Глава 7

Размышлять о том, что делает ходок в Пустошах, аккурат после очередного Прилива, времени не было. Как и желания. На данный момент, меня беспокоил совсем другой вопрос: успею или нет? А если успею, то смогу ли справиться с жвальнем до того, как эликсиры закончат своё действие?

Старый гарантировал полчаса эффекта от полной порции, то есть от трёх выпитых целиком фиалов. Но в таких количествах я эту гадость ещё не пил, мне обычно хватало и нескольких капель. И я с ужасом думаю о том, во что выльется отходняк. Я и после малой порции, обычно не меньше часа головными болями мучаюсь, а что будет теперь?!

Пока добрался до удобной точки, присмотренной ещё с прежнего наблюдательного пункта, успел прокрутить в голове не один десяток мыслей и идей, но оказавшись на месте, отбросил лишние размышления, сосредоточившись на происходящем в распадке. Хвала удаче ходока, пока добирался до этого холмика, утёсом возвышающимся над местом боя, обстановка внизу почти не изменилась. «Коллега», как выразился бы сосед, всё так же метался по каменной осыпи, время от времени отпугивая крутящегося внизу у той самой кривой сосны жвальня, время от времени порывающегося идти в атаку, и тут же получавшего огненный шар, расплёскивавшийся у самых лап, а то и влетающий прямо в морду. Жвалень оскальзывался на неустойчивых камнях и, каждый раз устраивая небольшой оползень, сам скатывался вниз к деревьям. Там он тяжело поднимался и, оправившись от очередного удара, вновь начинал примериваться к прыгающему с валуна на валун ходоку. Весьма шустрому и гибкому, надо заметить. Вот только, видно, что и он устал. Это было легко понять по тому, как с каждым отбитым нападением жвальня, ходок замирает на месте, чтобы отдышаться, вместо того, чтобы попытаться уйти выше по осыпи. Впрочем, жвалень явно чувствовал себя не лучше, а то и хуже ходока. Всё-таки, многочисленные огненные удары сказались на этом, таком крепком на рану порождении Тьмы. Правда, гипертрофированное даже для тварей Пустошей, упорство по-прежнему толкало его атаковать вёрткую и кусачую добычу, и можно не сомневаться, он будет пытаться дотянуться до ходока, даже на пороге смерти.

– «Это уже не упорство, а упоротость». – Сосед, как всегда, в своём репертуаре. Коротко, ёмко, язвительно. Но сейчас у меня нет времени на болтовню. А потому… вот сволочь! Как же развернуть этого борова?! Бить его в зад, даже освящёнными или алхимическими болтами, просто бесполезно, он даже не почешется.

В этот момент в морду жвальня прилетела очередная граната и расплескалась по чешуе. Тварь коротко взвыла и покатилась вниз, вздымая облако пыли и обрушивая целый камнепад. Медленно-медленно… для меня. Успею? Успею.

Приклад арбалета упёрся в плечо, басовито прогудела тетива и сошедший с направляющей, обработанный алхимией, болт устремился к цели, оставляя за собой взвихрившийся снежинками след. Аккуратный, чтобы не повредить механизм, рывок взводящей рукояти на себя и под тихий, почти неслышный треск шестерён, тетива вновь встаёт на боевой взвод. Ещё один болт ложится на направляющую и почти тут же срывается в полёт, туда, где ревущий во всю свою лужёную глотку, жвалень пытается вырвать угодивший ему в пасть, первый болт. Промах! И белёсое пятно изморози растекается по шее твари. Вот же! Не обратил внимания на наконечник, и вместо нужного использовал один из тех, что покупал для охоты на пауков, а у них вообще нет острия. Только керамический шарик с алхимической морозной смесью. Таким бесполезно пытаться бить тварей, а уж пробить толстую чешую жвальня и подавно невозможно…

Для следующего выстрела я уже не выхватываю из кивера первый попавшийся под руку болт, а, ориентируясь по цвету оперения, вытаскиваю снабжённый наконечником-жалом. Этот тоже обработан алхимией, но в отличие от предыдущего имеет все шансы «вскрыть» броню твари и изрядно понизить температуру её тела!

Выстрел! И вместе с моим болтом, в морду жвальня впивается ещё один. Это очнулся ходок на осыпи. Вот интересно, а ведь я не видел у него арбалета… Распадок оглашает истошный полурёв-полувизг, и тварь, пошатнувшись, падает на подламывающиеся лапы.

Но перевести дух я не успел. Стоило только начать подниматься на ноги, как сосед буквально полыхнул эмоциями. Тут было всё, от настороженности до гнева. Но предупреждение, пусть и сумбурное, всё же дошло до меня, и я рухнул на колено. Вовремя! Над головой просвистел болт. Однако, ничего себе благодарность!

Неужто мне не повезло нарваться на одного из людей синдика? Или у ходока, от приключения со жвальнем, просто крыша поехала, как выражается мой бестелесный друг?

– «А мне вот интересно, если ты прав со своей теорией добрых дел, и причиняемое зло действительно растит в душах людей тьму, то как типы подобные синдику или той же Насте с её охранниками, до сих пор не попались на зуб инквизиторам?» – Как всегда неожиданно прорезался мой сосед.

– Это всё, что тебя беспокоит? – Мысленно осведомился я.

– «Ну да». – Были бы у духа плечи, он непременно ими пожал бы. Вот просто чую! Чудненько. Меня тут обстреливают, а всё что интересует соседа, этические проблемы и реальная ценность проповедей святых отцов. Нашёл время, ничего не скажешь.

Тем временем, ходок и не думал успокаиваться и продолжал садить по мне из арбалета с завидной скоростью. То ли тоже глотнул эликсиров, то ли у него на вооружении вовсе не арбалет, а что-то другое. Иначе объяснить эту бешеную скорострельность я не могу. Учитывая же тот факт, что дед не горит желанием продавать свои уникальные творения направо и налево, и представляя себе фантазию имперских оружейников, вечно выдумывающих какие-то хитрые приспособления для охоты и сражений, я склонен предполагать второй вариант. Скорее всего, мой противник вооружён чем-то оригинальным и скорострельным.

– Он один? – Спросил я соседа. Тот ответил утвердительно. Это хорошо, значит, в спину удара можно не ждать, а это уже даёт возможность для манёвра и контратаки. Прекратив судорожно метаться по плешивой вершине холма, в попытке сбить противнику прицел, я отпрыгнул от очередного выстрела, ударившего рядом со мной огненным фонтанчиком, и рванул вниз по склону, стараясь выйти из зоны видимости неугомонного стрелка, находящегося несколько выше, а потому имеющего очень хороший вид на «мой» холм. Отстреливаться от него я даже не пытался, всё равно, даже с моей увеличенной эликсирами старика скоростью и реакцией, у меня просто не хватало времени на перезарядку арбалета. Кто сказал бегство? Тактическое отступление. Оставлять за спиной агрессивного стрелка было бы глупостью. А значит… значит, придётся его нейтрализовать, выражаясь заумным языком моего бестелесного соседа. Но для этого, сначала нужно скрыться с глаз ходока. А потом уж можно будет и взять его за кадык. Обязательно. Жаль, что рвануть в атаку напрямик мешает тот самый обрыв, из-за которого я и выбрал этот холм в качестве «засидки». Иначе, находясь под действием эликсиров, я не стал бы мудрить с отступлениями и прочими фланговыми обходами, всё равно противник ничего не смог бы противопоставить моей скорости.

Рывок удался, хотя и пришлось обходить распадок по дуге, а там и вовсе зайти к противнику с тыла. Ну а дальше всё было просто и понятно. Один удар в челюсть едва успевшему повернуться ко мне лицом ходоку, лёгкий и аккуратный, чтоб не убить ненароком, и дело сделано.

Наблюдая как медленно для моего ускоренного эликсирами сознания, оседает на камень тело противника, я наконец немного расслабился. Угроза, пусть и временно, устранена и новых вроде бы не предвидится. По крайней мере, сосед молчит, а это уже что-то.

Действие элексиров окончилось как всегда внезапно и абсолютно неожиданно для меня. В глазах помутилось, рекой полились слёзы, уши заложило, а из тела словно выдернули все кости, и я мягко осел рядом со своим недавним противником. Ладно, переживём. Через пару минут всё будет в порядке, а головная боль придёт не сразу. Не знаю точно сколько времени у меня есть, но чую, стоянку на ночь придётся обустраивать пораньше, иначе я рискую свалиться с головной болью прямо посреди маршрута. А это не самый лучший вариант в Пустошах.

Как и написал дед в поясняющей записке к эликсирам, моё самочувствие пришло в норму меньше чем через пять минут, и я наконец получил возможность хорошенько рассмотреть своего противника. Что я могу сказать? Обычный ходок. Довольно молодой, лет двадцать-двадцать пять на вид. Невысокий, черты лица… ну, если бы не начинающая стремительно опухать скула, их можно было бы назвать тонкими. Бледноват, правда, противничек, а в остальном, обычный ходок и, судя по экипировке, не сказать, чтобы очень удачливый.

Уж что-что, а защиту для бренного тела наш брат выбирает тщательно и денег не жалеет. Так что, по её типу и наличию алхимической обработки почти всегда можно отличить опытного ходока от начинающего. И сейчас передо мной был явный середнячок. Обычная, хотя и подбитая кольчужной сеткой, но довольно потёртая кожаная куртка, недорогой короткий легионерский меч на поясе, совершенно непримечательный тканный заплечник… разве что хитрое стрелковое оружие выбивается из образа. Закреплённая на внешней стороне предплечья прямоугольная плоская коробка с выстуающими над тыльной стороной ладони двойным стволом, и вся эта машинерия соединёна гибкой трубкой с небольшим медным, явно алхимически доработанным, баллоном, крепящимся за плечом. Интересная штука, никогда такой не видел.

– «Тоже мне, асассин недоделанный».

– О, кажется, кто-то имеет что-то сказать по поводу увиденного мною оружия? – Мысленно спросил я вновь прорезавшегося в самый неожиданный момент соседа.

– «Вот только не надо этих еврейских штучек! Я и так всё расскажу. Пистолет это, воздушный. Стреляет пулями за счёт сжатого газа в баллоне. И судя по огненным всполохам, пули у него не простые, а обработанные».

– А асассины с евреями здесь причём? – Не понял я. – И кто они вообще такие?

– «А я знаю?» – С искренним недоумением отозвался дух. Понятно. Опять что-то вспомнил, и опять не до конца. Бедолага.

– «От склеротика слышу». – Буркнул сосед и вновь замолчал. Хм, обиделся что ли? Ладно, потом разберёмся. Сейчас есть задача поважнее.

Вязать побеждённого ходока пришлось шнурами с его собственной куртки, а потому мне пришлось изрядно повозиться, ворочая бессознательное тело с боку на бок. Но я справился. И лишь обеспечив собственную безопасность, рискнул привести пленника в чувство.

Хлопок по неповреждённой… пока ещё неповреждённой половине лица, заставил ходока почти мгновенно выплыть из забытья. Быстро, однако.

– Ну, и что это было? – Спросил я недоумённо лупающего глазами пленника. Тот перевёл взгляд на меня и нахмурился. – С какой радости ходоки вдруг стали палить по собратьям приходящим им на помощь?

– Это была моя охота. – Тихо буркнул пленник. – А ты чужого подранка добрать решил. Что ж мне, любоваться надо было?

– О… я, оказывается, ошибся. Ты новичок в Пустошах, да? – Спросил я, цокнув языком. – И наверняка, в недавнем прошлом промышлял охотой. Я прав, браконьер?

– И что? – Пленник попытался пошевелиться и поморщился, когда кожаные ремешки врезались ему в запястья. – Это даёт тебе право отбирать чужие трофеи?

– Идиот. Мне сегодня просто везёт на идиотов. – Вздохнул я. – Очнись, если кто и стал бы трофеем в вашей схватке, то это ты! Лезть на жвальня с одними лишь огненными гранатами, это полное сумасшествие. Ты не в родном лесу на кабанчика вышел, ты в Пустошах, придурок! И если хочешь выжить в этих местах, советую наведаться в цех и прикупить там дневник-бестиарий. А заодно, пройдись по тавернам и поговори с опытными ходоками, узнай писанные и неписаные правила выходов в Пустоши.

– Э-э…

– Нормальный ходок, если видит собрата проигрывающего бой с искажённой тварью, обязательно придёт на подмогу. – Объяснил я. – И даже спрашивать не будет, нужна тебе эта помощь, или нет.

– Просто так? – Изумился этот… собрат баранёнка.

– Именно. Хотя, если предложишь долю от взятого на двоих трофея, отказываться никто не станет. Но это уже, как тебе совесть подскажет. Не захочешь, можешь и одним «спасибо» отделаться, не обидишь. – Пояснил я.

«Охотник» недоверчиво на меня покосился, но убеждать его… в общем, чиркнул я по путам засапожником, поднялся с камня, да и пошёл себе. Меня там другой… новичок дожидается, поди уж все глазоньки проглядел. Впрочем, расслабляться, повернувшись спиной к недавнему противнику, я не стал и, услышав сзади шорох, несколько напрягся.

– Эм-м, ты это… прости, а? Я же не со зла… – Промычал охотник. В ответ, я только махнул рукой и прибавил ходу.