Глава 2

1

Утром, как это часто случалось, ее разбудил телефонный звонок.

– Маш! – громко окликнул ее Стас Данилов. – Это я!

– Данилов, сегодня суббота, – сонно проговорила Маша. – Я хочу выспаться.

– Брось хныкать. Я узнал новый адрес медбрата Лукьянова!

– В Подольске?

– Что? Нет, Подольск здесь ни при чем. Это здесь, в Москве, в районе «Академической». Одевайся, через двадцать минут я буду у тебя!

– Что?.. Через двадцать?

– Да!

Маша потерла пальцами заспанные глаза.

– А сколько сейчас времени?

– Полдевятого.

– Черт… Кажется, я забыла завести будильник для Глеба.

– Я уже известил Старика. Он распорядился, чтобы я заехал за тобой. Старик верит в твою интуицию, Марусь!

– До сих пор?

– Сам удивляюсь.

– Моя интуиция еще не проснулась.

– Так буди ее скорей! Все, увидимся через двадцать минут!

Стас отключил связь. Маша положила телефон на тумбочку и с досадой проговорила:

– Хорошо начинается суббота, ничего не скажешь!

Глеб приподнял голову с подушки, взглянул на Машу прищуренными глазами и спросил:

– Кто это был?

– Стас Данилов, – ответила она. – Заедет за мной через двадцать минут.

– А сейчас сколько?

– Полдевятого.

– Черт! – Глеб рывком сел на кровати и округлил глаза: – Ты что, не завела будильник?!

– Забыла.

– У меня встреча через сорок минут!

– Успеешь, если поедешь на метро. Но чур я первая в ванную!

Не успел Глеб возразить, как Маша уже была у двери. Ему оставалось только вздохнуть и смириться. Что он и сделал.

Подъезжая к дому, Маша думала о своем сыне Митьке и о том, что она плохая мать. И об этом теперь знает не только она, но и мать Вити Малышева, Инна Сергеевна, которую Маша уговорила приютить Митьку еще на день.

«Приютить»… Слово-то какое гадкое! И откуда оно только вылезло во время ее разговора с Инной Сергеевной?

Маша, Стас и Толя Волохов вышли из лифта и остановились у двери квартиры с неровно приклеенной цифрой «9». Стас взялся за ручку и хотел надавить вниз, но внезапно дверь слегка приоткрылась.

– Не заперто, – тихо проговорил он.

– Вижу, – отозвалась Маша.

– Может, вызовем помощь? – с сомнением проговорил осторожный Толя Волохов. – Если что-то пойдет не так, Старик оторвет нам головы.

– У нас нет времени, – сказала Маша. – К тому же я не уверена, что там кто-то есть. Если Лукьянов и заезжал домой за вещами, то давно уже скрылся.

– Скорей всего, – поддержал ее Стас. – У него была уйма времени. Я войду первым.

Маша не возражала. Толя мог бы высказаться против, с лица его все еще не сошло выражение сомнения в правильности этих действий.

Стас, держа в правой руке пистолет, левой рукой осторожно открыл дверь и проскользнул в прихожую. Маша и Толя Волохов последовали за ним.

Квартира была однокомнатная, скудно обставленная. Несколько шкафов, тумба, на ней – телевизор, кровать. Медбрат Лукьянов лежал на кровати – навзничь, раскинув руки. Остекленевшие глаза смотрели в потолок. Одет он был в рубашку цвета хаки, черную кофту и заношенные джинсы. На полу валялась пустая бутылка из-под водки. На тумбочке стоял стакан.

Толя Волохов подошел к кровати и пощупал шею медбрата.

– Он мертв? – спросил Стас.

– Мертвее не бывает, – ответил Толя.

Данилов опустил пистолет, вздохнул:

– Мы опоздали.

– Да, похоже на то.

Стас повернулся к Маше.

– По-моему, картина ясна, – сказал он. – Кто-то нанял Лукьянова, чтобы тот убил Черновца. Лукьянов выполнил заказ. А потом его самого шлепнули. Убрали свидетеля.

Маша задумчиво наморщила лоб, поразмыслила несколько секунд, после чего покачала головой:

– Нет.

– Что – нет? – не понял Стас.

– Не клеится. Во-первых, нанимать для убийства непрофессионала – это большой риск. Во-вторых, Лукьянов не покинул клинику сразу же после убийства, хотя мог это сделать.

– Это как раз можно объяснить, – сказал Стас. – Парень не хотел привлекать к себе внимание.

– Допустим. Хотя… – Маша посмотрела на труп медбрата. – Убийство было обставлено слишком уж нарочито. У нас и в мыслях не было, что это несчастный случай, верно?

Толя и Стас взглянули друг на друга и усмехнулись. Маша сделала вид, что не заметила этого переглядывания.

– По крайней мере, у меня не было точно, – сказала она. – Кроме того, ты забыл, как лихо Лукьянов сиганул в окно с третьего этажа. И главное – насколько удачно он приземлился.

Стас пожал плечами:

– Повезло. Такое бывает даже с эдакими увальнями.

– А потом он просто исчез, – продолжила Маша. – Растворился в воздухе, как ты метко выразился. И не оставил никаких следов, кроме обрывка толстовки.

– Вот видишь, – сказал Стас. – Кое-что он нам все-таки оставил. Вообще, я не совсем понимаю, к чему ты клонишь?

Маша открыла было рот, собираясь высказать догадку, которая пришла ей на ум, но в этот момент Толя, стоявший рядом с трупом, окликнул их:

– Ребят! Идите-ка сюда!

Маша и Стас подошли. Толя расстегнул пуговицы рубашки медбрата, затем раздвинул края, обнажив жирную бледную грудь. Маша тихонько ахнула, а Стас присвистнул. На груди Лукьянова красовалась татуировка: четыре маленьких квадрати-ка по углам большого квадрата, а между ними – замысловатый узор из точек и линий.

– Довольно свежая, – сказал Стас. – Сделали дней пять назад, может, немного раньше.

Волохов склонился над татуировкой.

– Нелепый рисунок, – резюмировал он. – Понимаю, если человек захотел наколку в виде дракона или, там, волчью голову, но бабский узор… – Толя покачал головой. – Это не круто.

Маша пристально пригляделась к узору, потом провела по коже трупа пальцами, посмотрела на кончики пальцев и покачала головой:

– Нет.

– Что – нет? – не понял Стас.

Маша достала из сумочки влажную салфетку и вытерла пальцы.

– Не пять дней, а совсем недавно.

– Маш, Стас прав, – подал голос Толя Волохов. – Если бы татуировку сделали недавно, кожа была бы припухшей, а сама татуировка – покрыта корочкой.

Любимова объяснила:

– Толь, татуировку Лукьянову сделали, когда он уже был мертв. И кололи не глубоко. Разве вы сами не видите?

Несколько секунд Толя и Стас изумленно глядели на Машу, потом перевели взгляд на грудь мертвеца.

– Черт… – вымолвил Стас. – Вот почему она выглядит так странно.

– Каким извращенцем нужно быть, чтобы сделать татуировку трупу? – хмуро проговорил Толя и потянулся в карман за сигаретами.

– И главное – для чего? – Стас вновь перевел взгляд на Машу: – Марусь, что скажешь?

– Скажу, что медбрата убили не потому, что он был свидетелем. Его убрали с дороги. Ликвидировали, чтобы не мешался. И еще: присмотритесь повнимательнее к татуировке.

– Ну, и? – спросил Стас, покосившись на голую грудь Лукьянова. – Какой-то узор. Похож на те, которыми украинцы расшивают свои полотенца.

– Не полотенца, а рушники, – сказал Толя Волохов и вставил в губы сигарету.

– Не кури здесь, – сказала Маша.

– Да, прости… Задумался.

Волохов вынул сигарету изо рта и сунул ее в карман пиджака.

– Может, тот, кто его убил, – хохол-патриот? – предположил Данилов. – Вроде Тараса Бульбы? Хохлы – они ведь…

– Стас, кончай разводить национализм, – сказал Толя.

– Да я просто пошутил, – пожал плечами Стас. – Марусь, у тебя есть какие-нибудь мысли по поводу рисунка?

– Это не узор с рушника, – сказала Маша.

– А что это?

– Ку-эр код.

На лице Стаса появилось недоумение.

– Какой код?!

– Ку-эр, – повторила Маша. И пояснила: – Quick Response. В переводе на русский – «быстрый отклик». Его еще называют матричным кодом.

– И что это, черт подери, такое?

– Один из фокусов, который стал возможен благодаря развитию компьютерных технологий. Неужели вы о нем никогда не слышали?

Стас и Толя переглянулись.

– Любимова, хватит давить нас интеллектом, – сердито проговорил Стас. – Хочешь что-то объяснить – объясни!

– Это что-то вроде электронного штрихкода, которым помечены товары в магазине. В Японии и в некоторых западных странах такие татуировки недавно вошли в моду.

– А попроще нельзя? – пробасил Толя.

– Попробую. Кассир в магазине считывает штрихкод с упаковки печенья и раскодирует информацию о его стоимости, так?

– Так.

– Ну а ку-эр код – это закодированная ссылка. Если поднести к ней мобильник, в котором есть специальная программка сканирования, то по этой ссылке мы можем перейти на конкретную интернет-страницу.

Толя поскреб в затылке.

– То есть мобильник считывает эту татуировку, как штрихкод с упаковки печенья, только показывает не стоимость, а адрес интернет-страницы, на которую нужно пройти?

– Да.

– Откуда ты об этом знаешь? – спросил Стас.

– Слежу за новостями, – усмехнулась Маша. – Иногда это помогает в работе.

– Чертовщина какая-то, – сказал Толя, разглядывая странный узор.

– В Японии матричные коды очень широко распространены, – сказала Маша. – Практически они имеются на всех товарах, продающихся в магазинах. И даже на надгробных памятниках.

– Зачем?

– Чтобы можно было поднести к коду мобилу, отсканировать его и получить полную информацию о покойном. А теперь, мальчики, разойдитесь в стороны.

Маша достала из сумки телефон и с решительным видом шагнула к мертвецу.

Стас и Толя смотрели на нее весьма недоверчиво. Маша поднесла телефон к татуировке и включила программу матричного сканирования, которую закачал ей когда-то Глеб. Собственно, о матричных кодах Маша узнала тоже от него. Глеб относился к ним без особого восторга, но считал, что в недалеком будущем они принесут человечеству много пользы.

– Ну? – спросил Толя.

– Подожди, – отозвалась Маша. – Не все сразу. Нужно время.

Несколько секунд прошло в томительном ожидании, затем Маша нажала на кнопку телефона и сказала:

– Готово! Телефон отсканировал код и сейчас переходит на интернет-страницу, к которой этот код отсылает.

Прошло еще несколько секунд, и Маша воскликнула:

– Смотрите!

Экран телефона побелел, как молоко. А затем на нем стало проступать изображение. Вскоре послышался легкий шорох, похожий на шум помех, а потом сквозь этот шум зазвучал голос.

Стас, Толя и Маша уставились на экран телефона: Маша – задумчиво, Стас – хмуро, Толя – изумленно. Они увидели мультяшного человечка, сидевшего за столом спиной к зрителям. Картинка была черно-белая: белый фон, черный человечек. Он был чем-то занят, что-то делал, и при этом негромко напевал гнусавым мультяшным голосом. Вначале слова песни были непонятны, но спустя пару секунд песенка зазвучала громче:

 
Мой мир огромен,
А я так скромен.
Вся жизнь спектакль —
Я в ней актер.
Актер – Лицедей!
Добряк и злодей!
Не ради людей,
А ради искусства…
 

Вдруг человечек замолчал и насторожился.

«Кажется, ко мне пожаловали гости!» – проговорил он веселым гнусавым голосом.

И обернулся. Сыщики увидели добродушное мультяшное лицо, похожее на «смайлик», – круглая голова, улыбка, две черные точки глаз, бровки «домиком».

«Рад, что вы заглянули ко мне на огонек, ребята! Кажется, вы дышите мне в затылок? А? – Он повернулся боком и приложил ладонь к уху. – Не слышу!»

Пару секунд человечек молчал и вдруг захихикал, да так, что его плечи затряслись.

«Господа, – снова заговорил он, смахивая с глаз невидимые слезы смеха, – я понимаю, что вы всего лишь делаете свою работу, но прошу об одном: не особенно усердствуйте! Потому что, если вы мне будете надоедать… – Тут камера резко наехала на лицо мультяшного героя, и лицо это молниеносно изменилось, превратившись в свирепую маску. – Я вас сожру!» – рявкнул человечек.

С этими словами мультяшный персонаж размахнулся и ударил по воображаемой камере кулаком, и брызги черной крови залили экран.

Толя отшатнулся от телефона:

– Что за черт?!

– Подожди, – сказала Маша. – Ролик еще не закончился.

Из динамика телефона донесся характерный звук, словно кто-то протирал тряпкой стекло. В темном мареве на экране телефона появилась брешь. Человечек выглянул в эту брешь. Лицо его снова стало прежним, веселым и добродушным.