Очарование момента было нарушено, и Зоя, плавно отстранив Антона, который, кажется, был готов продолжать с ней целоваться и при случайных свидетелях, выбежала с балкона, минуя кровать, на которой, как она отметила краем глаза, расположились несколько девиц с каким-то солидным бородачом.

– Ой, да тут уже занято? Извините-извините, мы не посягали на ваше любовное гнездышко! – прилетели ей в спину слова, сопровождаемые глупым хихиканьем.

Сбежав по лестнице вниз, Зоя наткнулась на Павлика, который был уже несколько под мухой.

– Я тебя все это время ищу! – заявил он и не очень-то любезно дернул ее за руку. – Где ты была?

В этот момент по лестнице спустился Антон, который, впрочем, сделал вид, что их не видит, и направился прямиком на террасу.

Однако брошенный ему в спину пламенный взгляд Зои не ускользнул от Павлика, который, несмотря на уровень алкоголя в крови, не потерял бдительности.

– Ага, понимаю, где ты была. И с кем! Знал же я, что приглашать этого шаромыжника не стоит. И мама меня предупреждала, да и сам я в курсе, что он за человечек!

Павлик снова потянул Зою за локоть, а та, высвободившись, заявила:

– И что же он за, как ты говоришь, человечек? Не забывай, это твой троюродный брат! И почему ты его так называешь!

Икнув, Павлик зло ответил:

– Увы. Лучше бы он им не был.

И идиотским голосом, подвывая, продолжил:

– «В чем сила, брат?» Так вот, если сила действительно в правде, то мой троюродный братец Антоша – шаромыжник, бездельник и на редкость сомнительная личность. Меняет девиц как перчатки и, если уж на то пошло, кажется, не только девиц…

Он зашелся пошлым смехом, а Зоя холодно ответила:

– Павел, ты пьян! На тебя смотреть тошно.

Ее жених взвился.

– На себя посмотри, рыбка моя! Помада по всему лицу, глаза в кучу. Что, наш пострел Антоша везде поспел и уже сдюжил тебя знатно окучить? Ну, он это умеет. Смотри сама!

Он ткнул ее в бок, заставляя наблюдать за тем, как Антон на террасе более чем любезно чирикает с какой-то барышней во всем черном и с массивным кольцом в носу. Зоя ощутила, как у нее заныло в сердце и на глаза навернулись слезы.

Но почему, почему?

Антон держал руку на не самой тонкой талии девицы, как недавно делал это с Зоей, и чмокал ее в щечку.

– Ну что, убедилась, что за субчик этот твой Антоша? Все равно лучше меня тебе не найти, рыбка моя! У-у-у-у-у!

И молодой человек полез к ней со слюнявыми поцелуями.

Зоя, чувствуя, что вот-вот расплачется, оттолкнула своего незадачливого жениха и поймала на себе взгляд Антона, который, заметив ее, тотчас убрал руку с талии особы в черном и с кольцом в носу.

Он двинулся к ней, Павел же, сопя, снова попытался обнять ее.

Подоспевший Антон, резко оттолкнув своего троюродного братца, заявил:

– Тебе же велели не распускать руки, разве не слышал?

Хозяин вечеринки, налетев спиной на одного из гостей, взревел:

– Да кто ты такой, чтобы мне указывать? И вообще, что ты здесь делаешь и кто тебя пригласил?

Антон спокойным тоном ответил:

– Ну вообще-то ты сам, Павлуха…

– Да какой я тебе Павлуха!

Этот самый Павлик-Павлуха полез на своего родственника с кулаками. А Зоя, вся в слезах, не дожидаясь начала потасовки, которая рано или поздно должна была случиться на вечеринке «золотой молодежи» города, ринулась прочь.

– Рыбка моя, подожди! – раздался плаксивый голос Павлика, и девушка услышала вторящий ему зов Антона:

– Ну куда же ты? Я все тебе объясню…

Не желая, чтобы этот длинноволосый, вскруживший ей голову хлыщ «все объяснил», Зоя выбежала в прихожую, толкнула кого-то входящего в распахнутую квартирную дверь и, оказавшись на лестничной клетке, не дожидаясь лифта, побежала по ступенькам вниз.

И, конечно же, от волнения через несколько этажей споткнулась, крайне неудачно приземлившись на ступеньки. Слыша за собой топот по бетону, Зоя прикусила губу, не столько от боли, сколько от обиды.

Ну да, и как только она смогла попасться на этот самый древний в мире трюк! Еще бы, растаяла, как масло на солнце, перед этим ловеласом.

А Павлик тоже хорош – какой он, оказывается, неприглядный, когда выпьет.

Впрочем, выходило, что когда трезвый, вполне себе тоже?

– Больно? Ушиблась? Ногу подвернула? – крикнул, оказавшись рядом с ней, Антон, на смазливом лице которого застыло выражение тревоги. – Разреши тебе помочь…

Зоя, хмыкнув, вцепилась в перила и сердито ответила:

– Нет, не разрешу! И вообще, оставь меня, пожалуйста, в покое!

Молодой человек, не слушая ее, осторожно опустился на колени и дотронулся до Зоиной лодыжки.

– Тут больно? А тут? А вот тут?

От его прикосновений у нее по коже пошли мурашки, и Зоя почувствовала, что ее словно током ударило.

Неправильно истолковав ее дрожь, Антон озабоченно произнес:

– Как бы ты себе чего не повредила…

Зоя, отстраняясь от молодого человека, безапелляционно заявила:

– Я же сказала, чтобы ты оставил меня в покое! И вообще, кто тут из нас будущий медик – ты или я?

Ну да, будущий медик, не желающий становиться таковым и только и мечтающий бросить учебу.

Антон, улыбнувшись и показав белоснежные зубы, ответил:

– Ну, скажем, я тоже мог стать медиком, я ведь даже учился в меде и, в частности, сдавал экзамен твоему отцу.

– Наверняка ведь провалился! – заявила рассерженно Зоя. Ну да, безусловно, она ведь имела дело с фанфароном, зазнайкой и, как его назвал Павлик, шаромыжником.

Антон, снова щупая ее лодыжку, которая и в самом деле начинала гореть, ответил:

– Нет, почему, сдал на «трояк». Твердый, вполне заслуженный. И вообще, я ни на одном экзамене не провалился, однако в итоге все же ушел. Потому что понял, что медицина – не мое.

Чувствуя, что ее злость на молодого человека в одно мгновение как рукой сняло, Зоя заинтересованно уставилась на него. Надо же, перед ней тот, кто взял да ушел из меда. Не страшась при этом своего строгого родителя! Впрочем, ведь у него не было отца-профессора, который за подобное голову бы оторвал.

Причем не только фигурально.

– А вот здесь точно не болит? А вот здесь?

Антон продолжал нежно прикасаться к ее ноге, которая, собственно, не особо-то и болела. Или Зое казалось, что не болела, потому что ей так хотелось, чтобы этот длинноволосый зазнайка прикасался к ней вечно.

– Ты просто так взял и ушел? – спросила Зоя, а молодой человек, коротко усмехнувшись, ответил:

– Ну, в итоге вышло, что да, просто взял и ушел, хотя это было завершением долгого процесса борьбы во мне самом. Я ведь с самого начала знал, что медицина – не моя стезя, однако у нас в семье все медики, поэтому моя судьба была, так сказать, предопределена заранее.

И снова нежное прикосновение к ее лодыжке.

– И что сказали твои родители? – продолжила выпытывать Зоя и услышала в ответ:

– Ну, в восторге не были, конечно, однако я принял решение и не думал от него отступать. Мы какое-то время даже не разговаривали с моим отцом, но ничего, он в итоге смирился.

А вот сможет ли смириться ее собственный отец? Это уж вряд ли…

– И не думали переубеждать? – продолжала форменный допрос Зоя, и Антон, взглянув ей в лицо, ответил:

– Отчего же, даже и сейчас пытаются, хотя, вероятно, уже поняли, что все это напрасно. Однако скажи, отчего тебя это так занимает? Из праздного любопытства, что ли? Ведь ты точно не намереваешься уходить из меда, еще бы, тебе же на роду написано стать медиком, причем именитым! Это с таким-то отцом!

Ну да, с отцом, который не только страстно желал, чтобы она пошла по его стопам, точнее, по его и мамы, но и мысли не допускал, что может быть иначе.

– Нет, это не праздный вопрос, – ответила тихо Зоя, чувствуя, что ее злость в отношении Антона давно исчезла.

Тот же, внимательно посмотрев на нее, вдруг произнес:

– Только не говори, что ты сама подумываешь уйти из меда? Ни за что не поверю!

И тут Зоя расплакалась.

А дальше произошло то, чего она не ожидала, хотя втайне, вероятно, надеялась: молодой человек снова поцеловал ее.

– Нет, не надо, – попыталась отодвинуться от него Зоя, что вышло, однако, плохо. Крайне плохо. – Нет, прошу тебя, не надо!

– А я вот думаю, что очень даже надо! – ответил он и продолжил ее целовать.

Закрыв глаза, Зоя отдалась непонятному щемящему чувству, которое возникло у нее в груди, однако, пересилив себя, все же оторвалась и, тяжело дыша, заявила:

– Я все видела!

Антон, удивленно уставившись на нее, произнес:

– Что ты видела? А, понимаю, это как я Лику целовал?

Зоя насупленно молчала, а Антон расхохотался:

– Ну да, понимаю, какое у тебя обо мне сложилось впечатление! Только что обжимался с тобой на балконе, а потом уже к другой на террасе пристает! Провинциальный альфонс, ни дать ни взять.

Ну да, точно, провинциальный альфонс, нахал и шаромыжник. Но такой очаровательный шаромыжник, прикосновения которого заставляют ее буквально трепетать.

Зоя молча кивнула и добавила:

– И ты ее при этом еще приобнял. Ну, руку на талию опустил…

Смеясь, Антон воскликнул:

– Ну, Лика – моя давняя знакомая. Причем очень-очень давняя!

Ну да, так и есть, у этого очаровательного шаромыжника везде имелись свои давние знакомые. Вернее, очень-очень давние. Интересно, кому-то он, рассказывая о ней самой, тоже будет ее так представлять?

– Ну, не поверишь, но я с ней в детский сад ходил!

Вот именно, Зоя не верила, хотя оснований для этого у нее, собственно, не было. Ну, что она видела, как на вечеринке молодой человек положил руку на талию какой-то девице и чмокнул ее в щечку?

– Ты ее приобнял при этом! – продолжила она упрямо, вдруг понимая, как смешно звучат ее обвинения.

– Ну да, приобнял, я с ней всегда так делаю.

Так и есть, его бывшая. Или даже никакая не бывшая, а все еще настоящая?

А если это так, и бывшая Лика, вся в черном и с кольцом в носу, его даже очень себе настоящая, то кто тогда, собственно, она сама?

Вот именно, кто?

Похоже, глупая наивная провинциальная студенточка, которую местный очаровательный шаромыжник решил внести в список своих любовных побед.

Причем весьма глупая и трусливая провинциальная студенточка, у которой не хватало мужества ни отринуть от себя этого очаровательного шаромыжника, ни поведать строгому отцу-профессору и заведующему кафедрой, что она не желает становиться медиком.

– Ну, уверяю тебя, что это так, хотя звучит как выдумка! Мы с ней в одной песочнице играли и на одном горшке сидели, причем в буквальном смысле!

Зоя, чувствуя, что ее тянет улыбнуться от его слов, и тщательно это скрывая, парировала:

– Попрошу без ненужных подробностей!

В ответ Антон снова поцеловал ее, и она и не подумала отстраниться.

Наконец, оторвавшись от ее губ, молодой человек сказал:

– Думаешь, наверное, что это моя бывшая. Нет, это не так, хотя мы и в самом деле были достаточно долгое время вместе.

Ну вот, что и требовалось доказать – он даже и не пытался это скрыть! И как она могла попасться на такую дешевую уловку.

– И официально считались парой. Все были уверены, что дело к свадьбе идет…

Зоя сухо перебила его:

– И тут тоже попрошу без ненужных подробностей.

И, не удержавшись, все же быстро переспросила:

– Отчего же в ЗАГС так и не отправились?

Он снова поцеловал ее, и на этот раз это длилось долго-долго.

Наконец, прижавшись к девушке лицом, очаровательный шаромыжник произнес:

– Ну, мы ведь и не собирались, ни Лика, ни я. К тому же я с самого начала знал, что требовался ей в качестве прикрытия. Но теперь все позади, и Лика не скрывает, что у нее есть подружка!

Зоя вздохнула. Ну надо же, как бывает! Только правда ли все эти россказни?

– Что, неужели не веришь? Спроси тогда хотя бы у Павлухи! А, понимаю, он ведь тебя намеренно завел, наверняка рассказывая о том, какой я ветреный и неверный? Тогда давай прямо сейчас пойдем и спросим у самой Лики! Она тебе свою подружку представит, та ведь тоже на вечеринке торчит! Думаешь, что они будут тебя обманывать?

Нет, не думала. Зоя была рассержена – в первую очередь на себя, что поддалась на провокацию Павлика, а во-вторых, на самого Павлика, который, зная правду, все же кормил ее байками, чтобы очернить в ее глазах этого очаровательного шаромыжника.

– А ты что, ревнуешь? – задал ей простой вопрос Антон, и Лика почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо.

Выходит, что да, ревновала.

Попытавшись подняться со ступенек лестницы, на которых она сидела, чтобы отправиться прочь и не отвечать на этот щекотливый вопрос, Зоя убедилась, что это у нее не получится: похоже, она при падении подвернула ногу.

– Болит? Где, здесь?

Антон снова прикоснулся к ее лодыжке, и Зоя с облегчением отметила, что скользкая тема о ее ревности осталась позади. Да, она ревновала, выходит, необоснованно и по причине провокации, устроенной Павликом.

Тот ведь тоже хорош – намеренно рассказывал ей всякую ерунду, желая, чтобы у нее возникло превратное мнение об очаровательном шаромыжнике.

– Вызвать «Скорую»? Думаю, тебе надо в травмопункт…

Зоя помотала головой и ответила:

– Да ничего страшного, мне просто нужен холодный компресс и покой. Ты не вызовешь мне такси?

Нагнувшись, Антон обхватил ее крепкими руками и произнес:

– Держись за меня, я отнесу тебя вниз!

Зоя прижалась к очаровательному шаромыжнику, и тот, подхватив ее, понес по лестнице вниз.

Зое так не хотелось, чтобы лестница заканчивалась. Нет, Антон даже не попытался снова поцеловать ее, однако у него на руках было так…

Так уютно и спокойно.

– Ага, вот вы где! – раздался знакомый голос, когда они оказались в холле на первом этаже, где около лифта столкнулись с взъерошенным и растерянным Павликом. – А я вас тут везде ищу и никак отыскать не могу!

Антон со смешком заметил:

– Сложно, Павлуха, найти то, чего и в помине нет! Это я, кстати, если ты не понял, о твоей порядочности!

Подскочив к своему троюродному брату, Пашка, сжимая кулаки, заявил:

– Эй, ты что это имеешь в виду? И почему ты мою девушку на руках держишь? Тебе кто это позволял?

– Твоя девушка и позволила, потому что ей требуется медицинская помощь. Только вот не лезь со своими советами и напоминаниями о том, что ты у нас будущий доктор медицинских наук. Зачем ты наврал Зое о моих отношениях с Ликой? Ты ведь в курсе нашей истории!

Судя по тому, что Павлик залился краской стыда и занервничал, все то, что поведал ей очаровательный шаромыжник, было сущей правдой. Чувствуя, что от сердца отлегло, Зоя сильнее прижалась к молодому человеку.

Он не обманул ее!

– Зоя, рыбка моя, давай я посмотрю, что случилось! Я же все-таки врач…

Павлик полез к ней, но Антон не допустил его до девушки, которую держал на руках.

– Ты прежде всего враль, Пашка. И вообще, ты прилично набрался. Тебе следует за этим следить, потому что сам знаешь, что в этом плане у тебя наследственность далеко не самая идеальная…

Незадачливый жених Зои вдруг ударил очаровательного шаромыжника в лицо.

Антон, выдержав удар, не самый сильный, но крайне оскорбительный, только сильнее прижал к себе Зою, которая ощутила, как напряглись его мускулы.

– Пропусти нас! – Его голос принял зловещий оттенок, и Павел, икнув, растерянно произнес:

– Ладно, ты сам спровоцировал! Я не хотел!

Не хотел, но все же ударил своего троюродного брата, при этом разбив тому губу, из краешка которой текла алая струйка крови.

Зоя боялась, как бы не возникла потасовка, но Антон, плечом отпихнув своего родственника, направился к выходу из элитного дома, в котором проходила закончившаяся столь нелепым образом вечеринка.

– Тебе теперь тоже требуется медицинская помощь, – произнесла тихо Зоя и стерла кровь с губы очаровательного шаромыжника.

Впрочем, шаромыжником, выходило, был Павлик, а не его троюродный брат.

И уж точно не очаровательным.

– Ничего, до свадьбы, как говорится, заживет! – усмехнулся Антон и звонко расхохотался – они в этот момент как раз спускались с парадного крыльца элитной многоэтажки.

– А что в этом смешного? – спросила с удивлением Зоя, и Антон пояснил:

– Отчего-то представил, что выношу тебя на руках из Дворца бракосочетания! Это ведь если мы о свадьбе речь ведем…

Также расхохотавшись, Зоя ответила:

– Это что, официальное предложение руки и сердца?

Ну да, официальное предложение от человека, которого она знала от силы час или полтора…

Любовь с первого взгляда – и до последнего вздоха?

– А что, если да? – ответил Антон, и у Зои вдруг душа ушла в пятки. Потому что тон молодого человека был такой…

Такой серьезный.

Возникла заминка, и Зоя вдруг ощутила, в какой небывалой ситуации она оказалась: с подвернутой ногой, на руках незнакомого очаровательного шаромыжника, с которым она тем не менее успела нацеловаться, из рассеченной губы которого текла кровь – и который, судя по всему, только что сделал ей предложение.

Или она поняла все не так?

– А почему бы, собственно, и нет! – ответила Зоя и снова стерла каплю свежей крови, которая продолжала сочиться из уголка губы Антона. – Если ты обещаешь мне, что всю жизнь будешь, как и сейчас, на руках меня носить, то я согласна.

И услышала в ответ:

– Да, я обещаю.

Такси в итоге никто так и не вызвал. И вместо того, чтобы отправиться домой, где ее ожидал строгий отец, профессор и заведующий кафедрой, а также мягкий диван и холодный компресс для лодыжки, Зоя весь вечер и даже часть жаркой летней ночи провела на городской набережной с Антоном.

Сидя на скамейке под большой старой липой, глядя на медленно текущую реку, они говорили, говорили и говорили…

И целовались, целовались, целовались.

Удобно устроившись на скамейке, облокотившись о плечо Антона, Зоя ощущала, что была все эти незабвенные часы счастлива так, как никогда в жизни.

Потом они немного прогулялись по залитой светом изогнутых фонарей, заполненной праздношатающимся народом набережной – несмотря на поздний час, людей было полно.

Лодыжка еще давала о себе знать, но вывиха точно не было: это Зоя как студентка второго курса меда могла сказать с уверенностью.

Хотя то, что нога почти не болела, она объясняла тем, что там, на лавочке, очаровательный шаромыжник колдовал над ее лодыжкой, осторожно разминая и поворачивая ее то туда, то сюда, в результате чего боль вдруг куда-то ушла.

То ли мануальная терапия, то ли великая сила любви.

В том, что она влюбилась в очаровательного шаромыжника, Зоя уже не сомневалась – причем произошло это, вероятно, в момент их знакомства.

Ну, или самое позднее на балконе в спальне родителей Павлика.

Ах, ну конечно, Павлик…

О нем Зоя думала отстраненно, как о том, что не имело для нее значения. Она ведь никогда не представляла его в роли своего жениха и тем более мужа, а вот как было с самим Павликом?

Но думать об этом ей совершенно не хотелось, потому что рядом с ней был ее очаровательный шаромыжник. Ну да, никакой не шаромыжник, как выходило, но очаровательный, это был факт неоспоримый.

Ее очаровательный шаромыжник – и только ее.

– Хочешь мороженого? – спросил ее Антон во время их волшебной прогулки по набережной – и в самом деле, несмотря на то, что давно наступила ночь, неподалеку, около массивной гипсовой беседки в пышном советском стиле, шла бойкая торговля мороженым с передвижного лотка.

Антон вернулся к ней с огромным мороженым, по причине летней жары уже начавшим таять, и с большим воздушным шаром в виде сердца.

– Вот, бери, – сказал он, держа в одной руке сразу два мороженых, – можешь сама выбрать, какое хочешь.

– А шарик-то откуда ты взял? – спросила в волнении Зоя, и молодой человек признался:

– Выменял у одного карапуза, с разрешения его родителей, на солидную порцию пломбира. Вот, оно для тебя, мое пылающее сердце!