К тому времени дома произошли непонятные для членов семьи изменения со старшим братом – Полиактором. Он постригся в монахи, отрекся от всего мирского, постоянно уединялся и молился. У него были какие-то таинственные небесные видения, и он очень скоро скончался. Умирая, Полиактор говорил своей матери: «Мама, вот стоит Пресвятая Богородица, и я иду к Ней», а мать со слезами отвечала: «Попроси, сынок, Богородицу, чтобы Она вернула тебя мне». Полиактор возразил: «Как это можно, беспокоить Матерь Божию, чтоб Она оставила меня здесь!» Он зажег свечи, созвал всех, кто был в доме, молился, а когда свечи уже догорали, произнес: «Господи, Пресвятая Богородице, приимите мою душу», – и как только свечи потухли, скончался.
Когда в 1909 году, уже после смерти брата, юный Георгий приехал домой, ему в руки попали записи усопшего, он прочел их и сразу же сильно изменился, стал совершенно другим человеком, так что близкие стали даже опасаться за его душевное состояние. Вскоре отец и мать вынуждены были послать весть сыновьям в Тбилиси: «Брат ваш сошел с ума, приезжайте скорее, поговорите с ним». Приехали братья, пытались говорить с ним, но Георгий на все отвечал: «Нет, кончено, я жертвую себя Богу. Я слышал голос с Неба, который сказал мне, что это мой путь». Так ничего не добившись от него, братья вернулись в город, а Георгий уединился где-то в пещере. Дома теперь он появлялся редко и опять надолго пропадал. Однажды вернулся такой оборванный и исхудавший, что мать его не узнала и, приняв за чужого ребенка, только заметила с удивлением: «Как глаза похожи на моего мальчика». А через два дня он снова исчез. Если Георгий встречал где-нибудь на дороге нищего, то снимал с себя одежду и отдавал ему. Люди говорили: «Ты же голый останешься!» – но он отвечал: «Господь оденет», – надевал на себя мешковину и так ходил. Затем он ушел куда-то в Менгрелию, и близкие долго ничего не знали о нем. Известно только, что до своего прихода в Бетанию, Георгий был уже монахом и жил в Хирском монастыре, а постриг его митрополит Назарий.