем Даша делиться ни с кем не будет. А жаль!

То, что говорил Захар, если Даша его еще не убила, слышно не было.

– Я в бешенстве, ясно?! – доносились крики. – Просто не будь сейчас здесь, потому что ты меня выводишь из себя! Это свинство, настоящее свинство!

Захар вылетел из комнаты, в прихожей врезался в Оксану, буркнул «извини» и хлопнул дверью.

Вслед за ним появилась дрожащая от ярости Даша.

– Накрылась съемка в «Космо», – известила она.

Некоторое время Оксана молча смотрела на нее.

– Как? – прохрипела она наконец.

Это кошмар!

Только вчера Оксане позвонила редактор журнала и сообщила – заметьте, таким тоном, словно делает величайшее одолжение, – что они приняли решение взять интервью у Даши и ее бойфренда и сделать откровенную фотосессию. Даша месяц не вылезала из спортзала, месяц ее каждый день истязала массажистка – и это все ради того, чтобы позвонить в «Космо» и проблеять: «Извините, у нас форс-мажор, мы вынуждены отклонить ваше чрезвычайно любезное предложение»?..

Черт!

– Захар отказался. – Даша скрестила руки на груди. – Придурок!

– Отказался?.. Но почему? – Оксана первый раз по-настоящему возненавидела его.

– Потому что он не может сниматься без трусов! – заорала Даша. – Он, наверное, перепутал «Космо» с «Хастлером» – решил, что там всех интересует его член! Оксан, это же ведь само собой разумеется, что в «Космо» не может быть никаких членов, правда? Нормальный человек ведь не мог об этом и помыслить?!

– А ты ему об этом сказала? – осторожно поинтересовалась Оксана.

– Сказала?! Сказала ли я?! Ха-ха-ха! А как ты сама думаешь? Я даже орать не сразу начала! Просто Захар – тупой, ограниченный зануда, мещанин! И урод! Зачем я с ним связалась?!

– Ну… – Оксана пожала плечами. – Может, пригласить кого-то еще?

– Ага! – кивнула Даша. – Витю! Объект, б…ь, девичьей мечты! Пьяный, помятый наркоман!

– Ну… – Оксана не сдержала усмешку. – Он же кумир…

– Кумир?! Чей кумир? Уж точно не «девушек в стиле „Космо“! Так… Пойдем!

И Даша прошла в свой кабинет, представляющий собой комнату в тридцать метров, оформленную в готическом стиле. Темного дерева книжные шкафы, такой же стол, обтянутый красным сукном, тяжелые бархатные шторы, люстра, похожая на кельтский орнамент.

Даша плюхнулась в кресло.

– Я не могу его заменить, – сообщила она. – Можно нанять манекенщика, но это будет обман, во-первых, а во-вторых, я не хочу обнимать и целовать неизвестно кого. Но это полбеды – дело в том, ты же понимаешь, что модели – они слегка отмороженные, в них секса не больше, чем в стакане кефира, а Захар… Все бы только и думали: хочу такого парня! Оксан!

– Да? – отозвалась помощница.

– Сделай что-нибудь, а?

– Что?

– Ты понимаешь, я не могу с ним сейчас разговаривать! – призналась Даша. – Я его задушу! Не ожидала такой подставы!

– Ну… А как я буду с ним разговаривать?

– Минутку… – Даша нашла телефон. – Включи комп…

Спустя пять минут она сказала:

– Вот, он уже на Ярославке…

– Ты что, следишь за ним? – ужаснулась Оксана.

– Не в этом дело! – воскликнула Даша. – Меня научили этой штуке, а за кем же мне еще шпионить? Не за тобой же? Мне просто понравилось, я бы бросила это занятие уже завтра, но ты подумай, как прикольно – можно по сотовому выследить, где находится человек! Это же круто! Шпионские страсти-мордасти! И ты видишь – не зря я это сделала, пригодилось! Задницей, наверное, чувствовала… Мы через час еще поглядим, и если он будет дома, поедешь к нему, скажешь, что стоишь у подъезда, – и ему придется тебя впустить. Понимаешь?

Оксана понимала. Еще как! Поехать к Захару домой. Поговорить. Пожалеть. Убедить его… о-о-о!.. сниматься голым. Почти голым. Ха-ха!

– Даш, а ничего, что я буду посредником между вами? Все-таки это личные дела…

– Уже нет, – Даша покачала головой. – Сейчас это только работа. И я могу хорошенько нам всем нагадить, если возмусь мириться. Нужен дипломат. Ты.

Для приличия Оксана еще какое-то время кусала губы, стучала пальцами по ручке кресла, но Даше все это быстро надоело, она вызвала водителя и отправила помощницу на Кутузовский.

Сердечко Оксаны трепетало. Она. Окажется. У него. В квартире.

Ух ты!

А в квартирах происходит всякое. Там даже есть кровати. И диваны. И прочие места, где не очень зажатые люди отдаются порыву чувств!

О чем это она?..

Все равно, все равно! Фантазировать законом не запрещается! Она же… почти писательница, так?.. А как себя ведут писательницы? Если судить по Даше – как портовые шлюхи…

– Он дома! – торжественно провозгласила Даша, когда Оксана с Валерой проезжали Новый Арбат.

У Оксаны вспотели ладони. Боже… Можно ли возжелать женщину с мокрыми ладонями?

Ладно, ладно! Она в своем уме, спокойна и думает лишь о том, как бы ее не уволили.

– Приехали, – сказал Валера.

Оксана достала мобильный, уставилась на него, но не смогла придумать ничего такого, что звучало бы убедительно.

Стала бы Даша ему звонить?

Вот! Докатилась!

С чего это она принялась равняться на Дашу?

Ответ, правда, был очевиден.

Даша не ведала сомнений.

Она делала то, что хотела, с разумной толикой логики и ни разу не спросила себя: а стоит ли пытаться?

Конечно, Даша не была сумасшедшей и понимала, что может облажаться, но это ее не пугало – она верила в себя так, что можно было только обзавидоваться и умереть.

Оксана же каждый свой шаг подвергала жестокой критике, переживала, взвешивала…

Даша тоже переживала. Либо до, либо после. Перед тем как сесть за книгу, она недели две была мрачная, злая, отлеживалась в гамаке, перечитывала классику и бормотала, что не имело смысла и начинать, если понимаешь, кто ты есть в сравнении с Чеховым.

Отослав в издательство очередной роман, Даша даже могла разрыдаться – ей казалось, что вместо акта о сдаче/приемке она подписала признание в собственной несостоятельности: могла ведь лучше, увлекательнее, и герои могли бы получиться не такими картонными, и развязку затянула…

Но во время работы Даша превращалась в киборга – она делала свое дело с пунктуальностью бомбы с часовым механизмом, была весела, возбуждена, довольна и отказывалась прислушиваться к чужому мнению.

– Если уж ты в это ввязалась, нельзя оглядываться назад. Можно испугаться до усрачки – но только на пару минут, не больше, – говорила она Оксане.

И Оксана пошла. Долой телефоны! Настоящие женщины звонят прямо в дверь!

Уф-ф! А если он моется и она застигнет его в полотенце? Р-р-р…

Захар распахнул дверь и вытаращил глаза.

– Привет, – поздоровалась Оксана. – Можно войти?

Никакого полотенца. Зато без майки. Такой немного потный. Даже не потный, а влажный – ангелы не потеют, ха-ха-ха.

Он посторонился, и Оксана прошла в квартиру.

Хорошая квартира.

– Вот это да! – воскликнула она, очутившись на кухне.

Здоровенной плите было не меньше пятидесяти лет! Антиквариат!

– О боже! – восторгалась Оксана. – Она как новая! И красная!

– Ну, считай, она новая, – улыбнулся Захар. – По крайней мере, за эти деньги можно было купить пять новых, это точно. Мне ее перекрашивали в автосервисе, представляешь?

– Ничего себе, ты зарубаешься… – Оксана исследовала духовку.

– Я когда ее увидел, понял – мы с ней созданы друг для друга.

Интересно, с Дашей у него было то же самое?

– Оксан, тебя что, попросили доставить мои вещи? Или сказать, что они сожжены?

– Что? – Оксана резко выпрямилась. – Какие вещи?

– Ну те, что у Даши.

– Ты о чем? – Она села за стол и сложила руки, как примерная школьница.

– Ладно! – отмахнулся он. – Ты же здесь в качестве парламентера?

– Тебя это удивляет? – Оксана не удержалась от сарказма.

– Меня в Даше все удивляет. – Он встал, взял с плиты чайник и повернулся лицом к раковине, к Оксане – спиной.

И какой спиной! Красивые лопатки, желобок посредине, джинсы сидят ниже чем следует, обнажая поджарые ягодицы… М-м-м…

– По-моему, это неправильно, посылать ко мне тебя, – заявил он, включая конфорку.

Как же ей хотелось поощрить его желание обсудить Дашу – а точнее, ее дурной характер! Но тогда она превратится не только в сплетницу, но и в типичную бабу-дуру, которую, может, и трахнут ради мести, но это не будет ничего значить. Хотя… Это тоже вариант.

– Оксан, подожди две минуты, я быстро в душ, ладно?

И он ушел. Оксана же прогулялась по квартире. Большая гостиная, почти пустая – низкий широкий диван, кожаное кресло, телевизор, картина, плакат с Хэмфри Богартом, шторы и подушки на полу. В спальне кровать и ковер.

Коридоры заставлены книжными полками. В чулане – гардероб. Все так по-мужски, без излишеств, разумно.

– Оксана! – окликнул Захар. – Ты где?

– Здесь! – отозвалась она из гостиной.

– Тебе чай с сахаром?

Спустя минуту он принес чашки, поставил их на низкий столик, лег на диван и закинул руки за голову. На нем были рубашка, кое-где облепившая влажное тело, и штаны в спортивном стиле. Воображение Оксаны заработало со скоростью космического «Шаттла».

Он осознает, насколько хорош?!!

– Захар, я не очень поняла, в чем суть конфликта, – с деловыми нотками произнесла Оксана.

– Суть в том, что я не готов сниматься для женского журнала в качестве бойфренда Дарьи Аксеновой. Мужское эго, врубаешься?

– Неужели? – оскалилась Оксана.

– А что, не веришь?

– Звучит неправдоподобно, – усомнилась она.

Это был ее коронный номер – в кульминационной точке, после которой люди перестают друг друга понимать, она как бы сдавалась, делала шаг назад и становилась твоим другом.

– С самого начала мне не нравилась эта затея, – призналась Оксана. – Я думала, Даша свихнулась! Но! Послушай меня! Как ни странно, но все, что она сочиняет, превращается в золото. Я понимаю, это нужно ей. Но ты же… Надеюсь, ты хорошо к ней относишься. Дело ведь не в мужском эго, так?

– Ну да, – согласился он. – Дело в том, что Даша соизволила рассказать мне об этой затее чуть ли не в день съемок. И ты не забывай, что я все-таки юрист. Не самый успешный, но если меня увидят голым в женском журнале…

– Полуголым! – расхохоталась Оксана. – Все девушки толпой пойдут к тебе на юридическую консультацию! Клянусь!

– Ха-ха! Знаешь, что будет?

– Что?

Захар потянулся, рубашка задралась, обнажив живот.

– Меня вызовет босс, и я уволюсь. Меня уже тошнит от моей работы, так что мне нужен малейший повод, чтобы послать всех к черту!

– Захар, но это чушь…

– Не чушь!

Он прекрасен в гневе… Даша видела его таким?

– Даша – лучшее, что со мной случилось за последние пять лет…

Сука!

– Ты не поймешь…

Он считает ее тупой?!

– Ты ее любишь? – посочувствовала Оксана.

– Не в этом дело. – Он пожал плечами. – Просто… Есть жизнь, в которой я просыпаюсь в половине восьмого, еду на работу, делаю что-то автоматически, жду вечера пятницы, беру кредит, ну… Улавливаешь?

– Допустим.

– А есть Даша. Ну, понимаешь, когда ты читаешь о том, что Шон Пенн бил Мадонну, тебе хочется стать ими обоими, потому что это именно то, что отличает их от людей, у которых каждый новый день похож на следующий.

Что, простите?!

– Рядом с Дашей мне кажется, что где-то рядом кинокамера и я не живу настоящей, скучной жизнью, а играю роль. Компрене ву?

Ясно, секс ради мести ей не светит…

– Понимаю, – она развела руками. – Но это тяжко.

А что она могла еще сказать?

Что богемная Даша похожа на упаковку спичек – вспыхивает и сгорает – и за всеми ее страстями, переживаниями и приступами радости нет глубины? Нет любви, ненависти, сострадания – всего того, что делает нас «ответственными» и «скучными»?

Да, с Дашей весело. Потому что она легкомысленная и безмозглая. Иллюзия легкости бытия.

Оксана никогда бы не смогла это принять. Она была тяжеловесной, да, но зато она не считала, что «после нас – хоть потоп», она видела связь времен, понимала, что «сегодня мы закладываем наше завтра».

Звучит не так уж увлекательно?

– Ну вот тебе и прекрасная возможность переломить ход событий, – вовремя заметила Оксана.

– Я не знаю, моя ли это жизнь. – Захар покачал головой. – Честно? Я боюсь.

Ну что за мужик пошел! Он боится! С ума сойти!

Неожиданно изнутри поднялось презрение и даже брезгливость.

Это и есть идеальный любовник?

Да уж лучше найти кого-нибудь с пузиком, обгрызанными ногтями и волосатыми подмышками, зато рядом с таким будешь ощущать свою половую принадлежность.

Это Даша не понимает, женщина она или мужчина. А вот Оксана точно знает, что такое женственность и мужественность. Мужчина должен быть главным. Не потому, что дубинкой загоняет жену на кухню и раздает подзатыльники детям, а потому, что берет на себя груз принятия решений. Потому что показывает другим самцам – это моя женщина.

Оксана бредила тем, что у Даши вызывало отвращение, – схваткой двоих мужчин из-за нее. Даша была готова расстрелять обоих, так как считала, что решения здесь принимает она, а Оксана с замиранием сердца наблюдала бы за тем, кто окажется сильнее.

Она стремилась к тому, чтобы ее завоевывали. Даша же такого желания была лишена с рождения. Она не хотела становиться жертвой – даже в таком вот утонченном, романтическом смысле.

И ведь она даже не психопатка! Все, что делает Даша, – практично, продуманно!..

Она такая же мещанка, как Оксана, как самый страшный кошмар Захара!

Даша отнюдь не богемная девица, закрутившаяся в вихре чувств, – она все понимает и точно дозирует безумие!

Просчитывает каждый шаг с точки зрения коммерческой выгоды, с этой же позиции оценивает все свои пристрастия, оставляя лишь те, что можно выгодно продать.

Все это, конечно, отнюдь не преступление, но смотреть на нее снизу вверх… Это же всего лишь вопрос грамотной саморекламы!

И что остается в сухом остатке?

Богатая капризная женщина.

Оксане хотелось его ненавидеть! Очень!

Потому что если она его не возненавидит, ей придется… уволиться. Всем придется уволиться – Захару, Оксане…

Но он был прекрасен – даже тупой и слабый.

Ощущает ли Даша переполняющую Оксану нежность?

Желание отдать руку за возможность прикоснуться к нему?

Может, она и живет ради таких ощущений – будь что будет?

После нас хоть потоп, ха…

Это все гормоны. Просто гормоны.

Скоро, видимо, пойдут прыщи.