– Да и скинуть человека с крыши крайне сложно! – заявила Софка, а Лорочка волшебным голосом пропела:

– А ты что, судишь по собственному опыту?

Писательницы опять начали грызться, впрочем, вполсилы, вероятно, чтобы не терять хватку, а издатель Миша сказал:

– Ну нет, это сюжетная канва для романа Лорочки, но, увы, наша миллиардерша Лоретта покончила с собой, причем в весьма неподходящем месте и в крайне неподходящее время.

Ну да, прыгни она с крыши на час позже и с соседнего отеля, все было бы в полном порядке.

Но в этом-то и суть, что она не прыгнула, а была сброшена уже мертвой.

Интересно, при вскрытии судмедэксперты это установят? Она ведь умерла за считаные минуты до того, как ее тело приземлилось на асфальт. И, вероятно, после падения с тридцать седьмого этажа предстала перед экспертами не в самом презентабельном виде.

Заметив, как убийца и ее подручная уже весьма беззастенчиво и, главное, абсолютно не привлекая ничьего внимания, прочесывают пустые диваны, расставленные по крыше, Ада спросила:

– А вы знаете этих дам?

Миша, присмотревшись, рассеянно произнес:

– Ах, они из одного концептуального мелкого издательства, что-то с мистикой. Уж так из кожи лезли, чтобы оказаться приглашенными на прием, и тут такое…

Ага, из кожи лезли! Конечно, хотели иметь возможность обокрасть Лоретту. Причем не только обокрасть, но и убить.

Ада помнила слова убийцы о том, что Лоретта должна умереть.

Но почему, собственно, должна?

– А что за издательство? – спросила Ада, но главный «ктулхушник» так и не дал ей ответ, потому что к ним подошел менеджер отеля, пожелавший побеседовать с ним.

Тем временем дамы из мелкого концептуального издательства (что-то с мистикой) приблизились к их дивану, и Ада похолодела – пиджачок и черные «лодочки» хоть и лежали теперь сбоку, однако были неплохо видны.

– Вам чего? – спросила парочку писательница Скорпионова, и сообщница убийцы пропела:

– Сумочку я свою ищу, такая крошечная, изящная…

Та самая, которая находилась у Ады за спиной. Девушка еще сильнее вжалась в подушки дивана – и вдруг поняла, что ей не померещилось: внутри сумочки что-то шевелилось.

Ситуация была ужасная, но ни сдвинуться с места, ни сунуть сумочку куда-то в другое место она на глазах у убийцы и ее сообщницы не могла.

– Ну, и ищите на здоровье, только не здесь! – продолжила писательница Скорпионова и помахала ковбойской шляпой, обнажая свою практически стриженную под ноль голову. – Я что, похожа на тех, кто ходит с сумочкой?

И, ткнув узловатым пальцем с желтым никотиновым ногтем в писательницу Водопьянову, продолжила:

– Вот эта ходит, но ее сумки больше похожи на продуктовые авоськи времен генсека Черненко.

Обе работницы мелкого концептуального издательства (что-то с мистикой), а по совместительству убийца и ее подручная, уставились на Аду, а та, собрав всю силу воли в кулак, произнесла:

– Извините, но ничем помочь не могу.

Хотя могла бы, если бы вручила им сумочку Лоретты, которая находилась у нее за спиной.

Сумочку, в которой что-то копошилось, отчего девушку прошиб холодный пот.

Издательши-убийцы двинулись дальше, а Ада резко отодвинулась в сторону, потому что не могла касаться спиной сумочки, в которой…

Было что-то живое?

Но не носила же Лоретта с собой любимого хомяка или, чего доброго, подаренного ей в честь первого заработанного литературным трудом миллиарда паука-птицееда.

А что, если носила?

Ада положила руку на сумочку, пытаясь осторожно ее прощупать. Нет, ничего там не шевелилось и не копошилось, все это ей померещилось.

Или нет?

Проще всего было заглянуть в сумочку, но с учетом шастающих неподалеку убийц, за этой сумочкой охотящихся, это было бы крайне неразумно.

Крайне.

Все это нервы, и Ада вдруг успокоилась. Нет, сумасшедшей особой покойная Лоретта явно не была и уж точно не таскала с собой в сумочке живое существо: любимого хомяка, паука-птицееда или карликового пуделя.

Да такой бы элементарно и не поместился бы в сумочке.

– Мне пора к моим кошечкам! – заявила вдруг, зевая, писательница Водопьянова. – Ада, организуй транспорт!

Хоть мысли ее были заняты совершенно иным, Ада поняла, что Лариса Георгиевна совершенно права: настало время покидать прием.

Тем более что та, в честь которой он был организован, в разбитом состоянии покоилась на асфальте тридцатью семью этажами ниже.

Только сейчас Ада, у которой голова от событий последних минут шла не то что кругом, а прямоугольной трапецией, обратила наконец внимание на массу пропущенных звонков на своем мобильном от разнообразных работников «Ктулху» – и ни одного от Стасика.

Встряхнувшись, Ада, все еще сидя на диване и прикрывая сумочку Лоретты подушкой, быстро созвонилась с шофером.

Писательница Водопьянова расщедрилась:

– Мы и Софочку до дома подбросим!

Обитала Софочка, как выяснилось, в собственных хоромах на Крымском Валу, а им потом предстояло еще за город пилить, в подмосковное шале Лорочки, но делать было нечего.

У Ады оставалась только одна проблема: как вынести с крыши сумочку Лоретты. Если бы не сотрудницы мелкого концептуального издательства ( что-то с мистикой), а по совместительству убийца и ее подручная, то Ада прихватила бы ее, не особо таясь.

Но эти особы, так ничего, конечно же, и не обнаружив, застыли около лифта, подвергая всех тех, кто направлялся к лифту, усиленному боди-контролю.

Заметив поднос с разными крошечными вкусностями, Ада произнесла:

– Лариса Георгиевна, зачем вот добру пропадать, думаю, вашим кошечкам очень понравится, ведь так?

Писательница Скорпионова, подхватив что-то эфемерное на деревянной шпажке, отправила это в рот и заявила:

– Да и не только кошечкам, но и людям! Я бы тоже не отказалась прихватить, все равно «Ктулху» все оплатило, так чего официанты домой еду потащат, лучше я сама слопаю!

Водопьянова немедленно одобрила идею, и Ада, поймав одного из официантов, велела ему упаковать им с собой содержимое двух подносов, что он безропотно и исполнил, наверняка в душе проклиная богатых сумасбродок.

Между двух солидных свертков плотной узорчатой бумаги, полных вкуснющих деликатесов (и для кошечек, и для писательницы Скорпионовой), Ада сунула сумочку Лоретты и с сильно бьющимся сердцем прошествовала с этим добром мимо убийцы и ее подручной к лифту.

Те, бросив на нее мимолетный взгляд, продолжили о чем-то секретничать, и Ада подумала: «Ведьмы, сущие ведьмы!»

Да, если кто и был ведьмами, так эти две. И пусть они молодые, весьма даже симпатичные, без крючковатых носов с бородавками, загнутых подбородков, горбов, остроконечных шляп и метел.

С крутыми смартфонами и на каблуках.

Все равно ведьмы!

Лифт опустил их вниз, в блистающий, в Трамп-стиле, холл, больше похожий теперь на встревоженный улей. Там дам встретил шофер издательства, который провел их к припаркованному на улице автомобилю. А у самого входа вертелся тощий подросток в смешной шапочке и с зеленым чубом, снимающий все на смартфон и безумно быстро тараторящий:

– Касатики, это сенсация номер один! С крыши самого крутого отеля Москвы сверзилась Лоретта ди Сан-Марко, ну, та тетка, что строчит романы о девочке-волшебнице Мэри Ноббит. Вот, ее тело, наверняка превратившееся в месиво, лежит там! Жаль, что отгородили, я бы вам показал, касатики!

Стараясь избежать столкновения с этим говорливым несовершеннолетним зевакой, Ада подалась в сторону, и тут кто-то из прохожих задел ее плечом, и сложная конструкция в ее руках начала крениться и поехала на асфальт.

И шлепнулась бы на него, если бы не молодой статный мужчина, который, сверкнув стального цвета глазами, подхватил верхний пакет с деликатесами и находившуюся под ним сумочку Лоретты, не позволив им упасть на землю.

Туда же, где всего в нескольких десятках метров, с другой, правда, стороны, там, где находилось скопление полицейских и «Скорых», лежала отгороженная от глаз и, что важнее, смартфонов зевак и уже подтянувшихся первых журналистов самая великая писательница и по совместительству литературная миллиардерша.

Сброшенная на асфальт с крыши самого крутого столичного отеля двумя привлекательными ведьмами, охотившимися за ее сумочкой, той самой, которую теперь держал в своих крепких руках сноровистый тип.

– Ой, большое вам спасибо! – произнесла с бьющимся сердцем Ада, сама не зная, отчего так испугалась.

Или, скорее, смутилась?

Из-за того, что этот тип подхватил сумочку, послужившую поводом для убийства Лоретты, о чем никто, конечно же, понятия не имел – по крайней мере, кроме нее самой и двух ведьм, оставшихся на крыше.

– Могу вам помочь отнести, – низким голосом произнес услужливый незнакомец, – вам куда?

Вместительный солидный автомобиль ждал их неподалеку, и молодой мужчина, отнеся туда верхний сверток с деликатесами и сумочку Лоретты, уложил то, что побольше, в багажник.

А сумочку протянул Аде, глядя девушке прямо в глаза, отчего ее сердце начало биться еще сильнее.

Да что это с ней?

– Наверняка ваше? – произнес он. – Или одной из дам?

Он имел в виду уже грузившихся в салон писательниц Водопьянову и Скорпионову.

– Да, спасибо! – произнесла Ада, выхватывая у него сумочку и переминаясь с ноги на ногу от неловкости.

Они продолжали смотреть друг на друга, и девушка вдруг всхлипнула, сама не понимая отчего.

– Вы ведь были там, на приеме? – спросил он, и Ада кивнула.

Не хватало еще, чтобы он спросил, не являлась ли она свидетельницей самоубийства Лоретты.

Нет, не являлась. Потому что это было не самоубийство, а убийство.

– Это все так ужасно, поистине жутко! – проронила она, а тип, склонив голову, продолжал внимательно смотреть на нее.

Уж слишком внимательно для случайного прохожего, вовремя сумевшего помочь ей.

– Знаете, а я ведь подростком зачитывался ее книгами, – сказал он наконец. – Какой, однако, кошмарный конец!

О да! Но что бы он сказал, если бы она сообщила ему правду о кончине Лоретты? Чего Ада делать, естественно, не намеревалась.

Это была тайна, которую она собиралась забрать с собой в могилу. Что, с учетом произошедшего убийства, было весьма жуткой метафорой.

Более чем жуткой.

– Ну где же ты, Ада! – раздался недовольный голос писательницы Водопьяновой, которая была подшофе: еще бы, поглощенные ею со своей врагиней, а в данные минуты закадычной подругой писательницей Скорпионовой коктейли оказали свое воздействие.

– Уф, ничего себе имечко у твоей девочки на побегушках! – захохотала писательница Скорпионова. – Ада – девочка из ада! Прихвати мне пару вкусностей, которые ты стырила с этой кошмарной вечеринки. Хотя пардон, вечеринка была вполне себе ничего, если бы эта идиотка не решила сигануть вниз. Хотя, если уж на то пошло, именно это и придало всему особый, так сказать, смертельный шик!

Софка тоже была под воздействием алкоголя, и Ада окончательно смутилась – и по причине ее циничных речей, и из-за того, что теперь этот тип со стальным взглядом знал, как ее зовут.

А вот как звали его самого?

Словно читая ее мысли, он произнес, доставая из кармана легкого пиджака картонный прямоугольник.

– Вас зовут Ада? Редкое, однако, имя! И красивое. Или это сокращение от еще более красивого и редкого?

Нет, она не была ни Аделаидой, ни Адальбертой, ни, храни боже, Адольфиной.

А просто Адой – в честь героини самого многостраничного романа Владимира Набокова, который ее мамочка читала в оригинале на американском, вернее, набоковском английском, когда была ею беременна.

И решила в итоге назвать дочь так же, как и главную героиню этого романного опуса великого писателя (пусть и не литературного миллиардера, но точно миллионера), единственного творения Владимира Владимировича, которое сама Ада, несмотря на свое филологическое образование, до конца осилить так и не смогла.

Хорошо, что мамочка не читала его знаменитую «Лолиту»!

Ада мельком взглянула на убористые черные буквы. И в глаза ей бросились даже не имя и фамилия этого типа со стальным взглядом, а его витиеватая должность.

И она испугалась.

На визитке соседствовали словосочетания «управление Следственного комитета России по г. Москве», «отдел по расследованию особо важных дел» и «старший следователь».

Господи, он бы ее арестовал, если бы знал правду о смерти Лоретты. Уж точно задержал бы как крайне важную свидетельницу.

И к тому же единственную.

Только почему он из отдела по расследованию особо важных дел аж из самого Следственного комитета России по г. Москве? И что такое эти важные дела: убийства? Кто-то в курсе, что Лоретту убили? Вообще-то нет, кроме нее самой и двух ведьм на крыше.

И тут Ада увидела, что эти криминальные особы уже не на крыше, а у сверкающих дверей отеля.

И как только туда попали – на метлах, что ли, в ночи вниз прилетели? Нет, скорее всего, как и она сама вместе с двумя пьяноватыми миледи тривиальной прозы, воспользовались лифтом.

Преступницы внимательно осматривались по сторонам, и Ада только сейчас сообразила, что все еще продолжает наиглупейшим образом держать в руках сумочку Лоретты.

Она быстро сунула ее в багажник, не зная, увидели ли это две ведьмы, убившие ту, которой эта сумочка до самых недавних пор принадлежала.

Вероятно, все же нет, потому что они и не смотрели в их сторону, таращась в противоположную.

Но с уверенностью исключать эту вероятность было нельзя.

– Я ничего не видела, клянусь вам! – пролепетала Ада, вдруг осознав, что сообщила типу с серыми глазами и по совместительству старшему следователю то, что он у нее и не спрашивал.

– Уверяю вас, Ада, все мы всегда что-то видим, даже если сами этого не понимаем, – заметил он на полном серьезе. – Так что если все же вспомните что-то, что покажется вам странным, то свяжитесь со мной.

– Ада – девочка из ада, ты чего там лясы с незнакомыми красавчиками точишь! – пророкотала из салона издательского автомобиля писательница Скорпионова. – Эй, столичный Антиной, вы ведь из компетентных органов? У меня глаз наметанный, вернее нюх! Если вам делать нечего, то езжайте со мной в мою большую и просторную квартиру на Крымском Валу! Я вас и накормлю, и напою, и даже спать уложу – благо, кровать у меня большая-пребольшая, нам обоих там места хватит!

Обе писательницы явно перебрали, потому что, как две школьницы, залились глуповатым смехом.

Никак не отреагировав на это идиотское замечание, старший следователь, пожелав дамам доброй ночи, удалился.

Ада же с бьющимся сердцем продолжала таращиться ему в широкую спину. Внезапно он обернулся, девушка смущенно дернулась, отведя взор.

Не хватало еще, чтобы он заметил ее нездоровый интерес к нему. Она же не сексуально озабоченная писательница Скорпионова в ковбойской шляпе и кожаных сапогах!

И тут она встретилась взглядом с одной из двух ведьм-убийц, с той, что постарше.

Которая, собственно, и лишила жизни Лоретту.

Их взгляды пересеклись всего на мгновение, но и этого хватило, чтобы Аду пробрало до костей. Юркнув в автомобиль, она расположилась на удобном кожаном сиденье.

– Что, новые знакомства завела? – произнесла писательница Водопьянова, впрочем весьма благодушно, а писательница Скорпионова потребовала:

– Есть хочу! Где Лореттины харчи? Давайте помянем несчастную самоубийцу! Я когда выпью, ужасно есть хочу!

Пришлось выходить и вытаскивать из багажника сверток с деликатесами, а потом запихивать его обратно. При этом Ада переложила сумочку Лоретты на самое дно и прикрыла ее другим свертком.

Так, на всякий случай.

И вдруг она заметила, что вся эта конструкция легонько пошевелилась. Волосы у нее едва не встали дыбом – так и есть, в сумочке литературной миллиардерши, убитой двумя ведьмами, был кто-то живой!

Хотя почему едва – волосы в самом деле вздыбились, по крайней мере на руке, то ли от жути, то ли от азарта. Точнее, и от того, и от другого.

Может, все это ей только привиделось и ничто в сумочке не шевелилось, потому что там элементарно не имелось ничего такого?

Но нет же, сверток с деликатесами, покоившийся на сумочке, снова дернулся.

Самым простым было бы схватить сумочку и заглянуть в ее нутро, но делать этого Ада не стала, вернувшись с деликатесами в салон автомобиля.

Какое-то неведомое чувство успокаивало ее, веля ничего не предпринимать. И сейчас в сумочку не смотреть.

А когда тогда?

Происшествие, с учетом своей невероятности, было таким из ряда вон выходящим, что Ада очень быстро забыла о нем – как будто и хотела выкинуть из памяти. Издательский автомобиль тронулся в путь, плавно проплывая по Моховой, запруженной людьми, среди которых Ада узрела и двух ведьм.

Она даже отвела взгляд, хотя те видеть ее не могли: стекла в салоне были тонированными.

Заметила она и типа с серыми глазами, помогшего ей, старшего следователя, который, стоя на кромке тротуара, говорил с кем-то по мобильному.

Сероглазый даже помахал им рукой, и Ада не сомневалась, что он запомнил номер автомобиля и проверит его по базе данных. Может, он как раз этим и был занят?

– Что, Ада – девочка из ада, нашла себе спутника жизни? – произнесла с набитым ртом писательница Скорпионова, а ее коллега Водопьянова заявила:

– Не обижай мою девочку на побегушках! Она, может, и не очень расторопна и далеко не так сообразительна, но в целом гораздо лучше своих абсолютно тупых предшественниц. Кроме того, у Ады имеется жених, за которого она намеревается замуж, вот так-то!

Ну да, жених, который прислал ей сообщение, что им надо расстаться.

– Ну, один жених, а другой так, на чих! – сказала Софка, и обе гросс-герцогини тривиальной литературы залились смехом многоопытных дам.

Конечно, при этом писательница Скорпионова подавилась, пришлось стучать ее по спине, и вся эта катавасия завершилась только тогда, когда они высадили Софку у ее элитного многоквартирного дома на Крымском Валу.

– Я ведь один сверточек с собой заберу! – провозгласила она, цокая подковами своих ковбойских сапог на асфальту.

Аде пришлось доставать его из багажника, и при этом она заметила сумочку Лоретты, с которой другой пакет во время их путешествия съехал.

– Смотри только не подавись! – заявила писательница Водопьянова. – Потому что если с тобой что-то случится, рядом не будет молодого красавца, который откачал бы тебя и сделал дыхание «рот в рот» на твоей большой-пребольшой кровати!

Скорпионова, забирая сверток со стыренными деликатесами, пробасила:

– Ну, это мы еще посмотрим, Лорочка! Ладно, бывай, дорогая моя. Была рада повидать тебя и узнать, что твои тиражи продолжают неуклонно падать. Так держать, милая моя!

– И тебе всего самого плохого, Софочка, не наедайся на ночь, будут снова запоры!

Обменявшись любезностями, императрицы тривиальной литературы расстались, и Ада наконец-то опустилась снова на сиденье, понимая, что предстоит путешествие в подмосковное шале писательницы Водопьяновой, а оттуда – снова в столицу, на собственную квартиру, что в Марьино.

И домой она в итоге попадет к середине ночи.

Но по причине переживаний – то ли из-за встречи с писательницей Скорпионовой, то ли из-за смерти Лоретты – Лариса Георгиевна размякла и проявила великодушие, заявив:

– Ладно, завезем теперь тебя в твои съемные хоромы, Ада – девочка из ада, как называет тебя Софка, а потом помчимся ко мне в резиденцию. Завтра приезжай ко мне к десяти… Хотя нет, к полудню, я раньше не встану. Господи, что за день!

– Может, мы сначала вас отвезем? – спросила участливо Ада и поняла, что предлагает столь невыгодный для себя вариант вовсе не по причине желания угодить писательнице Водопьяновой, а потому что хочет оттянуть неизбежное: тот момент, когда придется вынуть из багажника сумочку Лоретты.

Неизбежный – и такой жуткий.

Но Водопьянова, пребывающая в прекрасном расположении духа и уставшая, решила в этот ночной час побыть доброй (что периодически