Протянул к телевизору и привычно произнес вслух девиз французской кавалерии, всегда шокировавший Эстер: “За наших женщин, за наших лошадей и за тех, кто на них скачет!”
Ни одного, даже пустякового подарка, при взгляде на который у нее в душе всколыхнулись бы горькие сожаления. Ни зажигалки, ни брелока, ни шарфика, не говоря уже об общей фотографии или письме, написанном его рукой. Ничего.
“Мне очень жаль, но в жизни бывают обстоятельства…”, намеренно оборвав себя на полуслове. И эта недоговоренность поглотила, подобно черной дыре, любые возражения, какие мог бы выдвинуть собеседник. Ну в самом деле, что скажешь человеку, вынужденному подчиниться таинственному, но непреклонному требованию судьбы? Да ничего!
Иногда мы делимся самыми сокровенными мыслями и чувствами с совершенно посторонним человеком, которого больше никогда не увидим, – как раз потому, что он для нас посторонний и больше мы его не увидим.
том, что ты что-то упустил, прошел мимо чего-то страшно важного. Мимо любви. Мимо дела своей жизни. Мимо переезда в другой город или другую страну. Мимо другой жизни. Мимо – хотя был совсем рядом. Так близко, что в редкие минуты тоски, наваливающейся на тебя подобно гипнозу, вопреки всякой очевидности хватаешься за частицы этого возможного.
Боюсь красных муравьев. Боюсь проверять свой банковский счет. Когда кликаю на «Текущий баланс», у меня рука дрожит.Боюсь, когда в квартире рано утром звонит телефон.Боюсь ездить в метро в час пик.Боюсь того, что время проходит.Боюсь вентиляторов – сама не знаю почему.