Цитаты из книги «Обреченные пылать»

– Конечно нет. Матом ругаются только люди с маленьким словарным запасом и те, у кого не хватает денег на первые два пункта.

Премьер-министр Великобритании в 1940-1945 и 1951-1955 годах, – продолжила бубнить себе под нос я. – Черчиль

а свой возраст, – вновь криво ухмыльнулся белобрысый. – И всё же ты каким-то образом всё ещё не растеряла намёков на свою красоту, щедро подаренную тебе природой. Вы, тройняшки, всегда были самыми красивыми детьми в нашем детском саду, который родители громко окрестили семьёй. Должно быть Таша сейчас та ещё красавица. Она в самом соку своей молодости

Представьте, что у вас едва ли не ежедневно хотят отобрать вас же. Располовинить вас, чтобы присвоить осязаемую часть себе, а невидимую выбросить на свалку. А теперь представьте, что вы вынуждены жить с этой “роскошью” всю свою жизнь. Ну, или хотя бы до глубокой старости, пока осязаемая часть вас не превратится в никому ненужную труху. Зато с вашей душой всё будет в порядке – она как никому не была нужна, так и останется никому ненужной. Роскошно, правда? Роскошь – это лишь внешнее великолепие. Копните глубже и ничего под этим словом не найдёте.

Этакий минимализм, не лишенный особого шарма.

Думаю, он не дурак и прекрасно осознавал силу своей красоты, вот только я настолько сильно была избита собственной, что его теперь меня мало задевала.

– Премьер-министр Великобритании в 1940-1945 и 1951-1955 годах, – продолжила бубнить себе под нос я. – Черчиль. Но тогда не подходит бурбон… Нет, бурбон не из тех напитков, которые могут мне не подходить. Уж лучше пусть Черчиль не подходит

Ты ведь должна понимать, что кофе – это дружба. Заинтересовавшую девушку не приглашают на чашечку кофе. Да и на шоколад, если честно, тоже не приглашают, но когда ты не хочешь пронзать свои намерения острыми ганшпугами* сразу, ты начинаешь пороть чушь

Я не для того учу этих недоумков, чтобы они даже любовное послание без ошибок написать не могли.

Срок годности… Только теперь, по истечению десяти лет нескончаемых терзаний, я понимаю, что у боли его нет.