Урок шестой – Экономика

Тема: «Заработная плата и пути ее формирования»

Серебристый тенвер¹⁴ пересек черту города после полуночи. Макс давно перестал вглядываться в темноту за окном. Как сказал сидящий на переднем сиденье Тилиф, он либо делает дело без вопросов, либо выходит из машины. Водитель, бритый детина с жирной складкой на затылке, издал подхалимское «гы-гы», что надлежало понимать, как смех, и вывернул руль, бросая автомобиль в поворот.

Парень знал, что дело за тридцать пять тысяч ему не понравится. За такую сумму оно и не должно нравиться. Но Шрам был прав: выбора, кроме как гордо хлопнуть дверью, не было. А гордость нынче дешева, чтобы там не воспевали в легендах.

Местность он узнал сразу, не раз бывал здесь на практике. Под ложечкой неприятно засосало. Вороховка. Не город, а кладбище Империи. Гигантский от горизонта до горизонта могильник. Сюда свозили умерших со всей страны, и здесь же предавали земле. Никто не хотел жить рядом с захоронениями, но местные как-то приспособились, и городок постепенно рос и расширялся, правда, не такими темпами, как кладбище.

Машина въехала на территорию Вороховки с юга. Погост не огораживали. Сумасшедшие, решившие поиграть с призраками, сбегают из больниц не так часто и, как правило, долго не живут. Рыжая песчаная грунтовка закончилась. Впереди расстилались холмистые поля памятных знаков, плит, крестов, статуй и даже кое-где склепов. Водитель заглушил мотор и выключил фары. Глаза медленно привыкали к темноте. Никто не кинулся на автомобиль: ни мертвые, ни живые.

– Вперед, – командовал Шрам.

Бритый детина открыл багажник, о землю ударились две лопаты и массивный фонарь на изогнутой ручке.

– Осквернение захоронения – до пяти лет, – проинформировал мужчин Макс.

– Мелковато для нас, – Тилиф обернулся к водителю.

Тот повторил на бис свое «гы-гы» и взял лопату. Грош подхватил вторую и фонарь. Шрам указал направление, в луч света попали памятники, огороженные коваными заборами и уходящая в темноту тропинка.

– Самое время посвятить меня в детали, – сказал Грош.

– Мне нужно вскрыть могилу, – ответил идущий первым Тилиф, мужчина сменил деловой костюм на спортивные штаны и темную ветровку.

– Я понял. Чья могила? Чей хвост? Есть ли привязка?

– Много вопросов, – буркнул позади водитель.

– Малой молод и любопытен, – ответил Шрам, – но не глуп. Заметь, он не спрашивает о причинах.

– Если призрак привязан, заперт в прямоугольнике могилы, я могу преспокойно подождать вас в машине.

Раимов развернулся к Грошу, вынуждая парня остановиться.

– Поясни.

Макс почувствовал, как сзади к нему вплотную подошел водитель.

– Если блуждающий заперт, я не смогу пересечь границу захоронения. В противном случае, вернувшийся может перетянуть меня на ту строну, в свой мир. В результате, вам придется отмахиваться лопатами уже от меня.

– Что-то я не понял, – нахмурился Шрам. – Вы вроде в хранилище каждый день с кубами играетесь. И все пока в этом мире.

– Поместите могилу в герметичный куб, цилиндр, шар, и я сыграю им в футбол. Мы с ними работаем, но никогда не лезем внутрь, пока прах активен, пока привязка воняет, как дохлая рыба. Представьте себе комнату, наполненную газом, вы войдете туда? – тот, кого мужчина назвал Лбом, хрюкнул. – Так понятнее?

– Более чем, – Тилиф развернулся и снова пошел вперед. – И так со всеми? Никто не может ступить на могилу, если к ней привязан призрак?

– Почему, любой может ступить. Может даже станцевать и спеть. Пока не начнет разорять захоронение, он для призрака не интересен. Никто не интересен, кроме псионника. Если тигр заперт в клетке, охотнику лучше туда не заходить, – парень вдруг запнулся, оглянулся, всмотрелся во тьму.

– Я не понял, – проворчал Лоб. – Есть призрак, есть могила?

– И есть люди, которым он мстит, – пояснил Грош, оторачиваясь от водителя и возобновляя движение. – Например, за отдавленную в транспорте ногу. Такой призрак называется «хвостом». Не смертельным, но не очень приятным.

– Человеку начинает тяготиться визитами, – вставил Раимов. – И обращается к психам с заявлением о привязке мертвеца. Так?

– Так, – согласился парень, не упоминая о том, сколько времени и нервов это будет стоить. Очереди в службе контроля на привязки огромные. – Блуждающего привязывают к месту захоронения.

– И что? – спросил водитель.

– И все, – развел руками Макс. – Призрак заперт, люди живут долго и счастливо. Пока не обзаведутся следующим хвостом (подумал он), а вслух добавил:

– Но если те, кто связан с мертвым, придут сами… если глупая мышь идет в логово кота, значит одной мышью станет меньше.

– Слышишь, Лоб, с кем он меня сравнил? С мышью.

– Хвост ваш?

– Мой, мой. И я еще не обращался по поводу его привязки.

– Что? – Лоб проследил, как Макс в очередной раз хмуро оглядывается.

– Ничего. Справа как раз привязка, вот и фонит, – студент пошел дальше.

– А остальные? Не психи и не связанные со жмуриком люди?

– А остальных он попросту не замечает, – ответил Грош.

– То есть вся надежда на тебя, Лоб.

– Гы-гы.

– Если привязки нет, – парень передернул плечами, ему все время мерещился чужой, упирающийся меж лопаток взгляд. Ночные запахи земли, влаги и вонь потусторонних существ – все смешивалось и мельтешило, не давая, сосредоточиться, – то и проблем нет, вернее, их не будет, пока не начнем копать. Вскрытие захоронения равносильно объявлению войны мертвому. Ему будет плевать, кто мы и кем были.

– Удержишь призрака?

– Класс опасности неизвестен? До четвертого удержу точно, это онн десять.

– Как же психи сами могилы вскрывают?

– Там целая команда работает.

– Тихо, – вдруг поднял руку Шрам. – Пришли.

Он указал на лаконичный черный монумент, вытесанный из черного камня. Блестящая поверхность отразила свет фонаря. Большая черно-белая фотография, с которой на них внимательно смотрел лысеющий мужчина средних лет.

«Кирилов Антониан Гремович», – гласила выбитая надпись. Макс почувствовал, как что-то неприятное зашевелилось в животе, что-то холодное и склизкое. Парень отвернулся и тут же наткнулся глазами на светлого мраморного ангела с мечом в руках. Аллея славы, тут придают земле только тех, кто заслужил благодарность Империи.

Кирилов Антониан работал в службе спасения, прославился тем, что, рискуя жизнью, вытащил семерых школьников из попавшего в горах под обвал автобуса. Его наградили Звездой героя и вроде даже отжалели квартиру от императорских щедрот. А через два года прославившийся спасатель пал смертью храбрых в неравной борьбе с огнем при пожаре на лесопилке. Теперь выясняется, что герой народа и его враг, как называли Шрама старушки возле подъезда, были знакомы.

Макс обернулся. Они были там, в темноте, невидимые и неосязаемые для людей, но всегда враждебные и наполненные яростью. Блуждающие, не нашедшие покоя после смерти. Он чувствовал их энергию, она (как обычно) смердела падалью.

– Там кто-то есть? – тихо спросил Тилиф, встав рядом с Максом.

– Да, – парень передал лопату Раимову и пояснил. – Мне нужны свободные руки.

Шрам не стал возражать и перехватил черенок.

– Сколько у нас времени? – спросил водитель, вставая по другую сторону могилы.

– До того, как хозяин кинется защищать свою недвижимость? – Макс пристроил фонарь на земле так, чтобы луч падал на землю. – От двух до семи минут. И я не уверен, что смогу удерживать призрака долго.

– Тогда начали.

Лопаты вошли в землю. Грош закрыл глаза и сосредоточился на окружающем пространстве. Он чувствовал едва колыхающие нити энергии. Вокруг были одни мертвецы.

Они работали молча. Металл едва заметно скрежетал, соприкасаясь с камушками и перерубая корни растений, в стороны летели комья земли.

– Что за…? – высказался Лоб и добавил еще пару цветистых оборотов.

Парень открыл глаза, возвращаясь к реальности. За низким ограждением на тропинке, по которой они пришли, стояла девушка. Молодая и красивая с длинными распущенными волосами. Если не задаваться вопросом, что она забыла на погосте в такой час, то вполне можно принять за человека. Первым, что бросалось в глаза, было тонкое полупрозрачное платьице, скорее уж сорочка, и босые ноги. Псионник почувствовал нестерпимую вонь, живо напомнившую ему контейнеры для мусора, которые стояли с торца их дома в Тровороте. Девушка был мертва.

Энергию, которую вернувшиеся расходуют на атаку разума живых, этот призрак предпочел потратить на материализацию, на принятие человеческого облика, спрятав все потустороннее под красивой оболочкой. Никакой прозрачности, никакой туманной дымки. Обычная одетая не по погоде девушка.

Ни один живой никогда не сможет коснуться ее тонкого выступающего плечика. Несовместимость мертвого и живого. Стоит протянуть руку – и ее временное тело лопнет, как мыльный пузырь, оседая на землю вязким исчезающим ядом.

– Работаем, – прорычал Тилиф, вопреки собственным словам продолжая пялиться на девушку, только в его глазах вместо удивления была злость.

– Еще один хвост? – спросил Макс.

Вместо ответа Раимов яростно вонзил лопату в землю. Железо глухо обо что-то ударилось.

– А она не …? – Лоб не закончил вопрос, возобновляя работу.

– Нет, – правильно понял его опасения Грош. – Во-первых, она материализовалась, это значит, сил на атаку нет и не будет еще несколько дней. А, во-вторых, она нас не видит.

– Почему? – лопата водителя тоже обо что-то ударилась.

– Мы на чужой территории, чужая могила – это что-то вроде слепой зоны для вернувшихся, – парень напрягся. – А вот и хозяин! Быстрее!

Грош развернулся, с ладоней сорвалась самая простая, самая интуитивная модификация. Щит. Не что иное, как волна нулевого поля, которая отбросила блуждающего.

Мертвый был в ярости. Второй бросок блуждающего, и второй щит. Пять онн.

Парень стоял на кладбище с закрытыми глазами и вытянутыми руками, словно слепец, старающийся поймать в ладони ветер. А за спиной два варвара лихорадочно выбрасывали из ямы комья земли, скребя железом по крышке гроба. За оградой на все это смотрела и не видела юная незнакомка в легком платьице, такая же беспомощная в мире людей, как и тот, которого раз за разом отбрасывал псионник.

Бывший герой Империи сменил направление атаки, и Максу пришлось развернуть щит. Семь онн. Удар отозвался болью в кистях. Затрещало взламываемое лопатами дерево. И, почувствовав это, блуждающий атаковал десяткой. Макс едва не упустил энергию, он впервые ощутил, что такое сила смертельной атаки. Чтобы отразить ее, у него ушла добрая половина сил, ухнула в никуда, образовав внутри пустоту.

Вернувшийся не остановился ни на секунду. Он снова сменил направление, бросаясь на мужчин с другой стороны. Очередной поворот – и снова волна нуля. Но на этот раз щит, прежде чем отбросить призрака, прогнулся. Псионник почувствовал, как его энергия поддается, отступает перед яростью мертвого.

– Все! – закричал парень. – Он превысил десять онн.

Шрам выругался и спрыгнул в яму, недоломанная крышка гроба затрещала под его ботинками. Он поднял лопату и ударил острием в то место, где должна была находиться голова умершего. Еще замах, и еще удар.