12

На следующий день Оля пыталась дозвониться до Любы, но телефон упорно молчал. Не вытерпев, она снова набрала номер бара «Титаник». Трубку взяла уже знакомая ей сеньора с никотиновым контральто.

– Я хочу поговорить с Ларисой... то есть с Изабеллой!

Дама кашлянула и быстро ответила:

– Нет здесь таких!

– Но как же так? Мне хорошо известно, что Лариса, то есть Изабелла, работает у вас...

– Повторяю: здесь таких нет! И перестань сюда звонить, иначе в полицию пожалуюсь!

Упорное нежелание сеньоры говорить о Лорке напугало Олю. Неужели с сестрой произошло что-то ужасное? Вестей от нее не было уже сорок восемь часов, и несмотря на то, что Лариса никогда не отличалась пунктуальностью, было до чрезвычайного странно, что она так и не объявилась.

Около двух часов ночи – в Испании была почти полночь – она дозвонилась, наконец до Любы. Пьяноватый голос произнес по-русски:

– Ну чего надо?

– Люба? Рамона? – закричала Ольга. – Это сестра Ларисы, то есть Изабеллы, я вчера тебе звонила. Скажи мне, ты ее видела?

– Ах, Изабелла... Нам хозяйка сказала, что она себе ухажера жутко богатого нашла и с ним в Валенсию укатила. Бывает же такое – отправилась на вечеринку, подцепила мужика, а тот глаз на нее положил. Везет же некоторым!

– Как это в Валенсию укатила? – только и сумела проронить Оля.

– Да вот так и укатила, – хихикнула Люба. – Он ей вроде сказал: или немедленно со мной едешь, или остаешься в своем Торроксе. Она же не дура, вот и поехала. А вещички свои оставила. Хозяйка сказала, что они ей больше не нужны, жених новые купит. Мы их уже и поделили! И косметику тоже!

Оля отлично знала сестру: та никогда бы не оставила никому ни своих нарядов, ни тем более косметических принадлежностей. Лариса никогда не выходила на улицу, не проведя часа в ванной комнате у зеркала и еще часа – выбирая подходящее одеяние. А тут ее пытаются убедить, что Лорка растворилась в воздухе, оставив товаркам дорогие вещи и косметику? Да если бы даже сестра и сбежала с богатым поклонником, она бы наверняка прихватила все свои чемоданы. Ведь хорошо выглядеть для нее самое главное!

– Скажи мне, пожалуйста, а как зовут того сеньора, к которому Лора поехала прошлой ночью... – начала Оля, но Люба, крепко выругавшись из-за того, что у нее сломался каблук, повесила трубку.

Ольга провела бессонную ночь. Нина Сергеевна была встревожена не на шутку, однако убедила дочку, что поднимать панику не следует.

– С Ларисой все в порядке, – ответила она, – и она скоро объявится.

– Мама, ты же сама не веришь в то, что говоришь! Мне шестое чувство подсказывает – с ней что-то случилось. Лорка в беде!

Нина Сергеевна ответила:

– Оля, дочка, даже если это и так, то чем мы можем помочь? Она – за тысячи километров отсюда, на юге Испании. По телефону ты все равно ничего не выяснишь. И так уже счет за переговоры придет огромный.

– Мама, как ты можешь так рассуждать! – воскликнула Оля, хотя понимала: Нина Сергеевна права. Никто, абсолютно никто не сможет им помочь. Полицейский из Малаги, хотя и пламенно обещал, так и не перезвонил и наверняка этого не сделает. Приятельницы Лорки уверены, что та укатила в неизвестном направлении с богатым поклонником, и единственное, что их занимает, – как разделить Лоркино наследство. Хозяйка бара наверняка что-то знает, но просто так не сообщит об этом, тем более девице, звонящей из далекой России. Что же делать?

Полторы недели завершающегося года Оля провела в большой тревоге. Она машинально выполняла то, что требовали от нее председатель диссертационного совета и ученый секретарь – морока с документами была невероятная. Обе дамы, ссылавшиеся на требования министерства, Высшей аттестационной комиссии и университетские инструкции, придирались к каждому слову, снова и снова требуя что-то убрать, другое – вставить, изменить, переформулировать...

Оля, проводившая в университете чуть ли не целый день, только удивлялась тому, как это ученые дамы не устают читать в пятнадцатый раз один и тот же документ, предназначенный для Москвы, и с маниакальным упорством замечают новые неточности, ошибки или несоответствия жестким требованиям. В мыслях девушка была далеко от Нерьяновска. Не считаясь с затратами (им действительно пришел астрономический счет за разговоры с Испанией), она снова позвонила в министерство внутренних дел, и ее опять заверили в том, что сеньора Лариса Данилина не числится в списках жертв преступлений. В полицейском управлении Малаги, после того, как она провела в ожидании не меньше десяти минут около умолкшей телефонной трубки, ей удалось заполучить в собеседники одного из заместителей шефа. Он официально заверил, что причин для беспокойства нет, и тот факт, что ее сестра исчезла, не означает, что Лариса попала в переплет.

– Сеньора, я уверен, что сведения, полученные от подруг вашей сестры, заслуживают доверия. Она, обзаведясь поклонником, решила кардинально изменить образ жизни. Поверьте мне, русские девушки – это наша постоянная головная боль. Хотя... знаете, мой кузен женат на белоруске. Это же некая республика, являвшаяся раньше частью Советского Союза, не так ли? Так вот, она превосходно готовит, мой кузен поправился за полгода на пятнадцать килограммов...

Оля, не желая тратить время и деньги на то, чтобы ознакомиться с представителями генеалогического древа заместителя начальника полиции города Малаги, распрощалась с собеседником, пожелав счастливого Рождества и Нового года. Теперь она была уверена – с Ларисой случилось что-то ужасное.

Мобильный телефон Лорки молчал, в баре она так и не объявилась и домой в Нерьяновск больше не звонила. Тридцатого декабря Оля, потеряв терпение, направилась в агентство «Лунный свет», которое и отправило сестру в Испанию.

Агентство располагалось на первом этаже трехэтажного особняка, бывшего купеческого дома. Ольгу встретил невысокий молодой человек с крысиными чертами лица, прилизанными черными волосами и бегающими глазками. Это и был Саша, шустрый молодой человек, зиц-председатель агентства.

– Лариса Данилина? – протянул он, и Оля могла поклясться, что в его глазах вспыхнул страх, когда она назвала имя сестры. – Нет, такой у нас не было!

– Но как же так! – запротестовала Оля. – Вы хорошо ее знаете, она мне много рассказывала о вас...

Саша, который не пустил ее дальше приемной, на облезлых стенах которой висели постеры с изображениями известных голливудских актрис, расплылся в гадкой улыбке:

– Ах, ну да, теперь припоминаю... Была, в самом деле такая была. И ты говоришь, что она пропала в Испании? Наверняка мужика себе нашла.

– Вы должны мне помочь, – заявила Ольга. – В конце концов, ваше агентство несет ответственность за тех, кого направляет в Испанию.

Саша взял Ольгу под локоток и ответил:

– Тебе не стоит указывать, что мы должны делать, а чего нет. Каждая из девушек подписывает обязательство, что никаких претензий к нашему агентству не имеет. – В голосе Саши сквозила неприкрытая угроза. Он больно сжал локоть Оли и добавил: – Если с твоей сестрой что и случилось в Испании, то это исключительно ее проблемы. Мы же не няньки, чтобы за всеми приглядывать!

Входная дверь, обитая черным дерматином, распахнулась, на пороге возник высокий господин в длинном белом плаще нараспашку, под которым виднелся черный шелковый костюм. Оля мгновенно узнала лысую голову, тонкую полоску усов и огромный бриллиант на пальце. Это был Альберт Феокистович Толкунов.

Саша, завидев патрона, мгновенно переменился, отпустил локоть Оли и, лебезя, бросился к вошедшему:

– Альберт Феокистович, я вас сегодня не ждал...

Толкунов, смерив Ольгу взглядом, проронил:

– Что, новая кандидатка на поездку в Испанию?

– Девушка уже уходит, – поспешно ответил Саша. – Мы убедились, что она не соответствует нашим критериям.

Альберт Феокистович, естественно, Олю не узнавший (он ведь видел ее в течение полутора минут два с половиной года назад), заметил:

– Да уж, не соответствует. Нам симпатичные кандидатки нужны, а у этой ни рожи, ни жопы. Одета, как старая бабка, в глазах никакого задора. Нет, нет, такие нам не требуются!

Раньше Оля непременно обиделась бы на подобные слова, но ведь ехать за границу она и не собиралась, а пришла, чтобы узнать о судьбе сестры. Не попрощавшись, она выскочила из приемной агентства.

Поднимаясь по обледенелому пригорку, Оля гнала от себя мысль о том, что с сестрой могло приключиться что-то плохое. Но как узнать точно? В милиции ей не помогут – в агентстве от всего открещиваются, а у Альберта Феокистовича везде имеются влиятельные друзья, которые, не мешкая, во всех подробностях доложат ему о визите Ольги Данилиной, если она заявит, что Толкунов имеет отношение к пропаже Лорки. Что же делать, что делать?

Новый год Оля, Нина Сергеевна и Татьяна Абдурахмановна встретили в подавленном настроении. Ольга так и не рискнула поведать маме о том, что услышала в агентстве «Лунный свет». Тетя Таня за время, прошедшее с момента исчезновения дочери, постарела, из нее как будто выпустили жизненную энергию.

Оля вдруг не совсем к месту вспомнила, как она в детстве, увидев тетю Таню впервые, чрезвычайно испугалась – с черными распущенными волосами, смоляными бровями и карминными губами, женщина показалась ей похожей на ведьму из мультфильма. А с Лоркой они вообще подрались! Но потом подружились и делали уроки вместе. Отец тогда жил еще с тетей Таней, однако отношения между ними были очень натянутые: они могли не разговаривать по несколько недель подряд, и Татьяна Абдурахмановна, известная своим крутым нравом, оставляла супругу на кухонном столе записки такого типа: «Товарищ бомж! Когда проснетесь и протрезвеете, то уберите свой вокзал!»

13

Часы пробили двенадцать, оповестив Нерьяновск, что начался Новый год, и на улице послышались хлопки петард, и небо расцветил фейерверк. И в этот момент Оля поняла, что следует делать. Они втроем сидели за праздничным столом, уставленным кушаньями, но настроение было похоронное.

– Я поеду в Испанию, – сказала она неожиданно.

Нина Сергеевна, ковырявшаяся вилкой в салате «оливье», спросила:

– Дочка, о чем ты говоришь?

Тетя Таня, встрепенувшись, сказала:

– Оленька, что ты имеешь в виду?

– Как мы поняли, нам никто не хочет или не может помочь, – ответила девушка. – Ни российские власти, ни испанские чиновники не воспринимают всерьез факт исчезновения Лорки. Выход один – отправиться в Торрокс-Коста, чтобы найти ее!

Тетя Таня, на глазах оживая, закричала:

– Ну конечно! Я же хотела ехать в Испанию, а ты, Нина, сказала, что это бредовая идея!

– Боюсь, что мама права, вы поехать туда не сможете – у вас нет ни загранпаспорта, ни визы, – ответила Оля.

– Но, дочка, каким образом ты хочешь попасть туда? – спросила с сомнением Нина Сергеевна. – Если Таню туда не пустят, то с чего ты взяла, что пустят тебя?

Оля вынула из бара в «стенке» (спиртному после того, как Андрей Петрович съехал, в квартире места не было) прозрачный пакет с документами.

– Вот мой заграничный паспорт, действителен еще почти два года, – сказала она, потрясая бордовой книжицей. В начале четвертого курса Ольга в числе лучших студентов университета на две недели ездила в Париж.

– Даже если и так, дочка, то как ты попадешь в Испанию? – упрямо спросила Нина Сергеевна, которая, как поняла Оля, не была в восторге от подобной идеи. – Тебе потребуется виза, и как ты ее получишь? Вряд ли в посольстве удовлетворятся твоими объяснениями, что ты собираешься искать пропавшую сестру, которая и не пропала вовсе, а ухажера себе нашла, правда, не удосужилась позвонить за последние две недели родной матери!

Тетя Таня взвилась, утверждая, что ее Лорка – не «из таких». Оле стоило больших усилий успокоить разошедшихся женщин.

– Я попаду в Испанию так же, как туда попала и Лорка, – сказала она. – Через агентство «Лунный свет».

Нина Сергеевна ахнула, задела рукой салатницу, и та полетела на ковер. Последующие десять минут все были заняты тем, чтобы смыть со старенького ковра – семейной реликвии, купленной неведомо сколько десятилетий назад покойной Олиной бабушкой, мамой Нины Сергеевны, в Ленинграде и с огромным трудом привезенной ею на собственном горбу в Нерьяновск, свекольно-майонезные разводы «селедки под шубой». О взаимных претензиях за хлопотами забыли, и Оля смогла внятно изложить свой план.

– Мы не можем сидеть сложа руки и просто ждать, пока Лорка объявится, – сказала она. – Единственная на данный момент возможность отправиться в Испанию – обратиться мне в агентство и устроиться на работу.

– Но, дочка, это же чрезвычайно опасно! – заявила Нина Сергеевна. – И вообще, не забывай, ты только что защитила диссертацию, профессор Милославский предложил тебе остаться на кафедре! Как же твоя карьера?

Оля знала, о чем мечтает мама: ее дочь через несколько лет станет доцентом, потом засядет за написание докторской диссертации, а затем будет профессором в университете.

– Мама, карьера может и подождать немного. Я ведь не намерена долго оставаться в Испании, – ответила Оля. – Только Лорку найду – и вместе с ней обратно! Мстиславу Романовичу скажу, что мне требуется основательно отдохнуть после защиты, здоровье пошатнувшееся в санатории поправить. Больше пары недель мне и не понадобится!

Нина Сергеевна с сомнением покачала головой, Татьяна Абдурахмановна, прижав к груди Олю, расплакалась:

– Оленька, ты – мой ангел-хранитель! Найди там в Испании эту поганку, головомойку ей устрой, но только привези ее живой и здоровой обратно в Нерьяновск. А то ее жених Димка меня уже замучил, в день по три раза звонит, спрашивает, когда Лорка вернется. Она ведь ему обещала, что заработает денег на свадьбу и вернется...

Поджав губы, Нина Сергеевна сказала:

– Таня, я не совсем понимаю, почему моя Оля должна решать проблемы твоей безответственной Лорочки? Помимо того, что Оля ставит на карту свое будущее в университете – и это сразу после защиты диссертации! – так нам придется основательно потратиться, чтобы оплатить поездку в Испанию. Извини, но я – участковый врач-терапевт, а не директор банка. Слава богу, что я подрабатываю распространением биодобавок, это хоть как-то позволяет нам сводить концы с концами!

Оля обняла маму и, поцеловав в щеку, прошептала:

– Мамочка, ты же знаешь в глубине души, что я права и что другого пути у нас нет! Прошу тебя...

Нина Сергеевна нехотя ответила:

– Так и быть, но ты должна думать и о себе, а не только о Лорочке. Три недели – это самый большой срок, на который я согласна отпустить тебя. И запомни – поедешь не раньше, чем отправишь в Москву все документы на утверждение степени.

– Но, мама, придется ждать до середины января... – попыталась возразить Оля, однако тут Нина Сергеевна была неумолима.

Под воздействием принятого решения настроение за новогодним столом разительно переменилось. Татьяна Абдурахмановна ожила и с аппетитом набросилась на голубцы, Нина Сергеевна, смирившись с решением дочери, погрустнела, а сама Оля задалась вопросом: как она убедит шустрого Сашу из агентства рассмотреть ее кандидатуру?