Цитаты из книги «Ларс фон Триер. Контрольные работы»

Там, где отменяются законы, чаще вспоминают нормы этики.

Самое же естественное высокомерие для Триера – интеллектуальное, свойственное его любимым героям-идеалистам. От Фишера из «Элемента преступления» до Селигмана из «Нимфоманки», они всезнайки, полагающие, будто способны понять мир, оправдать человека и найти выход из любой ситуации. Этот грех во вселенной Триера считается особо тяжким и подлежит нередко высшей мере наказания. Наверное, потому, что датский режиссер раз за разом диагностирует его у самого себя.

Вера в человека, по Триеру, наказуема. Напротив, традиционный гордец, нестерпимо высокомерный в быту по отношению к коллегам и пациентам, шведский врач Хелмер, выходит сухим из воды в самых сложных ситуациях. Гордыня такого рода, увы, более естественна, ее место в мире давно определено и узаконено.

В конечном счете Грейс приходит к пониманию правоты своего отца, и решение о возмездии Догвиллю принимает именно она. Сравнив две разновидности высокомерия, она предпочла традиционный вариант, устанавливающий моральную иерархию грешников и праведников, отвергнув всепрощение и смирение.

Здесь Триер вступает в спор с христианской идеологией. То, что следует считать высшей добродетелью, – смирение (Грейс только и делает, что подставляет вторую щеку), он напрямую называет гордыней.

Пародией выглядит и вся интрига «Самого главного босса» – истории об ответственности, которую добродушный на вид, но подлый в душе директор IT-компании перекладывает на вымышленного начальника, живущего в недосягаемой Америке. За все невзгоды он предлагает проклинать именно его – отсутствующего, но всемогущего

Интерпретация способна изменить смысл повествования и завершить его неожиданной – и для автора, и для комментатора – моралью. В обоих случаях текст, делясь на двоих, ускользает от однозначного прочтения.

В самый жуткий момент, когда Грейс готова к гибели (так полагают и жители Догвилля, и, кажется, она сама), творческий процесс Тома – искренне считающего себя возлюбленным и единственным союзником девушки – наконец-то идет на лад. Он начинает писать роман, о котором так давно мечтал, и без сожаления жертвует реальным романом с девушкой. Пожертвовать заодно саму Грейс проще простого. За что карает Тома в финале героиня, вполне очевидно: он был ее спасителем, он же ее и предал. А вот за что его карает Триер? Вероятнее всего, именно за склонность превращать людей в сюжетные схемы и лишаться жалости к ним. «Если по сюжету девушка должна мучительно погибнуть, да будет так: интересней будет читать», – полагает Том. Сам Триер исповедует в «Догвилле» философию диаметрально противоположную. Он, напротив, начинает с расчерченной мелом на полу схемы, а приходит к объемным характерам, которые способны нарушать любые схемы. Что и делает Грейс, превращаясь из жертвы в палача.

Поймите, это одно из фундаментальных прав человека – написать манифест. Мы имеем право писать манифест, имеем право не писать манифест.

У меня есть свои зрители. Моя мать как-то сказала, что я хорош, она сказала: «Ты сделал все просто здорово, ты снимаешь отличные фильмы». Что, разумеется, не было правдой, но я в это верю. Так я всегда останусь современным. Я просто скажу сам себе: «Молодец, Ларс, ты сделал очень современную штуку» – и сам отвечу: «О, спасибо большое».