Глава 6

В кают-кампании наконец-то наступила тишина, эмоции угасли и друзья успокоились. Все разговоры стихли, вниманием собравшихся завладела картина бескрайних колец Сатурна. Миллиарды ледяных осколков ловили своими гранями солнечные лучи. Свет преломлялся под причудливыми углами, раскрашивая астероидный пояс тысячами оттенков полного круга цветового спектра. Величественное и по-своему уникальное зрелище. Бескрайний калейдоскоп, завораживающий и гипнотизирующий наблюдателя.

Варяг приближался к заданной точке, а у меня в душе нарастало чувство тревоги. Связи с Эдемом не было, слишком далеко расположена Солнечная система от зоны обитаемого космоса и ее сети ретрансляторов. Червоточина позволившая сократить наш путь до Земли на годы, имела период стабилизации в несколько месяцев и довольно низкую энергетическую емкость. Это и спасло нашу планету от тотального истребления. Архи просто не смогли протащить через нее крупные силы, а ведь еще нужны были транспорты для вывоза биомассы. Их размеры и масса дестабилизировали не самую крупную по космическим меркам аномалию. Кротовая нора сворачивалась и приходилась ждать нового периода стабилизации.

По той же причине наши силы были столь же не многочисленны. В результате зачистка Солнечной системы от остатков москитного флота роя затянулась почти на месяц. Модуль гиперпространственного тоннеля активировать при наличии противника в системе было слишком рискованно. Технологии древних безупречны. Модуль при активации проваливается в изнанку пространства и становится не уязвим в объективной реальности, но в момент непосредственной активации он превращается в удобную мишень даже для аэрокосмического истребителя. Область активации довольно обширна и любые материальные объекты в этой области при формировании тоннеля неизбежно будут затянуты в изнанку пространства с самыми печальными последствиями. Блокировать же необходимый пространственный объем имеющимися силами с сто процентным перекрытием всех возможных векторов атаки было невозможно и активацию пришлось отложить до полной очистки системы.

«Капитан! Мы в заданной точке пространства, требуется ваше присутствие на стартовом столе палубы С-7» – сообщил по командной сети вахтенный офицер.

«Спасибо. Я понял сейчас буду» – ответил я и обратился к друзьям – мы на точке, мне необходимо начать активацию.

Собравшиеся понимающе кивнули, даже Владимир Владимирович, хоть он и был далек от заморочек с артефактами Джоре.

– Я скоро вернусь, а вы пока присмотрите за Иваном, а то он выхлебает все вино.

– Командир обижаешь… – пробасил здоровяк.

Под веселую перепалку друзей я покинул кают-кампанию и спустя пять минут был на стартовом столе палубы С-7. Здесь, в метре от пола, висел грузовой дрон надежно зафиксированный гравизахватами. Безногий стальной краб держал в клешнях матово-черный конус модуля. Плавные, геометрически идеально правильные обводы, он словно состоял из концентрированного мрака и не принадлежал этой реальности. Приблизившись, я приложил ладонь к прохладной поверхности, перед глазами выскочило техническое меню прибора. Вел команду на отложенную активацию и выставил таймер на пятнадцать минут. Этого времени дрону хватит чтобы доставить груз в заданную точку и вернуться на борт. Стоило отойти на безопасное расстояние, как гравитационная катапульта выплюнула дрона сквозь стартовую шахту, а я поспешил вернуться в кают-компанию. Нет я не переживал за сохранность вина, просто не хотелось пропустить представление, зрелище обещало быть захватывающим.

И я оказался прав. Короткая вспышка и в черноте космоса открылся белесо-серый глаз с антрацитовым зрачком по своим размерам, не уступающий Луне. По пространству по его краям пробежала рябь. Словно круги на воде от брошенного детской рукой камешка. Вселенная сопротивлялась столь грубому вмешательству в свои законы, но гений древних оказался сильнее и активация прошла штатно.

Еще через десяток секунд сквозь стабилизировавшийся портал вывалился тяжелый крейсер «Месть стаи». Корпус корабля содрогался от внутренних взрывов, выворачивающих балки несущего каркаса словно сломанные ребра и извергая в вакуум гейзеры пламени и газов. Правый пилон маршевого двигателя был разворочен попаданием чего-то тяжелого, торпеды или орудия главного калибра линкора. В носовой части зияли дыры не меньшего диаметра.

По Варягу разнеся вой боевой тревоги. Кетана вскочила со своего места, на бледном лице губы вытянулись в плотную нитку. Отсутствие связи знатно потрепало всем нервы, а тут такое. Но ступор и удивление прошли практически мгновенно все же мы прошли вместе не одну схватку. Народ рванул по каютам чтобы облачиться в ПБС и занять места согласно боевому расписанию. Мне же бежать никуда не надо, мысленная команда и поверх комбинезона растеклась жидкая броня джоре. Единственным кто сейчас остался не удел был Владимир Владимирович, я обратился к нему:

– Владимир Владимирович – это не ваш бой. На палубе В-2 ваз ждет шаттл, отправляйтесь на землю и ждите новостей.

В кают-кампанию вкатилась пятерка матовых стальных шаров БРК «Генезис».

– Эти стальные парни проводят и останутся при вас, коды доступа я сбросил на сеть. Вы нужны людям, так что берегите себя.

Он взглянул мне в глаза и произнес спокойно и как-то буднично:

– Леш, вы там тоже держитесь, отступать некуда за вами Земля! – развернулся и пошел к выходу окружённый боевыми сервами с нервно подрагивающими оружейными модулями.

Уже на бегу к рубке корабля я разразился градом команд деля небольшую эскадру на две группы. Носитель и два тяжелых крейсера висевших на орбите земли при поддержке четырех эсминцев шли на форсаже к Варягу. Остальные спешно собирали экипажи, отпущенные на планету и готовились блокировать портал, чтобы не допустить прорыва противника в солнечную систему. Да один тяжелый, два легких крейсера и десяток кораблей малых классов не великие силы, но и оставить Землю совсем без защиты я не мог. В районе аномалии мы успели поработать, засеяв подходы минными объемами и установив все имеющиеся в наличии оружейные платформы, да и период стабилизации наступит не скоро. По крайней мере так утверждали наши умники от науки. И с этой стороны можно не ждать неприятностей, но открытый портал если мы не справимся на той стороне, станет окончательным приговором человечеству.

Есть и хорошие новости. Активировав второй модуль и запустив работу туннеля ноль перехода я получил права супер-администратора. Находясь в одной из двух конечных систем тоннеля, я могу его закрыть. Но всегда есть подвох. Артефакт одноразовый и найти еще один у нас вряд ли получится. Солнечная система вновь окажется в почти полной изоляции, а рой не позволит нам даже приблизится к аномалии и в конечном итоге доведет начатое до конца. Человечество и я в том числе слишком много потеряли в, по сути, чужой войне. Костьми сука лягу, но не допущу этого. Рой дорого заплатит за мою семью.

С этими мыслями я вбежал в рубку Варяга. Веред глазами стоял отпечатавшийся на светлых обоях негатив жены, прикрывавшей собой сына. По лицу бежали скупые слезы и хорошо, что глухое забрало шлема скрыло их от находящихся в помещении офицеров. Плачущий командир это не то что они хотели бы видеть перед тяжелым боем.

Еще на подходе с борта носителя стартовало звено истребителей и провалилось в зеркало портала. Не смотря на умоляющие глаза моей доене, бросаться в бой без разведки я не собирался. Потянулись долгие секунды ожидания. Спустя минуту из портала вынырнула потрепанная машина. Из четырех двигателей работал лишь один, корпус зиял пробоинами, пилот был мертв и на запросы не отвечал, но искин истребителя выполнил его последнюю команду и доставил добытые разведданные адресату.

Сплоты чем-то напоминали мне древних японцев. Зацикленные на бескомпромиссном кодексе чести война – своеобразном Бусидо, и таким же маниакальным трудолюбием. С момента прибытия в систему WX17/42-20 было сделано многое. Развернут гражданский орбитальный грузовой терминал, начаты работы по добыче рудных концентратов в астероидном поясе и их переработка. Две мобильные шахтерские матки грызли промерзшие астероиды 24/7. Развернута первая верфь на орбите планеты и ремонт получивших повреждения в сражении в системе Генопус кораблей шел полным ходом. Смонтировали и вывели на орбиту первую из четырех орбитальную крепость.

И сейчас одна из двух вторгшихся в систему рейдовых эскадр роя обламывала зубы об эту самую крепость и укравшиеся под ее щитами корабли клана. Артиллеристские батареи крепости не позволяли крейсерам архов приблизится к планете и нашему аванпосту на ее поверхности. Легкие же корабли насекомых выкашивались крейсерами и эсминцами, кружившими вокруг цитадели. Да 90% процентов планеты было не защищено и инсекты могли высадить на ее поверхность десант, но смысла в это не было. Эдем имел крайне агрессивную флору и фауну опасную не только для живой силы противника, но и даже для тяжелой техники. Нам удалось закрепиться на его поверхности лишь благодаря орбитальному удару, выжигая агрессивные джунгли плазменными сгустками. В общем на орбите все было не так уж и плохо и без серьезного подкрепления инсектам на этом направлении нечего не светило.

У портала же все было совсем наоборот. Два десятка кораблей клана, охранявших зону активации, сошлись в клинч со второй рейдовой эскадрой и несли потери. Плазменное оружие насекомых малоэффективное на больших дистанциях было разрушительным на коротке и вести бой по их правилам смерти подобно. Но хвостатые не умели отступать и дрались до конца считая смерть в бою высшей наградой.

Оценив ситуацию, я отдал команду на выдвижение и мы нырнули зеркало ноль перехода.

Экраны на мгновение мигнули и расцвели бутонами вспышек и взрывов. На тактической схеме отобразились россыпи зеленых красных и серых отметок. Нейросеть обрушила на мозг терабайты входящей со сканеров информации. Собачья свалка по-другому и не назовешь. Противники буквально касались друг друга пленками силовых щитов ведя огонь в упор прямой наводкой. Маркирую цели по очередности и приоритетности, по корпусу варяга проходит легкая вибрация. Мощные конденсаторы выплескивают гигаватты энергии разгоняя снаряды с терраниумывыми сердечниками до пред световых скоростей. Башни главного выплевывают смертоносный метал в подбрюшье удачно подставившегося тяжелого крейсера насекомых, проламывая броню и разрывая корпус на две части внутренней детонацией. Меня поглощает режим полного слияния, чувствую, как учащенно бьется сердце лейб-полковника Кауры Ривз, прокачивая по венам насыщенную адреналином кровь. Ее пушистый хвост слегка подрагивается от предвкушения схватки.

Эсминцы расходятся веером стараясь разорвать дистанцию с тяжелыми кораблями противника. Их торпедные установки выплевываю стальные силуэты космических акул по кулдауну и сеют смерть среди гончих роя. Легким крейсерам с их тонкой броней достаточно парочки торпед для превращения в облако плазмы, но противник не дремлет. Хищные силуэты фрегатов с непривычной человеческому глазу формой закладывая противозенитный маневр вгрызаются в щиты эсминцев. Скупые логи сообщают о первых потерях в наших рядах.

Словно горячий нож сквозь масло проходим, рассекая вцепившихся друг другу в глотки противников. Тяжелы крейсеры прикрывают выпускающий рой москитного флота носитель. Торпедоносцы под прикрытием звеньев истребителей рвутся к тяжелым кораблям архов. Изрядно потрепанный москитный флот и ПКО неспособны их остановить. Корпуса тяжелых крейсеров и двух линкоров покрыты оспинами попаданий. Турели ближней обороны в этих местах уничтожены и умные торпеды этим пользуются, заходя на цели с векторов наименьшего противодействия. Один из линкоров вываливается из боя и вращаясь словно детский волчок ложится в неуправляемый дрейф. Два тяжелых крейсера вспухают бутонами плазмы от детонации реакторов. Результативность атаки торпедоносцев превзошла все мои ожидания.

Варяг вырвался из свалки и вышел на оперативный простор. Встав на орбиту в восемьсот километров от воображаемого центра схватки, открыл снайперский огонь из орудий главного калибра стараясь не зацепить своих. На таком расстоянии время подлета снарядов минимальное, а скорость набрать они успевают практически максимальную. Средние же плазменные пушки в сложившейся ситуации использовать было нельзя. Слишком велико время подлета плазменного сгустка и расчетное упреждение, имелась большая вероятность зацепить своих в подобной мясорубке. Соваться же обратно в клинч не стоило, щиты корабля ушли в желтую зону. Искин зафиксировал несколько пробитий силового поля, но снаряды остановила броня, а потеря пары надстроек не критична.

Залп и спустя мгновение в кормовой части тяжелого крейсера инсектов, что до этого момента азартно лупил по флагману оборонявшей портал эскадры, вспухает бутон взрывов. Одну из дюз маршевого двигателя вырывает с корнем. В вакуум устремляется облако кристаллизующегося газа и жидкости. Дестабилизация вектора тяги разворачивает корабль и закручивает вокруг собственной оси. Его жертва тут же разворачивается и открывает огонь из всех орудий. Вспарывая броню и круша уцелевшие орудийные башни.

Залп и эсминец, что словно гадюка подкрадывался к подбрюшью одного из прибывших со мной кораблей, превращается в облако раскаленной плазмы. Крейсер сцепился с пятеркой фрегатов и не мог отвлечься на подкрадывающегося врага. Не самый удобный противник для корабля тяжелого класса, но за его кормой прятался слабо защищенный средний носитель. Отметка эсминца погасла на тактической схеме и фрегаты рванули в рассыпную. Их атака потеряла смысл, без торпед эсминца ловить им было нечего. Легкие плазменные пушки не способны продавить естественную регенерацию силового щита тяжелого крейсера.