Цитаты из книги «Духовные упражнения»

Люди ждут героев и подвижников, а вместо них скачут безумные старики на древних клячах. Потому главная эмоция постмодерна – ирония, она помогает справиться с этим морем масок, не захлебнуться в нем.

Люди ждут героев и подвижников, а вместо них скачут безумные старики на древних клячах.

Дон Кихот – это продукт книг, человек, который превратил себя в бесконечную игру цитат, зеркальную комнату с бесконечным числом отражений. Не случайно на подвиги выходит не славный рыцарь, а немощный старик – скудость значительного при навязчивой претензии знака.

Постмодернизм – это кризис перепроизводства знаков, синдром культурного самоотравления. Случается этот кризис там, где культурное развитие достигает своего пика и расцвета, так что человек просто тонет в знаках, они умерщвляют в нем силу к жизни, вызывают разочарование и усталость. Нечто подобное я переживаю, когда попа

Постмодернизм – это кризис перепроизводства знаков, синдром культурного самоотравления. Случается этот кризис там, где культурное развитие достигает своего пика и расцвета, так что человек просто тонет в знаках, они умерщвляют в нем силу к жизни, вызывают разочарование и усталость.

Христианство начинается с откровения о Воплощенном Боге. Христос – это Автор нашего мира, Сочинитель, придумавший каждого из нас

Четыре важнейшие черты: профессиональная пригодность, богобоязненность, честность и бескорыстие. Еще одно подтверждение того, что Библия – мудрейшая из книг! В чем же причина моего смущения? Меня терзала мысль: Бог видел, как мучается Моисей, но ничего ему не сказал, не научил его, как правильно поступить. Господь говорил с Моисеем как с другом, но не дал ему такой простой совет, а ведь это не только облегчило бы всем жизнь, но и стало законом, ориентиром для организации жизни следующих поколений. Почему Бог ничего не сказал Моисею? Вместо откровения – унизительная отповедь тестя.

Если этот закон – общечеловеческое достояние, то христианину не зазорно брать уроки и у людей светских, даже у язычников, ведь мы не вере у них учимся, а тому, в чем они преуспели. Подобным образом гитарист берет уроки у мастера, не спрашивая о его философских взглядах, перенимая лишь полезные навыки и приемы.

Думаю, не только читатели захотели бы расправиться с автором этой «сладенькой саги», но и среди персонажей созрел бы заговор. Бог – Автор этого мира, и Ему одному видна вся картина, нам же остается только догадываться о Его замыслах и сюжетных поворотах.

И после такого кошмара я снова слышу, что кто-то меня любит без моего ведома, и это почему-то должно приводить в восторг. Кто-то, кто гораздо больше и сильнее, ставит меня перед фактом: я тебя люблю. Мне это показалось не только фальшивым и наигранным, но и возмутительным: меня снова преследуют своей любовью, хотя я никого ни о чем не просил, и мое мнение никого не интересует.