Цитаты из книги «Бессмертный огонь»

Юмэй продолжил путь, держа ее за руку, утешая, пусть подобное и было для него странно. Возможно, Тэнгу ощутил ее волнение, пронзительный ужас от того, что она потеряет и его, потеряет все в этом мире. Она и так панически боялась, что все ускользнет.

Если я откажусь видеться с тобой, освежать воспоминания и укреплять твою одержимость, ты, наконец, забудешь нас? Ты сможешь принять свой человеческий путь? Эми охватила паника. – Пожалуйста, не надо, Юмэй, прошу тебя, – она протянула дрожащую руку, но не посмела коснуться Тэнгу. – Это ведь… каждый год, я жду этого. Больше я… больше я ничего не могу.

Все согласились. А ты?.. – А я не согласился. Обещал, что не стану тебя искать, но и не прогоню, если ты придешь ко мне по своей воле.

Каждый ёкай, которого ты повстречала, семь лет назад поклялся, что ты никогда не увидишь его вновь. Ее пронзила боль: – Они не хотят меня видеть… больше никогда? – Они согласились, что это самое милосердное, что они могут тебе предложить.

Слезы застилали глаза. Каждый год она уговаривала себя не надеяться понапрасну. Каждый год вбивала себе в голову предупреждения Тэнгу, повторяла их снова и снова. И все же каждый раз в ее душе вспыхивала надежда – искорки, которые никак не хотели гаснуть.

Знала, что Тэнгу ответит именно это, но почему так больно? Почему болезненное одиночество так тяжело навалилось, придавив ледяной глыбой?

И, – она тяжело сглотнула, – нет ли новостей о… о… Почему так сложно закончить? Почему слова всегда застревали в горле, не желая выходить? Юмэй окинул ее взглядом, словно взвешивая что-то про себя, а затем произнес то, что повторял каждый год: – Я обыскал все его храмы, но не нашел ни следа присутствия. Инари не вернулся.

Юмэй никогда не просил Эми рассказывать о своей мирской жизни, редко комментировал или отвечал, но каждый год внимательно слушал, относясь с уважением к ее словам, неважно, что это навевало на него скуку. Он слушал сосредоточенно, не торопя. И это очень много значило.

Впрочем, несмотря на недовольство, он никогда не отталкивал Эми, и от этого ей хотелось плакать сильнее.

Из глаз хлынули слезы, а губы сами собой растянулись в улыбке. – Юмэй!