2

Как Серкану хотелось свободы!.. Наконец-таки быть независимым и самому решать, что делать и когда. Надоело прикидываться послушным сыночком. Ему почти девятнадцать, скоро армия, а там уже и настоящая жизнь начнется. Надоело прозябать в этой деревне. Бежать отсюда, бежать. В городе столько возможностей! И он не упустит ни одной…

Молодой, статный, полный желаний, амбиций и бешеной силы, Серкан со злостью влепил подзатыльник одному из младших братьев:

– Шевели ногами быстрее, болван!

Они возвращались с абрикосовой делянки дяди в деревню – на выходные.

Все лето парень почти не спускается в село. Там, на горе, есть летний домик, где он спит вместе с двумя братьями и семерыми наемными деревенскими работниками.

Он, Серкан, не хозяин, а лишь его племянник. Отца давно нет, и дядя, папин брат, живущий в доме рядом, помогал маме растить пятерых ребятишек. Так что рассчитывать особенно не на что: у него шесть своих детей.

Конечно, дядя тоже работает на делянке, но больше дает указания. Ездит в город, договаривается о поставках и учит старшего сына. Тот пока совсем сопляк, но гонора… Иногда так и подмывает придавить его нечаянно телегой. Да только чем это поможет? Есть еще два сына… не давить же их всех. Старший племянник – это хорошая подмога, но только как рабочая сила, не больше.

А как хотелось большего, другого! Никто даже не догадывается, как Серкан мечтает убежать, уехать из деревни. И нельзя, чтобы узнали раньше времени. Может, в армии он станет офицером… или даже полковником. Мечты, путая мысли, толпились в голове.

«Не глупее других!» – волна дикой ярости на тех других пробежала по жилам. С досадой отшвырнув ногой камень с дороги, Серкан зашагал быстрее. Пусть только кто попробует встать на его пути…

Мальчикам пришлось значительно прибавить шагу, но спорить с братом или сделать ему замечание было делом невозможным. Нет, не только потому, что он старший. А потому, что в моменты, когда Серкан так возбужден, лучше не подходить близко. Рука у него тяжелая и жалости не знает.

Близкие как могли старались угодить парню, но было ощущение, что никто из них ему не нужен. Конечно, это не совсем так. Он понимал, что семья – вовсе не плохо. Только никто из них не мог ему помочь, не понимал его, а это выводило Серкана из себя и ужасно злило.

– Пусть знают свое место и не лезут с глупостями, – прошептал он в сердцах.

Хватит и того, что приходится дядю слушаться безоговорочно. Он хозяин, он дает работу. Платит, конечно, копейки, но кормит и кое-как одевает. И вообще споров не любит. Особенно в семье. За это так прижать может, что ни на выходной не пойдешь, ни сигарет не увидишь, ни денег не получишь. Вот и приходится играть перед ним в хорошего мальчика…

Земли у дяди много. Часть делянки ему от тестя досталась, потому что братьев у жены нет. Кажется, был один, но погиб в армии. Даже жениться не успел… А другая часть – от деда. Тот-то поделил всё на четверых сыновей, но старший из братьев продал свою часть да в город подался, а младший уехал после армии и не вернулся. Говорят, устроился где-то в Стамбуле… точно никто не знает. Но долю свою он не забрал.

Серкану же часть его отца не получить и не продать. Мать отсюда не уедет, еще и с младшими братьями надо делиться… Да он и не собирается всю жизнь на делянке горбатиться. В общем, нет тут ничего, что бы удержало его.

Возле дома дяди Серкан помыл руки из ковшика и, даже не взглянув на братьев, которые прошли к себе, снял у порога резиновые сапоги. Вздохнув, натянул на лицо дежурную улыбку, слегка пригнулся и шагнул через низкий проем в дом.

Глиняный дом, углубленный в землю и снаружи казавшийся не выше человеческого роста, был довольно просторен внутри. Полы устланы старенькими, но чистыми домоткаными коврами. Как приятно пройтись по ним босиком, разминая уставшие ноги!

Серкан подошел поздороваться с дядей, поцеловал его руку и приложил ко лбу. Слегка кивнул тете, готовящей с девочками ужин на кухне. Устало опустился на подушки рядом с двумя кузенами.

Вечер не обещал ничего нового.

– Как идет сбор?

– Мы управимся вовремя.

– А сколько на горе рабочих осталось на выходные?

Разговор тек по привычному руслу. Серкан не смел перебивать и терпеливо отвечал на вопросы, надеясь при первой же возможности сбежать к Улашу, своему близкому другу.

Легкой женской рукой рис с фасолью, зелень и тонкая лепешка сменились на чай с вареньем.

Дядя закурил, откинувшись на подушки, лежащие вдоль стены.

– Можете идти, – кивнул он сыновьям. – Серкан, задержись. – Он жестом показал привставшему племяннику сесть на место. – Надо поговорить.

– Как ваша спина? – опасливо поинтересовался Серкан. – Что сказал врач в больнице?

– Спасибо, все обошлось. Уже лучше. Но кое-что хорошее из этого, кажется, получилось. Ты знаешь, как я отношусь к вам и к тебе…

– Мы очень благодарны вам…

– Я не об этом. Ты совсем взрослый, и тебе пора начинать устраивать свою жизнь.

Все нутро сжалось от неприятного предчувствия. «Нет, нет… Мне не нужны неприятности. Не сейчас». Но, втиснувшись в подушки, Серкан молчал.

– Я много думал о твоем будущем. Скоро армия, и я хочу, чтобы ты пошел туда женатым человеком.

– Но я…

Дядя жестом руки остановил его. Серкан побледнел.

– Я вижу твой темперамент и не желаю, чтобы ты наделал глупостей. Мне не нравятся ваши с Улашем проделки. Я слышу всё, что говорят о тебе, и думаю, что хорошая девушка поможет тебе стать настоящим мужчиной.

– Но, дядя, я же скоро уйду в армию. Что я буду делать с женой и детьми? – мысли юноши сбивались. – Зачем мне семья сейчас?..

Он мысленно уже представил весь ужас такой ситуации. За что?! Злость на весь мир и каждого человека закипала внутри и разливалась по всему телу. Серкан сжал кулаки и закусил губу. Разум бешено метался в поисках спасения…

– Будешь жить. Как все люди. Отремонтируешь дом отца. Заведешь хозяйство…

– После армии… это будет лучше, – запинаясь на каждом слове, парень пытался остановить это безумие.

– Нет. До армии. Ты прекрасно знаешь, как у твоей тети брат не вернулся и у их отца не осталось наследников. Я желаю тебе возвратиться здоровым домой, но будет лучше, если такая ошибка не повторится.

– Но я не единственный сын! – теряя терпение, отрезал загнанный в угол юноша.

– Ты старший сын без отца! – тоже довольно резко оборвал его дядя. – Я подобрал тебе невесту. Еще будешь мне благодарен… И без капризов! Через неделю поедем в город на смотрины. Можешь идти.

Отвечать было бесполезно и бессмысленно.

Серкан пулей вылетел из дома. Курить при дяде было невозможно. Судорожно перебирая пальцами, вытащил из кармана табакерку, сделал самокрутку и затянулся.

Что делать? Куда бежать без денег и документов?

– Зачем мне эта девчонка? Других женихов не нашлось? Совсем никому не нужна? Уродина?! – подогревал себя Серкан, тяжелой поступью идя домой.

Мать не спала и ждала его. Значит, уже знала…

– Говорил с дядей, сынок? – начала женщина, но Серкан полоснул ее взглядом, и она осеклась.

– Неужели ты согласилась?..

– А что я могу сказать? – в глазах матери блеснули слезы. – Не я решаю… Но знаю, что дядя тебе плохого не пожелает. Кроме того, ты уедешь, а жена твоя будет помогать по хозяйству. Это твой мужской долг – создать семью. Не о чем спорить.

Болезненно бледная, она медленно ушла в свою комнату.

Отмучившись ночь без сна, к утру Серкан уже ненавидел свою невесту, даже ни разу не увидав…

3

Отец с мамой долго о чем-то говорили. Я догадывалась, что решается моя судьба. И хотя мысли и мечты о тебе завораживали меня, но и пугали не меньше. Когда стоишь у края мечты, немного теряешься. Я очень волновалась…

Но через пару дней папа, вернувшись с работы, за ужином поднял глаза и пристально посмотрел на мое лицо.

– Какая большая ты у нас выросла! И какая красавица…

Меня немного смутили такие слова.

– Ты уже совсем невеста. Мы подыскали тебе жениха. Парень хороший, работящий, из достойной семьи. У них дом в деревне, недалеко. А у его дяди есть небольшая плантация абрикосов…

Папа еще что-то объяснял, но я не слышала больше ничего… У тех новых дядиных знакомых… племянник… приедут на смотрины… все спуталось в голове.

Сердце стучало где-то в ушах.

Я знала, что ты появился в моей жизни, я чувствовала тебя, я ждала!

– Поскольку наши семьи не знакомы близко, – как из тумана донеслись до меня слова, – то их сторона попросила о смотринах. В четверг к обеду приедут женщины.

Отец повернул голову к маме.

– Я договорился с хамам^[1]. У вас есть три дня, чтобы привести себя в порядок.

Папа закурил. Растерявшись, я сидела, как завороженная, наблюдая за колечками дыма.

– Помоги мне с посудой, – позвала мама, встав с пола и сметая крошки на поднос.

Собрав верхнюю скатерть, я вышла на кухню вслед за ней. Какое-то время мы молча мыли посуду и ставили ее на место.

– Не волнуйся, – наконец нарушила тишину мама. – Ты ведь красавица. Беспокоиться не о чем. Надеюсь, парень будет хорошим мужем… – Она тяжело вздохнула.

– Да… Я верю, папа знает, что делает. Просто мне тревожно. Это так неожиданно.

– Ты уже взрослая, и нужен мужчина, который будет заботиться о тебе. – Мама взяла чайники и вернулась к папе в салон.

Мне показалось, или она сама сильно нервничает?..

В кухне остался поднос с сахаром, вареньем и стаканами. Машинально подняв его, я присоединилась к родителям. Они обсуждали детали.

А я мечтала…

Два дня мама и тетушки приготовляли меня к смотринам. Кремы, всякие масла и множество других женских хитростей. Я помню, как готовили мою сестру к свадьбе. Правда, она вышла за дальнего родственника, и ей не нужно было делать смотрины. Если бы я могла, отказалась бы от этого, хотя мне нравилось ходить туда с мамой.

Но тогда не я была в центре внимания.

Мы пришли в хамам с мамой, тетями, соседкой, Айтэн и двумя кузинами-подростками. Сняв в раздевалке одежду и завернувшись в простыни, прошли в зал.

Нас встречали музыкой и танцами. Твоя мама подошла ко мне, я поцеловала ей руку. Она улыбнулась, и на душе немного потеплело. На подносах лежали сладости, которые заказал папа. Сгорая от неловкости, я лишь слегка пританцовывала. Щеки горели огнем.

Мы прошли во внутренние комнаты, где были купальные места, каменная плита и большие чаши, из которых черпали прозрачную воду, чтобы обливаться.

Все непринужденно болтали между собой. Твоя младшая сестренка – само очарование – подбежала ко мне и протянула лукум.

– Ты, наверное, даже не попробовала ничего! – хихикнула она.

– Спасибо… ты права.

Я положила сладкий кубик в рот. Довольная девочка побежала к матери.

– Двигайся, не спи! – видя, что я снова растерялась, мама слегка подтолкнула меня к центру зала.

На подкашивающихся ногах я прошла к огромной каменной плите. Мама улыбнулась и, сняв простыню, начала намыливать меня. Я присела на краешек плиты. Твоя мать и еще несколько женщин подошли ближе. Мама слегка потянула за руку, и я легла, зажмурив глаза.

«Когда закончится этот кошмар?»

Всего несколько минут, но какими бесконечными они могут быть…

Наконец меня полили из ковша, и я села. Все улыбались.

– Умница. – Мама поцеловала меня в лоб и протянула мне простыню.

Дальше все потекло как обычно. Все неторопливо мылись и беседовали. Мы с мамой знакомились с будущими родственницами. Правда, я была так взволнована, что плохо запоминала кто есть кто. Но самые близкие тебе женщины были так приветливы, что понемногу мои страхи почти улетучились, оставив меня с надеждой в сердце.

4

Дядя оставался непреклонен. Бежать было некуда.

Да и не трус он, Серкан, чтобы бегать от девчонки. Улаш прав.

Приятель долго смеялся, услышав такую новость. Выпустив лаву злости из своего вулкана ненависти, Серкан задумался. Конечно, не так он представлял свое будущее. Не совсем так. Нет, в нем было место и для девушки.