– Которые пока ещё не получены чиновниками… да помолчите же вы! Место содержания… для эффективного, быстрого и удачного расследования дела очень важно… и на то есть веская причина… содержать вас в полицейской тюрьме… Срок поднятия обвинения… суд считает, что запрошенный обвинением срок до 16 января 2009 года… является правильным сроком.

– Какой срок?!!!

– Суд приказывает сразу арестовать… вас… и отправить в полицейскую тюрьму Лаппеенранты… а когда у следствия появится такая возможность… отправить в тюрьму города Миккели… пока не будет другого решения. В тюрьме Лаппеенранты вы можете содержаться максимум до 3 декабря 2008 года… если нет других причин, которые делают… важным продления вашего содержания… Всё.

– Что всё?

– Решение суда.

– Я могу что-нибудь сказать?

– Нет. Суд закончен. Вам сейчас надо идти в тюрьму.

И точно, судья встал и неторопливо поплыл к выходу. За ним потянулись мои обвинители. Адвокат неловко помялся, пожал плечами и также намылился к выходу. Ну, уж нет, соловей ты наш, малоголосый.

– Когда мы можем обговорить это… – я пощёлкал пальцами, стараясь подыскать цензурное слово, – Странное решение суда?

– В понедельник. Сразу после допроса. Я обязательно буду присутствовать на вашем допросе. А после обсудим апелляцию. Через две недели её рассмотрит суд.

– А раньше никак?

– Нет. Это нормальная процедура.

– А что мне делать?

– А вам сейчас в тюрьму, – в глазах Костика мелькнула лёгкая усмешка, – У меня ещё дела, а офицер таможни вас… проконвойствует… это так… идите с ним.

Картина маслом. Finita la Commedia. Все освободились и уже занялись своими делами. Кроме меня.

А вот мне предстоит открывать новую страницу в своей биографии.

И ведь не рыпнешься.

ДОПРОСЫ

Последующие за судом выходные дни в тюрьме ни под какое иное определение, кроме как reality show «Трезвователь буйных алконавтов» просто не подходит. К счастью, без прямого контакта и визуального ряда.

Весь остаток пятницы я старательно забивал себя чтением российских книг, дабы вытравить из головы чёрные мысли и постоянно всплывающие всё более изощрённые ругательства и невероятные планы мести.

Но это всё пока надо откладывать в долгий ящик из-за отсутствия конкретных целей и фигурантов. Как нам мудро завещал великий вождь, учитель и друг всего трудового человечества⁶². Знал в этом толк товарищ Коба, ох хорошо знал. И всегда умело пользовался. А чем мы хуже?

Но больше всего меня угнетает отсутствие компьютера и невозможность намертво залипнуть в паутине. Оторвали, нехристи, от живого контакта с миром. Просто как в другой век засунули, без виртуальных баталий и сисек. Как там у нашего афро-русского классика⁶³? Гнилой приют убогого чухонца. Ничего не меняется. Теперь бетонная пещера с наскальными рисунками и в хлам ухайдаканной сантехникой. Тишина и запустение.

Всё кардинальным образом изменилось к вечеру.

Тюремные коридоры стали оживать. Поодиночке и мелкими группками полицейские стали доставлять первых жертв, переоценивших свои силы в борьбе с зелёным змием. Как оно обычно и бывает в таком очном споре, за явным преимуществом победили представители защитников окружающей среды.

Своё бессилие проигравшие отмечали воплями, руганью. Изредка перемежая громкими песнями и тренировочными боями с дверями камер. А потом через вентиляцию тихо пополз запашок – большое спасибо проектировщикам за столь продуманное издевательство. Это было весьма неожиданно, а от того ещё более неприятно. Кто мне объяснит, почему ближе к ночи эти ещё днём нормальные люди превращаются в зловонных смердов, а камеры вопреки всем физическим законам наполняются летучими газами по закону сообщающихся сосудов?

Я даже вспомнил малораспространённое словечко дефекация, которое необходимо знать всем ежедневно взирающим на собственный процесс выведения из организма твёрдых или жидких непереваренных пищевых остатков через задний проход. В школьный курс также необходимо ввести и флатологию – науку о флатусах⁶⁴. Флатуны, флатунчики и флатусики требуют научного подхода и классификации.

Не надо безграмотно пускать неклассифицированные ветры на окружающих. Тут всё серьёзно. А то можно голову потерять и запаниковать в подобных экстремальных ситуациях. Если к выхлопам переработанной продукции местных рыгаловок притерпеться как-то можно и довольно быстро, то вот к смеси с недержанием ранее употреблённого, да ещё из всех ослабленных проходов – очень проблематично.

Тут просто стало не до книг. Я мотался по камере, стараясь дышать только через рот, ожесточённо куря одну сигарету за другой. Вспомнил даже старый способ избавления от вони. Стал через равные промежутки сжигать длинные ленты туалетной бумаги. Правда, помощи от этого как мёртвому парфюм. Копчёное дерьмо ничуть не благороднее свежего. Ну, вы поняли…

Тогда я начал на слух определять методу и принципы заполнения камер и молить всех местных святых и их угодников вразумить вертухаев, чтобы те максимально уплотнили наиболее удалённые от меня камеры. А лучше вообще за поворотом. Можно вообще за порог не пускать. Пусть их там ветерком обдувает. Заодно от голубей избавяться.

Ещё возвращаясь с суда, я имел весьма сомнительное удовольствие лицезреть открытые на проветривание пустые общие камеры. Бетонные коробки раза в два больше моей, но вообще без всяких архитектурных излишеств. Унитаз, раковина, а по центру здоровенный сток для грязи, да в углу навалена стопка из десятка-другого пластиковых матрацев для совсем сдавшихся. Под потолком всё те же монументальные видеокамеры для наблюдения за этим чумным муравейником.

Охранник, предложивший заглянуть внутрь камеры, радостно сообщил, что смыв унитаза осуществляется извне. Если не врёт, то толи воду экономят, либо берегут природу от необратимых загрязнений. А может, даже социологические исследования проводят на выживаемость своего народа в приватных отходах. Кратковременный симбиоз с отторгнутым собой. Total recycling. Заодно узнал и про самый существенный недостаток этой тюрьмы. Дезинфицируются общие камеры только по вечерам понедельников. Так что с началом трудовой недели мне придётся пережить новую атаку – не менее агрессивной хлоркой.

Хотя наличие видеокамер позволяет (лично мне) предположить, что эти хлопотные выходные служат неиссякаемым источником ставок для дежурной смены. Финны вообще народ азартный и разнообразные bets&stakes (ставки) могут держать по любому мало-мальски значимому поводу не хуже британцев или китайцев. Азартные, аж до исподнего.

До самого утра хоровые децибелы зверствовали между затуханиями и усилениями. При этом уже вполне можно разобраться, кто и где скис и утробно храпит, кто ещё бодрствует и поёт, а у кого неиссякаемый самобытный фольклор и глубокие познания в жизнеописании извращений в семьях вертухаев.

Но самое занимательное, что вообще не слышно шума потасовок или иных форм мелкого членовредительства. Явно не попали в раскинутый полицией невод загулявшиеся русские души. А у финнов только и получается, что шуму много – драки нет. Это просто как звуковой фон, который, наверное, стоял в древности у терпил после молодецкого рыка: «Сарынь на кичку!», когда некоторые хоть и могут слегка покочевряжиться, но должны лежать смирно, пока происходит неторопливый и вдумчивый гоп-стоп. Иначе дух вышибут. Для удобства и большей продуктивности изыскательских работ.

В общем, трупная дурка. Запахи соответствующие. К ним вот только никак не привыкнуть из-за слишком частых изменений. Одно утешает, что табачный дым из моей камеры когда-нибудь перебьёт все выбросы расслабившихся сфинктеров у перегулявшей публики. Прямо как по пророческой фразе Великого Кормчего⁶⁵. Может плакат на стене нарисовать? В добром старом стиле: «Ответим ударными перекурами на турмалайские передние выхлопы». А уж задние они пусть вынюхивают сами.

После полуночи в особо громкие всплески эмоций я стал вносить и свой посильный вклад. Однако сразу выяснилось, что попытки исполнять по-шаляпински: «Вечерний звон, бом-бом, вечерний звон, бом-бом, как много дум наводит он…» неизменно приводили к тому, что голос мой давал презренного петуха и жалко обрывался. Но это явно издержки запойного курения и расшатанных нервов.

Приходилось переходить на более приземлённое: «На бой кровавый, святой и правый, марш, марш вперед, рабочий народ». Хоть этим я смог свою общественную позицию громко высказать и морально помочь захваченному мирному населению в борьбе против государственных супостатов. Почти как новый рупор революции Финн дель Кастро из Рус, хоть и оторванный здесь от своих барбудос, перед началом штурма казармы Мон Гады⁶⁶.

Умиротворённый, я уснул вместе с утихшей тюрьмой только под самое утро. И даже увидел фривольный сон. Только вот судье с прокурором он бы точно не понравился ни с одной стороны. А про таможенников тут и говорить нечего. Странный сон. Несмотря на то, что у меня махровая гетеросексуальная ориентация. Видно раскрепощённое подсознание искало пути к главному виновнику, перебирая их по очереди с разных направлений. Жаль, но я так пока и не выяснил, кто в этой странной истории с контрабасом может сыграть первую скрипку. Видно, сиё тайна великая есть.

Надо дождаться допросов по контрабасу и уже там разбираться, откуда выскочил такой умный и предприимчивый нарушитель спокойствия. И, по возможности, прояснить, куда и откуда ноги растут у незапланированного рассейского табачку.

Суббота прошла в пятничном ключе, а вот во второй половине воскресенья наступила тишина и покой.

– Дисциплинированный всё-таки народ, эти финны, – громко рассуждал я с умилением, наслаждаясь блаженным безмолвием и относительной свежестью, – В пятницу ужираются в полный хлам, в субботу стабилизируются и полируются, в воскресенье только слегка похмеляются и отмокают в саунах, а с утра понедельника они уже как свеженькие огурчики на своих рабочих местах. На проблемы и на начальство никакого зла протрезвевшие уже не держат. Готовы к трудовым подвигам и прочим творческим свершениям. Вот такой внутренний контроль и саморегуляция. Не то, что наша отечественная незатейливая прямолинейность⁶⁷.

А ведь даже те финны, кто сюда опрометчиво попал, явно не рвались своими добрыми провинциальными лицами царапать государственный асфальт или молодецки колотить полицейские дубинки. Деревенские, в отличие от столичных, берегут свои муниципальные объекты и имущество. А уж если допускают публичные дефекации, то только в свои кровные портки. Без видимого ущерба казённой обстановке и внешней среде общего обитания.

Да и вербальные выяснения отношений тут давно вытеснили добрую публичную потасовку. Я неоднократно был свидетелем таких трагикомичных сцен на улицах финских городов. Стоят мужики друг перед другом и надрываются как на базаре, сердешные. Кто кого на голос возьмёт. И всегда быстро находятся добрые самаритяне, которые помогают разрешить возникший конфликт. Один короткий звонок и появляется бело-синяя силоповка⁶⁸.

Дальше можно наблюдать типичную картину. Из полицейской машины этак лениво выползает парочка откормленных лбов в синей униформе. Они демонстративно забрасывают в рот подушечку-другую жвачки (наследие американского кинематографа) и начинают чрезвычайно медленно и демонстративно (явно на публику) натягивать толстые резиновые или кожаные перчатки. Выдерживают паузу, а затем неторопливо двигают к вопящим драчунам. Те, как выдрессированные бобики, моментально глохнут, покорно подвергаются обыску и послушно ползут в арестантское отделение патрульной машины. Ни тебе протестов, ни сопротивления. Полная обречённость, вбитая ещё многие и многие поколения назад.

Мне всегда было интересно, а если у полицейских в это время обнаружатся дела поважней? Чем тогда может закончиться такой поединок? Кто первый охрипнет? Вежливо потолкаются и разбегутся? Или не выдержат и перейдут к активным действиям? Плюнут особо злобно в противника (упаси их, Господь, на тротуар попасть) или гордо облегчатся на противника по-малому? И то, если в сапогах – иначе не спортивно. Кто первый иссяк, тот босяк, мать твою раз так!

Что-то в этом духе.

Зато сколько криминальных новостей не слышал, то каждый раз они как прямое следствие слишком долго сдерживаемого собственного Я, то бишь, вовремя не реализованного эго. То отец семейства ночной порой молча наточит топорик и отправит свою спящую скандальную семейку в царство молчаливых теней; то примерный мальчик подсунет самодельную бомбу в крупный торговый центр, исходя из чисто научного интереса и отсутствия возможности обсудить свои увлечения с понимающими людьми; то отличник прикупит себе пистолет с мешком патронов и на одноклассниках начинает демонстрировать свои успехи в стрельбе по движущимся мишеням, о чём они вчера так и не захотели мне внимать.

Мне на полном серьёзе иногда кажется, что получи такой очередной сбрендивший умник перед своим подвигом пару раз в торец, да и сам, если сумеет, в ответ хоть небольшой фонарь навесит, то это сразу всю гниль из головы начисто вынесет. И заставит хоть слегка задумываться о последствиях своих действий.

За любой базар надо отвечать.

Недаром же самой радостной и шумной забавой на Руси была буза, более известная как кулачный бой «стенка на стенку» или «улица на улицу». Как первую кровушку противнику пустил, так все обиды как рукой снимает. Причём, у обоих. Опосля только и остаётся, что весело осушить по мировой. И не раз. До многократного лобызания и совместных слёз.

Только вот ушлые японцы догадались перенять у нас опыт и понаделали себе манекены начальников. Что-то не так – руки в ноги и бегом в специальный кабинетик. Там досконально выскажи Boss imitation, что о хозяине думаешь, даже измордовать можешь с повышенным злобострастием. Да и манекен довольно мягкий. Особо руки не поотшибаешь. Зато потом выходит такой затюканный работничек с широко раскрытыми глазёнками, улыбка во всё лицо, да и на начальничка поглядывает уже слегка снисходительно. Даже во время своего раболепного поклона. Главное не зарываться особо и слишком часто ту комнату не посещать. Иначе отправят в дальний эротический поход без выходного пособия.

Сдерживаемые и загнанные вглубь себя эмоции это просто бич нашего времени.

Зато как вижу американцев, так меня аж чёрная зависть гложет. У них у всех выражение своих чувств гипертрофированы до младенческой непосредственности. Явно всё это от тотальной рекламы и обязательного использования психоаналитиков в стрессовых ситуациях. Да и рекомендации personal shrink (личного психоаналитика) им значительно важнее всего остального вместе взятого. Подарите любому американцу сущую безделицу, и он будет в таком восторге, будто Chrysler последней модели получил или неожиданное наследство от своего сволочного скупердяя-дядюшки. А уж если самую плоскую шутку при встрече запустить, то будет такая какофония смеха, оглохнуть можно. Их надо на российское телевидение оптом заманивать, когда наши лидеры перед народом выступают. Для поднятия настроения инертной биомассы.

Возьмите любую TV рекламу. Тут я за антиглобалистов и меня лично мутит от вида толпы жизнерадостных идиотов, которые просто обделываются от счастья, наткнувшись на кусок подозрительного мыла или левого стирального порошка. Бог мой, а как эти кретины, кретинки и их телевизионные кретинята-отпрыски, пускают жизнерадостные сопли от разных химических напитков или странных полуфабрикатов? Вот только реклама пива почти правдоподобна. Если сорт не соответствует этикетке.

Но самая честная реклама может быть только у очень крепкого бухла, наркоты и сутенёров. Там верняк небо в алмазах⁶⁹. Полёты во сне и наяву. Тут не прибавить, не убавить. Но засевшие на TV жлобы всегда показывают только отходняк, похмелюгу и ломку с изжогой. Несправедливо это.

Ну а америкосов, как при родах отрезали пуповину, так сразу нацеливают быть самым лучшим в том, чем конкретно занимаются. Хоть гальюн драить, хоть мусор убирать, или с такими же собратьями ударно строить светлое будущее для тех, кому подфартило с деньгами. А всё в надежде когда-нибудь высунуться и самому добиться недостижимого счастья. Перфекционизм, как средство вытащить выигрышный билетик американской мечты. Тотальное зомбирование для поднятия производительности труда.

Правда у них есть и оборотная сторона. Это самозабвенное впадение в чёрный депресняк. Точнее в полный и безвозвратный ступор. Срывает их с катушек капитально. Вот это у них не подлежит быстрому и дешёвому лечению. Тогда таких надо быстренько отправлять в Россию на восстановительные процедуры. А если пройдут испытание русским запоем, то возвращаются как новенькие. В их мозгах происходит полная перезагрузка и возрождается утраченное стремление найти свой способ делать деньги…⁷⁰ Самое интересное, что успех после этого прямо-таки к ним нагло липнет. Если, конечно, процедура лечения не начинает регулярно повторяться.

Или вон немцы своих трудных подростков насобачились как-то в Сибирь посылать. Вроде бы и в простые крестьянские деревни, но зато каков эффект! Наши деревни всяким там тропическим Гуантанамо сто очков вперёд дадут. Уже родились леденящие душу легенды о беззащитной голой заднице, висящей в сорокаградусный мороз на тонкой скользкой жердочке над острой как бритва горой закаменевшего дерьма. Такие страсти кого хочешь в трепет введут. И ужас перед таким наказанием делает из большинства teenagers добрых и ласковых pacifists.

О, Господи! Что-то меня на философские темы потянуло. Был бы карандаш под рукой – я бы им сейчас все чистые остатки стен измарал рецептами быстрого счастья для человечества. Как наши трепливые несистемные оппозиционеры. Всё-таки видать меня сильно шандарахнуло, если на мировые проблемы потянуло. Неладно что-то в Датском королевстве. Правильно Минздрав предупреждает, что курение опасно для здоровья. Но, как видно, это относится именно к такой среде обитания.

В понедельник я снова сразу уснул после получения завтрака. Организм так и не сумел прийти в себя после столь насыщенных выходных. Вторично меня подняли под грохот засовов уже после полудня. В проёме двери показался здоровенный мужик в цивильном. Он остановился на пороге и долго, с явным интересом стал меня разглядывать.

Я, ещё сонно помаргивая, для придания солидности нацепил очки и взаимно стал присматриваться к нему более пристально. Некоторое время мы молча изучали друг друга. Под два метра ростом, широкоплечий, одет в рубашку и приличные джинсы.

«Здоров, как лось на случке», – мелькнуло в голове первое впечатление от увиденного, – «Лыбится плотоядно, будто здесь ещё не оприходованное стадо обнаружил».

Этот Лось что-то негромко проговорил, но я ничего не понял, всё ещё продираясь сквозь тягучую дрёму. Выругался он что ли?

– Доброе утро. Извините, что вы сказали?

– Доброе утро. Я ваш следователь. Меня зовут Arto Huilla… вы меня не узнаёте?

«Растём прямо на глазах», – подумал я, старательно приглаживая растрёпанные волосы и пряча ненужную сейчас улыбку, – «От Piskanen до Huilla. Интересно, кто тут следующим на горизонте проявится? Какой-нибудь Fallosonen, Hrenovinen или удачно смывшийся от революции