И О САМОМ УЖАСНОМ ИЗ НИХ.

У ТЕБЯ ЕЩЕ ЕСТЬ ВРЕМЯ, ЧТОБЫ ОБНАРОДОВАТЬ ПРАВДУ.

И ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО Я ИМЕЮ В ВИДУ.

ИБО ПОТОМ ТЕБЕ ПРИДЕТСЯ ЗАПЛАТИТЬ ЗА ВСЕ СПОЛНА.

48 ЧАСОВ».

– Найдите того, кто мне прислал эту… эту пакость! – прошептал Ирдышин, и Дмитрий Алексеевич с удивлением заметил, что голос пластического хирурга дрогнул.

Мало кто мог заподозрить Олега Петровича Ирдышина в трусости. Внешне он был весьма представительным мужчиной, высоким, широкоплечим, с короткими, стриженными ежиком, седыми волосами, волевым подбородком и стального цвета глазами.

Дмитрий Алексеевич был в курсе, что в начале своей карьеры, в так называемые лихие девяностые, Ирдышин находился в самом низу, кажется, даже попался на чем-то криминальном. Едва не угодил в тюрьму, однако потом строил свою хирургическую империю железной рукой. И тем, кто становился на его пути, явно приходилось несладко. С конкурентами Ирдышин умел быть беспощадным, а с врагами – безжалостным.

За все эти годы он многое повидал и пережил, кажется, даже покушение на свою жизнь, в результате которого погибла его тогдашняя жена. Темная история, но говорили, что заказчиков, правоохранительными органами не найденных, отыскали по приказанию Ирдышина и…

Что с ними произошло потом, разные источники интерпретировали по-разному. Но упорно держался слух, что убийцу его жены доставили в подвал клиники, где его встретил сам вдовец-хирург. И что потом несчастного никто никогда больше не видел – во всяком случае, в человеческом обличье. Ибо скальпелем Ирдышин владел виртуозно.

Не исключено, конечно, что подобные леденящие душу истории распространяли о чудо-докторе его конкуренты, желая отпугнуть клиентуру. Но столичные гранд-дамы, а в последние годы и гранд-кавалеры неустанно обивали порог клиник доктора Ирдышина, и не без основания, ведь он действительно творил чудеса. Так что озабоченные своей внешностью и сокрытием тлетворных следов времени и пороков пациенты, казалось, были готовы лечь на операционный стол и к Джеку Потрошителю, и к Чикатило, лишь бы результат был налицо – точнее, в данном случае, на лице. Ну, или прочих частях звездных – и не очень – организмов.

Дмитрий Алексеевич еще раз окинул взглядом анонимное послание и спросил в лоб:

– У вас имеется любовница?

Вообще-то Ирдышин женился несколько лет назад на гламурной певичке, у них был ребенок или даже два, но чем черт не шутит…

– Нет! – сердито ответил Ирдышин.

Дмитрий Алексеевич виновато заметил:

– Обычно подобные цидульки посылают отвергнутые пассии. Значит, любовницы у вас нет. А любовника?

Хоть и женат, хоть и дети и от первого, и от второго браков имеются, никто не гарантирует, что, переживая «кризис среднего возраста», топ-хирург вдруг не решил сменить ориентацию. Ну, или немного откорректировать. А все эти юноши томные с глазами горящими могут быть опаснее барракуды – не один клиент их агентства на этом погорел.

– Что, к черту, вы пытаетесь из меня вытрясти? – закричал Ирдышин, вскакивая. – Вы ведь лучшие в подобных делах, а я заплачу, сколько надо, и в два раза больше за сверхурочные. Выясните, кто это настрочил, и все тут! И без всяких идиотских вопросов!

Клиент волнуется, значит, что-то скрывает. Неужели и вправду завел себе кого-то на стороне? Но, если вдуматься, это может свидетельствовать о том, что вся эта история очень для него важна.

Конечно, важна: ведь если вылезет неприглядная интрижка, к тому же с любовником, репутация доктора будет брошена коту под хвост. Но ведь и перекраивает он на своем операционном столе явно не ангелов, а звезд шоу-бизнеса, их любовниц и, опять же, любовников, всякую телевизионную шушеру, их любовниц и любовников, экономическую и – куда уж без нее? – политическую элиту столицы и ближнего зарубежья, а также их любовниц и любовников. Так что никаких мало-мальских репутационных потерь подобный скандальчик в кругах, где вращался Ирдышин, не вызвал бы. Скорее, наоборот. И уж точно не сказался бы на доходах доктора.

Но тогда чего он так взвился? Это наталкивает только на один вывод: добрый доктор Ирдышин, этот Айболит ринопластики и липосакции, отчего-то в курсе, что письмо это – не выверт глупой дамочки или томного типчика, а что-то гораздо более серьезное.

Значит, снова тайны Мадридского двора…

Так Дмитрий Алексеевич условно обозначал ту категорию дел, когда приходилось копаться в ужасно неприглядных секретах людей богатых, именитых и влиятельных. Причем в секретах, которым и надлежало оставаться таковыми. Ибо во многих случаях это были не просто секреты, а секреты, пропитанные кровью…

– Вы имеете представление, кто бы мог вам это прислать? – быстро спросил глава агентства, и на мгновение ему показалось, что пластический хирург был готов назвать имя.

Следовательно, он знает, но не хочет сознаваться в чем-то мерзком и постыдном! Поэтому и пришел к ним, поэтому и не обратился в полицию, поэтому и не стал задействовать службу безопасности, которая имеется в его клиниках.

Ибо опасается, что продажные, получающие подачки от желтой прессы полицейские могут проболтаться, а свои собственные люди могут потом шантажировать.

– Понятия не имею! – отрезал Ирдышин, и Дмитрий Алексеевич не сомневался, что он лжет. Да, опять один из тех случаев, когда клиент, как царь в сказке, дает задание пойти туда, не знаю куда, и принести то, не знаю что. А сам ценную информацию придерживает…

Ну что же, если он готов платить в двойном размере, почему бы и нет! И пусть скрывает, ребята у него в агентстве работают толковые, рано или поздно выйдут на верный путь. И тогда, возможно, доктору Ирдышину придется раскошелиться, дабы тайное не стало явным…

– Письмо пришло по почте? – продолжил натиск Дмитрий Алексеевич. – Если да, то где конверт?

Олег Петрович вздохнул, опустился в кресло, его лицо приняло унылое выражение.

– Если бы так… Мне его подбросили на рабочий стол, в мой собственный кабинет! Сегодня в девять утра я оперировал… Впрочем, не все ли равно, кто делал у меня круговую подтяжку? Так вот, около часа дня я после операции и обеденного перерыва вернулся к себе и нашел на столе это послание!

Дмитрий Алексеевич слегка улыбнулся. Он любил такие дела и даже уже знал, кому доверит расследование. Так и есть, интриги в доме бога пластической хирургии! Это пахло большим кушем.

– Причем вы должны сделать все раньше, чем за сорок восемь часов! – повысил голос Ирдышин, который явно привык командовать. – Точнее, теперь уже меньше – за сорок два!

– И почему же? – подернул плечами Дмитрий Алексеевич. Вот уж чего-чего, а отдавать себе распоряжения он позволить не мог. – Боитесь мести автора анонимного послания?

А ведь так и есть, Ирдышин боялся, хотя этот самый анонимный автор даже не указал, какие беды угрожают доктору, если тот… Если тот не покается в грехах! А они у Олега Петровича, судя по всему, были. «ТЫ ВИНОВЕН» – фраза, которая не допускает неверного толкования. Но в чем именно?

Похоже, Ирдышин знал, в чем. Или все же нет – и был просто обеспокоен? Но тогда почему такая истеричная реакция на глуповатое, надо сказать, письмецо?

«И ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО Я ИМЕЮ В ВИДУ». Аноним с доктором на «ты» – значит, они знакомы? Хотя вряд ли автор подметного письма стал бы вдруг обращаться пусть и к незнакомому адресату на «вы» – как-то смешно. А так страшнее и внушительнее…

– Да, мы сразу же займемся расследованием, однако попрошу вас оставаться реалистом, Олег Петрович. Если повезет, мы сможем быстро выйти на автора этого послания. Однако я не могу обещать, что это произойдет в течение сорока восьми, нет, теперь уже сорока двух часов! Это же меньше двух суток!

Ирдышин поднялся, прошелся по кабинету, взглянул на абстрактные полотна, украшающие стены, и, хрустнув пальцами, произнес:

– Я реалист, не забывайте, к этому обязывает моя профессия. Но ровно через сорок два часа, то есть послезавтра, открывается мой новый столичный центр красоты. И это не одна из моих клиник, это то, к чему я шел в течение многих лет, можно сказать, всю жизнь! Этот центр – инновационный прорыв в области пластической хирургии, являющийся одновременно и больничным комплексом, и пятизвездочным отелем. На его открытии будут и зарубежные гости, заинтересованные в крупных инвестициях, что позволит мне выйти на мировой рынок. Это и ничто другое имел в виду урод, который прислал мне письмо с угрозами! Он хочет сорвать открытие центра красоты!

Ну что же, опасения за судьбу самого важного своего проекта объясняли странное поведение доктора. И тем не менее…

– Если все так серьезно и замешаны многомиллионные инвестиции и успех всей вашей жизни, почему же вы не обратились в полицию? – спросил с нарочитой небрежностью Дмитрий Алексеевич. – А если не доверяете переаттестованным милиционерам, то подключите своих друзей из ФСБ или прочих силовых структур – ведь и они сами, и их жены пользуются услугами ваших клиник. Они наверняка помогут…

Он исподтишка провоцировал клиента на откровенность. Ирдышин, сверкнув глазами, произнес:

– Я поступаю так, как считаю нужным и правильным. Мне не нужны скандалы, потому что если открытие моего центра красоты сорвется, то… То многие из моих спонсоров будут очень разочарованы! Это ведь отпугнет иностранных инвесторов…

– Еще один повод обратиться к товарищам чекистам, моим бывшим коллегам… – начал Дмитрий Алексеевич, и Ирдышин вдруг переменился в лице.

На этот раз это был не гнев. И не истерика. Его лицо превратилось в маску – в страшную маску.

– Я вам плачу, поэтому делайте то, что мне нужно! – буквально прошипел он. – Вы же не хотите, чтобы я обратился к конкурентам, а вас ославил? Мне настоятельно рекомендовали обратиться именно к вам, что я и сделал. Так вы найдете этого прохвоста или нет?

Дмитрию Алексеевичу стало на мгновение не по себе. Нет, он, конечно, не боялся, что доктор на него бросится. Еще чего! В конце концов, у него в кабинете, сразу в нескольких тайниках, хранилось огнестрельное оружие.

И все же он растерялся, ибо на мгновение увидел, что под личиной маститого пластического хирурга скрывается… Монстр?

Вот именно, монстр. А то и еще что-то похуже.

Но если так, то стоило ли браться за такое тухлое дело? Впрочем, деньги, как известно, не пахнут. А большие деньги, наоборот, благоухают – например, ароматом «Шанель № 5». Так что выбора не было.

Или все-таки был?

– Разумеется, тот, кто досаждает вам угрозами и пытается сорвать открытие вашего центра красоты, будет изобличен, – промолвил глава агентства. – И мое люди займутся этим немедленно. В ваше распоряжение я предоставлю самого компетентного сотрудника.

Конечно, можно было и Илью, но он сейчас на задании в Питере. А Ерофеев взял отпуск по случаю рождения дочери. Тимур, тут нужен Тимур с его чутьем и великосветским шармом, но он, как назло, залечивал какую-то хроническую болячку.

Что же, Егор тоже неплох. И уж точно справится – в этом Дмитрий Алексеевич не сомневался.

Он подошел к столу, нажал кнопку и вернулся к клиенту.

– Еще кофе?

Как раз когда он подал Ирдышину, уже снова ставшему любезным и хладнокровным столичным хирургом, чашку кофе, в кабинет постучали. А потом на пороге появился высокий широкоплечий молодой человек с короткими темными волосами и пронзительными серыми глазами.

– Олег Петрович, разрешите представить вам одного из лучших наших сотрудников, Егора Шубина. Егор, это Олег Петрович Ирдышин, наш новый клиент, для которого тебе потребуется найти составителя и отправителя вот этого анонимного письма.

Егор, как и прочие сотрудники, никогда не задавал ненужных вопросов, даже если ситуация была непонятна или двусмысленна. Шубин только бросил беглый взгляд на анонимку, кажется, несколько удивился тексту, но удивления своего не выказал, а произнес:

– Рад, Олег Петрович, что смогу оказать вам помощь. Как уже сказал Дмитрий Алексеевич, все, что от меня требуется, будет сделано, и в срок.

Ирдышин, залпом осушив вторую чашку кофе, поставил ее на столик. Потом вынул из кармана скрепленную резинкой пачку банкнот и швырнул ее туда же.

– Это, как и обещал, для затравки. Найдите мне этого урода и получите много больше. И учтите: это необходимо сделать до открытия центра красоты. Не дай бог оно сорвется, потому что тогда…

На этот раз его лицо не менялось, но Дмитрий Алексеевич прекрасно помнил, что тот, кто сидит перед ним в отличном, сшитом на заказ костюме и расшвыривается пачками денег, в действительности монстр.

Не физический, а, что еще ужаснее, моральный.

Но разве это причина для того, чтобы отказываться от его гонораров?

– И это все, что я могу сказать вам, молодой человек! – произнесла, поджав губы, ухоженная дама средних лет с подозрительно темными волосами, зачесанными в строгий пучок.

Особа, облаченная в строгий деловой костюм темно-вишневого цвета, чей острый носик был увенчан очками в замысловатой оправе, звалась Нинель Львовной Зелейко и была личным секретарем-референтом Олега Петровича Ирдышина, а также, по его собственному признанию, его правой рукой, преданнейшей помощницей, да еще и самой осведомленной особой, которая разбиралась в делах косметической империи шефа, не исключено, что лучше его самого.

С момента визита пластического хирурга в столичное агентство «Закон и порядок» прошло немногим более двенадцати часов. Наступило утро следующего дня – до открытия центра красоты оставались сутки с небольшим.

Впрочем, в течение миновавших пятнадцати часов ни Дмитрий Алексеевич, глава агентства, ни его люди, в первую очередь Егор Шубин, которому было поручено расследование, не сидели сложа руки.

При помощи обширной базы данных – как доступных всем, законных, так и доступных немногим избранным и собранных не самым легальным образом – удалось собрать информацию об Олеге Петровиче Ирдышине и тех, кто его окружает.

Ибо тот, кто прислал анонимное письмо с угрозами, столь перепугавшее пластического хирурга и, видимо, сообщившее ему гораздо больше того, чем он был готов поделиться со специалистами из агентства, определенно был из окружения Олега Петровича.

Возможно, членом его семьи, не исключено, работником одной из клиник и спа-центров, в конце концов, бывшим или настоящим пациентом или близким или отдаленным знакомым. Так или иначе, этот человек был каким-то образом связан с Ирдышиным – в настоящем или прошлом. И, судя по всему, также и в будущем.

Только вот круг людей, попадавших в эту категорию, был чрезвычайно широк. И проверить всех за столь короткий срок не представлялось возможным – точнее, не представлялось возможным составить хотя бы примерный список всех потенциальных подозреваемых. Ибо речь в таком случае, с учетом массы пациентов и знакомых хирурга, шла о сотнях, если не о тысячах людей.

Однако главным в профессии Дмитрия Алексеевича и Егора Шубина было успокоить клиента. Олег Петрович был готов заплатить большие деньги, а в обмен он получал чувство уверенности в завтрашнем дне и в том, что он и его семейство, которым он так дорожил, находятся в полной безопасности. Ну и, конечно, речь шла об обеспечении открытия центра красоты, и этим уже занялись прочие сотрудники «Закона и порядка».

Первым делом Егор собрал информацию на самого Ирдышина и членов его семьи, а также на ближайших сотрудников центральной клиники пластической хирургии, располагавшейся на Мясницкой.

Итак, сам Олег Петрович Ирдышин, пятидесяти четырех лет, более чем успешный пластический хирург и еще более успешный бизнесмен в медицинской области. Владелец сети клиник пластической хирургии в Москве, Петербурге, ряде провинциальных центров, а также в странах ближнего зарубежья. Причем клиники носят его имя – это уже стало не только торговой маркой, но и залогом качества и высококлассного хирургического сервиса. Понятно, что терять эту репутацию Ирдышину совсем даже не хотелось. Репутацию – а вместе с ней и доходы.

Ибо, судя по всему, Олег Петрович был более чем обеспеченным человеком. Нет, к разряду олигархов его отнести было нельзя, не был он и миллиардером, однако, судя по всему, состояние его исчислялось несколькими сотнями миллионов в конвертируемой валюте. Имелся у него дом под столицей, недвижимость в Испании, Италии и на Мальте, автопарк, а также раритетная коллекция икон.

В прошлом Олега Петровича наблюдалась масса белых или, точнее, темных пятен. Никто толком не ведал, как он заполучил свою первую клинику, которая стала фундаментом его хирургической империи. Он приватизировал разваливавшуюся советскую больницу, но, судя по всему, не все было исполнено в соответствии с буквой закона. Ходили слухи, что в то время Ирдышин приторговывал наркотиками, а также прочими запрещенными препаратами, втюхивая доверчивым женам и любовницам «братков» незапатентованные средства для избавления от морщин, сжигания жира и мгновенного похудения. На него завели тогда уголовное дело по факту гибели нескольких пациенток, однако до суда дело не дошло, все удалось замять, и Олег Петрович сумел выкрутиться, став с тех пор гораздо более осторожным и изворотливым.

В то время он состоял в браке с Мариной Сергеевной Ирдышиной, с которой учился когда-то во Втором московском медицинском институте имени Пирогова. У них имелось двое детей: дочка Елизавета и сын Петр. Дочка, столичная красавица без определенных занятий, кажется, выпускница МГИМО, была неким подобием столичной Пэрис Хилтон. Она появлялась то тут, то там, вела какие-то передачи, печаталась в гламурных изданиях, была прелестна, как майский день, и, несмотря на свой образ жизни, не замешана ни в одном крупном скандале.

А вот сын пытался сделаться пластическим хирургом, но вылетел из меда, зато выучился на экономиста и теперь подвизался в финансовом отделе клиник отца. Впрочем, как удалось выяснить, Петру Ирдышину не хватало ни хватки, ни интуиции Ирдышина-старшего – обычная проблема сыновей новаторов и гениальных бизнесменов. Сынку было под тридцать, он обитал в шикарном пентхаусе в столице, не был женат, однако якшался с малоизвестными певичками и актрисами, каждые несколько месяцев меняя любовниц. О сексуальных похождениях Петра Ирдышина, столичного плейбоя и завидного жениха, можно было прочитать в любом желтом издании.

Дмитрий Алексеевич обратил внимание Егора на то, что обоих отпрысков надо взять в оборот: сынка-балбеса, который старается копировать отца, но у которого это плохо выходит. И который, не исключено, убежден в своей исключительности и устал ждать многомиллионного наследства. А также дочурку, которая ведет великосветский образ жизни, не особо утруждая себя заботой о дне насущном, и в последние несколько лет написала несколько бестселлеров из серии «Откровения столичной красавицы» о том, как следует одеваться и вести себя, чтобы заполучить в мужья миллионера. Судя по тому, что сама Елизавета Ирдышина была все еще не замужем, следовать своим собственным советам она пока не спешила.

Вроде бы благополучная семья, вроде бы хорошие дети. Вот именно – вроде бы… Потому что имелась еще история с гибелью первой жены хирурга, Марии Сергеевны. История в самом деле темная: в конце девяностых на Олега Петровича было совершено покушение, однако то ли киллер оказался неопытным, то ли судьба так распорядилась, но жертвой стал вовсе не он сам, а его супруга.

Смерть жены стала страшным ударом и для самого Ирдышина, и для его детей-подростков. И сразу после этого дочка, которой тогда исполнилось тринадцать или четырнадцать, была отправлена в закрытый швейцарский пансион. А сын Петр, который младше ее примерно на год, остался в Москве, при отце.

Ходили темные, невнятные слухи о том, что Ирдышин жестоко расправился с непосредственным убийцей, а также заказчиком убийства жены. Но слухи эти были подобны сценарию второсортного фильма ужасов: якобы виновных доставили ему в клинику, в подвал, где имелась особая, оборудованная только для специальных пациентов, операционная. И что эту операционную они уже никогда не покинули – во всяком случае, живыми. А были вынесены оттуда по частям…