Цитаты из книги «Дело Зили-султана»

С другой стороны, Россия – тоже ведь империя не из последних. Так почему же мы не имеем такой уверенности, как англичане? Скорее напротив, мы совершенно уверены, что случись чего, расхлебывать любую кашу нам придется самим… Почему? Тайна сия велика есть. Велика и обширна, примерно как и само отечество наше богоспасаемое.

Почему же мы используем дедукцию только в расследованиях и интригах, а в обыденной жизни ведем себя как дети малые?

Какая может быть последовательность, если на улице жара, а дома тебя ждет кальян и гарем?

и отправят сизым голубем на родину, в имение, яровые да озимые взращивать.

Разозленный Насер ад-Дин обозвал их педерсеками и педерсухтами, то есть прохвостами и собачьими детьми, и сказал, что ответ за состояние армии будет держать военный министр, мой добрый знакомец Наиб-э Султан.

– Ах, если бы я знал, кто ему помог, я бы усек мерзавцу все его члены, а потом посадил бы на кол! – сокрушенно сказал Насер ад-Дин.

Когда вечером я пересказал наш разговор с полковником Элен, она заявила, что я гений и она мной гордится. – Да, у меня много достоинств, – отвечал я, заключая ее в объятия. – Ах, – засмеялась она, отстраняясь, – ты, может быть, думаешь, что ты лучший на свете любовник? Я сделал оскорбленное лицо: а разве не так? – Не знаю, – отвечала она лукаво, – я еще не разобралась. Не приходится удивляться, что добрая половина ночи ушла у нас на то, чтобы прояснить этот деликатный вопрос.

– Ну, хорошо, даже если выйдет по-твоему, а дальше что? – спрашивала она. – Дальше видно будет – говорил я. – Как говорил Наполеон, главное – ввязаться в битву. – У Наполеона была армия, а у тебя? Этот вопрос меня мало беспокоил. Я как раз сколачивал эту самую армию. Конечно, кто-то скажет, что проще всего было сместить Кузьмина-Караваева, встать во главе Персидской казачьей бригады, сбросить Насер ад-Дина, объявить себя шахиншахом вместо него – и освободить Ганцзалина на совершенно законных основаниях. Но тогда пришлось бы растить усы, как у шахиншаха, спать не с любимой женщиной, а с целым гаремом, проводить идиотские реформы и вообще вести бессмысленное и унылое существование. Нет-нет, на такое я был не готов. Зато мой собственный план чем дальше, тем больше казался мне не только вполне выполнимым, но и единственно возможным.

Домой я не пошел, отправился сразу к Элен. Мне нужно было выговориться, рассказать о своих бедах хоть кому-то.

Я оглядел ружье и сразу увидел, что это модифицированная копия того, что я дарил шаху. Конечно, жулик Монтефорте не нашел моего ружья, но он поступил иначе – написал во Францию. – И сколько же вы заплатили Маре за этот экземпляр? – спросил я чуть слышно, не раскрывая рта. – Наверное, целое состояние? – Умоляю, не губите, – так же еле слышно проговорил Монтефорте.