– Именно такой я и представлял себе Елену Прекрасную. Я знаю, что эталоны женской красоты три с лишним тысячи лет назад определялись способностью к частому деторождению и вскармливанию младенцев. То есть красивые женщины должны были обладать широкими бедрами, короткими ногами, большой грудью и солидными запасами жира. Елена Прекрасная, несомненно, являлась в те времена идеалом женщины.

– Да, такой она и была, – мечтательно вздохнул Янус. – Кроме тех внешних признаков, которые ты перечислил, женщина того времени должна была быть умной ровно настолько, чтобы управлять домашним хозяйством и уметь угождать мужчине. И в этом Елена также могла служить идеалом.

– Если мифы точно излагают историю, то она послушно следовала за любым мужчиной, начиная от Тесея, похитившего ее в десятилетнем возрасте, и до Менелая, к которому она вернулась после Троянской войны, когда ей было уже далеко за сорок.

– Сейчас Елену Прекрасную назвали бы туповатой толстухой, – сказал Янус.

– Да, – машинально согласился я, а потом спохватился, – Я не то имел в виду!

– Мы оба прекрасно знаем, что это правда, так что незачем притворяться, – улыбнулся старый маг. – Между прочим, вон тот воин в бронзовой кирасе, что подает Елене кисть винограда – сам Ахилл.

Жилистый, длиннорукий, волосатый, низколобый Ахилл показался мне похожим на человекообразную обезьяну, а не на того благородного мужа, которым его воспел Гомер.

– У Ахилла, действительно, уязвимой была только пятка? – поинтересовался я.

– Да, такое заклятие наложила на него его мать Фетида. Фетида, как ты теперь понимаешь, принадлежала к нашему роду. Она была магом по крови из такой древней семьи, что, наверное, помнила времена, когда предки людей спустились с деревьев. Между прочим, Ахилл очень похож на свою мать. Если бы не смертный отец, Ахилл мог бы стать могущественным магом. Но, будучи полукровкой, он стал всего лишь великим воином.

– Фетида тоже здесь? – я обвел глазами многолюдную толпу, стараясь отыскать обезьяноподобную женщину.

– Нет, она никогда не была мне подвластна. Вообще-то, мы с ней даже были врагами. Троянская война стала последним открытым противостоянием диковатых магов из глубокой древности и моим поколением цивилизованных магов. Хотя мы и сражались в основном руками смертных, воины знали о том, кто стоит за их спинами. В рядах сражающихся было много полукровок, которые не позволяли забыть о нашем существовании. Но я всегда был против смешивания крови магов с кровью смертных.

– У вас были дети?

– Нет! У магов по крови тогда был распространен не очень привлекательный обычай – убивать своих родителей, занимать их место и отбирать власть. Я не хотел лишаться жизни ради сомнительного удовольствия продолжить свой род. Я и сейчас не жалею о том, что покинул мир живых, не оставив потомков. Я, как и другие маги по крови, жил для своего удовольствия, а не для того, чтобы кто-то другой, пусть даже мой ребенок, воспользовался моими трудами, присвоил себе их плоды.

– Тогда вы просто эгоист, – не удержался я.

– Да, теперь это так называется, – согласился Янус. – И мне это нравится! Животным инстинктам продолжения рода мое поколение, в отличие от Фетиды и ей подобных, противопоставили разумное самоограничение и отказ от производства новых магов по крови. Так мы резко сократили количество войн и убийств среди магов на Земле. Перед нами постоянно был пример растущей численности людей. В борьбе за охотничьи угодья, места выпаса скота, благоприятные для земледелия районы, людские семьи боролись с семьями, племена сражались с племенами, государства воевали с государствами. Конечно, и среди нас, магов по крови, встречались такие, кому мало было править людьми, кто жаждал возвыситься над всеми другими магами. На Землю являлись маги из других миров, в надежде отобрать у нас наши земли и наших людей. Были и люди, которые хотели сбросить нашу власть. Так что магические войны на Земле никогда не прекращались, для них всегда находился какой-нибудь повод. Тогда в ход противоборствующие стороны пускали все средства: от магического оружия и тайных убийц до массовых армий, сформированных из жителей подвластных государств. Ты сам знаешь, что наши способности не безграничны. Более того, силы у разных магов очень разнятся: кто-то способен перемещать горы и держать под контролем сознания многих тысяч смертных, а кто-то едва-едва может превратить вино в воду. Так что магам приходилось все чаще и чаще использовать не только свои силы, но и полагаться на обычных смертных людей. Так возникли предводители дружин, военачальники, а потом – цари и императоры. Мы позволяли им командовать армиями от своего имени. Помощникам в магических ритуалах мы доверяли некоторые знания, доступные их пониманию и использованию. Так появились маги по обучению, жрецы и священнослужители. Постепенно мы предоставили самим людям решать все вопросы по обеспечению наших желаний. Мы лениво принимали почести, восхваления, жертвоприношения. Тысячелетиями мы наслаждались своим положением над миром смертных. Мы играли ими, как куклами и солдатиками.

– И тогда наступило пресыщение?

– Не сразу. Сперва нам наскучили массовые поклонения. Ведь, кроме восхвалений, к нам обращались и с молитвами, которые иногда, для поддержания своего статуса, надо было исполнять. Кроме жажды власти и славы наши желания довольно ограниченны и мало отличаются от желаний простых смертных: привлекательные партнеры для любви, вкусная пища, удобные и красивые жилища. То один из нас, то другой, то третий стали покидать этот мир, чтобы никогда не вернуться. Кто-то в поисках новых ощущений переселился с Земли на другие планеты, кто-то, устав от жизни, отправился в мир мертвых. Нас, магов по крови, становилось все меньше и меньше. Мы не желали делить свое всевластие с детьми, так что некому было нас заменить. Многие из нас отказались от явного управления людьми. Впрочем, скоро выяснилось, что военачальники и священнослужители прекрасно справляются и без нас. Они унаследовали нашу жажду власти и безграничных удовольствий. От нашего имени, но уже не для нас, а для себя, они захватывали земли, копили богатства, отбирали прекрасных женщин, приносили жертвы. Чтобы возвысить самих себя, они от поколения к поколению преувеличивали, приукрашивали и приумножали рассказы о нас: о нашем всемогуществе, о всеведении, о нашем бессмертии.

– Так вы стали богами?

– Нет, мы остались магами. Люди поклонялись уже не нам, а придуманным ими самими образам. Мы смеялись над тем, как нелепо и безрассудно люди верили в своих добрых богов, как возносили к ним молитвы, которые никто не слышал и не исполнял, как приносили жертвы, которые присваивали себе лжецы-священники. А потом вдруг мы поняли, что люди на Земле научились жить без нас. Страны и народы рождались, процветали и гибли без нашего участия. Религиозные и мифологические представления заменили людям воспоминания о нас. Затем сама вера в сверхъестественные силы сменилась верой в научный рационализм. Для нас, немногих оставшихся на Земле магов по крови, жизнь превратилась в игру. От явного вмешательства в дела людей мы перешли к тайному влиянию, к интригам и многоходовым комбинациям. На некоторое время это вернуло нам интерес к жизни… А потом пропал и он. У нас было только два пути. Во-первых, мы могли уйти в другие миры, где цивилизации строились на основе магии, например, в тот же Мир Магии или на Дубль. Но там уже жили другие маги, и надо было силой отвоевывать место для жизни. Во-вторых, мы могли уйти из мира живых. Каждый сам делал свой выбор. Я выбрал второй путь.

– Но ведь был… и сейчас еще есть третий путь, – сказал я.

– Какой же?

– Восстановить свою власть на Земле!

Янус покачал головой:

– Неужели ты так ничего и не понял, Калки? Не мы управляем ходом истории. Мы – часть мира, и должны жить по его законам. На Земле мы сделали свое дело, мы красиво жили и получали все, чего хотели и чего заслуживали. Больше нам тут делать нечего.

– Вы все время говорите «мы». Кто еще, кроме вас, считает, что маги на Земле больше не нужны?

– Те, кто так считал, уже так или иначе покинули Землю. Ты не встречался в Мире Магии с Дьяусом Патером и Кибелой?

– Нет, я просто пролетел на драконьей колеснице…

Не слушая мой ответ, Янус продолжил:

– Когда в следующий раз окажешься на горе Меру, передавай им от меня привет.

– Их имена мне знакомы. Они жили на Земле?

– Они – одни из самых старых ныне живущих магов. Они – мои родители.

Я вспомнил беззаботное существование хозяев магических энергий на горе Меру. Они купались в роскоши и неге, тогда как остальной мир ютился в нищете. Как оказалось, Двуликий Янус также принадлежал к лагерю моих противников. Говоря «мы», Янус рассказывал именно о таких же, как он сам, магах: эгоистичных, равнодушных к простым смертным, алчных и завистливых. Мысленно я согласился с Янусом в том, что ТАКИЕ маги на Земле не нужны, равно как не нужны и в других мирах.

Вполне возможно, именно времена правления подобных Янусу магов привели к тому, что у смертных существ выработался врожденный страх перед сверхъестественными силами. А если верить Отшельнику, считавшему, что история Земли и других миров является отражением событий в Изначальном мире, то, значит, не так уж неправ был Савельев. У людей, боблинов и оборотней имелись все основания опасаться нас, магов. Могли ли мы после тысячелетий взаимной вражды попытаться обрести мир? Вряд ли стоило задавать этот вопрос Янусу. Уйдя из мира живых, он уже дал свой ответ.

Я с горечью подумал, что если бы Двуликий Янус был жив, он считался бы моим врагом. Очень жаль. Этот древний маг, живший ради удовлетворения своих желаний, и умерший, когда больше нечего было желать, был честен с самим собой и со мной.

Словно прочитав мои мысли, Янус спросил:

– Наверное, сейчас ты размышляешь о несовершенстве мира?

– Что-то вроде этого. Вы, маги прошлого, могли бы вести людей к высотам чувств и разума. Но вместо этого вы сделали людей такими же, какими были сами.

– И мы, и люди, и прочие существа, называющие себя разумными – все мы одинаковы в том, что мы разные. Есть я, и есть Маркандея. Есть алчные цари и лживые священники, но есть и бескорыстные герои, и честные труженики. Каждый играет свою роль. Я свою уже отыграл, а тебе, Калки, еще только предстоит написать собственный сценарий. Я могу предвидеть твое будущее. Оно очень странное. Ты потерпишь поражение, когда будешь считать себя победителем и победишь, когда все будут считать тебя побежденным.

– Как это?

– Я всего лишь дух древнего мага, и потому не могу сказать точнее.

– Насколько я мог судить, живые маги тоже предпочитают вместо прямых ответов загадывать загадки.

– Ты имеешь в виду Маркандею?

– Да.

– Начни говорить загадками, и тебя будут считать мудрым. Никому не верь, Калки! Пока ты молод и неопытен, многие попытаются использовать тебя для своих целей.

– Может быть, вы зря о других судите по себе?

– Я уже слишком стар, чтобы менять свои взгляды. Кроме того, я просто не успею их поменять. Человеческая техника, всякие тракторы и бульдозеры, скоро уничтожат мою священную рощу. А вместе с деревьями исчезнет и обитающий в них мой дух. Так я наконец-то обрету покой, и меня перестанут беспокоить юные маги.

– Вы хотите, чтобы я ушел?

– А ты собрался вечно спать в моей роще? Твой визит разбередил мои воспоминания. Я уже начал жалеть о том, что покинул мир живых. Вон, видишь смуглую даму в длинном золотистом платье? Это Клеопатра!

Названная дама внешне почти не отличалась от Елены Прекрасной, разве что была чуть поуже в талии. Крупный нос напоминал о том, что Клеопатра происходила из греческой семьи Птолемеев, а не была потомком египетских фараонов.

Янус показал на двух брюнеток в средневековых платьях, прогуливающихся неподалеку:

– А это знаменитые Лукреция и Элжбета. Они ведут нескончаемый спор о том, что лучше: отравить нескольких знатнейших и знаменитейших людей, или замучить сотни безвестных простолюдинов. Скажи, Калки, сейчас на Земле есть такие красавицы?

– Наверное, есть, – ответил я, с любопытством и ужасом глядя на подружек Борджиа и Баторий.

Люди из воспоминаний Двуликого Януса теперь казались мне участниками бала Сатаны. Несходство реальных лиц с приукрашенными описаниями историков не позволяли мне их точно идентифицировать. Однако, несомненно, все мужчины здесь были великими завоевателями и тиранами, а женщины – знаменитыми убийцами или причинами для чудовищных войн.

– Давай, Калки, заключим с тобой договор, – вкрадчиво предложил Янус. – Я подробно и прямо отвечу тебе на любой твой вопрос о прошлом и будущем, а ты позволишь мне некоторое время побыть в твоем теле, чтобы вспомнить вкус радостей мира живых.

– Это весьма заманчивое предложение, но я отвечу отказом.

– Неужели ты не хочешь знать, откуда начался род магов по крови? Существуют ли на самом деле боги? Зачем ко мне приходила твоя мать, Сильфита, что она спрашивала, и что я ей ответил?

Я с укоризной и разочарованием посмотрел на старого мага

– Вы жестоки, Двуликий Янус! Я же прекрасно понимаю, что, если я предоставлю вам свое тело, то вы его никогда не вернете назад. Мой дух останется в парке и развеется через пару недель, когда строители выкорчуют деревья. Так что все полученные от вас знания окажутся для меня бесполезными.

– Ты хорошо запомнил, что никому и никогда нельзя доверять, – глаза Януса недобро заблестели, а по стоявшим дыбом седым волосам побежали голубые искорки. – Сейчас тебе, и правда, лучше уйти. Я могу попытаться силой захватить твое тело.

Я поднялся с трона:

– Ладно, я ухожу. Но я вас не боюсь. Я вас жалею.

Янус откинулся на спинку трона:

– Прости, Калки! Твоя юность вызвала во мне безумную зависть. У тебя все впереди, а у меня уже все позади. Скорее бы конец!

– Прощайте, Двуликий Янус!

Я направился к колоннам иллюзорного дворца.

– Постой! – крикнул мне вслед Янус.

– Я не буду оборачиваться!

– И не надо! Слушай меня, Калки: твоя мать Сильфита спрашивала у меня, сможет ли ее сын открывать двери во времени. Я ответил ей, что ты будешь обладать этим даром. Я посоветовал ей нарисовать картинку с парком, таким, каким она его увидела. Она была здесь всего несколько дней назад. Воспользовавшись нарисованным ею ключом, ты вернулся в прошлое еще до своего рождения. В твоем времени моей священной рощи уже нет, и мой дух прекратил свое существование. Я сразу понял, что раз ты решил меня посетить то, значит, твои родители погибли в Изначальном мире. Я не жалею их и не жалею себя. Каждый из нас шел своей дорогой и выбирал свою судьбу. И ты тоже иди! Иди и не оглядывайся!

Я быстро зашагал вперед. Чем ближе я подходил к колоннам, тем призрачнее и прозрачнее становились дворец и фигуры людей. Едва я пересек круг, сон прервался.

* * *

Я лежал на скамейке в парке. Солнце еще не взошло, лишь его лучи показались над городом. Было очень тихо, хотя, казалось бы, парк должен был быть наполнен рассветными птичьими трелями. Я сел. Мои мысли путались. Щекам было холодно. Я потер их ладонями и ощутил влагу. Слезы? Разве я плакал во сне?

Я встал со скамейки, подошел к забору парка и с помощью магии обследовал ближайшие вагончики строителей. Нужные вещи я нашел почти сразу же, ведь люди во множестве покупают их каждое утро и выбрасывают каждый вечер. Газеты были напечатаны на итальянском языке, но мне не требовалось его знание для того, чтобы прочитать даты. Двуликий Янус меня не обманул. Я, действительно, находился в прошлом.

Я проанализировал ситуацию. Дверь в парк я открыл необыкновенно легко, словно не преодолевал поток времени. Но ведь я почти не нарушил закон вероятностей. В этом прошлом меня еще не было, и меня никто не видел.

К сожалению, я не мог с пользой для себя продолжить это невольное путешествие в прошлое: на Земле в это время мне просто нечего было делать, так как события, которые мне хотелось бы изменить, должны были произойти в Изначальном мире через несколько лет. Так что полезным приобретением в дополнение к поучительной встрече с духом Двуликого Януса, можно было считать обретенную мной уверенность в том, что я умею открывать двери в отдаленное прошлое.

Из прошлого Земли я мог выбраться только через магическую дверь. Я раскрыл альбом. Куда мне отправиться теперь? К Маркандее? Или на подземную базу, к Браспасте и ее родителям? Нет, сейчас я не был расположен общаться с кем бы то ни было. Мне требовалось побыть в одиночестве, еще раз прокрутить в голове и осмыслить диалог с Янусом. Каждая его фраза, каждое слово могли содержать скрытый смысл.

Машинально перелистывая альбом, я дошел до его конца и остановился на картинке с домом моих родителей, которую нарисовала тетя Вика. Нет, еще рано открывать дверь в это время и место! Но ведь можно побывать там в своем времени, осмотреть окрестности, поглядеть, что осталось от дома. Может быть, это пробудит во мне детские воспоминания, которые потом помогут уверенно открыть дверь в прошлое? Итак, решено: я отправляюсь на разведку в родной дом!