Цитаты из книги «Обреченные обжечься»

– Что ты делала вчера в пять утра? – на сей раз прищурилась я, после чего отрясла пепел со своей сигареты во вторую пепельницу, стоявшую с моего края покосившегося журнального стола. – Странный вопрос, не находишь? С таким же успехом ты могла бы спросить у меня, что я делала в час ночи или в семь утра, – Миша поморщила лоб. – Но… – она неожиданно запнулась, после чего, прикусив нижнюю губу, уперлась взглядом мне в грудь. – Ещё более странно то, что у меня есть неожиданный ответ. Однако ты ведь знаешь об этом, верно? – мы вновь встретились взглядами. Какой же острый ум!.. Я словно общалась сама с собой. Приняв моё молчание за положительный ответ, Миша решила продолжать. – В пять ноль ноль я проснулась. Я посмотрела на часы. Это произошло ровно в пять. Но что именно “это”… – Миша вновь прищурилась. На сей раз ей не помогала даже её заточенная до острия индукция. Но она знала, где и как копать. – А что делала в пять часов ты? – неожиданно

– Тебе ведь не нужна моя любовь, – через силу выдохнула я. Дариан помедлил с ответом. – Не тебе решать, что мне нужно, а что нет. Неосознанно я тоже помедлила с ответом. – Лю-бовь… – по слогам произнесла я, в конце прикусив нижнюю губу, после чего вновь заглянула собеседнику в глаза, переведя взгляд с его подбородка. – Я подумаю… Мы оба замолчали. Ни Дариан, ни я не ожидали от меня подобных слов. Слова сопротивления, давления, опровержения, но только не слова компромисса. До меня ведь невозможно достучаться. Невозможно. Неужели я начинала об этом забывать?..

– Чего же тебе не хватает? – прищурившись, с раздражением проурчал Дариан, словно притаившийся тигр. – Свободы. – Любовь – это рабство. – Добровольное. Я же на это подписываться не собираюсь. Как и ты. Ты по своей природе не можешь быть рабом. Ты не любишь меня. – Хочешь мной управлять? – криво ухмыльнулся Дариан. – Думаешь, я поведусь на твои речи о силе, о природе? Я тебя не люблю? Или люблю? – Дариан играл в игру. – На самом деле, я чувствую к тебе нечто другое… Я тебя ненавижу, – глядя мне в глаза, наконец выдал он. На сей раз я ему поверила с полуслова. Дариан ненавидит быть слабым, а его чувства ко мне – ничто иное, как слабость. – Я тебя не… – начала я, но Дариан оборвал меня на полуслове. – Ещё раз скажешь, что ты меня не любишь, и я тебе шею сломаю, – слегка пригнувшись, аккуратно произнёс он, словно киллер, уже произведший выстрел из пистолета с глушителем. – Не любишь сейчас, полюбишь потом. – Не полюблю. Я знаю. Я слишком упёртая. Если я один раз решила, значит так оно и будет. – Твоей упёртости не превзойти моё упрямство. Оно у меня потвёрже и поубедительнее твоего будет, дорогая моя. Всегда он так: переходит на уменьшительно-ласкательные обращения ко мне, когда хочет меня придушить. На сей раз я не стала спорить с ним и в этом

М-м-м… – Дариан впился в мои губы. Затем он начал чередовать слова с сильными поцелуями. – Люблю тебя… Очень сильно… Солнышко… Я засмеялась. Слова вроде “солнышко” и “дорогая”

Этот ребёнок будет только твоим, – наконец начал я аккуратным, вкрадчивым шёпотом. – Я никогда его у тебя не отберу и никогда вас не разлучу. Даже если мы расстанемся

О чём же я думаю, глядя на тебя, скажи! – Думаешь, ты выше других?! – начала цитировать его же я, но он понял это лишь после того, как я продолжила говорить. – Ты всего лишь проститутка, стóящая дороже остальных лишь потому, что умеешь продавать своё красивое личико и гибкое тело! – глаза Дариана расширялись с каждым сказанным мной словом. Он застыл. Прошли секунды, как вдруг, пригнувшись к моему лицу, он буквально прокричал в меня: – Да я люблю тебя, дура!!!

Круто. Он сказал это слово так чётко и так легко, что до меня не сразу дошло. Захлопав ресницами, я ещё больше округлила глаза и буквально просверлила собеседника взглядом. – Что круто? – с натиском уточнила я. – Мы стали бы отличными родителями! – Что за бред!..

Во мне всю жизнь кто-то видел Мишу, кто-то видел Стеллу, и из-за их отражений во мне никто не мог рассмотреть меня…

У твоей девчонки остренький язычок, – цокнув языком, Эртон явно пытался задеть хотя бы одного из нас. – А у меня сильный удар, – невозмутимо напомнил Дариан. – Могу одним щелчком по лбу развеять в прах. – Нет, это просто невероятно, – Эртон растянулся в наигранной улыбке. – Честно, я понимаю, почему ваша история принца и нищенки до сих пор работает – вы оба невыносимы и оба слегка психи.

…Срывы во время моей игры случались только в моём подсознании. В реальном мире моя игра была идеально чистой. Вот почему Нат наслаждалась моей игрой, вот почему Миша назвала меня фаршем и вот почему Хьюи сейчас на меня так смотрел.