Чей это голос? Кто это?! Где я?!! Подорвавшись с кровати, я мигом оказался у двери и резким движением открыл её. На пороге стояла молодая девушка: ярко-жёлтые глаза, чуть розоватые тонкие губы, небольшой прямой носик, тёмные чуть приподнятые аккуратные брови, две заплетённые косы за спиной цвета звёздной зимней ночи, небольшая грудь, прикрытая тонкими длинными пальчиками и платьем, цвета свежей травы. Она смотрела на меня то ли с удивлением, то ли с испугом. Медленно её взгляд опустился. Щёки покраснели. В моей памяти всплыли фрагменты вчерашнего дня – эта та девушка, что помогла мне.

– Это Вы.

Я успел сказать только это, как тут же получил пощёчину. Девушка убежала вниз по лестнице в конце коридора. С чего это… лёгкий ветерок пробежал по телу… обнажённому телу. Идиот! Ладонь с силой ударила лицо.

Вернувшись в комнату, первым делом оделся и привёл в порядок кровать. Снова робкий стук в дверь. На пороге стояла хозяйка дома.

– Приятного Вам пробуждения. – В её голосе снова были эти нотки, заставляющие доверять ей вопреки всему. – Внучка не успела передать, что завтрак уже готов и дожидается Ваше прихода внизу на столе. – Не успела передать, да? – Нам же необходимо посетить рынок. Будет ли на то Ваша любезность, но не могли бы Вы после трапезы присоединиться к нам?

– Да, конечно… только я не знаю где рынок.

– Думаю, что прогулка по нашему скромному пристанищу пойдёт Вам на пользу.

С улыбкой на лице старушка исчезла в коридоре.

Если подумать, то это действительно может помочь. Если бы вспомнил хоть что-то о себе, то это было бы… здóрово? Закрыв за собой дверь, я спустился вниз. Дом уже опустел, и висела странная тишина. На столе стоял нехитрый завтрак: пара поджаренных яиц, три небольших отварных клубня картофеля, ломоть пшеничного хлеба, покрытый маслом и кружка с чем-то горячим, пахнущим мятой и… какой-то травой. Организм не противился приёму пищи, как это было вчера. Может я действительно вчера сильно устал… или всё дело в том, что я сейчас один. Такое чувство, что так и должно быть, что я уже тысячи, десятки тысяч раз ел вот так, сидя один за столом. Было в этом какое-то особое удовольствие.

Прикончив завтрак, отнёс посуду на кухню, помыл и оставил сушиться. В прихожей на тумбочке лежат ключ и записка… символы мне не знакомы. Я не понимаю что написано, хоть и понимаю, что хотели мне сказать: «Это ключ от дома. Заприте за собой дверь, когда будете уходить». Ладно, подумаю об этом позже. Обулся в стоящие возле порога сапоги, взял ключ, вышел из дома, запер за собой дверь. Сильный порыв ветра ударил в спину, и всё перед глазами закрыла седо-чёрная пелена волос. Не знал, что я почти седой. Верёвкой собрал волосы хвост на затылке и по слегка размытой вчерашним дождём дороге вышел на главную улицу.

Поселение выглядело совершенно иначе: по мощёной крупным камнем дороге ехали повозки, набитые различным товаром; на обочине и во дворах играли дети; женщины с небольшими холщовыми сумками в руках шли в центр. Скорее всего, рынок там, куда движется весь этот поток людей. Прохожие, увидев меня, начинали о чём-то перешёптываться – видимо, я привлекаю много внимания своим внешним видом… либо из-за того, что я здесь чужой. Дома и улицы сияют на медленно поднимающемуся в зенит солнце. Вот и главная площадь! Не успел я всё толком осмотреть, как уши резанул противный звук – недалеко от меня среди толпы зевак. Странно одетый мужчина с разукрашенным в синий и жёлтый лицом бренчал на каком-то инструменте. Люди хлопают в ладоши и смеются?! Мне кажется, что у меня кровь из ушей сейчас пойдёт! Я прорвался сквозь толпу и подошёл к этому музыканту:

– Не надо, пожалуйста… – Сказал я, положив руку на струны.

– Эй, чего надо?! Уйди! Дай послушать! – Толпа явно не разделяла моего мнения.

Музыкант только лишь вопросительно посмотрел на меня. Я взял в руки инструмент, подтянул струны и положил его на плечо. Пальцы начали двигаться сами собой. Глаза закрылись, и поток музыки заставил вспомнить сегодняшний сон. Я мог бы делать это до самого скончания моих дней. Лёгкая мелодия заставила толпу стихнуть. Да что толпу, будто весь мир сейчас остановился и слушает, как я играю. Пальцы ударили по струнам, затем быстро начали их перебирать, время от времени снова ударяя по ним. В голове всплыл образ тихого дня, сменившегося яростной грозой. Вскоре всё стихло. Кто-то уже начал хлопать в ладоши, но струны снова зазвенели. Медленно, звонко. Как будто капли с крыши домов падают и ударяются о порог или дорожный камень. Пальцы немного прибавили в темпе и заставили вспомнить пение тех птиц, которых я слышал во сне. Прозвучали последние ноты, и я открыл глаза: толпа, как и музыкант, смотрит на меня. С одного единственного хлопка началась настоящая буря. Вернув инструмент музыканту, я получил в ответ небольшой клочок бумаги, на котором что-то написано – прочитать я, естественно, не смог. Только кивнул в ответ, сунув записку в карман.

– Это было чудесно! – Из толпы вышла девушка, что спасла меня. – Вы воистину прекрасно играли! Может быть, Вы бродячий бард или известный артист?!

– Думаю что ни то, ни другое. Но играть мне действительно понравилось.

– Тогда, может быть, Вам стоит отправиться в столицу. – К нам присоединилась хозяйка дома. – Если Вы где и обучались, то только в столичной академии бардов. Если это так, то Вас должны знать и помнить.

– Я подумаю над этим. Вот ключ от дома. – Я передал его хозяйке. – Утром Вы просили присоединиться к вам на рынке.

– Утром… – почти неслышно сказала девушка и залилась краской.

Думаю, что должен извиниться перед ней тот инцидент… но не сейчас – дома.

Мы обошли, кажется, весь рынок. Различное мясо, немного рыбы, овощи, зелень, чуть-чуть специй, молоко и масло – всем этим были забиты три сумки. Если бы меня не было, то они бы сами это всё тащили? Руки медленно, но верно начинали болеть, а домой дамы ещё не собираются. Вдалеке раздался радостный шум толпы. Естественно мы пошли туда. Люди толкаются вокруг сцены, кричат, машут руками, свистят. Я поставил сумки на землю и поднял взгляд. На сцене женщина с короткими растрёпанными рыжими волосами в чёрном балахоне избивала какого-то мужика. На вид он был довольно силён, по крайней мере, сильнее меня, но она бьёт метко и видимо больно. Блокировав три прямых, мужчина пропустил удар справа в челюсть, затем коленом в живот и локтем по затылку. Тело упало без сознания, а толпа взорвалась радостным криком.

– Простите, а кто это? – Спросил я у стоящего радом парня.

– Ты не знаешь?! Не местный? – Я лишь с улыбкой почесал затылок. – Это преподаватель магической академии из столицы. Я не знаю её имени, но она каждый год приезжает к нам и устраивает вот такие бои. Тех, кто её впечатлил, она забирает с собой и обучает их магии.

Парень подошёл ещё ближе ко мне и поднял мою руку вверх. Я тут же одёрнул.

– Что ты делаешь?!

Снова радостный возглас толпы. Между мной и сценой не было никого. Все смотрели на меня и кричали что-то обдаривающее, мол, давай, всё получится, покажи ей.

– А вот и доброволец! – Даже среди гула огромного количества людей, сильный, твёрдый голос этой женщины достиг моих ушей.

Я ещё раз посмотрел на парня, чтобы точно запомнить лицо своего благодетеля. Отступать было не куда… я пошёл на сцену. Женщина оценила меня взглядом и только хмыкнула – видимо не впечатляю. Я встал в кажущуюся мне более-менее нормальной боевую стойку: руки перед собой, одна нога чуть впереди, весь вес на ней.

– Расслабь ноги. – Со вздохом произнесла она. – Как ты собираешься двигаться, если ноги напряжены? Тем более весь вес на одной ноге. Одно движение и ты лежишь, а значит мёртв. Развлеки хоть ты меня, раз вызвался.

Я сделал, как она просит. Тут же противник оказался передо мной: удар правым коленом в живот. Развернулся на правой ноге, и тут же сделав ею шаг, ударил локтем в грудь. Женщина уклонилась, и я получил прямой слева в челюсть. Удар сильный… немного повело голову, но на ногах стою.

– Стоишь? А ты хорош. Как зовут?

– Прежде чем спрашивать чьё-то имя, необходимо самому представиться.

– Тц…

В следующий же миг она вновь оказалась передо мной: замах слева. Надо блокировать. Только я успел поставить блок, как живот прострелило ударом колена. В глазах потемнело, но, вроде, ещё в сознании. Схватив женщину за бедро, повалил её на сцену. Показалось, что в глазах промелькнула тень удивления, но… каким-то образом я оказался лежать спиной на деревянном полу, а она сидит на мне сверху.

– Ми. Это моё имя. Твоё?

– К сожалению, я его не помню. Можете звать как хотите.

– Ах ты… – Она опустилась ко мне и прошептала на ухо. – Лжец.

Поднявшись с меня, она спустилась со сцены и затерялась в толпе. Медленно люди начали расходиться. Я вернулся к своей ноше и, выслушав утешение от своих спутниц, вместе с ними отправился домой. До захода солнца ещё далеко. Чем бы себя занять?

– До Вашего появления, мне довелось увидеться с несколькими своими знакомыми. – Начала хозяйка дома. – Не все они местные жители. Однако никто не слышал о том, чтобы в наше поселение отправлялся кто-либо сродни Вам. Внешность Ваша весьма примечательна, что точно не даёт усомниться в словах их.

– Может ли быть так, что я из… другого государства или, ну, не знаю…

– Другого государства? На нашем материке только одно оно. – Подала голос её внучка.

– Хм… не мог же я из воздуха появиться? – Ухмыльнуться то я успел, а вот следом пришла мысль о тех снах. Если я не отсюда, то откуда? – Подождите, а что примечательного в моей внешности?

Дамы остановились и с ходу ответили:

– Седые волосы, бледная кожа и тёмный шрам от ключицы до лба.

Шрам… если бы сон был воспоминанием, то это бы объяснило шрам, хоть и частично. Но как я оказался здесь? И кто были эти люди? Мучимый вопросами, я не заметил, как мы добрались до дома. Покупки оставил на кухне и поднялся в свою комнату. Не успел отойти от двери, как в неё постучали. Это внучка хозяйки.

– Бабушка велела узнать, хотелось бы Вам чего-то особенного на ужин? – С опущенным в пол взглядом спросила она. Надо бы извиниться перед ней. Почему бы не сейчас?

– Прошу меня простить за тот утренний… инцидент. Я плохо поступил с Вами.

Поднятые глаза и багровые щёки. Либо злится, либо… простила? Смутилась? Что за выражение лица?!

– Всё хорошо. Ужин. – Абсолютно сухим голосом быстро и твёрдо последнее слово звучало как приговор.

– Доверюсь Вашему вкусу. – Ответил я с улыбкой идиота на лице. Видимо злится.

Закрыв дверь, сел на кровать. Что-то зашуршало – записка. Света в комнате как не было, так и нет. На лестнице встретился с хозяйкой дома.

– Могу ли я попросить Вас о помощи?

– Что-то случилось?

Я протянул ей записку.

– Я не могу прочитать.

Старушка с удивлением посмотрела на меня. Я точно похож на идиота.

– Здесь указано место и время. Фонтан. Через час после окончания ярмарки. У Вас ещё полчаса есть, но можно прежде спросить у Вас?

– Да, конечно.

– Вы не умеете читать? Как Вы прочли мою записку?

– Да, не умаю, ой, не умею. Я её просто понял. Догадался.

– Вот оно значит как. – Старушка будто-то что-то поняла. – Не смею Вас задерживать.

– Спасибо Вам большое.

Я обулся и вышел из дома. Фонтан стоял в самом центре деревни. Когда я подошёл, то тот мужчина уже стоял там и ждал меня. Вокруг никого кроме нас не было. Тихо щебечут птицы, журчит вода в фонтане. Заметив моё приближение, мужчина не произнося ни слова, поманил за собой рукой и пошёл к окраине. Миновав площадь, череду домов и небольшой яблоневый сад, дошли до небольшого дома: выглядывающий из земли фундамент, деревянные стены, плоская крыша, одно окно, выходившее на запад. Входная дверь громко скрипнула, мужчина зашёл внутрь, я следом за ним. Кроме одного единственного помещения других комнат не было. Мужчина стоит и смотрит в окно.

– Так для чего ты…

– Вы очень красиво играли тогда. – Тихий нежный голос разрушил тишину. – Я очень бы хотела научиться также.

Фигура скинула с головы капюшон. Над головой поднялось два небольших остроконечных пушистых холмика, которые слегка вздрогнули. Под мешковатой одеждой оказалось стройное женское тело, одетое в кожаные рубаху и штаны, на поясе небольшой нож. Когда она повернулась ко мне, то я смог увидеть её лицо, не испачканное краской: острый подбородок, высокие скулы, длинные ресницы, узкие матовые серые глаза с вытянутым зрачком, каштановые волосы до шеи.

– Прости, я думал ты мужчина.

– Хе-хе-хе, я этого и добивалась. Раз Вы учились в столичной академии бардов, то должны понимать причину.

– На самом деле я не учился там… и я не совсем понимаю причину такого преображения.

– А? Но Вы так красиво играли, что… блин! Теперь Вы им расскажите обо мне, да?

– Кому?

Девушка посмотрела мне в глаза. Грусть, досада, страх, отчаяние читались в её взгляде. Она точно скрывала свою внешность не просто так.

– Кто Вы? Вы ведь не местный?

– Я не знаю. Я ничего не помню о том как попал сюда, да даже кто я не помню.

– Вот как. – Она медленно опустилась на пол и обхватила колени руками. – Как же я испугалась. Тогда как Вы так красиво научились играть?! У меня так никогда не получится. – Её ушки поникли.

– Не знаю. Такое чувство, что всегда этим занимался. А что до тебя, то… – Я подошёл к ней и положил руку на голову. – Никто даже ходить не умел, когда родился. Если будешь усердно практиковаться, то когда-нибудь получится гораздо лучше, чем у меня.

– Вы так говорите только потому, что у Вас так хорошо получается.

– Верно. Я это я. Ты это ты. У тебя и не должно получиться также как у меня. Делай что-то своё. Когда ты играла, то люди на площади смеялись, радовались. Пусть у меня от твоей игры и текла кровь из ушей, но толпе нравилось. Продолжай в том же духе.

– Угу…

– Какая милая картина. – Из-за спины раздался знакомый голос. Девушка тут же накинула плащ на голову, спрятав уши. – Безымянный и зверолюдка. Вот это сюрприз.

Это оказалась Ми. Без какового-либо стеснения прошла и села в кресло. Закинув ногу на ногу, она продолжила:

– Мне вот всё интересно, кем из вас сильнее заинтересуются в столице: потенциальным преступником или реальным? Или может быть притащить вас обоих? Что думаете?

– Уверен, что ни я, ни она не сделали ничего такого, чтобы можно было считать нас преступниками. А вот ты заявилась в чужой дом без спроса.

– Чужой? Это дом преступника, значит я, как представитель власти, имею право зайти и задержать его. Тем более, когда их двое. Впрочем, я в хорошем настроении, поэтому заберу только одного. Решайте сами. Сил у меня на это хватит, уж ты-то должен знать об этом. – Суровый взгляд дал понять, что она не шутит.

– Я…

Девушка попыталась подняться, но я остановил её.

– Не знаю, что сделала эта девушка, но у неё большое будущее. Она станет прекрасным музыкантом, поэтому, если выбирать, то с тобой пойду я. Ты дашь слово, что её не тронут?

– Я не трону.

– Не пойдёт. Обещай, что её оставят в покое.

В одно движение она оказалась прямо передо мной. Холодное острие кинжала слегка касается моего горла. Впрочем, выхваченный у девушки нож направлен моей рукой в живот Ми.

– Хорош. Как и тогда. Поэтому ладно. – Она выпрямилась и убрала кинжал в ножны на бедре. – Я никому не скажу, что эта живёт здесь. Завтра в полдень выдвигаемся. Если опоздаешь, то я заберу её вместе с тобой.

Дождавшись хлопка двери, я вернул нож. Девушка заплакала. Солнце лениво стекало за горизонт. Только с его исчезновением слезы стихли. Она поднялась, ухватившись за меня, и прижалась к спине.

– Спасибо. Весь мой мир… он рухнул бы, опять, если бы не Вы. Спасибо.

– Если бы не я, то ничего этого не было бы. Прости… Но, если мы ещё когда-нибудь встретимся, то обещай мне, что станешь великим музыкантом.

– Но я не смогу. Я женщина. Я аним. Никто не станет слушать меня, даже если я буду играть как Вы.

– Тогда играй лучше меня, чтобы они слушали тебя несмотря ни на что. Играй так, чтобы им стало всё равно на то, что ты девушка, что ты не такая как они. Обещаешь, что приложишь все силы для этого?