– Да, Саша, отлично, что вы позвонили! – ответила Наталья, приняв окончательное решение. Дверь в угловую комнату, конечно же, была заперта – иного она и не ожидала. Хотя если речь шла о призраках, то закрытой дверью их остановить было явно нельзя.

Молодой человек зачастил:

– Поверьте, это хорошие, надежные люди. И из тех, что болтать не будут. И дело они свое знают. Драть три шкуры тоже не будут.

Наталья не сомневалась – Саша позвонил не только для того, чтобы посоветовать ей мастеров для разборки стены и вскрытия двери. В конце концов, таких она бы и сама без особых трудов нашла.

– Вот я и подумал, может быть, мы сможем встретиться, чтобы… чтобы я передал вам данные этих ребят? – завершил он свой долгий путаный монолог, к которому Наталья не прислушивалась, потому что никак не могла выбросить из головы комнату со шкафом и в особенности мальчика с белыми волосами и синими-пресиними глазами.

– Встретиться? – переспросила она, не понимая, о чем идет речь. Возникла короткая тягостная пауза. И только потом до женщины дошло – господи, да этот юнец позвонил вовсе не для того, чтобы дать ей совет относительно мастеров, а чтобы пригласить ее на свидание!

Собственно, когда она была последний раз на свидании? Давно, очень давно. Еще до того, как вышла замуж за Алексея. Хотя тот не был большим любителем романтики. В отличие от Феликса, который, надо признать, умел поразить щедростью своей инфантильной души.

– А… Извините… Наташа… то есть Наталья Александровна. Я хотел бы сказать… Просто я не так выразился…

– Думаю, – заметила с легкой улыбкой женщина, – вы выразились очень даже так. Вы что, хотите вывести меня в свет?

Хотя какой может быть свет в этом областном поселке? Да, ее не приглашали на свидание давно. И, наверное, слишком давно.

– Я вот подумал… Если вы не будете возражать… Тут недалеко имеется один неплохой ресторанчик… Даже по столичным, как говорят, меркам… Быть может…

Он смолк, а Наталья не стала его торопить, размышляя над тем, сколько же мастеру Саше лет. Точнее, на сколько же он младше ее. И пришла к выводу, что не менее чем на двенадцать, а то и на все пятнадцать-шестнадцать. Или даже семнадцать?

Ведь она тоже уже не девочка, ей почти сорок. И она замужем. Пока еще. И у нее пятилетний сын, решивший обзавестись вымышленным мертвым другом.

Или не вымышленным?

– А знаете, Саша, это ведь отличная идея! – сказала она, но тут же добавила: – Теоретически отличная, но я не могу.

– Понимаю… – протянул уныло молодой человек. – Ваш муж…

– Мой муж далеко отсюда, и вообще мы скоро разведемся. Наконец-то, – расставила сразу все точки над i Наталья. Зачем ввергать молодого человека в трепет, пугая его наличием на заднем плане богатого и могущественного супруга.

Супруг, богатый и могущественный, у нее имелся, однако для Натальи это теперь не имело ни малейшего значения. Потому что Алексей пошел не просто против нее – он пошел против Кирюши. И намеревался сделать их сыну больно, очень больно.

А этого она допустить никак не могла. Вот почему в одночасье и ушла от него. Навсегда.

– Мне жаль… – пробормотал совсем сбитый с толку Саша, а Наталья ответила:

– А вот мне ничуточки. И дело вовсе не в нем. Дело в моем сыне. Он заболел, и я не могу оставить его одного. То есть он, конечно, выздоровеет, он и сейчас уже идет на поправку, но я все равно не могу его оставить одного.

Она дала себе слово, что никогда больше не бросит на произвол Кирюшу, ее сына. Нет, не сына Алексея, а исключительно ее ребенка. И ничьего более.

– Что с мальчиком, с ним все в порядке? – всполошился Саша. – А врача вызывали? – Поняв, видимо, что позволил себе лишнее, виновато заметил: – Просто у меня самого имелся младший братишка…

Наталья про себя вздохнула. Что же, наверное, она в самом деле достигла того возраста, ну, и заодно социального положения, когда настала пора заводить роман с привлекательным юным водопроводчиком. Однако становиться одной из «Отчаянных домохозяек» она не намеревалась. Хотя она и была – и отчаянная, вернее, отчаявшаяся, и домохозяйка. Да, хозяйка старого дома со шкафом, являвшимся входом в подземелье.

Так что не повезло Саше, ему она откажет. И пусть расстроит молодца, ничего, он скоро найдет утешение в объятиях какой-нибудь молодой поскакушки. В том, что девушки этому Саше на шею вешались, Наталья ничуть не сомневалась.

Требовалось завершить затянувший и грозивший перерасти во что-то большее и ей ненужное телефонный разговор.

Или все-таки нужное?

– Передавайте ему от меня пламенный привет, Саша! – произнесла Наталья, намереваясь пожелать всего лучшего и старшему брату и отключиться. Но молодой человек на это тихо ответил:

– Как бы мне хотелось сделать это, но я, увы, не могу. Дело в том, что он умер.

Наталью словно током ударило. Удерживая одной рукой телефон у уха, она вцепилась другой в перила лестницы.

– Умер? – пролепетала она. – Но как? И почему? – Осознав, что вопрос прозвучал более чем нетактично, быстро поправилась: – Мне очень жаль…

– Пропал, – проронил Саша. – Без вести. Мне не хотелось бы говорить об этом. Хотя, быть может, когда-нибудь я вам и расскажу… Но не сейчас, не сейчас…

Чувствуя себя премерзко, Наталья не знала, как себя вести. Отшить парня и завершить разговор прямо сейчас было бы просто ужасно.

– А знаете, ведь моя сестра могла бы присмотреть за Кириллом! – произнес Саша. – Она с детьми обращаться умеет, она – воспитательница в детском саду! Дети ее обожают. И мы бы могли с вами посетить этот ресторанчик… – Он смутился и еле слышно добавил: – Если вы хотите, конечно.

Наталья хотела. И переменила свое решение, только что принятое. И почему, собственно, она должна отказываться от своей личной жизни только из-за того, что…

Да, из-за чего, собственно? Нет, ради Кирюши она была готова отказаться от всего на свете, даже от собственной жизни, но ведь он – ее сын, и это вполне естественно. Любая мать поступила бы на ее месте точно так же.

Любая?

А что касается Алексея, то это осталось в далеком прошлом. И то, что связывает ее… нет, связывало когда-то с Феликсом, тоже. А уходить в монастырь она не собиралась. Так почему бы не принять предложение симпатичного и понравившегося ей молодого мужчины, глупо отказывать ему только по той причине, что у них значительная разница в возрасте, причем не в ее пользу.

– Да, хочу! – ответила Наталья. – И пусть ваша сестра присмотрит за Кирюшей. Я, конечно же, заплачу, сколько она берет?

– Нет, что вы, она сделает это бесплатно, – заявил явно повеселевший Саша, но Наталья была непреклонна: никаких дармовых услуг ей не требовалось. Да и, в конце концов, деньги у нее были. По крайней мере, в данный момент. Хотя это были не ее деньги, а Алексея, однако она была уверена, что он, несмотря на всю сложность ситуации, не оставит ее без гроша за душой. Не захочет – и не посмеет.

Ее и Кирюшу.

И, в конце концов, у нее имелись еще и акции…

– Об этом не может быть и речи! – прервала она излияния Саши. – Назовите цену в час! Сколько она берет?

Он назвал – Наталья снисходительно усмехнулась. За такие деньги в близлежащей Москве никто и собаку бы выгулять не взялся, не то чтобы присмотреть за ребенком.

– Сын пока что еще болен, однако, думаю, в конце недели или в начале следующей может получиться, – сказала она. – А знаете что? Приезжайте с сестрой к нам завтра или послезавтра! Заодно и информацию по своим рабочим завезете. Вы ведь знаете, где нас найти! Вас шесть вечера устроит?

Прежде чем доверять сына незнакомой женщине, пусть даже и распрекрасной воспитательнице, Наталья хотела поближе познакомиться с ней, – чтобы понять, сможет ли она вообще доверить ей ребенка.

– Устроит! – воскликнул обрадованный Саша.

Удивительно, но Наталья ждала новой встречи с молодым мастером с каким-то странным томлением. Не то чтобы он так ей понравился… Однако она не могла отрицать, что и не понравился. Однако для чего он ей требовался? В качестве той-боя, мужчины на час? Многие из ее московских подруг, приближаясь в заветной цифре с четверкой вначале, а то и перейдя этот рубеж, пускались во все тяжкие, опасаясь, что не успеют в полной мере насладиться утекающей с каждым годом все быстрее меж пальцев жизнью. Наталья посмеивалась над ними, потому что не только никогда не изменяла Алексею, но и даже не помышляла об этом. В отличие от него самого.

И уж точно она бы никогда не поверила, если бы кто-то сказал ей, что она решит завести адюльтер с молодым провинциалом. Нет, нездоровым снобизмом она не страдала, просто не понимала: зачем?

Снуя по дому, Наталья думала о том, что никакого адюльтера она заводить, естественно, не намерена. Она ведь тоже человек и не может все время сидеть, как прикованная, в их новом доме.

Их странном новом доме.

Прыгать в койку к Саше она не собиралась, да и превращать его в своего альфонса тоже. Разве было что-то зазорное, более того, запретное в том, чтобы на пару часов отправиться с занятным человеком, который сам проявляет к ней интерес, в ресторан? Хорошо поесть, выпить бокальчик отличного белого вина…

Вот именно, ровным счетом ничего. И совращать Сашу она не намеревалась, как и не собиралась поддаваться на трюки прыткого молодого человека. Но хоть она и видела его всего один раз в жизни, однако уже составила о нем мнение и была уверена, что он не принадлежал к числу томных красавцев, очаровывающих дам бальзаковского и постбальзаковского возраста и вытрясающих из них последние – или далеко не последние – грошики.

Саша был обыкновенным привлекательным молодым человеком. Не больше, но и не меньше.

И, вероятнее всего, это было как раз то, что ей в данный момент требовалось.

Саша вместе со своей сестрой, которую, как оказалось, звали также Натальей, приехал к ним два дня спустя. К тому времени Кирюша полностью поправился – и, что важнее всего, не упоминал более своего мертвого друга.

Ребенок был чрезвычайно рад визиту Саши и даже с разбегу запрыгнул ему на грудь, как будто они были старыми приятелями. Наблюдая за тем, с какой нежностью Саша обращается с ее сыном, Наталья вдруг подумала, что это именно то, чего не хватало Кириллу все эти годы – отцовской любви.

Алексей не был плохим отцом, он не был и отцом хорошим. Он, как и множество мужиков, просто-напросто был никаким отцом. Физически присутствовал, даже принимал посильное, хотя и не такое уж явное участие в воспитании сына, однако всерьез им не интересовался и воспринимал ребенка как данность – как домашнее животное или предмет интерьера. Дорогой, важный, но не до такой степени, чтобы любить его.

Еще бы, ведь Алексей хотел дочь.

Раньше Наталья сердилась, но теперь поняла, что это, наверное, даже было и к лучшему. Потому что после того, что произошло, после всего того, что Алексей собирался сделать с Кирюшей, было как нельзя кстати, что между обоими не имелось особой душевной привязанности.

И все же именно это – отсутствие отцовской любви – было тем, чего не хватало Кириллу. И, не исключено, именно по этой причине мальчик и изобрел себе странного и даже страшного друга, стараясь компенсировать в фантазиях то, чего ему так не хватало в реальной жизни.

– Добрый вечер, проходите! – приветствовала гостей Наталья, поморщившись при созерцании уж слишком, на ее вкус, бурной сцены приветствия. Сестра Саши оказалась не младшей, как она отчего-то себе представляла, видимо вбив себе в голову, что бебиситтеры обычно юные девицы, во всяком случае, в иностранных фильмах, а старшей. Полноватой, невысокой, с рыжеватыми локонами женщине было около тридцати, она, как уже было сказано, оказалась тезкой Натальи и попросила звать ее Натой.

Последовало степенное чаепитие на террасе с видом на заброшенный сад. Пока Саша вместе с Кириллом, сопровождаемые неистово лаявшей Гертрудочкой, носились туда-сюда, Наталья вела неторопливый разговор со своей тезкой. И та с каждой минутой нравилась женщине все больше и больше. Она была рассудительной, доброй, однако умеющей настоять на своем особой, к тому же имевшей два вузовских диплома и, несмотря на свой возраст, солидный опыт работы с детьми.

– Ваш брат упомянул трагедию с вашим другим братом, – произнесла наконец Наталья, пододвигая к гостье тарелку с овсяным печеньем (увы, предложить такие же яства, какими ее потчевала все еще лежавшая в коме Аглая, она не могла).

– Это так, – ответила, понизив тон, Ната. – Увы, кошмарное стечение обстоятельств. Саша так был привязан к нему. И совершенно необоснованно он винит себя в смерти Максика. Однако его вины нет, абсолютно нет!

Наталья взглянула на Нату, которая заявила это с таким жаром, как будто сама хозяйка дома утверждала противоположное.

– А могу ли я спросить, что произошло? – начала она, и в этот момент мяч, запущенный Кириллом, приземлился прямо посреди стоявшего на террасе столика. От чайного сервиза остались только осколки.

Наталья была возмущена, хотя понимала, что сына нельзя за такое корить и тем более наказывать. Однако он разошелся не на шутку, сияя улыбкой и брызжа энергией. Неужели это визит Саши на него так подействовал?

Она сочла нужным отчитать сына, который, однако, хохотал и не хотел понимать, в чем заключается его проступок. Наталья начала злиться, ей было стыдно перед гостями. Она едва не сорвалась, накричав на Кирюшу, однако ее мягко отстранила Ната, взявшая инициативу на себя. Она отвела мальчика в сторону и стала что-то негромко говорить ему, взяв его за руку. И, о чудо, спустя всего несколько минут пристыженный Кирилл вернулся к ней и попросил прощения.

– Мамочка, я не хотел. Извини меня, пожалуйста! Просто нам было так весело…

Вертевшаяся рядом Гертрудочка, словно в подтверждение его слов, громко тявкнула. Наталья уже больше не злилась на сына, хотя сервиз, который он расколол, был дорогой и купила она его меньше двух недель назад.

– И как вам удалось заставить его принести извинения? – спросила она чуть позже, на кухне, убирая остатки былой роскоши. Ната, подавая ей единственную целую тарелку, с улыбкой сказала:

– Просто к каждому надо найти индивидуальный подход.

– Откройте, прошу вас, секрет, какой такой индивидуальный подход требуется к моему сыну?

Наталья была заинтригована, ведь то, как ее тезка обуздала разошедшегося Кирилла, произвело на нее неизгладимое впечатление.

– Знаете, я сказала ему, что если он будет продолжать проказничать и не станет слушать вас, то я его съем! – произнесла сестра Саши.

Наталья уставилась на женщину, на ее немигающие, чуть выпуклые глаза, на ее нежные губы и мягкие щечки. Господи, да ведь она так похожа на ведьму! Нет, не стандартную злую старуху с крючковатым носом и с бородавкой на подбородке, а на современную колдунью – компетентную, миловидную, вызывающую у любого родителя доверие и обладающую двумя дипломами о высшем образовании.

И тем не менее ведьму, как и все ее товарки, питающуюся нежным детским мясом. Мясом непослушных глупых мальчиков.

– Вы это… – Слово «серьезно» застряло у Натальи в горле, однако в этот момент Ната звонко расхохоталась, и женщина поняла, что это была всего лишь шутка. Злая и жестокая, но все же шутка.

Или нет?

– Извините, но свои профессиональные секреты я не раскрываю! Иначе если я поведаю обо всем родителям, то останусь без работы! Не могли бы вы подать мне висящее за вами полотенце?

Улучив момент, Наталья отвела сына в пустую комнату и, прикрыв дверь, тихо спросила:

– А что тебе сказала тетя? Ну, когда вы наедине были? Она сказала что-то… плохое?

– Ну что ты, мамочка! – заявил Кирилл. – Ната крутая! И очень добрая! Сказала, что я должен подумать, хочется ли мне огорчать свою маму. Я подумал и понял, что не хочется.

У Натальи отлегло от сердца. Но отчего Ната позволила себе подобное бестактное замечание? Затем, наблюдая за резвившимся в коридоре с Гертрудочкой сыном, Наталья вдруг задумалась над тем, а сказал ли Кирилл ей правду.

А что, если он просто не захотел расстраивать ее? И утаил от нее страшную правду.

– Ну как, все в порядке? – услышала она голос и вздрогнула, потому что Саша подошел к ней со спины. Наталья едва не подпрыгнула от ужаса и только потом осознала, что он воспользовался смежной комнатой, которая вела в соседнее помещение.

– Да, да, все в полном…. порядке… – Последнее слово она выдавила из себя с трудом. Сердце отчего-то билось все сильнее и сильнее.

Саша протянул ей визитную карточку.

– Вот, как я тебе… то есть вам и обещал. Работой останетесь довольны.

Наталья мельком взглянула на визитку и слишком поздно заметила, что Саша еще не отпустил картонный прямоугольник. Их пальцы на мгновение соприкоснулись.

– Да, спасибо… Я этим на днях займусь.

Он наконец отпустил визитку, и Наталья даже пожалела, что это произошло.

– Если разрешишь дать совет. То есть если разрешите дать совет, то лучше позвоните им не откладывая. Завтра или даже сегодня вечером. Это в порядке вещей. У них, как я совершенно случайно знаю, на носу большой заказ. И к тебе… То есть к вам они могут приехать в ближайшие дни. Потому что потом дело труба, возможно, и до конца лета ничего не получится.

– Хорошо, позвоню, – твердо пообещала Наталья.

Саша приблизился к ней и, смущаясь, спросил:

– Ну так как с моим… предложением? Кирюха вроде бы полностью выздоровел, носится как угорелый. Ната сможет послезавтра с ним посидеть. Ты… Вы согласны?

Наталья бросила тревожный взгляд в коридор – она заметила внимательно наблюдавшую за ее сыном Нату. Странно, но женщина не улыбалась, более того, ее лицо было напряжено, на нем застыла странная гримаса, некая смесь страха и ярости.

Но как только мальчик что-то сказал ей, на лице Наты тотчас возникла добрая теплая улыбка. Метаморфоза длилась считаные мгновения, но от внимания наблюдавшей за женщиной Натальи не ускользнула.

Или ей только показалось?

– Ну… – Отчего-то Наталье не хотелось оставлять сына с этой женщиной, хотя та, и это было глупо отрицать, была великолепным педагогом и умела обращаться с детьми, даже самыми капризными. – Ну, а ваша сестра согласна?

– Да, иначе бы я и не предлагал.

– А Кирилл согласен? – выпалила Наталья первое, что пришло на ум, и Саша крикнул:

– Кирыч, тебя мама зовет!

Сын, зажав в руках мяч, подбежал к ним, и тезка последовала за ним. Саша присел перед ребенком и спросил:

– Ты ведь останешься с Натой, пока… пока мы с твоей мамой будем отсутствовать? Недолго.

Рука тезки легла на плечо ребенка, и тот с готовностью произнес:

– Да, мамочка, останусь! Ната, а ты умеешь играть в футбол?

– И даже в волейбол! – ответила та с усмешкой, и Кирилл снова унесся в коридор.

– Ну вот видишь… То есть я хотел сказать, вот видите, – произнес Саша, когда его сестра тоже удалилась. – Ната – педагог от Бога! Дети к ней тянутся.

Наталья не выдержала:

– Какое странное прозвище! Прямо кличка собачья! Ната!

Переменившись в лице, Саша произнес:

– Ей его дал наш братишка, Максик. Тот самый, который умер. Так ее зовут только самые близкие…

Помолчав, Наталья произнесла:

– Кстати, пора бы перейти с «вы» на «ты». Так во сколько ты за мной заедешь?

Похоже, визит Саши с Натой произвел на Кирюшу благотворное воздействие: вечером, когда Наталья зашла к нему, чтобы прочитать на ночь сказку, он уже лежал в постели – с почищенными зубами (!), в пижамке (!!) и зачесанными водой на манер денди двадцатых годов волосами (!!!).

– Мамочка, я так тебя люблю! – сказал он, обнимая Наталью. Та ощутила, как у нее потекли по щекам слезы.

– Я тебя тоже, милый мой мальчик, я тебя тоже!

История, которую она наугад выбрала в старом и потрепанном сборнике «Сказки народов мира», с которым уже много лет не расставалась и при бегстве из подмосковного палаццо прихватила в числе немногочисленных вещей с собой, оказалась уж слишком жуткой и кровавой. Наталья хотела было прервать чтение о том, как по приказу короля кого-то бросили на съедение медведям, но засыпающий Кирюша пробормотал:

– Мамочка, продолжай! Королю потом голову медведь откусит. Это который принцем окажется…

Занятно, но так оно и вышло: только откуда Кирюша мог это знать? Наталья была уверена, что эту сказку никогда ему еще не читала.

Посмотрев на ритмично сопевшего мальчика, Наталья поцеловала его и поправила легкое одеяло – ночи, несмотря на то что на следующей неделе начинался июнь, были еще прохладные.

– Мне мальчик сказал. Мертвый.