Ночью Поле не спалось. Звуки полузаброшенной деревни отдавались под рёбрами лёгким покалыванием и воспоминаниями о детстве. Они и пугали, и вызывали тоску. К тому же спать пришлось в одной комнате с ребёнком при закрытых окнах: духота мешала дышать. Не помогли ни вечернее купание в заводи, ни прекрасный ужин во дворе. Малыш два раза просыпался и плакал, пока Женя согревала молоко. Бабушке пришлось даже качать его на руках, тихо напевая.
В августе рассвет не такой ранний, и Поля успела выспаться, поднявшись позже всех.
Мужчины гуляли с ребёнком, а Женя варила картошку на маленькой плитке.
– Жень, доброе утро. Я так долго не могла уснуть, а ты ещё по ночам ребёнка качаешь и при этом прекрасно выглядишь. Ты вообще у нас не стареешь, даже морщин нет.
– Полечка, дети дают силы, особенно если им некому помочь кроме тебя. А большие дети, увы, только забирают. Умывайся, в тазике тёплая вода, я свежей налила. Будем завтракать, а потом пойдём на берег, на пленэр.
– Ой, только не я. Уже забыла, как краски размешивать. С внуками рисую, но это игра.
– Не отвертишься, я тебя в гости звала, чтобы ты расслабилась и вдохновилась. У меня огромная коробка красок, бумаги рулон, будем заниматься пейзажами. Мужчины ребёнком займутся, а мы искусством.
– Ладно, но предупреждаю – никому показывать не буду, даже тебе.
День выдался не такой жаркий, как вчера, но достаточно тёплый и безветренный. Надев шляпу, Поля почувствовала близость к высокому и бодро шагала по деревенской дороге рядом с Женей. Из-за заборов иногда выглядывали старушки и старички, приветствуя Женю улыбками. Виктор вёз детскую коляску, а Пете достались два этюдника.
– Жень, бабушек, наверное, больше чем дедов?
– Ненамного, здесь старики живучие. Они все в гостинице работают у Мани. Дрова для туристов носят, баню топят. Гости из бани прямо в реку прыгают – оздоравливаются. Ещё и веники им продают, продукты тоже.
– Ты же говорила, что художники бедные приезжают.
– Так они и мало платят, но зато часто. Некоторые из местных на лодках на тот берег ездят и привозят всякие мелочи, чтобы продать на десять рублей дороже. Иногда внуки в деревню приезжают, бабушкам без конфет не обойтись.
– А зимой?
– Пока не знаю, надеюсь до зимы тут жить не будем.
– Летом хорошо, зимой лучше в городе.
– Я жду, Поля, когда мой сынок бумаги нормально оформит, что он отец и имеет на ребёнка все права. Иначе родственники замучат и меня, и ребёнка.
– И как твой сынок умудрился такую жену найти. Извини, конечно, Женя, но я не понимаю.
– Как обычно – с дуру. Он с женой развёлся, загулял, а Лола его выцепила и сразу к нему переехала.
– И что её до тюрьмы довело?
– Воровство. У неё уже был условный срок, а она опять.
– Звезда! Жень, а если Дениска начнёт тебя мамой называть? А потом мама явится, и что делать?
– Поживём-увидим. Не спрашивай, Поля, лучше не спрашивай. Так всё запуталось, что в деревню сбежали. И я так этому рада, не представляешь. В моей семье и прабабушки городские, не то, что у Вити. Он тут жил и многих знает. Видела бы ты, как глаза у него изменились, когда к дому первый раз подъехали. Представляешь, подружка детства у него здесь живёт, целовались в школе, – заулыбалась Женя.
– Ого, и как она тебе?
– Корову держит, нам молоко свежее приносит. Одинокая, но характер крутой. Ругается громко со своей мамой и гоняет местных бездельников. Она и гостиницу эту содержит, какую-то бумагу оформила, налоги платит. Витя её побаивается, хотя Маня ему глазки строит.
Поля и Женя рассмеялись громко, и за оградой сразу залаяла собака.
– Ребёнка разбудите, подружки, – заворчал Витя. – Что смешного увидели?
– Я Поле о Мане рассказала, – хитро улыбнулась Женя. – Твоя первая любовь, как-никак.
Виктор помолчал, но, как показалось Поле, оглянулся по сторонам. Компания подошла к кирпичному дому, и, чтобы попасть на берег реки, нужно было пройти мимо него по тропинке. Поля заметила, что оконные переплёты и крыша находились в полном порядке. Но когда вышли на поляну перед домом, Полина чуть не вскрикнула. На огромной поляне расположились мольберты и этюдники всех мастей. Рядом с ними кто-то сидел на траве, кто-то стоял, а некоторые жарили мясо и овощи на многочисленных мангалах. Люди, считающиеся себя художниками, седовласые и совсем молодые, наслаждались жизнью в полную меру. Живописный противоположный берег со старинной церковью был изображен почти на всех набросках. И только пара человек рисовала портреты.
– Богема! – Поля не ожидала такой картины, хотелось не нарушать такую идиллию.
Но никто даже не повернул головы в их сторону.
– Жень, я не хочу здесь рисовать, – взмолилась Поля.
– А мы здесь и не будем, идём на наше с Витей место. Вот туда, направо. Там берег хороший, будем купаться и рисовать.
– А не могли мы пойти как вчера купаться? Они зачем все одно и то же рисуют?
– У них сегодня конкурс, потому все собрались. Обычно они гуляют по всей окрестности. Каждый год в день Ивана Купала у них конкурс – церковь старую рисуют. А вот и дядя Ваня. Здравствуйте, грибов набрали?
– Вот, Женечка, лисички нынче добрые. А вы погулять с гостями?
– Нам не продадите лисичек?
– Эти не могу, уже обещаны. Ещё соберу, тогда и принесу. Гости это хорошо, коль с душой приехали.
Старичок с полным ведром лисичек в правой руке, левой поглаживал седую бороду и хитро поглядывал на Полю.
– Доброго отдыха, погодка хорошая, искупаться надо нынче, – дед засеменил в сторону художников, поклоном головы приветствуя Виктора.
– Муж бабы Зои, – сообщила Женя. – Она его подняла почти из гроба, утонул как-то весной. Уже синий был, но ожил. Теперь старается, а до этого вялый был, ленивый.
Дениска спать любил: напившись молока, мальчик давал своим нянькам отдохнуть и заняться делами. Молоко Женя кипятила и разбавляла, не желая поить его смесями.
– Баба Зоя сказала, что деревенский воздух и молоко – лучшее лекарство от всех болезней. Я бы без неё не справилась, всё напрочь забыла, как обращаться с детьми, – призналась Женя, выдавливая краски на палитру из картона. – Что ждёшь, давай, твори.
Поля огляделась по сторонам, внимательно посмотрела на старую церковь, но рисовать её не решилась. Ей больше понравились жёлтые цветы, растущие прямо под ногами. Таких соцветий она никогда не видела и принялась карандашом искать правильную форму. Набросав эскиз, престарелая художница с удовольствием начала выдавливать краски, не торопясь наносить их на бумагу. Женя рисовала церковь без карандаша, сразу нанося мазки красками.
Мужчины лежали на траве оживлённо беседуя.
– Женечка, Женечка, – дядя Ваня весь красный и встревоженный мгновенно разрушил творческую атмосферу.
– Что случилось, дядя Ваня?
– Пошли скорей, там женщина одна лежит и не двигается.
– Так что же вы к бабе Зое не побежали, я-то не медик, – испугалась Женя
– Бабка в лес ушла, к вечеру вернётся.
Виктор, заглянув в коляску, подскочил к старику.
– Дядя Ваня, я с вами пойду и посмотрю. Там народу человек тридцать, у всех телефоны и машины. С кем-то она приехала.
– Одна она приехала, пришла вернее. Пешком от трассы шла…
– Пошли уже, – перебила деда Женя.
Быстрым шагом Женя первой отправилась к дому художников, а Поля наблюдала, как дед пытался её догнать, но споткнулся и упал на траву. Пока Витя его поднимал, Полина догнала Женю, успев подумать, что с ребёнком остался Петя. Хотя в нём она не сомневалась – с детьми её муж всегда находил общий язык.
Женщина лет сорока, одетая в брюки и футболку, лежала в тени большой берёзы: её туда явно принесли. Окружающие её люди не пытались что-то сделать, а растерянно перешептывались.
– Жива? – быстро спросила Женя.
– Живая, – ответил молодой человек, – только не шевелится. Она не рисовала, бродила рядом и упала.
– Никто её не знает?
– Она не представлялась.
Женька наклонилась к лежащей без сознания и попросила: – Вода есть у кого-нибудь, господа?
Ей сразу протянули бутылочку, но как-то осторожно, опасаясь подойти поближе.
– Господа, вы что такие трусливые? Она не прокаженная, в обморок упала всего лишь. Не позорьтесь, лучше бы накормили вовремя. Принесите её вещи, мы заберём её к себе.
– У неё нет вещей, она вчера пришла без всего и ночевала в пустой комнате.
Вперёд вышла девушка с длинными волосами, заплетёнными в косу.
– Даже сумочки не было?
– Не было, – кивнула девушка. – Мы как-то не подумали, что она голодная. У нас конкурс…
– Конечно, это важней, – съязвила Женя. – Витя, бери её на руки, неси домой. Поля везите Дениску за ними.
Нести обмякшее тело незнакомой женщины Виктору было нелегко, на полпути его сменил Петя, а Поля везла коляску, положив в корзину для груза этюдники и краски.
Незнакомка начала подавать признаки жизни, когда Петя взял её на руки, и попыталась ударить его по голове.
– Отстаньте, – прохрипела она, – отпустите меня.
– Дамочка, вы полегче. Мы вас спасаем, а вы дерётесь. Вы сознание потеряли, вот, а мы вас почти до дому донесли. Идите сами, раз силы драться есть. Мы вас накормим и отпустим.
Слегка покачиваясь незнакомка посмотрела на Петю и виновато улыбнулась: – Извините, пожалуйста. Я двое суток не ела… так получилось.
Женя уже злилась: – Э, потом расскажите. У нас ребёнок проголодался, время обедать всем.
В тесной кухне разместились как смогли, и Женя поставила на стол остывшую картошку, помидоры, огурцы, зелень и колбасу, привезённую Полей.
– Вы, уважаемая, сразу много не ешьте, плохо вам станет. Помаленьку, запивайте квасом.
– Не надо квасом, – возразила Поля, – лучше водой. Вас как зовут?
– Олеся, – невнятно произнесла женщина, откусывая помидор. – Я сюда пешком пришла. Мы ехали на озеро, но поссорились с мужем. Я вышла из машины и пошла куда глаза глядят, не думая о последствиях.
– Вот женщины – сплошные нервы, – вставил слово Петя, откусывая кусок колбасы.
– И он за вами не пошел? – Женя нарезала сыр, но внимательно смотрела на Олесю.
– Мы сильно поругались, он сразу уехал.
– Но сумочку могли бы взять. Без денег и документов долго не протянуть.
– Я не думала, я плакала, – призналась Олеся.
– Художники не накормят, они все в искусстве, а к деревенским могли бы обратиться.
– Я хотела, но стыдно. Дедушку увидела, хотела спросить, но отключилась.
О проекте
О подписке