Ушёл Кобзон. Ушла эпоха
Советской песни. Горечь вздоха
Туманит взгляд и сердце жмёт,
Дышать спокойно не даёт…
Никто нам не заменить Осю,
Пусть даже вся страна попросит…
Если в жарком бою испытал, что почём, —
Значит, нужные книги ты в детстве читал!
Владимир Высоцкий. «Баллада о борьбе»
Все мы – дети огромной Великой страны
И воспитаны были на книгах добра.
Жаль, что книгам и песням судьбой сочтены
Дни звучания и славы родного двора.
Очень жаль, что в жестокие дни перемен
Мы сожгли очень много, а что же взамен?
Я не верю в кликуш, в беспросветную мглу.
Вот появится кто-то, кто выше других,
Кто не любит железом, как он, по стеклу,
И, возможно, поднимет всех тех, кто затих!
Да! Я ушёл, куда уходят все.
Моей судьбы закончилась тропинка.
Я прожил жизнь. Морщины на челе.
Я не одни стоптал в пути ботинки.
Мне в этой жизни жали сапоги.
Казалось, что они топтали душу…
Стихи писать и песни – не моги…
А вот народ – читал, писал и слушал…
Сейчас сказали б – «в каждом утюге»
Звучал мой голос хрипло-глуховатый…
В Москве, в театре, в поле и тайге
Встречал я с ним рассветы и закаты…
Но жарким летом замолчал он наконец,
А мне надели «призрачный венец»…
Мне в друзья набивались
столько разных людей,
в личной жизни копались,
многих выгнал взашей…
Сколько дам одиноких
жали руку мою,
если б вняли им боги —
был давно бы в раю.
Только птицу удачи
не поймал я за хвост.
Всё могло быть иначе.
Нынче в землю я врос.
Закопали по пояс,
завязали глаза…
«Спи, родной, успокоясь,
надави тормоза…»
Здесь цветы не на клумбе:
те растут, эти – нет…
Припечатали к тумбе
от гитары скелет…
Все слова – словно гвозди,
что сказали в тиши…
«Без любви и без злости
отдохни, не пиши…»
Жизни горькая правда
мне уснуть не даёт.
Я вернусь, пусть не завтра,
лет на сотню вперёд.
Прохриплю, как сумею,
всё, что видел в пути,
и уйду, онемею,
чтоб следов не найти.
Чтобы вновь не схватили,
не всадили в бетон.
Чтобы звёзды светили…
Боже! Это был сон…
В куполов позолоте
яркий солнечный свет.
Жаль… ещё не допета
песня прожитых лет…
Светлой печалью покрыты потери,
те, что со временем годы берут.
Время закроет все раны на теле
души, превращая её в мёрзлый грунт.
Я не хочу судьбу такую, как во сне,
но не могу её отбросить, как игрушку.
Она корнями проросла уже во мне
и представляет очень древнюю старушку.
Обида, боль и безответная любовь
закрыли напрочь нерастраченную нежность.
И вот во мне почти совсем застыла кровь.
Я, замерзая, ухожу в большую снежность.
Не отогреться даже солнечным лучом.
Он тихо гладит мне заплаканные щёки.
И ничего не отложить мне на потом.
Я одинок, и сон безжалостно глубокий.
Порвать у времени связующую нить,
вернуть обратно ничего не удаётся.
Я понял, что судьбу не изменить,
смиренно-тихо умирать мне остаётся.
Прощай, мой мир, я ухожу, не испытав
любви ответной, безграничной, так желанной…
Я ухожу, из сердца медленно достав
тяжёлый камень, многоцветный, многогранный…
Быть может, вспомнит кто-то: был такой чудак —
писал стихи, но не умел он петь вживую…
Душа моя-один сплошной синяк!
Я сам её и бью, и сам целую…
Построен сюжет.
Он затрагивает душу.
Слова, что подобраны, – верные, точные.
Древние правила жизни нарушив,
Созданы новые. Тоже непрочные…
Миф – только миф, ну а Мир – это Мир!
Кто-то забыт, ну а кто-то кумир!
В истории вечность останется,
Запишется где-то в скрижали,
Разложится и восславится,
Но мы всё узнаем едва ли…
Мы все ограничены временем,
Коротким, как искорка в вечности,
Людским продолжая жить племенем,
Погрязшим в известной беспечности…
Все мы в этом мире гости —
Как-то так звучит с амвона.
Жить бы нам в любви, без злости,
Помолившись у иконы
Божьей Матери Христа.
Он воскрес! Был снят с креста.
«Пострадав за грех людской,
Он отправлен в мир иной —
Добрый, чистых мыслей полон» —
Вновь вещают нам с амвона.
Мы ж, погрязшие в грехах,
Только стонем: «Ох!» и «Ах!» —
И не торопимся меняться,
Над собою приподняться
Светлой верою в Христа!
Десять Заповедей? Да!
Их не много и не мало.
Прочитать бы для начала…
Судьбой наполнив паруса,
С Надежды флагом на флагштоке
И с детской Верой в чудеса
Отправились мы в путь далёкий.
Любовь, как яркий солнца луч, —
Маяк восхода и заката…
А ясный день иль шторм из туч —
То нам награда иль расплата…
Как броненосец Redoutable,
Просторами большой отчизны
Несёт нас «времени корабль»
С рожденья до печали тризны…
Я прошу Вас: «Простите меня ради Бога,
Если чем огорчил иль обидел невольно!»
Эту просьбу мою не держать у порога.
Милость в сердце пустите! Это просто. Не больно.
Пусть душа отогреется ласковым словом!
Там Любовь поселите, как жизни основу!
Также я всех прощаю, я прощением обилен,
И обиды не жгут моё сердце до боли.
Для прощения есть Бог! Он, конечно, всесилен!
Мы с ним повстречаемся позже… иль вскоре…
Всё ложь – изречённое слово?
Все речи пропитаны ядом?
Кого же терпеть мы готовы?
И кто же шагает всё рядом?
Ответов нет. Вопросов тьма.
Как жить, чтоб не сойти с ума?
Мы, ёжики в тумане,
напуганы словами,
что в уши лезут сами
с кричащего ТВ.
Свеча, горящая в ночи,
Мерцая, манит насекомых.
Ах, сколько их, таких знакомых,
Примчалось на её лучи!
Их крылья пламя обожгло.
Поставить надо бы стекло,
Коль защитить не могут сами
Себя, летящие на пламя,
В ночи решаясь на полёт,
Не разбирая, что их ждёт,
Желая света и тепла.
Их участь – пламя и зола…
Их – жаль!.. Но красота была!..
Научите меня понимать красоту.
Отучите меня от тоски и от лени…
Александр Лугарев
Я, наверно, чудак, потерявший мечту, —
Захлебнулся в волне непонятных стремлений…
Проявите ко мне в этот раз теплоту,
Но только не ставьте меня на колени!
Не оставьте меня погибать на ветру!
Отделите меня от пугающей тени!
Дайте чаю стакан, как проснусь поутру,
Но только не ставьте меня на колени!
По прошествии дней я, конечно, уйду.
Мной покинутый мир будет жить – вне сомнений…
А пока я живу у людей на виду
Я прошу вас: «Не ставьте меня на колени!»
Улыбки, цветы, поздравленья, подарки!
Желаю, чтоб день был весёлый и яркий,
Чтоб туфли не жали и платье чтоб впору!
И, дел переделав немалую гору,
Мужчины устроили праздник для вас
Не только на день и не просто на час!
Любовь, уваженье на долгие годы
Вам, милые женщины, чудо природы!
Весна, наступая, прогна́ла метели,
Снежку покрошила слегка на ледок,
Заставила женщин подумать о теле —
Съесть торта кусочек, поменьше чуток,
Чтоб Марта Восьмого быть самой красивой,
Чтоб туфли не жали, устойчив каблук,
Чтоб лучший мужчина назвал её милой,
А если одна-то нашёлся бы друг!
И море цветов, не считая мимозы, —
Букеты, букеты и свежие розы…
Улыбки! При встрече одни комплименты,
Чтоб на год запомнились эти моменты,
Чтоб каждый в году день дарил лишь удачу!
Я Бога прошу, ожидаю и плачу…
Вот был же февраль – двадцать третье число…
Каким-то мужчинам в тот день повезло…
Носки, пена, бритва, ещё поцелуй
И строгий наказ: мол, не пей, не балуй…
Не та атмосфера и солнце не то,
А Марта Восьмое – ДЖЕКПОТОМ в лото…
Однако не жалко мужчинам любви…
Посуду помыл да и пол – раза три…
Шампанское, торт и букетик с колен
С надеждой: мол, что-то вернётся взамен…
Пусть даже не сразу, пускай через год:
Коль любит мужчина, то он подождёт,
Желая всем женщинам солнца, тепла
И чтоб хоть одна в его жизни была!
Я не писал тебе стихов
И серенад не пел.
Сказать, что вместе жить готов,
Я тоже не сумел.
Моя любовь без громких слов,
Тихонечко жила.
Достиг преклонных я годов,
Она не умерла.
Запрятав глубже в сердце боль
Прошедших длинных дней,
Сегодня говорить готов
Я о любви своей.
Она во мне, как сладкий сон,
Волнует в сердце кровь.
Всю жизнь я ею опьянён.
Да здравствует ЛЮБОВЬ!
И даже в вечность уходя —
Всему придёт черёд,
В душе у нового дитя
Любовь вновь оживёт.
Ведь для неё предела нет,
Когда и сколько жить.
Сказать о ней, а может – нет?
Мне некого спросить…
В ответ услышать «нет» иль «да»…
Как важно, чтоб жила всегда ЛЮБОВЬ!
Любовь моя, восторгам нет числа!
Я растворился в чувстве без остатка.
На свете нет такого ремесла,
Чтоб выразить безмерно или кратко
Любовь мою и сердца жгучий жар!
Готов признать любой я гонорар:
За стих, портрет, скульптуру, наконец!
Я трепещу, как недоросль-юнец,
При виде Вас, услышав голос Ваш!
А первый раз, в музее «Эрмитаж»,
Вы, как Мадонна Светлой Красоты,
Сошли с иконы в «грешные мечты»!
Я любовался Вами, замерев.
Вы говорили что-то нараспев
Двум спутницам, стоявшим рядом с Вами,
А я следил за Вашими очами.
О, если б Вы взглянули на меня,
То я бы умер там при свете дня!
С тех пор я год хожу лишь в Эрмитаж.
Хочу сказать, что я поклонник Ваш!
Вы недоступны. Вы-экскурсовод.
Вас каждый раз народ, волнуясь, ждёт.
Я буду ждать, пусть даже до седин,
Когда смогу к Вам подойти один
И описать наедине свою любовь
И сердца жар! Боюсь, не хватит слов.
Я полон чувств! Я вовсе не шучу!
Ещё боюсь: отправите к врачу,
Сказав «С ума сошедший "экземпляр"», —
Ушат воды на мой сердечный жар!
Я вновь в сторонке, тихо трепещу,
Кусаю губы, на себя ропщу.
Я упустил счастливый свой момент.
Там, с Вами рядом, незнакомый «элемент»:
Высокий, статный и хорош собой!
Я вновь обманут собственной судьбой?
Но нет, удача: это только брат.
Я растерялся – значит, виноват!
Сегодня в вечер срочно подойду.
Узнаю точно – радость иль беду.
Скажу всё сразу, что в себе таю.
Шагну как в «омут» – может, он в «раю».
Я взгляд поймал бездонных синих глаз!
Ах! Этот взгляд обжёг меня тотчас!
Я в нём прочёл внезапный интерес!
И я шагнул вперёд, наперерез!
Слова, что ждали этот важный час,
Уже готовы! Их скажу сейчас!
Твоя улыбка встретила меня!
Да, я дождался радостного дня!
Как я влюблён! Не верю я себе!
Душа поёт и следует судьбе!
О проекте
О подписке