– В том-то и соль, что он ничего не видел, – внес ясность Герасим. – Там, в магазине, в обменнике, маленькое окошко с ящичком, в который деньги кладут. Стекло затемненное. Сквозь него внутренность обменника не разглядишь. Мужик баксы протянул, паспорт отдал. Ему говорят: «Подождите. Надо проверить и сосчитать». Он, естественно, ждал. А когда двадцать минут прошло, затрепыхался. Начал орать, в стекло колотить. На крики примчался охранник магазина. Поглядел, а обменник пустой. Дверь приоткрыта, но не заперта, а внутри никого и практически ничего. А потом одна продавщица рассказала, что видела, как к двери обменника подошли двое. Один из них позвонил и приложил к стеклу какое-то красное удостоверение. А потом эти двое вышли вместе с кассиром, то есть с Дмитрием Николаевичем. Продавщица еще говорила, что они как-то странно двигались. Обменщик-кассир шел между ними и вроде лицо у него было испуганное. Потом продавщицу отвлекли покупатели, и она вспомнила обо всем, только когда уже вызвали милицию.

– Наверное, эти двое пистолет к нему приставили и вели под прицелом, – высказала догадку Марго.

– Ведущий «Дежурной части» тоже так считает, – сообщил Герасим. – А фотографию Дмитрия Николаевича показывали на всякий случай. Ну, вдруг кто-то видел, как его в какую-нибудь машину сажали или куда-нибудь привезли.

– Что взяли деньги – это понятно, – задумчиво проговорил Павел. – Но на фига им обменщик понадобился?

– Объясняю для тупых, – Герасим покровительственно похлопал его по плечу. – Обменщика взяли в качестве заложника.

– Это мысль, – согласился Луна. – Кстати, совсем не так глупо. Двоим грабителям нужно было пройти сквозь охрану магазина. Если бы их остановили, они бы поставили условие: либо пропускайте, либо убьем обменщика.

– Точно, – подхватила Варя. – Или, например, по дороге их остановят, а заложник при них. Значит, ничего сделать с ними невозможно.

– Тогда эти двое не отпустят моего соседа, пока не доберутся до места, – сказал Иван.

– Могут и вообще не отпустить, – загробным голосом произнес Герасим. – Если они вместе с ним доберутся до какого-то своего тайного места, то им тем более ни к чему свидетель.

– Мда-а, – протянул Иван. – Мрачная перспектива.

– Поживем – увидим, – откликнулся Павел. – Может, все еще не так плохо.

Из «Пирамиды» донеслись призывные трели звонка. Команда отчаянных побежала в раздевалку.

По пути к классу Иван хотел выяснить еще что-нибудь о своем соседе, но Герасим сказал:

– Отстань. После.

Впрочем, слова его были совершенно излишни, ибо ребята увидели, как в кабинет математики входит учительница. Естественно, всем стало не до разговоров. Математичка Майя Осиповна отличалась строгостью и пунктуальностью.

Команда отчаянных умудрилась влететь в класс следом за учительницей.

– Опаздываете, – поморщилась миниатюрная, коротко стриженная Майя Осиповна.

– Там, понимаете, в раздевалке такая очередь, – с самым невинным видом похлопала длинными ресницами Варя.

– Естественно, если в последний момент являться в школу, – язвительно произнесла учительница. – А вот если немного заранее…

– Заранее никогда не получается, – вырвалось у Герасима.

– Вот, значит, как, Каменев, – учительница кинула на него осуждающий взгляд. – Я езжу с другого конца Москвы, у меня получается, а у тебя – нет. А ведь ты живешь в двух шагах от школы.

– Майя Осиповна, он в следующий раз будет умнее, – кротким и виноватым голосом произнесла Варвара, украдкой испепеляя Герасима взглядом.

Математичка несколько смягчилась и уже хотела сказать Команде отчаянных: «Ладно, садитесь», – когда Каменное Муму зачем-то вновь заявил:

– Все равно у меня не получится.

– Это еще почему? – изумленно подняла брови учительница.

– Заткнись и не спорь, – прошипела Варвара в самое ухо Муму, но того уже охватил полемический задор.

– Потому что… потому что… – в голове у Герасима никак не рождался веский аргумент. – Потому что мне так надо.

– Ясно, Каменев, – усмехнулась Майя Осиповна. – Довод, бесспорно, сильный. Но не настолько сильный, чтобы отрывать время от урока. Давайте быстро. По местам.

Команда отчаянных, облегченно вздохнув, расселась по партам.

– Ты чего, вообще? – прошептал сидевший позади Герасима белобрысенький Вова Яковлев, который вечно всего боялся. – Вот вызовет сейчас тебя Майя к доске.

– Так это… меня вызовет, – огрызнулся Муму, – ты-то чего волнуешься?

– Да я вообще, – замялся Вова, а про себя подумал: «Сперва тебя вызовет, а потом еще и меня».

– Каменев! Прекрати болтать! – прикрикнула Майя Осиповна.

Яковлев немедленно съежился и почти лег на стол, явно намереваясь превратиться в невидимку.

Математичка внимательно смотрела на Герасима, словно решая его судьбу. Затем, вспомнив, что он уже отвечал на прошлом уроке, решила не тратить зря времени. Тем более, что с математикой у Муму дела всегда обстояли отлично, и проучить его за опоздание вызовом к доске было совершенно гиблой затеей. Поблуждав взором по классу, учительница отчетливо произнесла:

– Яковлев!

– Ну, вот. Накаркал, – уныло шепнул Вова в спину Герасима и с видом осужденного на казнь поплелся к доске.

Класс несколько успокоился. На робкого Яковлева у доски обычно нападал ступор, поэтому спрашивали его всегда долго, и остальные могли в это время расслабиться.

– Слушай, Муму, – Иван потыкал его в спину линейкой.

– Чего пихаешься? – обернулся Герасим.

– Ты уверен, что этот, в обменнике, был именно моим соседом? – осведомился Иван.

– Во всяком случае очень похож, – шепотом отвечал Каменное Муму.

– Ты абсолютно уверен? – продолжал допытываться Иван.

– Абсолютно, – непререкаемым тоном изрек Герасим. – У меня отличная память на лица.

– Не знал я, что Дмитрий Николаевич работает в обменном пункте, – покачал головой Иван.

– Зато теперь знаешь, – мрачно произнес Герасим. – Правда, может, это знание совершенно бесполезно.

– Почему бесполезно? – не понял Иван.

– Потому, – откликнулся Герасим. – Скорей всего, ты этого своего соседа больше никогда не увидишь. А значит, тебе будет совершенно без разницы, где он и кем работал.

– Вечно ты нагнетаешь, Герка, – сказал Иван. – Во-первых, может, Дмитрий Николаевич вообще давно уже дома. А во-вторых, ты мог ошибиться, и там, в обменном пункте, был совсем не он.

На скуластом лице Каменного Муму воцарилось то самое выражение, с которым он обычно вступал в длительные и нудные споры.

– Если я говорю, что уверен, значит, не мог ошибиться.

– Ошибиться каждый может, – Ивану не показались убедительными его доводы. – Мало ли на свете существует похожих людей!

– Это, может, для тебя существует, а для меня не существует, – ничуть не смутился Муму. – У всех похожих людей есть что-нибудь разное. Просто надо уметь это найти.

Иван вздохнул:

– На фотографии разница могла не зафиксироваться.

– Слушай, – Герасим уже начал злиться, – если я тебе говорю, что это был твой сосед, значит, так и есть.

– Кстати, Герка, а фамилию его по «Дежурной части» объявляли? – Ивана осенило, как установить истину.

Упрямое выражение на лице Герасима сменилось некоторым смущением.

– Да понимаешь, – с усилием проговорил он. – Вообще-то они чего-то там объявили.

– Ну, и как же его фамилия? – Иван не сводил глаз с друга.

– Я прослушал, – совсем тихо откликнулся Каменное Муму. – Потому что именно в это время внимательно разглядывал лицо на фотографии. А фамилию твоего соседа я все равно не знал. И имени-отчества тоже.

– В общем-то, я его фамилию тоже не знаю, – признался Иван. – Только имя-отчество.

– Вот видишь, – Герасима мигом оставило смущение. – Если бы я даже ее услышал, нам с тобой это ничего бы не дало.

– Ошибаешься, – возразил Иван. – По «Дежурной части» наверняка не только фамилию объявили, но и имя-отчество. Или хотя бы просто имя. Вот мы бы сразу с тобой и установили, он это или не он.

– Раз ты у нас такой умный, сам бы вчера и смотрел «Дежурную часть», – Герасима охватило раздражение.

Забыв, где находится, он повысил голос, и его громкий ответ достиг ушей Майи Осиповны.

– Каменев! Холмский! – немедленно отреагировала она. – Яковлеву помочь не терпится? Тогда зачем с места подсказывать? Прошу к доске.

– Нет, мы не Яковлеву, мы просто так. Между собой кое-что обсуждаем, – Герасим поторопился разуверить математичку.

– Между собой кое-что? – подняла брови учительница. – Позвольте напомнить вам, господа, что у нас сейчас не кое-что, а урок алгебры.

– Так мы именно по поводу алгебры, – сказал Каменное Муму.

– Да неужели? – не поверила ему математичка.

– Мы вот это… это… – И, не в силах сразу переключиться с беседы о Ванином соседе на алгебру, Герасим начал листать учебник, тщетно пытаясь сообразить, что они сейчас проходят.

– Все с вами ясно, Холмский – Каменев, – махнула рукой Майя Осиповна. – Предупреждаю, еще одно такое обсуждение алгебры, и оба пойдете к доске. А теперь прошу не мешать мне работать.

И она обратила усталый взор на переминающегося с ноги на ногу возле доски Вову Яковлева.

– Ну, Яковлев, на чем мы остановились?

Вова что-то промямлил.

Иван, выждав с минуту, вновь принялся тыкать линейкой в спину Каменного Муму, однако тот сердито отмахнулся:

– Отстань!

Ивану пришлось набраться терпения до перемены. Марго и Варя тем временем были заняты совсем другим. Через пять минут после того, как Вову Яковлева вызвали к доске, Варя, склонившись к уху подруги, с волнением прошептала:

– Ты заметила?

– Что я должна была заметить? – не поняла Марго.

– Естественно, Наташку Дятлову, – как о чем-то само собою разумеющемся сообщила Варя.

– Чего мне ее замечать? – удивилась Маргарита. – Дятлова – она и есть Дятлова.

– О-ши-ба-ешь-ся, – по складам произнесла Варвара. – Ты посмотри. Опять. Опять, – ткнула она в бок подругу.

– Да что «опять»? – Марго по-прежнему не понимала причины Вариного возмущения.

– Глазами буравит, вот что, – с яростью прошептала Варя.

– Кого буравит? – осведомилась Маргарита.

– Предмет своей страсти, – процедила сквозь зубы подруга.

– Какой предмет? И вообще, откуда у Дятловой страсть? – еще больше изумилась Марго. – У Дятловой одна учеба на уме.

– Она смотрит на Ваню, – внесла ясность Варвара.

Марго, не веря своим ушам, проследила за взглядом Дятловой. Варька не преувеличивала. Наташка и впрямь пожирала взглядом Ивана. Рот у нее при этом был полуоткрыт.

– Ну? Поняла наконец? – прошептала Варя. – Да ты вспомни, вспомни. Сама же ей гадала.

– Ой, а ведь точно! – Марго хлопнула себя по лбу. – Совсем из головы вон.

Недели три назад Марго действительно, уступив натиску Дятловой, погадала ей на магических камушках. У этих камушков была впечатляющая история. Когда-то, в Средние века, они принадлежали прапра… (и еще множество раз «пра») бабушке Марго – персидской княжне, которая вышла замуж за испанского вельможу, стала жить при дворе короля Филиппа, а затем, уже в преклонном возрасте, была сожжена на костре инквизиции как ведьма. Правда, еще до этого она успела передать камушки внучке, унаследовавшей от нее мистический дар. С той поры так и повелось. Мистический дар и камушки передавались через поколение, и только по женской