Цитаты из книг автора «Аннетт Мари»

Камигакари Кимура. – От голоса Сарутахико, невозможно глубокого, казалось, дрожали даже камни двора. – Для меня честь наконец встретить ту, что освободила меня и моих собратьев-куницуками от плена.

Я должна низойти в день солнцестояния. Чтобы остановить Изанами, нужна моя сила, я могу вливать ки в свою камигакари, но наступит миг, когда я не смогу сдержать свой дух, и мне придется завершить начатое. – Я не говорю, что тебе нельзя низойти. Но ты будешь ждать до последнего, пока это действительно не станет неизбежно. И ни мгновением раньше. – Пара минут или же пара часов ничего не изменит. Эми так или иначе умрет в день солнцестояния. Мне жаль, но такова ее судьба. Глаза Широ блеснули в серебристом свете, мерцающем на его лице. – Никогда не верил в судьбу.

Так что воплощала мишень? – Стрела воплощала меня, – улыбнулась Нанако. – Как и мишень.

покатились новые слезы. Она прижала к лицу свежую салфетку. – Он обещал больше меня не касаться. Нанако фыркнула и с силой потянула прядь волос. – А вот тут нет ничего удивительного. Не знаю, как ёкаи, но ни один мужчина точно не захочет услышать от возлюбленной, что его прикосновение ее оскверняет. Эми чуть не выронила салфетку из вдруг онемевших пальцев. Так вот, что Широ услышал, когда она сказала, что ради него рискует своей чистотой? Что она думает, будто он ее оскверняет? – Но… но он ведь и так с самого начала знал, что его… что наша… наша близость для меня опасна. – Ну, судя по его реакции, ваши взгляды разошлись. И после твоих слов, почему ему было не уйти? Зачем ему добиваться тебя, зная, что он вызывает у тебя такие смешанные чувства? Тем не менее, замечу, что его отношение к тебе не изменилось. Он сегодня предельно ясно это показал.

Хочешь об этом поговорить? Эми невольно дернулась: тон Нанако прозвучал непривычно мягко. У нее задрожали губы. Она так устала. Все тело болело. Но хуже всего была мука, засевшая глубоко в сердце. Она открыла рот, не зная, что именно собирается сказать… и вдруг слова полились сами собой вперемешку со слезами. Все чувства, которые она хранила внутри, вырвались наружу, словно сломавший дамбу поток; она рассказывала все, что держала в себе под замком с самого начала, все, что не могла ни с кем разделить – от заигрываний Широ и растущей к нему привязанности до ее признания ему прошлой ночью и его реакции. И того, что он сделал в сражении с Изанаги. – Он мог все закончить. – Плечи Эми тряслись, всхлипы мешали говорить. – Почему он меня спас? Он ведь ушел тогда. Я ему призналась, а он ушел! Зачем он развернулся и спас меня ценой гибели всего мира? Эми попыталась взять себя в руки. Нанако сосредоточенно вычесывала особенно упрямый колтун. – Не скажу, почему он так поступил, – произнесла она спустя несколько минут. – Может, он знает что-то неведомое нам. В мифах и легендах Инари описывают хитроумным, лукавым, бесшабашным… но глупым – никогда.

Эми его узнала. Однажды Юмэй нарисовал точно такой же на груди у Широ ее кровью. Поэтому она промолчала, глядя, как Сабуро обмакнула пальцы в кровь Юмэя и повторила тот же символ у себя на ладони – хотя у дайтэнгу вряд ли было так уж много ки, чтобы жертвовать ее отдалившемуся господину. Наконец Сабуро вытянула над ним ладонь, и ее рука дрогнула от слабости. – Ты позаботишься о нем? – почти беззвучно спросила она. – Вернешь к его карасу и защитишь, пока не вернется его сила? – Позабочусь, – прошептала Эми. – Клянусь. – Ты… ты скажешь ему, что мне жаль? – Скажу.

Если я смогу этому помешать, я так и сделаю, – сухо произнес Широ. – Пока Изанами не сошла с Моста во всем великолепии ками, битва не окончена. И я не позволю тебе бессмысленно пожертвовать собой ни мгновением раньше. – Бессмысленно?! – переспросила Эми в ярости. – Да я умерла бы за то, чтобы вернуть копье, остановить Изанами и… – Возвращение копья ее не остановит. Ее ничто не остановит. Изанаги бессмертен. Изанами бессмертна. Время на их стороне, не на нашей. Даже если мы заполучим копье, они с легкостью заберут его обратно – сегодня, завтра, через год, через век. Даже если мы убьем Изанаги, он вновь низойдет через несколько лет. Конца не будет. Для победы у них есть вечность. Ее горло сжалось. – Мы ведем заведомо проигрышную войну, – с неожиданной горечью проговорил Широ. – Так что если собираешься поставить на своей жизни крест, по крайней мере, сделай это ради чего-то стоящего.

Почему ты с ним не покончил? Изанаги был открыт! Его щит рухнул! Хватило бы одного удара! – Ты бы умерла. – Его спокойный, простой ответ разозлил ее еще больше. – Я знаю!!! Копье в тысячу раз важнее моей жизни, и теперь оно у Изанаги! Широ прижал уши, ничем больше не выдавая, что его волнует вспышка ее гнева, а затем помрачнел. И приблизился так, что Эми пришлось задрать голову, чтобы видеть его лицо. – Я же говорил тебе, малышка-мико: то, что ты жертвуешь жизнью, устраивает Аматэрасу, гуджи, храм, кого угодно, даже тебя саму. А меня – нет!

Эми, ты меня не потеряешь. Она коснулась его щеки дрожащими пальцами и прошептала: – Обещаешь? «Обещаешь?» Он задавал ей тот же самый вопрос. Казалось, это было так давно. Во дворе храма Шираюри, весь в крови, едва стоя на ногах, он сказал Эми, что однажды она его забудет. «Я тебя никогда не забуду, – ответила она ему. – Я буду помнить тебя до последнего дня». «Обещаешь?» – Да, обещаю, – ответил он ей.

Оставив Катсуо приходить в себя, Эми бросилась к Юмэю. Ёкай лежал там, где упал, клюв его был раскрыт, бока тяжело вздымались. Огромные крылья разметались по снегу, одно идеальное, с изящными красивыми перьями, а другое – изуродованное, лишенное длинных перьев, без которых полет невозможен. Опустившись на колени, Эми смахнула с его крыла снег. – Юмэй, как сильно ты ранен? Он уставился на нее серебряным глазом, но не шелохнулся. – Эми! На поляну выбежал Широ. За ним по пятам следовал Сусаноо. При виде ворона на земле, кицунэ резко затормозил – а потом метнулся к Эми. – Ты ранена? Что случилось? По ее телу пробежала дрожь.