Цитаты из книги «Чудеса и фантазии (сборник)»

Ей самой было странно, что она так легко смирилась с происходящим и безропотно, с ужасом наблюдает за своим превращением. Душа и рассудок, безучастные и немотствующие, большей частью словно бы жили медленной жизнью камня.

Но облаченные камнем внутренности, чувствовала она, оставались мягкими и вязкими, способными испытывать стеснение и боль.

Тело вокруг заживающей раны ничего не ощущало, но палец наткнулся на что-то твердое и гладкое. Она очень осторожно постучала по твердому ногтем.

Когда она неуклюже поднималась из воды, пемза звонко чиркнула по ее телу. Странный такой звук, тихий, словно бы металлический. Она положила пемзу на полочку и с тревогой ощупала все еще опухший шов.

Инес поблагодарила и закрыла глаза. Как она выглядит – не важно, сказала она, смотреть все равно некому. Анестезиолог – он и профессию себе такую выбрал, потому что всякие чувства были ему неприятны, а словам он предпочитал молчание, – предложил ей то, что и правда было ей необходимо: болеутоляющее.

Она попыталась ввести жизнь в привычную колею, надеясь привыкнуть к безмолвию и одиночеству. Но как-то утром в кишечник словно вонзился острый клюв. Перехватило дыхание, она села на кровати, ожидая, когда боль уляжется. Но вместо этого боль усиливалась, клюв долбил и долбил.

квартире из комнаты в комнату, точно моль. Казалось, сумерки так и поселились в квартире, хотя, конечно, во все дни и недели, прошедшие с тех пор, как умерла мать, солнце и тень сменяли друг друга заведенным порядком.

Малышка заплакала – Дамиан с Маргариткой как по команде протянули к ней руки – взять и успокоить – и так же разом отдернули.

Я просто не понимала. Не знала. А она такая… чудесная, волшебная. Дело, конечно, не в этом, все примерно это говорят. Она личность, человечек. Мой человечек. Потому что ей нужна я, а не кто-то еще. То есть она этого не говорила, говорить пока не умеет, но мне кажется именно так. Я с этим ничего не могу поделать, и она не может поделать, просто я ей… принадлежу. Я – ее… мать! – Слово «мать», очевидно, далось Маргаритке с трудом. – Я просто не понимала. Не знала…

Посмотрел с невозможной любовью и счастливой грустью, вдруг душу его исполнившими. Она была человек, личность! Только что ее не было, а теперь вот взяла и появилась и сразу стала самым дорогим для него на свете. Вот так, проще не бывает. Началась новая жизнь. Глаза жгло от слез. Шуршала и шепталась, за его плечом, вся больница…