– Тогда я отправлюсь в порт, разузнаю, что тут происходит, поспрашиваю среди своих друзей об этом острове.

Когда лодка с двумя гребцами и капитаном отвалила от борта джонки, волшебник сел прямо на палубу, скрестил ноги и погрузился в ожидание. Не в его характере было сидеть вот так, ничего не делая, когда душа рвалась на спасение похищенной любимой женщины. Но он убеждал себя, что не сможет найти дорогу к ней быстрее, чем это сделает Лао Таджин, так что временное бездействие не является предательством или равнодушием по отношению к жене.

Через некоторое время лодка вернулась, и на палубу джонки вскарабкался возбужденный капитан. Он пригласил Бегущего За Ветром в свою каюту и там пересказал ему все последние события, происшедшие в Тхо-Хедже:

– Год назад умер старый царь, и на трон сел его сын – молодой Хошин Джос. Он получил образование на континенте, и буквально пропитался идеями о единоличной власти. С первых дней правления он объявил войну пиратам, контрабандистам и коррумпированным чиновникам. За короткие сроки был построен мощный военный флот, который стал патрулировать окрестные воды. Произошло несколько сражений с пиратскими флотилиями. Разбойники потерпели поражение и вынуждены были скрыться на южных островах. Кроме того, к пиратам присоединились князья, недовольные усилением царской власти. Фактически, идет война между царским севером и повстанческим югом. Так что сейчас плавание в ту сторону стало втройне опаснее. В самом Тхо-Хедже не осталось никого, кто хорошо знает южные воды, многие объявлены шпионами и брошены в тюрьмы, многие казнены.

Бегущий За Ветром стиснул зубы. Казалось бы, такое благое дело, как война с морскими разбойниками, нарушило все его планы.

– Неужели, нет ни одной зацепки? – спросил он.

Лао Таджин хитро прищурился, так что его и без того узкие глаза превратились в две щелочки:

– Я узнал, что на одной из джонок в данный момент находится Фаэй Милли с остатками своей команды.

– Фаэй Милли? – переспросил волшебник, которому это имя ничего не говорило. – Кто это такой?

– Это не он, а она, – поправил его Лао Таджин. – Знаменитая разбойница. Единственная женщина-капитан среди пиратов. Ее корабль был захвачен на днях, сама она и оставшиеся в живых пираты взяты в плен. Так как тюрьмы Тхо-Хеджа переполнены, их все еще держат на одной из военных джонок.

– Она знает, где живет Вих-Дар-Лохар? – оживился Бегущий За Ветром.

– Конечно! Ее отец считался почти что другом колдуна, и сама она не раз бывала на его острове.

– Превосходно! Где та джонка?

Лао Таджин усмехнулся:

– Пиратов ждет казнь. Солдаты вас к ним не пропустят. Теперь в Тхо-Хедже законы очень суровые.

– Это мои проблемы, – махнул рукой волшебник.

– Ну-ну, – с сомнением покачал головой капитан. – Насколько я понимаю, дальше наши пути расходятся. Честно говоря, мне не хотелось бы оставаться в порту, когда Вас схватят солдаты и обвинят в связях с пиратами. Не соблаговолите ли оплатить проезд и сойти на берег?

Бегущий За Ветром достал из-за пазухи кожаный мешочек, развязал его и высыпал на стол несколько прозрачных ограненных камешков размером с ноготь большого пальца. Он прекрасно знал, насколько высоко люди ценят серебро, золото и драгоценности, поэтому всегда имел при себе их запас, чтобы при необходимости покупать вещи и услуги. Слегка дрогнувшими пальцами Лао Таджин взял один из камней и посмотрел на свет, идущий из окна в каюту.

– Это чудесно, – пробормотал он, – я и не подозревал, что существуют бриллианты такой чистой воды. Откуда они у вас?

– Это сувенир издалека.

– Издалека? Скажите мне, где это место, я снаряжу туда корабли.

– Бесполезно, – отрицательно покачал головой Бегущий За Ветром. – Вы погибнете, не пройдя и половины пути.

– Ради такого богатства я бы рискнул… – Лао Таджин внимательно посмотрел на волшебника. – Конь эмира Барандара, бриллианты, на которые можно купить целый флот… Вы слишком щедры, господин путешественник без имени.

– У меня есть имя, – усмехнулся Бегущий За Ветром.

– Тогда я не ошибусь, если буду называть вас…

– А вот это лишнее. Скажите мне, где находится Фаэй Милли, и расстанемся друзьями.

– О, да! Теперь я понимаю, что перед вами откроются любые двери! – воскликнул Лао Таджин. – Пиратов держат на джонке с парусом, на котором нарисован красный дракон, сжимающий в лапе огненную чашу.

– Благодарю, – Бегущий За Ветром встал из-за стола и слегка склонил голову. – Боюсь, что больше мы не увидимся. Желаю удачи!

Он стремительно покинул каюту.

– А как же лодка?! – крикнул вслед капитан. – Как вы доберетесь до джонки?

Он выскочил следом за своим пассажиром, но того на палубе уже не оказалось. Посмотрев в сторону военных кораблей, Лао Таджин увидел серую тень, быстро летящую прямо над поверхностью воды. Тень промелькнула и исчезла за кормой одной из джонок.

Капитан почесал подбородок:

– Вот, значит, как…

Потом он посмотрел на матросов, дремавших в тени спущенного паруса, и заорал:

– Поднять якорь! Поднять рей(5)! Живее, живее! Отваливаем, тысяча демонов вам в пятки, дети ленивой морской коровы!

* * *

Матрос, дежуривший на корме джонки «Огненный дракон», увидел человека, поднимавшегося на борт корабля по спущенному веревочному трапу. Странно, что он не заметил приближения лодки, которая привезла его сюда. Впрочем, честно говоря, матрос не очень-то внимательно смотрел за борт. Мог и прозевать.

– Стой! Кто идет?! – крикнул он и положил ладонь на эфес широкого кривого меча.

– Мне нужен капитан. По срочному делу! – ответил незнакомец, ступив на палубу.

– Капитан на берегу, – заявил матрос, скептически оглядывая скромную одежду гостя. Даже длинный шест был удостоен мимолетного взгляда – солдаты и матросы Тхо-Хеджа ценили только железное оружие.

– Тогда позови старшего офицера! – повысил голос Бегущий За Ветром.

Матрос счел, что, действительно, лучше снять с себя ответственность и переложить ее на командира. Поэтому он сложил ладони рупором и прокричал:

– Господин Хидолай, тут какой-то чужеземец спрашивает капитана!

Из кормовой надстройки на палубу вышел начинающий полнеть офицер в кирасе из черной лакированной кожи и в тюрбане из дорогой ткани.

– В чем дело? – грубо бросил он, еще более презрительно, чем матрос, посмотрев на волшебника.

– Мне нужно переговорить с предводительницей пиратов, некоей Фаэй Милли.

– Ты – шпион?! – гневно вскричал офицер. – Эй, солдаты, взять его!

– Подождите! – воскликнул Бегущий За Ветром, и Хидолай движением руки остановил выскочивших на крик солдат с копьями. – Я не шпион. Я представитель царя Бенгулии могущественного Сороми Ходидана. Один из его кораблей был ограблен пиратами Фаэй Милли. Они похитили одну очень ценную для царя вещь. Мне поручено найти ее и вернуть законному владельцу. Я хотел бы лично допросить эту преступницу… С Вашего позволения, разумеется.

– Да? – задумчиво произнес офицер, все еще сомневаясь в словах волшебника. – Что же это за столь ценный предмет? Может быть, он уже находится в сокровищнице Тхо-Хеджа, вместе со всем конфискованным у пиратов имуществом?

Бегущий За Ветром сразу понял, что Хидолай желал бы сам наложить руку на сокровище, поэтому придумал следующее:

– Я сомневаюсь, что этот предмет имеет ценность за пределами Бенгулии. Дело в том, что это – свитки, содержащие свод правил и предписаний для проведении церемоний при царском дворе. Я даже думаю, что пираты выбросили в море свитки. Тем не менее, воля могущественного Сороми Ходидана для меня священна. Я – Харами-бон-Досит, помощник главного герольда-распорядителя царского двора Бенгулии. Я не могу вернуться домой, не узнав точных сведений о пропавших свитках.

Волшебник на ходу выдумывал свою историю. Последний раз он посещал Бенгулию более двухсот лет назад, поэтому не был уверен, существует ли до сих пор это государство, и, тем более, правит ли в нем царь Сороми Ходидан. Но офицер, похоже, также не был силен в географии, так как сразу не изобличил ложь Бегущего За Ветром.

– А почему я должен тебе верить? – на всякий случай спросил Хидолай.

Волшебник незаметно вздохнул с облегчением. К счастью, у него оставался достаточный запас средств убеждения. Достав из кармана несколько золотых монет, он быстрым движением вложил их в ладонь офицера со словами:

– Свитки с законами и предписаниями чрезвычайно важны для царского двора Бенгулии.

Хидолай больше не колебался и напыщенно произнес:

– Ладно уж! Долг офицеров Тхо-Хеджа – помогать людям из дружественной Бенгулии. Солдаты, проводите этого чужеземца в трюм с заключенными. А ты, Харами-бан… извини, дальше не помню, смотри, долго там не задерживайся. Впрочем, ты и сам этого не захочешь.

Озадаченный последней фразой офицера, Бегущий За Ветром подошел к люку в палубе. Солдаты вытащили из петель металлические штыри и откинули крышку. Волшебник заглянул в трюм и закашлялся.

Вычищенная и вылизанная снаружи, изнутри военная джонка больше походила на выгребную яму. «Увы, такова человеческая сущность, – философски подумал Бегущий За Ветром, спускаясь в трюм по крутому скользкому трапу, – выставлять напоказ несуществующие добродетели и скрывать истинные мотивы своих действий». Волшебник легким движением шеста вызвал небольшой сквознячок, отгоняющий от его чувствительных ноздрей миазмы загаженного трюма. Сопровождавшие его солдаты замотали носы свободно свешивающимися концами своих тюрбанов.

Бегущий За Ветром проследовал мимо сваленных в бесформенную кучу запасов продовольствия, от которых тянуло гнилью и плесенью. Немного поодаль прямо к шпангоутам(6) были прикреплены массивные цепи с колодками, в которых сидели закованные по рукам и ногам пленные пираты. Естественно, о личной гигиене в непроветриваемом трюме говорить не приходилось. Поэтому запах, исходивший от дюжины человек, пробывших в таких условиях несколько дней, вызывал позывы к тошноте.

– Фаэй Милли держат отдельно, – немного гнусаво произнес один из солдат, – вон за той дверью. Иди и допроси ее, а мы подождем наверху. Здесь слишком воняет, и запах впитается в нашу одежду. Вечером портовые девки ни за какие деньги не согласятся с нами переспать.

Предложение остаться с пираткой наедине Бегущего За Ветром вполне устраивало. Он снял засов с низкой двери и шагнул в маленькую клетушку. В дальнем углу он увидел сидевшую на полу молодую женщину, состояние которой было ничуть не лучшим, чем у остальных пленных. Короткие тяжелые кандалы на руках и ногах не давали возможности подняться с пола. Кожаная одежда во многих местах была разорвана и свисала лохмотьями, открывая тело, покрытое грязью и запекшейся кровью. Слипшиеся черные волосы падали на лицо, так что волшебник не мог понять, видит его Фаэй Милли, или нет.

– Ты кто? – раздался охрипший голос девушки. Значит, она была в сознании.

– Это не важно.

– Тогда убирайся прочь, грязная собака Хошин Джоса! – яростно выкрикнула девушка.

Резким движение головы она откинула волосы и Бегущий За Ветром встретил бешеный взгляд больших карих глаз.

– Если уж говорить о грязи… – усмехнулся волшебник.

– Мерзавец, негодяй, подонок! – заорала Фаэй Милли. – Ты пришел глумиться надо мной?! Или, может, ты – извращенец, получающий от этого удовольствие?!

– Ты знаешь, где находится остров колдуна Вих-Дар-Лохара? – спокойным голосом спросил Бегущий За Ветром, пропустив оскорбления мимо ушей.

– Я ничего тебе не скажу, подлец!

– Я не твой враг. Я только сегодня приплыл в Тхо-Хедж. – Терпеливо объяснил волшебник. – Мне надо срочно добраться до острова колдуна. Мне сказали, что ты знаешь, где он находиться.

– Я ничего не скажу, – повторила девушка, но в ее глазах промелькнула крохотная надежда.

Бегущий За Ветром это заметил:

– Мне нет дела до войны между пиратами и царским флотом. Мне безразлично, разбойница ты, или нет. Я знаю, что ты можешь довезти меня до Вих-Дар-Лохара, поэтому я собираюсь освободить тебя и твою команду и отдать вам этот корабль.

Брови девушки от удивления поползли вверх. Она с интересом посмотрела в глаза волшебника:

– Ты шутишь, издеваешься, или сошел с ума? Я же знаю, что мы сейчас в порту Тхо-Хеджа, в окружении военной флотилии. Если ты думаешь…

– Это не проблема, – резко прервал ее Бегущий За Ветром. – Я даю тебе отмычки и очищаю корабль от солдат. Вы освобождаетесь, поднимаете якорь и выходите в море. Идете к острову колдуна, высаживаете меня там. После этого катитесь в любую другую сторону. Согласна? Да или нет?

– Кто ты такой, что так просто говоришь об этом? – воскликнула девушка. – На джонке сейчас не меньше двадцати матросов и солдат. Они не дадут нам выбраться из трюма, даже если мы снимем кандалы.

– Я же сказал, что это моя забота, – твердо произнес волшебник. – Пока ты будешь освобождать свою команду, на джонке не останется ни одного солдата. Так ты выполнишь мои условия?

– Это бред какой-то! Так не бывает. – Растерялась предводительница морских разбойников.

– Да или нет? – сдвинул брови Бегущий За Ветром.

– Да, но…

Волшебник не стал больше ждать. Он бросил на пол большую связку самых разнообразных отмычек так, чтобы девушка могла до нее дотянуться, и быстро вышел за дверь, оставив ее открытой. За его спиной послышались радостные ругательства и звон цепей.

Когда Фаэй Милли выбралась на палубу, она увидела своего странного спасителя, стоявшего возле вант(7) и смотревшего куда-то в сторону. Девушка подошла поближе и заметила в воде головы солдат и матросов. Люди, отчаянно размахивая руками, быстро плыли по направлению к другим кораблям.

– Что это их так напугало? – удивилась пиратка.

– Я, – коротко ответил волшебник.

Фаэй Милли с новым интересом посмотрела на Бегущего За Ветром, приблизилась к нему. Волшебник обернулся, непроизвольно сморщил нос и сделал шаг назад. Девушка, похоже, все поняла, но не рассердилась, а смущенно улыбнулась. Она покрутила головой, быстро осмотрела стоявшие на якорях военные джонки, бухту, свой новый корабль, выбиравшихся из трюма и щурившихся от яркого солнца пиратов. Тревогу в порту пока не объявляли, так как сбежавшие солдаты еще не добрались вплавь до других джонок.

Девушка указала своим пиратам на несколько деревянных ведер, закрепленных возле фальшборта(8):

– Быстро! Набрать воды. Шесть ведер вылить на каждого. Начать с меня!

Только после того, как ее приказание было выполнено, и освобожденные разбойники со свистом и веселыми воплями окатили друг друга водой, Фаэй Милли скомандовала:

– Поднять якорь! Приготовиться к отплытию!

Она вопросительно посмотрела на Бегущего За Ветром. Тот улыбнулся. Девушка все больше и больше завоевывала его симпатии. То, что во вражеском порту, в окружении военных кораблей она первым делом позаботилась о чистоте, его приятно удивило. Волшебник сделал своим шестом круговое движение, и тугой ветер наполнил паруса джонки.

* * *

Отцом Фаэй Милли был знаменитый пират и контрабандист Бородатый Хиджог. Однажды он захватил судно, на котором плыла некая баронесса с запада. За баронессу вскоре заплатили неплохой выкуп, и она покинула корабль, а одна из ее служанок осталась. Между ней и главарем разбойников вспыхнула необыкновенная любовь. Наверное, в характере женщины была тяга к авантюрам и приключениям, а в душе жестокого пирата жила мечта о сильном и светлом чувстве. От этого союза и родилась Фаэй Милли. От матери девушке достались высокий рост, светлая кожа, большие карие глаза и имя Милли. От отца она получила густые черные волосы, ловкость и силу, характер бойцового петуха, имя Фаэй и профессию. Предводительница пиратов, действительно, считала морской разбой такой же профессией, как, к примеру, рыболовство или землепашество.

Все эти сведения Фаэй Милли сообщила Бегущему За Ветром в первый же день их совместного путешествия. По праву почетного пассажира волшебник занял свободную каюту рядом с капитанской, так что три раза в день они вместе садились за стол. На джонке оказалось достаточно пригодных в пищу припасов пищи и пресной воды. Та гниль, что была свалена в главном трюме, предназначалась для пленников, так что теперь пираты брали реванш, вычищая офицерские кладовые на корме. Кроме этого, они сбросили свои полуистлевшие лохмотья и нарядились в роскошные одежды. Должно быть, капитан военной джонки не все отобранные у пиратов ценности сдавал в царскую казну, кое-что оседало в его трюмах. Так что каждый смог подобрать себе и одежду, и оружие по вкусу.

Вначале, при выходе из порта Тхо-Хеджа, Фаэй Милли боялась, что ее людей окажется недостаточно для того, чтобы управлять большой военной джонкой. Но когда она увидела, что не надо «ловить» парусами ветер, что он сам просится в них, то немного успокоилась. Ее даже не удивило то, что далеко за кормой разыгрался небольшой ураган, запечатавший выход из бухты Тхо-Хеджа и не позволивший царскому флоту броситься в погоню.

Фаэй Милли, так же, как и ее команда, разумеется, поняла, что ее спаситель – могущественный волшебник. Бегущий За Ветром предполагал даже, что между собой морские разбойники называют его настоящее имя. Правда, сам он отрекомендовался им под прозвищем Странник, и именно так обращались к нему пираты. Естественно, всех интересовало, зачем он разыскивает колдуна Вих-Дар-Лохара. Фаэй Милли несколько раз осторожно сворачивала разговоры на эту тему. Волшебник не сопротивлялся, но как-то само собой получалось так, что девушка сообщала Бегущему За Ветром гораздо больше информации, чем получала сама.

– Не знаю, кто тебе наплел, будто мой папаша дружит с этим колдуном, – рассказывала на второй день за ужином Фаэй Милли, аппетитно уплетая вяленое мясо, сушеные фрукты и восточные сладости, – лично мне он не раз говорил, что Вих-Дар-Лохар – поганый типчик, и с ним надо держать ухо востро. Да и мне этот старикашка конкретно не по нутру – слишком вертлявый, без мыла лезет во все дыры. Мои папаша с мамулей и были-то на его островке несколько раз, да и меня с собой прихватывали. Так я только и ждала, чтобы сделать оттуда ноги. Последний раз, к примеру, этот старый павиан на меня так пялился, будто ждал, что я вот-вот перед ним ноги раздвину!

Бегущий За Ветром слушал непрекращавшийся поток слов, но почти не вникал в их смысл. Он смотрел на девушку и думал, что лишний раз подтвердилась теория о том, будто самые красивые дети рождаются от смешанных браков. В Фаэй Милли чудесным образом слились воедино Запад и Восток, породив прекрасную амазонку, смелую, независимую, правда, к сожалению, не очень воспитанную. Волшебника удивляло, что столь юная особа может командовать жестокими пиратами. По его представлениям, кровожадные разбойники давно должны были пустить девушку по кругу и выбрать себе нового, более подходящего капитана – здоровенного детину с бугрящимися мышцами и свирепым нравом. Неужели только авторитет ее отца удерживал их от подобного поступка? Или было в Фаэй Милли что-то, что заставляло морских разбойников безропотно подчиняться ее приказам?