– О, остров настолько живой? – удивилась Найт. – Типа по-настоящему живой? Как человек?

Хлестовски заметно заволновался, нахохлился:

– Так-так! Погоди, философский диспут я не потяну – «по-настоящему живой», ишь! Иди с такими мыслями на чей-то другой урок, у меня – сказочки.

Ладислава покорно изобразила, как зашивает рот на нитку: молчу.

– Но вообще, если ты не начнешь сыпать на меня цитатами из ученых монографий, то я бы сказал, что да – остров по-настоящему живой, – после паузы сказал Стэн. – Наши легенды гласят, что он существовал еще в предпредыдущей эпохе – до богов-хранителей и драконов. И здесь жили сущности, неведомые нам теперь. И сама Этерна была среди них – как живая девушка, вполне полноценная личность. Но потом ее время ушло, и тогда Этерна уснула и слилась со своим любимым островом. Однако это не отменяет того, что и сейчас она живая. Просто… отличается от нас.

– Как именно?

– Ну, мы у нее на хребте пикники устраиваем, тебе мало? – прыснул Стэн.

– Нет, я имела в виду: вдруг ваш остров считает добро злом и наоборот. Что-то такое. Принципиально важное, понимаешь.

– Ох, Найт, насчет добра и зла даже у людей нет единого мнения!.. Но я прожил на острове всю жизнь и могу сказать, что Этерна вполне нормальная. Путники иногда видят призрачный образ спящей девушки в наших лесах и скалах – мы думаем, это и есть воплощение нашего острова. Она выглядит милой. Да, Этерне не нравится, когда слишком много колдуют – она тотчас отталкивает от себя море. Но в остальном она добропорядочна и предсказуема.

– Ну так с отливами она тоже предсказуема, получается.

– Найт! – обиделся Стэн.

– Молчу.

– Короче. Что же касается Корпуса загадок, то сама понимаешь, чужая душа – …

– Потемки.

– Да Найт, жмыхова ты жимница!!! Кто тут лектор?

– Пардон.

– …Чужая душа – дело деликатное. Как и своя, впрочем. Этерна не спешит показывать корпус загадок первому встречному. Когда-то он был частью древнего замка, в котором сейчас расположена Академия Буря. Но когда маги освоили остров, заняли и восстановили развалины, корпус ушел.

– Как это? Встал и ушел?

– Да. Точнее… Не знаю, как это было сделано технически, но факт остается фактом: Этерна укрыла свою душу от чужих глаз. Сейчас Корпус загадок находится где-то в центре острова, но его местоположение…

«Не определено!» – мысленно крикнула Лади, вспомнив, что она читала это на карте в библиотеке. Но третий раз перебивать не рискнула.

– …Не определено, – величаво закончил Стэн и задрал небритый подбородок. – Однако я знаю уловку. И, если хочешь, я покажу тебе корпус.

– Хочу, конечно! И да, Стэн. Пока ты – самый лучший препод. Вот честно!

И как минимум до пятницы останешься таким.

* * *

Стэн и Ладислава целеустремленно двигались в скалистый центр острова.

– Итак, расклад такой, – протянул Хлестовски. – Корпус загадок все время перемещается, бережет свою частную жизнь. Но! Есть хитрость. Вот она: развалины могут двигаться только тогда, когда ты их не видишь. Взгляд же пришпиливает корпус к месту, как булавка – бабочку. Задачка тебе, адептка: как найти корпус?

– Эм, – Ладислава от неожиданности смешалась. – Не знаю.

Стэн сокрушенно покачал головой (необходимый лекторский гонор он набрал очень быстро) и вдруг по-утиному задвигал локтями, одновременно активно подмигивая.

– С воздуха? – дошло до Лади.

– Именно! Те, кто умеет летать, легко находят Корпус загадок. И могут показать его таким, как ты, – двуногим. Главное – не терять визуальный контакт. Так что… Попробуем?

И, заручившись энтузиазмом Найт, Хлестовски радостно ушел в кусты.

Через минуту оттуда вылетела ушастая сова. То, что это Стэн, было ясно сразу – удивленный взгляд, подвижные крупные уши и легкая шарообразность. Ладислава хихикнула.

– Ишь, насмехается! – заявила сова, обиженно насупившись. – Иди лу-ху-чше вещи мои возьми, а то у-ху-крадут. И оберег мой не забу-ху-дь, он как ветка рябины выглядит.

Потом Хлестовски обозначил план действий: он взлетает над лесом, находит Корпус загадок и очень медленно летит в его сторону. А Ладислава идет по земле, следя, в свою очередь, за Стэном.

Так они и сделали.

Гулять по лесу, задрав голову, было неудобно. Вскоре рощи сменились болотистой местностью – стало совсем худо. Лади свистнула сове, чтоб та притормозила. Стэн послушно завис, раскинув крылья на восходящем потоке и приветливо покрикивая пролетающим мимо уткам. Те как раз прилетели на Этерну на зимовку, и Стэн от имени острова чинно приветствовал их, как полагается радушному хозяину.

Найт отыскала в сумке зеркальце и, глядя уже в него, попрыгала по кочкам. Квадрат синего неба в ее руках удивленно плыл в тишине болот, озираясь облаками. Небо в командировке.

Расскажет потом своим – обзавидуются.

Вскоре топь сменилась жесткой песчаной почвой, поросшими жухлой травой, и редкими скалами. Вокруг выросли темные сосны. Они скрипели в высоте, как мачты, и с превосходством осыпали девушку иголками. Несчастное создание, неприкаянное, незеленое, прими дары и убегай из нашего блаженства…

Хлестовски летел так, что дорога Ладиславы все время забирала вверх, на холм. Девушка уже устала и с нетерпением ждала спуска: до него было метров двести.

– Уху! Мы пришли! Готовься! Сейчас начнется! – крикнул Стэн с высоты.

– Что начнется? – не поняла Ладислава.

– Защита от везу-ху-нчиков, все же нашедших корпус. Не бойся, Найт!

– Я ничего не боюсь! – мгновенно отозвалась адептка.

И тотчас поняла, что погорячилась.

Увядшая земля под ногами стала мелко трястись, как от приближения табуна. Раздался низкий, тяжелый гул, и челюсть девушки упала на грудь, когда из-за ровных рядов сосен и скал, из низины, ожидавшей впереди, вдруг поднялась…

…Свирепая штормовая волна.

Настоящая волна – морская, без шуток, – ревущая, вихрящаяся пеной. Опасного цвета свинца, ледяного металла, она – зимняя, хладная – заворачивалась спиралями и накатывалась, как колесо. Волна хлестала песком, корчевала пни и неумолимо приближалась, ломая сосны, как тонкие щепки.

– Я его вижу-ху! – орал Стэн сверху, перекрикивая стихию. – Не дергайся!

Ты что, совсем больной?! Если не держат сосны – как выдержу я?!

– С-с-с-сажа… – ахнула Лади. Зеркало выпало из руки и разбилось.

Найт нырнула к корням ближайшего дерева, зажмурилась, набрала полную грудь воздуха и сжалась в комок, прикрыв локтями голову, как при взрыве.

Лади думала – ее поднимет и швырнет, как куклу, а потом расплющит приливной волной, не пойми откуда взявшейся в центре острова. Лади думала – задохнется и обернется морем раньше срока. Лади думала – ну вот, ни на свидание не сходила, ни на сыск…

Рр-р-р-р-р-ш-ш-ш-у-у-у-ух…

Уши девушки заложило, когда их последовательно ударило сначала немыслимым грохотом, а потом – давящей тишиной.

Прошло несколько безмолвных секунд, и Найт поняла, что может дышать. Что воды вокруг нет. Она тотчас вскочила на ноги и открыла глаза. Дерево, под которым девушка свернулась клубком, все так же величаво тянулось в небо. Небо было все то же, только как будто потеряло свою прежнюю синеву: замылилось, застиралось. Сосны, «поломанные» волной, были живы-целехоньки.

Серо-коричневая сова приветственно ухнула и пошла на снижение, крича:

– Ну-ху что, нормально? Не испу-хугалась? Ишь, ничего она не боится! Могла б тогда прямо стоять, а не дергаться! Уху-хатушки! Это просто иллюзия, Найт!

Ладислава швырнула в Стэна шишку.

– Эй, ты чего! – возмутился он, уклоняясь. – А если б я сейчас зрительный контакт потерял? Или ты не наку-ху-палась?

И птица сосредоточенно задвигала бровями, таращась за спину студентки. Найт, все еще угрюмая из-за пережитого стресса, обернулась.

Там, где еще недавно торчали сосны и скалы, теперь красовался мрачный замок. Вернее, не весь замок, а будто одно крыло, вырванное с корнем.

Собственно говоря, корпус.

Корпус загадок.

Он тянулся полукругом – как изящная рука балерины. Корпус стоял на подушке из тумана. Сводчатые окна были затянуты багровыми стеклами, острые шпили соседствовали с темно-зеленой черепицей крыши. Несколько флюгеров со скрипом крутились сами по себе – безо всякого ветра…

– От такая красота есть на Этерне! – похвалился Стэн. – Пойду переоденусь. Только, чу-ху-р, ты взгляда от него не отводи! Сгинет!

– Ни за что не отведу! – пообещала Лади, с жадным любопытством рассматривая здание.

Девушка оставила Стэну вещи и медленно пошла к замку, а потом – вдоль него, рукой касаясь замшелых стен. С пиететом. Щупальца тумана оглаживали ноги девушки.

Найт пошла вдоль окон. Она пробовала заглянуть в них, но толстое бордовое стекло надежно скрывало утробу. Вскоре Ладислава увидела вход в здание.

Зубцы над крыльцом щербились, как зубы бродяги. Тяжелая бронзовая дверь была украшена гравировкой: та же звезда, маяк и штормовое море, что и на входе в Академию Бурю.

Кое-что, впрочем, казалось неправильным.

– Стэн! – крикнула Ладислава, не оборачиваясь. – Стэ-э-эн!

Нет ответа. Хлестовски пока не пришел: очень тщательно переодевался «в человека». Тогда девушка, поколебавшись, взялась за ручку в форме ракушки-сердцевидки.

– Э! Стой! Ау! Найт!!! – тотчас завопили ей сзади.

Лади послушно отпрянула. Из-за сосны на одной ноге к ней попрыгал Хлестовски, на ходу натягивая ботинок.

– Ты куда рвешься, ишь?!

– Я не рвусь!

– А ну отошла от двери! Кыш, кыш! Шаг назад, студенка!

– Да почему? – обиделась Найт, когда Хлестовски схватил ее за плечи и упрямо, с силой потащил прочь.

– Потому что там опасно! Кто зайдет в Корпус загадок – тот больше не выйдет, а если и выйдет – то не в полной комплектации, как говорит мой дядюшка-кэбмен. Поверь, я не шучу!

– Это что же, у вашего острова черная душа получается? – сощурилась Найт. – Злая?

– Не злая. Просто… интровертная, – подумав, сказал Стэн. – Как я сказал, остров Этерны – мучительно древний. И, конечно, Этерна знает, что ее время ушло, а поэтому не лезет в наш мир – мир новой эпохи. А мы не лезем к ней. Легенды гласят, что внутри корпуса живут сущности, которые ушли из мира, чтобы не мешать нам, детям новой эпохи. А потому… Могут же они себе позволить немного приватности за такую деликатность, а?

Ладислава позволила себе усомниться:

– Но это довольно маленькое здание! Какого ж размера ваши сущности?

– Дык откуда ж я знаю… Но, возможно, внутри корпус больше, чем кажется. Или в нем есть ходы в другие места – раз сам он ходит, будто ферзь какой. Короче. Сущности заперлись там крепко, забаррикадировались, считай, – эти красные окна ты при всем желании не разобьешь, например, они из огненной слюды. И дверь – смотри какая крепкая! Ой…

Стэн вдруг увидел то же, что и Ладислава.

– Вот-вот, – закивала девушка. – Хреново ваши сущности заперлись. Такую щель оставили! – Ладислава обвинительно ткнула пальцем на узенькую щелку, видневшуюся между дверью и рамой.

Именно она привлекла внимание адептки пару минут назад. В щели было темным-темно, и даже туман, ползущий вокруг здания, не спешил проникать в нее.

– Душно им там, что ли? Проветривают?

– От ты ж жмыховая булка! – опешил Стэн.

Потом воровато оглянулся, как-то по-птичьи подпрыгнул к двери, дернул ее на себя – она, скрипнув, захлопнулась, – и стукнул Лади по плечу:

– Валим!

– Но почему?

– Дык мало ли! Стремно что-то!

И Стэн припустил обратно к соснам, бегом.

– Урок окончен, Найт! Вали-и-и-им! – повторно завопил он.

Ладислава нахмурилась. Было обидно вот так расставаться с тайной.

Но потом она решила, что не стоит возмущаться там, где она ни д’гарра не смыслит, и с сожалением отвернулась от корпуса, думая, что тот мгновенно исчезнет.

Ладислава пошла вслед за Стэном, решая, имеет ли смысл задать ему свой извечный вопрос про «снятие неснимаемого», как вдруг по спине у нее побежали мурашки. От загривка вниз, целой стайкой. Никогда прежде Найт не верила, что можно «спиной почувствовать взгляд», а тут – нате-здравствуйте, новый опыт…

Девушка резко крутанулась на пятках и ответно уставилась на одно из багровых окон корпуса. Никуда, зараза, не девшегося.

Ни движения. Ни вдоха. Ни ветра.

Липкая вязкость веков.

Красноглазая темнота то ли всматривалась, то ли вслушивалась, то ли внюхивалась в Ладиславу.

…Чужаки… Наш сон потревожен… Подойди, мы хотим запомнить твой запах… Хотим быть готовы… Догнать… Отомстить…

Будто темную леску протянули от Найт к окну – и по ней туда, в загадочный корпус, вытекала Найт: сладкий бергамот, лимонный леденец, пудровый аромат шампуня и хлопковый – рубашки. По элементу, по молекуле, по частице утекала Найт во тьму, пока не спохватилась.

– Стэн! – заорала она, разрывая невидимую нить. – Подожди, Хлестовски!

И рванула прочь, сквозь скрипящие сосны, охваченная внезапным страхом.