Войдя в дом, Гриша с Мироном принялись планомерно осматривать одну комнату за другой, а мы с Тиной скромно присели на диванчик в гостиной. Подружка выглядела больной, и то бледнела, то краснела. Спустя полчаса Гриша с Вороном спустились вниз, а Глеб торжественно объявил:

– Ну, убедился? Нет тут твоего Макса и не было. До свиданья.

Мирон скривился так, словно проглотил лимон.

– Дерзишь?

– Что ты, простая вежливость. Тебя мама не учила в детстве прощаться во время ухода?

– Ты забываешься, Глеб…

– Прекратите! – брякнула вдруг я. Тина икнула и уставилась на меня в ужасе, на лице Глеба мелькнуло удивление, а Мирон… Мирон посмотрел на меня, как на насекомое под ногой, и уничижительно произнес:

– Я смотрю, ты больно умная?

– Не жалуюсь, – парировала я. Откуда только смелость взялась? Повисла тишина. Тина выглядела так, словно сейчас упадет в обморок, а Григорий вдруг расхохотался на всю гостиную, утирая слезы.

– Ой, не могу, – Бельский сложился чуть ли не пополам от смеха, – Полина, ну ты даешь. А ты, Мирон, прекрати девочку пугать. Видишь же, мы ничего не знаем о твоем брате.

– Да? – вздернул бровь Воронцов, поворачиваясь к охраннику. – Это мы сейчас проверим.

Охранник Мирона – тот самый, со шрамом, покинул гостиную и вернулся с бледным и тощим парнем в синей кепке. За ними семенила собака – пушистая акита-ину с блестящими глазками-пуговками, дружелюбно махавшая хвостом-колечком. Бедный кинолог выглядел испуганным и нервно озирался по сторонам.

– Чего стоишь? – ткнул его в спину Клык. – Работай давай.

Парнишка вздрогнул и затравленно посмотрел на Мирона.

– Мне нужна личная вещь. Чтобы, значит, по запаху человечка и отыскать.

Воронцов кивнул одному из охранников. Тот тут же выудил откуда-то из пазухи запечатанный полиэтиленовый пакет, в котором лежало что-то темное. Как оказалось впоследствии – домашняя футболка Макса.

– Ну, Фути, ищи, – кинолог тыкал под нос собаке футболку, а песик отворачивался и вилял хвостом. Подозреваю, Фути гораздо больше волновали печенья на столе, чем какая-то тряпка.

– Искать, Фути! – попытался повысить голос кинолог. Глеб хмыкнул и скрестил руки на груди, а Тина пряталась за спиной брата. Я бы тоже там спряталась, если честно, благо спина была широкая и внушительная.

Робко тявкнув, Фути покрутился на месте и принялся бегать по гостиной, принюхиваясь. Замерев в центре, собака яростно рыть лапой красный дорогущий ковер, который от такого обращения грозился превратиться в половик.

– Эй, – возмутился Глеб. – Она Макса ищет или ковер портит?

– Не переживая, я тебе новый подарю, – едко отметил Мирон, с интересом наблюдавший за собачкой. Покрутившись на месте, Фути вдруг принюхался и рванул на второй этаж. Мужчины ринулись за ним, желая посмотреть, куда их приведет след, а мы с Тинкой, не сговариваясь, сели на диван и приготовились к публичной казни. Ибо прекрасно знали, куда побежал Фути.

– Тина! – раздался сверху голос Глеба. – Собака рвется в твою комнату!

Тинка молчала, с нарастающей паникой в глазах смотря на меня.

– Тина, – послышался бархатистый голос Гриши. – Иди сюда.

– Не пойду, – пискнула Тина. Я, кажется, тоже пискнула, с тревогой следя за лестницей.

– Заходим, – приказ был отдан Мироном. В последующем грохоте мы услышали возмущенный возглас Глеба, успокаивающую речь Гриши и ругательства охранников. Внезапно наступила тишина, и мы осознали, что крепость пала под натиском пятерых бравых парней.

Спустя несколько минут, показавшихся нам часом, мужчины спустились вниз. Испуганного кинолога тащил за шкирку Клык со шрамом. Застыв, словно каменные изваяния, мы с Тиной таращились и хлопали глазами.

– В комнате никого, – наконец произнес Мирон, обращаясь к кинологу. – Но твоя собака побежала туда. Что это значит?

– Фути, значит, взял след, – заикаясь и странно говоря, ответил парнишка. – Значит, ваш брат был в той комнате, но сейчас его там нет.

Все присутствующие посмотрели на Тину.

– Был в комнате Тины? – возмутился Глеб. – Что за бред? Моя сестра не стала бы приводить в дом парней, да еще и Стрелка!

– А собака подтверждает обратное, – с яростью проговорил Мирон и обернулся к Тине: – Где мой брат? Отвечай! Он был у тебя?

– Ворон, прекрати, – вмешался Гриша. – Сейчас Тина сама все расскажет.

Но Тинка стоически молчала, спрятавшись за мной, поэтому отвечать пришлось мне.

– Не было тут никакого Максима. Тут вообще, кроме нас с Тиной, никого не было. Ну, утром только Гриша с Глебом пришли. А я вчера вечером приехала.

Фути громко тявкнул.

– Но собака… – завелся Мирон.

– Ошиблась, – рявкнул Глеб.

– Позвольте, – запищал кинолог, чтоб ему провалиться. – Фути не мог ошибиться, он – трехкратный призер и чемпион по поиску в городе!

Мы все дружно посмотрели на чемпиона и призера, который, блажено виляя хвостом, поедал печенья со стола.

– Цирк какой-то, – устало вздохнул Мирон. – Тина, если ты не расскажешь…

– Не смей угрожать моей сестре, – тут же вступился Глеб.

– Тина, может, Макс заходил до этого? – предположил Гриша, с беспокойством глядя на нас. – Скажем, позавчера или во вторник?

– Нет, – решила все отрицать подружка. – Макса в этом доме вообще никогда не было!

– Фути не мог ошибиться! – запальчиво вступил в спор кинолог.

– А я говорю: не было, значит, Фути ошибся! – заорала подруга. Лицо Тинки пошло красными пятнами, а Мирон вдруг прищурился и двинулся к нам. Встав на расстоянии вытянутой руки, Воронцов задумчиво сообщил, обращаясь к Грише:

– Молот, твоя сестра что-то скрывает. Ты же и сам видишь. Или ты решаешь эту проблему, или говорить с ней буду я.

– Мирон, перестань. Тина уже все сказала. Я не буду допрашивать свою сестру. И в чем ты ее вообще подозреваешь? Что она скрутила и похитила Макса?

– Одна она бы не справилась, – презрительно хмыкнул Мирон и многозначительно посмотрел на Глеба. – А может, она и не была одна?

– Еще одно слово, и я выставлю тебя из дома, – спокойно ответил Глеб, стоявший у стены. Охранники Воронцова враз напряглись, готовые грудью защищать хозяина, и даже Гриша как-то подобрался, с тревогой глядя на друга.

– Хватит, – спрятав лицо в ладонях, глухо проговорила Тина. – Макса тут не было, но я знаю, почему собака пошла в мою комнату. Сейчас.

Встав, подружка взбежала по лестнице на второй этаж, и спустя мгновение появилась обратно, неся в руках какую-то вещь. Все с интересом уставились на синюю мужскую куртку из легкой ткани на заклепках.

– И что? – вздернул брови Мирон. Фути, отвлекшись от печения, бросился к куртке и яростно залаял, дрыгая хвостом.

– Это куртка Макса. Помните вечеринку в сентябре? Тогда было холодно, и он дал мне свою куртку, а я забыла вернуть. Она лежала у меня в комнате.

Глядя на расстроенное лицо Тинки, я могла поклясться, что куртку она вовсе не забыла отдать, а наверняка хранила где-то под подушкой. Мужчины же переглянулись, затем Мирон подошел и забрал вещь у Тины из рук.

– Вроде его. Серый, найди фотографии с бала, поищи там эту куртку. И покажи ее домработнице, пусть опознает.

Молчаливый Серый кивнул и аккуратно забрал вещь у Воронцова. Красная, как рак, Тина устроилась рядышком со мной на диванчике, награжденная презрительным взглядом Глеба.

– Ну, раз проблема решена, – деликатно кашлянул Григорий. – Полагаю, нам есть что обсудить. Тина, Полина, пройдите, пожалуйста, наверх.

Молча встав, мы с Тиной поднялись и тут же заняли место у лестницы, присев возле перил и прислушались. Несмотря на то, что переговоры велись тихо, кое-что нам все же удалось узнать.

– Как это понимать, Мирон? – возмущенно спрашивал Гриша. – Мы же друзья, следовательно, не можем подозревать друг друга в таких гнусных злодеяниях!

– Я тоже так думал, Молот, – высокомерно парировал Воронцов. – Но посмотри, что мне прислали сегодня.

Послышался какой-то хруст, затем шелест бумаги. Я вытянула шею, грозя свалиться с лестницы и обнаружить наше с Тиной присутствие.

– Чертовщина какая-то, – в диалог вступил Глеб. – Что еще за доброжелатель?

– Я выясняю это.

– Лучше бы ты за братом следил!

– Глеб, хватит.

– Не смей мне указывать! Я и без твоих вшивых …

– Может, уже удалишься отсюда?

В гостиной повисло тишина, затем Мирон произнес:

– Я поеду к Юсову. Ты со мной, Молот?

Видимо, Гриша согласился, потому что вскоре они удалились. Вздохнув с облегчением, я уже собралась выпрямиться и ехать домой, как увидела перед собой носки черных ботинок. Задрав голову, я с недоумением посмотрела на обладателя обуви, гадая: как он так бесшумно смог подняться?

– Подслушиваете, – Глеб сурово взирал на нас сверху вниз.

– Подслушиваем, – не стала отпираться я. Тина что-то пробурчала.

Следующий час мы выслушивали гневные нотации от Глеба, который был крайне недоволен нашим поведением, а особенно – Тиной, посмевшей хранить куртку «этого отродья». Я попыталась заступиться за подругу, но под взглядом Глеба быстренько заткнулась и старательно изображала предмет мебели.

Спустя еще минут двадцать брат Тины выдохся, и, строго наказав нам оставаться дома и никуда не выходить, уехал по каким-то делам. Убедившись, что машина Глеба выехала за ворота, а охранники в количестве трех штук зорко стоят на страже, я повернулась к подружке:

– Что делать будем?

– Куртку жалко, – потерла нос Тина.

– Сочувствую, – я уставилась в окошко. – Мне домой надо.

– Зачем?

– Так живу я там. Завтра на работу.

– Слушай, – приободрилась Тина. – А ты поняла, о чем Гриня с Мироном толковали? Ну, про доброжелателя.

– Не совсем. Видимо, Мирону кто-то записку подбросил, мол, ищите брата у Бельских, или что-то в этом роде. И подписался: доброжелатель. Кстати, помнишь тех двух, что Макса в лесу бросили? Я одного из них узнала. Это охранник Мирона, которого Клыком называют, тот, что со шрамом.

– Да ты что, – протянула подружка. – Интересно получается, это свои же Макса в лес и приволокли? А второй?

– Второго не заметила, – загрустила я. – Его вроде Гвоздь кличут.

Вскочив, Тина принялась наворачивать круги по гостиной, что-то бормоча и причитая.

– Это что же получается, – замерев посреди комнаты, вдруг сказала она: – А если это Мирон сам все и организовал, чтобы братьев моих подставить? Ты смотри, еще и с кинологом приехал! Как будто чувствовал, что собака след возьмет!

– Тогда бы он так просто не уехал.

– А что ему еще делать оставалось? – возмутилась Тина. – Макса-то тут нет! Предъявить нечего, вот и уехал.

– Ты говорила, Мирон брата любит, – напомнила я. Подружка сникла.

– Тогда охранники Ворона на кого-то другого работают. Только вот на кого? Слушай, надо ж ему сказать.

– Что? – уследить за ходом Тининых мыслей я не могла.

– Так сказать, что Клык – предатель. А то не ровен час, он и Мирона ножичком чик-чирик, и в – лес. Около нашего дома.

– И что ему скажем? Откуда мы это узнали?

Тина пригорюнилась, а затем просияла.

– А давай письмо пошлем. Как тот Доброжелатель.

В том, что это хорошая идея, я усомнилась сразу. Но окончательно убедилась в этом, когда мы с Тинкой, кряхтя и пыхтя, вылезали сначала из окна ее комнаты на дерево, а оттуда – на соседский забор.

Повалившись на чужой газон, я застонала и потерла спину. Черт бы побрал Тинку с ее идеями! Рядышком плюхнулась подруга и заверещала.

– Ой, кажется, я ногу сломала.

– Дура ты, – рассердилась я. – Дай посмотрю.

Нога оказалась абсолютно целой, в отличие от моих нервов. Подняв голову, я с удивлением уставилась в черное дуло пистолета, которое было направлено прямо мне в лоб, и икнула. Тина, ползая за моей спиной, пыталась в данный момент встать на ноги. Подруге это удалось, и, заметив немолодого мужчину, тыкающего мне в лицо пистолета, она почему-то обрадовалась:

– Михаил Петрович! Как ваше самочувствие?

– Алевтина? – мужчина, подслеповато прищурившись, уставился на подругу и отвел пистолет в сторону. Я с облегчением вздохнула.

– Ага, – расплылась в улыбке подруга. – Михаил Петрович, не сочтите за наглость, но нам нужно воспользоваться вашим входом. То есть, выходом. Уйти нам нужно, короче.

– А что случилось? – забеспокоился мужчина. – На вас напали? Где Григорий?

– Все в порядке, – заговорщически зашептала Тина. – Просто нам нужно скрыться от назойливого поклонника. Поможете?

Добрый Михаил Петрович не только помог нам добраться до выхода, но и одолжил один из своих автомобилей. По-соседски, так сказать. Выехав в город, подружка припарковалась возле торгового центра, и принялась думать. Думала она долго, в итоге я не выдержала и сказала:

– Вези меня домой.

– Это еще зачем? – прикинулась Тина дурочкой. – Тебе домой сейчас нельзя. Вдруг ты приедешь, а там – Мирон. Или, что еще хуже, его охранники.

– И что же они будут делать у меня дома? – скептически спросила я. Порой умозаключения Тины меня поражали.

– Так трупа-то на месте нет, – огорошила меня подружка. – Не мог же он сам свалить. А в доме только мы были, ты сама это при всех озвучила. Если охранники не дураки, то к тебе явятся.

Перспектива вновь увидеть громилу со шрамом меня не радовала, и я, зябко поежившись, спросила:

– И что ты предлагаешь?

– Мы сами к ним поедем.

– Куда, домой?

– В клуб. К Марте. Там вся элита города собирается, а Юсов так вообще каждый день сидит. Значит, и Мирон будет.

– А мы что там делать будем?

– Как что, – удивилась подружка, – шпионить, информацию собирать. И письмо заодно подбросим. Только одеться надо нормально.

– Ты фильмов пересмотрела, – не выдержала я. Идти ни в какой клуб я не собиралась, но спорить с Тиной – дело бесполезное, да еще и неблагодарное. Поэтому спустя час хождения по магазинам, мы, разряженные как светские львицы, гордо входили в клуб Марты под интригующим названием «Удар судьбы».