Исторический обзор способов ловли

В морях белуг чаще всего ловили крючковыми насаживаемыми снастями, а на реках, во время нерестового хода, – сетными и крючковыми ненасаживаемыми (самоловными).

В девятнадцатом веке на Каспии весьма распространена была ловля белуги на живодную, или кусовую, снасть, грубую и тяжелую (рис. 2), с крючками весом около 70–100 г; наживляли ее преимущественно живой воблой и клали прямо на дно. Известный специалист по промышленному лову профессор Ф. И. Баранов свидетельствовал:

«Такая установка, очевидно, не могла быть особенно удачной; так как хищная рыба не отыскивает свою пищу на дне, а в погоне за стаями мелких рыб поднимается и в самые верхние слои воды. Да и вообще наживка, приподнятая над дном, скорее может быть заметна, чем лежащая на дне. Поэтому несомненным усовершенствованием техники лова было появление (около 1900 г.) так называемой английской снасти.

Рис. 2. Ловля на кусовую (живодную) снасть

Рис. 3. Крючки кусовой (живодной) снасти.

Главным преимуществом английской снасти по сравнению со старинной живодной являются как применение для ее устройства лучших материалов, позволяющих при сохранении той же прочности снасти значительно облегчить ее, так и установка снасти на весу.

Крючки английской белужьей снасти весят около 10 г штука. Поводки имеют длину около 1–1,5 м и встегиваются метра через 4 один от другого. Отдельный конец (длинник) снасти имеет 50 крючков, так что длина его получается около 200 м. Каждый длинник является единицей, удобной для переноски и хранений. Длинники связываются друг с другом для соединения в порядок лишь по мере их установки в воду. Для того, чтобы крючки не путались и чтобы удобнее было обращаться со снастью во время ее установки, каждый длинник набирается на «лещедку»: это – планка в полметра длиной, имеющая с одного конца прорез, а с другого – заостренная, напоминающая по своей форме камертон. При наборке в лещедку цевье крючка вкладывается в ее прорез, а жала крючков смотрят то вправо, то влево. По укладке всех 50 крючков концы лещедки стягиваются отдельной веревочкой – «гужиком»; в таком виде длинник хранится и в нужный момент может быть выпущен в воду прямо из лещедки, без какой бы то ни было наборки.

При установке снасти связывают концами по 4 длинника, образуя так называемый счал. Нормальной длиной белужьего порядка считаются 25 счалов. Снасть устанавливают таким образом, чтобы крючки висели от 10 до 60 м под поверхностью воды, в зависимости от хода белуги. Обыкновенно весь порядок разбивают на. части и опускают их на разную глубину, чтобы таким образом определить, где получаются наилучшие результаты.

Рис. 4. Английская белужья снасть

Для того чтобы поддерживать снасть на желаемой глубине, в местах соединения длинников привязывают на поводках соответствующей длины буйки в виде стеклянных бутылей около 4 л объемом. У концов порядка, а также в местах соединения отдельных ставок подвязывают на таких же поводках увеличенные буйки – из 2–3 бутылей каждый. Здесь же привязывают веревки от якорей (камни до 100 кг весом), удерживающих весь порядок на месте.

Таким образом снасть ставят на глубину до 600 м, пуская якорные веревки до 800 м длиной (рис. 4).

На английскую снасть насаживали живую и мертвую рыбу, потроха, ко всем насадкам предпочитался тюлень. Запах тюленьего мяса издалека приманивает белугу, и лов на него несравненно удачнее.

Однако в настоящее время^[1] наиболее употребительной насадкой является кусок белой клеенки (квадрат 6–10 см в стороне), избавляющий от необходимости возиться со скоропортящейся наживой».

Ловились белуги также самоловными – то есть не имеющими насадки – крючковыми снастями, подробно описанными в разделе, посвященном ловле осетров. Такая ловля до сих пор в ходу у браконьеров, особенно на р. Урал, куда уцелевшие белуги заходят в несколько большем числе по сравнению с Волгой. Местные браконьеры ловят их т. н. «концами» – основу снасти составляют самодельные крючки до 20 см длиной, очень остро заточенные.

В реках, помимо самоловов, белуг ловили плавными и ставными сетями (т. н. «аханами»), а также неводами, багрили (на Урале) в зимовальных ямах. Существовали и оригинальные снасти, например, «ярыга», описанная Л. П. Сабанеевым:

«Ярыга имеет 14 метров в длину и состоит из широкого полотнища, сложенного по длине вдвое и сшитого по краям, но не до конца, так что образуется нечто вроде вентеря, только не с боковыми, а с верхними и нижними крыльями, и притом вентеря движущегося. На нижнем, свободном, крыле висят грузила; на верхнем – поплавки; к четырем свободным углам прикрепляются веревки, концы этих веревок каждой стороны берутся в «бударки», в которых один казак сильно гребет, а другой правит и держит веревки. Таким образом, ярыга тянется двумя лодками, как бы разинутая пасть. Как только заметят, что рыба вошла в кутец, т. е. мешок сети, то подбирают нижнюю подбору, запирают выход рыбе и вытягивают ярыгу. По способу своего употребления ярыга составляет нечто вроде астраханской поездухи. В очень глубоких местах ярыги опускают с камнями на дно и, сильно гребя, волокут за собою некоторое пространство, как драгу».

Лицензионное ужение в Казахстане

У законопослушного рыболова-любителя не так уж много шансов померяться силами с громадной белугой. Российский «Закон о защите осетровых рыб» прикрыл лицензионную ловлю по принципу «поймал-отпустил» в дельте Волги, и единственное место на постсоветском пространстве, где можно попытать счастье в поединке с гигантской рыбиной, – казахстанские воды в дельте Урала.

Информация об этой ловле достаточно скудна, немногие счастливцы из числа российских рыболовов занимались ею. Несколько лет назад была опубликована статья О. Соболева, известного рыболова-спортсмена и тренера, о белужьей рыбалке в уральской дельте. Вот как, по его словам, она происходит.

На ловлю отправляются лишь в сопровождении опытных егерей, хорошо знающих места жировки белуги (ловля происходит на опресненном взморье, вдали от береговых ориентиров, и подходящие для рыбалки места егеря определяют, прощупывая дно длинным шестом – там, где оно покрыто ракушечником, держится и кормится белуга).

Снасть применяется достаточно примитивная, но очень мощная: донка, собранная на основе спиннинга морского класса или предназначенного для ловли самых крупных экземпляров сома, оснащенного соответствующей мультипликаторной катушкой. На катушку наматывают до 200 м монолески диаметром 0,5–0,6 мм лучших западных производителей, способной выдерживать не менее 50 кг «мертвого веса». Некоторые рыболовы, не желая рисковать в борьбе с драгоценной добычей, пользуются «плетенкой» диаметром 0,6–0,8 мм. По наблюдениям Соболева, слабое место снасти не леска – чаще всего оснастка при первых рывках подсеченной белуги рвется на узлах.

Крючки О. Соболев рекомендует № 10/0-8/0 SUMO, а на снастях, выдаваемых напрокат для этой ловли, стоят вненомерные кованые крючки «Сом» и «Белуга» российского производства.

Рис. 5. Оснастка белужьей снасти (по О. Соболеву)

О кустарных кованых крючках надо сказать несколько подробнее. Дело в том, что на птичьих рынках, а иногда и в рыболовных магазинах можно встретить крючки очень большого размера, изготовленные мелкими производителями полукустарным способом (в России или в Китае обитают кустари, не столь важно). Продавцы позиционируют такие крючки как «кованые», предназначенные для крупных рыб: рекордных сомов, осетровых и т. д. Но на самом деле крючки, якобы прокованные, на наковальне не лежали, – при изготовлении у них с боков просто срезают излишки толстой проволоки, изображая следы поковки. И главное достоинство кованого крючка – повышенная прочность на изгиб и излом – у таких изделий напрочь отсутствует. Иногда, если подделка выполнена слишком грубо, ее видно невооруженным глазом, иногда приходится вооружиться лупой, чтобы разглядеть на плоских боках крючка следы шлифовального круга. Относительно некрупных рыб псевдокованые крючки ловят неплохо, но при поимке по-настоящему крупного экземпляра ломаются. К мелким и средним крючкам все вышесказанное не относится – тонкую проволоку проще по-настоящему проковать, чем подделывать на ней следы поковки.

Насаживают на крючки обычную «резку», только очень крупную – кусок филе, вырезанный из спины жереха или леща, размером 15×10 см. Поклевка белуги начинается с серии коротких подергиваний, весьма слабых, учитывая размеры рыбы. Подсекают не сразу, дают рыбине как следует заглотать наживку. Судя по громоздкому виду крючков старинной кусовой снасти, такая мелочь, как укол жалом в пасть, белугу не смутит.

Подсеченную рыбу после длительного вываживания поднимают в лодку (борта специально делаются очень низкими), предварительно перевернув белугу в воде вверх брюхом (в этом положении она перестает биться). После измерения длины и фотосессии рыбу отпускают – доставлять ее на базу для взвешивания правила ловли не допускают.

Может и не стоило рассказывать об этой ловле, недоступной для большинства российских любителей и ориентированной исключительно на западных рыболовов, причем весьма состоятельных. Но в 2000-х годах белуги стали появляться и на озерах и прудах, где организована платная рыбалка. Далеко не на всех, конечно, но например под Москвой, на одном из водоемов клуба «Золотой сазан», обитала (возможно, обитает по сей день) белуга весом в центнер с лишним, получившая от рыболовов прозвище Васька. Изредка Васька попадается очередным счастливцам, становится главным персонажем очередного фотоснимка и возвращается в водоем.

Так что при большом желании и в наши дни можно померяться силами с пресноводным реликтовым гигантом.

Берш

Образ жизни

Альфред Брем, судя по всему, судака и берша различал плохо – по крайней мере, в его «Жизни животных» бершу посвящены следующие строки:

«Берш, или волжский судак (Stizostedion volgensis) любит глубокую, чистую, проточную воду, держится большей частью в нижних слоях воды и только во время метания икры, между апрелем и июнем, он появляется на более мелких береговых местах, поросших водяными растениями. Здесь он откладывает свою икру. Будучи необычайно хищной рыбой, губящей всех мелких рыбок и не щадящей даже собственной детворы, он растет необыкновенно быстро. Плодовитость его значительна».

Современные ихтиологи поправляют классика: берш (Lucioperca volgensis) совершенно отдельный вид, хоть и относится к тому же роду семейства Окуневые, что и судак, а мифического «волжского судака» не существует. Необычайная хищность и необыкновенно быстрый рост берша, отмеченные Бремом, – тоже мифы.

Хотя внешнее сходство с судаком и в самом деле имеется, причем немалое: многие рыболовы, не встречавшиеся ранее с бершом, поймав, принимают его за небольшого судака. Нередки ошибочные утверждения, что берш – природный гибрид, продукт случайного скрещивания судака и окуня.

Рис. 6. Берш

Однако у берша нет клыков в челюстях, заметных даже у молодых судачков, и вообще пасть несколько меньшего размера, а жаберные крышки сплошь покрыты чешуей. В озере Балхаш, где мне впервые довелось встретиться с бершом, он к тому же отличается от молодых судаков массивным телосложением и более яркой, насыщенной окраской, с гораздо четче выраженными полосами (закономерность эта в других местах может не проявляться – в белесой, мутноватой воде Балхаша многие рыбы имеют окраску, несколько отличную от обычной).

Балхашский берш, коли уж о нем зашла речь, – вообще рыба достаточно загадочная. Озеро Балхаш в ареале обитания берша никогда не числилось, и акклиматизация этой рыбы там не проводилась. Знакомый ихтиолог пытался даже убедить меня, что местные рыболовы ошибочно именуют бершом другую рыбу – балхашского окуня (Perca schrenki). Не убедил – балхашский окунь вообще полос не имеет, к тому же к 80-м годам ХХ века практически исчез, не выдержав конкуренции с вселенным в озеро и бурно размножившимся судаком, – занесен в международную Красную книгу и встречается, вопреки названию, лишь в Алакольских озерах.

Остается предположить, что берш в Балхаше случайный переселенец, «безбилетный попутчик» – его мальки либо сеголетки в небольшом количестве попали в озеро при вселении судака. Относительная немногочисленность балхашского берша в сравнении с судаком подтверждает эту догадку.

Коренное же местообитание берша – бассейн Волги (с реками Кама и Вятка), Урала, Дона, Днепра, Буга, Днестра и Дуная. Глобальное потепление привело к тому, что ареал этой теплолюбивой рыбы постепенно расширяется в сторону севера: например, спиннингисты и удильщики все чаще сообщают об удачной ловле берша в Москве-реке и на подмосковных водохранилищах, где лет двадцать-тридцать назад он был большой редкостью.

Берш гораздо меньше родственника-судака, его максимальная длина в единичных случаях достигает полуметра, а вес полутора килограммов. Впрочем, в последние годы появились сообщения, что берши в Каме и на Средней Волге несколько прибавили в размере и весе: причиной тому послужила каспийская тюлька, образовавшая в Куйбышевском водохранилище многочисленную пресноводную популяцию, не уходящую в море, – кормовая база для волжско-камских бершей сложилась исключительно благоприятная.

Питается берш преимущественно рыбой, несколько реже – ракообразными и другими водными беспозвоночными. На озере Балхаше например, при ловле раков (ночью, на мелководье с фонариком) достаточно часто можно встретить бершей, охотящихся за молодыми мелкими раками и за их старшими родственниками, сбросившими на время линьки свои доспехи.

Надо сказать, что мое знакомство с бершом исчерпывающим назвать трудно: на северо-западе России, где прошла большая часть моей рыболовной карьеры, эта рыба не водится, а в Балхаше, ввиду малочисленности берша, специальной, на него направленной ловли не существует: крупные экземпляры попадаются при ловле судака на резку, мелочь клюет изредка на червя при ужении подлещиков или балхашской воблы^[2]; в качестве прилова попадается берш в неводы и ставные сети.

Поэтому обзор методов ловли сделан в основном по сообщениям донских и волжских рыболовов, публикуемым, хоть и не слишком часто, в рыболовно-спортивной периодике.

Ловля на мормышку

Берш – рыба глубоководная, держится в речных ямах (непременно с течением) на глубинах 8-10 метров, и на достаточно глубоких участках водохранилищ, на мелководье почти не встречается. Порой рыболовам случается находить стаи активно клюющих бершей и на пятнадцатиметровой глубине.

В таких глубоких ловля бершей по принципу «поймал-отпустил» приводит к их бессмысленной гибели – рыба, быстро извлеченная (а с относительно мелким бершом никто долго не возится) с десятиметровой глубины, получает внутренние травмы, приводящие к гибели. Лучше ловить по принципу «поймал-зажарил» или не ловить вообще.

Впрочем, берш иногда выходит для кормежки на подводные бровки, расположенные на меньшей глубине (4–5 м), в водохранилищах – на склоны затопленных русел рек, туда, где имеются подводные течения. Там, на склонах, берша ловят в отвес на мормышку, как зимой, так и летом.

Большая глубина и течения заставляют применять для поимки берша очень тяжелые самодельные мормышки, именуемые в одних местах «конусами», в других «пульками», иногда «стукалками».

Рис. 7. Мормышка «конус» с крючком, замаскированным красной шерстью.

«Конусы» и «пульки» бывают, как и настоящие пули для нарезного оружия, оболочечными и безоболочечными. Для изготовления первых заготовки из белой жести, латуни или меди толщиной 0,3–0,5 миллиметра сгибаются «фунтиком». Затем на расстоянии 5 миллиметров от основания пробивают иглой или шилом сквозное отверстие диаметром 1 миллиметр, в которое вставляют проволоку диаметром 0,8 миллиметра: она не только формирует будущее отверстие для лески, но и не дает конусу развернуться. В вершину конуса устанавливают крючок № 8,5– 10, желательно с облуженным цевьем, после чего полость заливают свинцом или оловом. Извлекают проволоку, устраняют мелкие дефекты литья, – и мормышка готова.