Глава 6

Диринг бежал вверх по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки. Он все запутал. Этим вечером что-то изменилось. Счастье казалось таким близким – лишь руку протяни. А потом Шарлотта заговорила о спасении. Это не было спасением, а божьим промыслом. Он увидел ее, влюбился, и эгоистично двинулся к своей цели, можно сказать, напролом, в нарушение всех существующих норм и правил. Отказавшись от обычных ухаживаний, он создал обстоятельства с помощью тайн, которые никогда не будут раскрыты. В его действиях не было ничего героического и благородного. И он не станет оправдываться, приукрашивая историю. Хуже того, он даже приобрел контрольный пакет акций, открывший ему путь к большому состоянию.

Сколько пройдет времени, прежде чем Шарлотта узнает о его обмане?

Сегодняшний вечер оказался испорченным. А он уже начал верить, что они смогут найти общий язык, и был готов раскрыть душу. Судьба нанесла ему удар в самое больное место. Он обнаружил, что заветного ключа больше нет в жилетном кармане.

После этого Диринг уже не мог сосредоточиться. У него заныло сердце от страха и дурных предчувствий. Он поспешил в спальню, чтобы проверить карманы сюртука. Распахнув дверь, он подбежал к гардеробу, проверил карманы сюртука, в котором ходил раньше, а потом и всей остальной одежды. Ключа нигде не было.

Проклятье!

Он достал носовой платок и снова полез в карман, надеясь, что ключ до сих пор оставался незамеченным и теперь найдется. Не нашелся. Куда же он подевался? Диринг раздраженно смел носовой платок, и тут заметил на белом полотне несколько маленьких пятнышек крови.

Стоп. Котенок. Когти. Носовой платок.

Он, должно быть, выронил платок в спальне Шарлотты. Но почему он не слышал никаких звуков? Ведь ключ большой медный и должен был удариться о пол. «Ах да. Толстый ковер перед дверью».

Он стал рассеянным, отвлекся, глядя на целомудренную кровать своей жены, на которой он мог бы предаваться с ней любовным утехам, и утратил бдительность.

Черт возьми.

Ему придется немедленно вернуться в ее комнату и отыскать ключ, иначе он не будет знать покоя. Диринг нерешительно посмотрел на дверь. Интересно, где сейчас Шарлотта? Все еще внизу в гостиной? Или в столовой? Или после его бегства жена вернулась к себе?

Он глубоко вздохнул. Вполне может быть, что у нее не было случая обнаружить ключ, поскольку она никогда не подходила к двери, соединяющей их спальни. По крайней мере, она никогда в нее не стучала. Так что ключ, скорее всего, спокойно лежит на ковре, ожидая его возвращения. Дирингу оставалось только открыть дверь, взять ключ и незаметно удалиться.

Он прислушался, но услышал только свое шумное дыхание. В доме было тихо. Самое время действовать. Персонал, вероятнее всего, занят внизу или ужинает в кухне.

Диринг взялся за ручку и слегка приоткрыл дверь. В спальне была Джилл, горничная жены. Она что-то тихонько напевала, раскладывая по местам одежду. Он закрыл дверь и стал ждать.

Он досчитал до двадцати, потом до тридцати и повторил попытку. Джилл оставалась в комнате. Прошло бесконечно много времени, прежде чем горничная ушла. Диринг открыл дверь. Его лоб и верхняя губа покрылись испариной. Он вытер ладонью лицо и осторожно вошел.

Как он может объяснить свое присутствие, если его обнаружат?

Времени для размышлений не было. Он присел на корточки и стал осматривать ковер под ногами. Не обнаружив ключа, он принялся разглаживать ковер ладонью. С тем же успехом. Ключа все равно не было. Неужели Шарлотта его нашла? Или горничная? Строго говоря, его мог найти кто угодно из домашней прислуги.

Диринг встал и, не зная, что предпринять, огляделся. К счастью, злосчастный котенок, виновник всех его бед, не появился. В спальне все было приготовлено к вечеру. На туалетном столике стоял кувшин для умывания, наполненный водой, там же лежали заколки, зеркальце, щетка для волос и ленты. Возле настенного зеркала висело полотенце. Диринг ни разу не видел свою жену с распущенными волосами. А жаль.

У него сжалось сердце. В их отношениях все было неправильным. И в этом был виноват он. Это правда, хотя и неприглядная. На разобранной постели лежала белая отделанная кружевом ночная сорочка. Ему неудержимо захотелось взять ее, поднести к лицу и вдохнуть запах. Диринг сделал шаг назад и для верности спрятал руки за спину. Ему следует уйти. Каждое мгновение, проведенное в спальне жены, вызывало все более сильную сердечную боль. Но все же он медлил. А зря.

Пара затейливых панталон лежала в изножье кровати. Судя по всему, его жена отдает предпочтение тонкому изящному нижнему белью. Некоторое время он не мог отвести от них взгляд, чувствуя все более сильное возбуждение. Во рту пересохло. Скрипнув зубами от досады, Диринг вытер пот со лба.

Его внимание привлек тихий звук, донесшийся с другого конца комнаты, и он с трудом отвел глаза от панталон. Заметив у окна клубок черной шерсти и вспомнив, какие у него острые когти, Диринг окончательно пришел в себя, снова обрел способность соображать и вышел из комнаты. Теперь он был еще больше исполнен решимости завоевать свою жену.

– Я думаю, Диринг заходил в мою комнату, – сказала Шарлотта как бы между прочим, когда они с Амелией прогуливались по Бонд-стрит. За ними уныло тащился лакей. Странное поведение мужа перед ужином и подозрение, что муж заходил в спальню в ее отсутствие, занимало мысли Шарлотты всю ночь.

– Ты не уверена? – Амелия с улыбкой повернулась к подруге. Ее глаза ярко сияли из-под широких полей отделанной кружевами бархатной шляпки. – Не понимаю. Что ты имеешь в виду?

Они решили посвятить утро походу по магазинам, а поскольку Амелия теперь была герцогиней, их повсюду сопровождал лакей, шедший ровно в трех шагах за ними, словно привязанный. Шарлотта понимала необходимость в нем, но ее смущало постоянное присутствие рядом постороннего человека.

– Меня там не было, когда он приходил, – объяснила она. – Поэтому я не уверена.

– Ты меня путаешь. – Амелия кивком указала на очередной магазин, в витрине которого были выставлены шляпки, и они направились к двери. Дамы вошли в магазин, лакей остался у входа. – Кстати, как ты назвала котенка?

Шарлотта глубоко вздохнула, радуясь тишине. В магазине других покупателей не оказалось.

– Я еще не решила. Что касается Диринга, я считаю, что он входил в мою спальню, потому что нашла ключ.

– Ключ к чему? – Амелия взмахом руки отослала продавца, который появился, чтобы помочь дамам сделать как можно больше покупок, сняла шляпку и стала внимательно осматривать выставленные на витринах модные новинки.

– Не знаю, – ответила Шарлотта. – Но я нашла его на ковре у двери, соединяющей наши спальни.

Глаза Амелии удивленно округлились.

– Это становится интересным. Что еще ты обнаружила?

– Я спрашивала у слуг, но никто не знает, чей это ключ и какой замок он открывает. Все домашние ключи серебристые, а этот бронзовый. – Она коснулась пальцем лифа платья в том месте, где за корсетом был спрятан ключ, для верности приколотый булавкой. – Не думаю, что он от двери между нашими комнатами. В этом нет смысла. Дирингу не нужен ключ. Замок только с его стороны.

– Потрясающая шляпка. – Амелия взяла замысловатый головной убор из яркой синей ткани, отделанный лентами цвета шампанского, осмотрела его со всех сторон, но не примерила. – Что еще произошло? Судя по твоему лицу, что тебе есть что рассказать.

– Был один момент… – Шарлотта мечтательно улыбнулась. Пусть вечер пошел не так, как она ждала, но одно было невозможно отрицать: когда Диринг коснулся ее щеки, что-то изменилось. Если бы только она не начала болтать о своей благодарности и его героизме! Возможно, он теперь считает ее глупышкой с куриными мозгами. Что ж, впредь она постарается быть умной собеседницей.

– Рассказывай, – сказала Амелия, вернула шляпку на место и медленно пошла дальше вдоль витрин. Шарлотта последовала за ней.

– Мы беседовали перед ужином, и он был совсем другим. Я видела это. Все изменилось – выражение его лица, манеры, слова. Рядом со мной он казался расслабленным и спокойным, а не скованным и сдержанным, как раньше. – Она перешла на шепот и целиком завладела вниманием подруги, которая наконец оставила в покое шляпки.

– Что произошло? – спросила Амелия, взяв руки Шарлотты в свои.

– Все было хорошо. Он чувствовал себя комфортно, говорил легко и свободно. Но потом я заговорила о том, что он спас нашу семью, и все сразу изменилось. Он снова превратился в чопорного аристократа, которому нет дела до жены. – В глазах Шарлотты заблестели слезы. Она отвернулась, и уставилась на прилавок с чепцами и шарфами, которые в ее глазах слились в разноцветную мозаику.

– Мне очень жаль. – Амелия сжала руки подруги. – Но его нерешительность не может обмануть. Что-то его удерживает, и у тебя есть только один способ изменить ситуацию – проявлять инициативу. Если ты уверена, что он приходил в твою спальню, постарайся заманить его туда снова. Мы наверняка сможем придумать какую-нибудь уловку…

– Я не стану прибегать к хитростям и обману. Превыше всего я ценю честность и уверена, что Диринг тоже ее чтит. Он проявлял ко мне искренний интерес, когда хотел, чтобы я стала его женой, и я не желаю вести нечестную игру. Мне претит обман. Поэтому твоя идея мне не нравится. – Она взяла с соседнего прилавка пару перчаток и уставилась на них, чтобы только не смотреть в глаза подруге. Проницательная Амелия сразу поймет, что творится у нее на сердце.

– Ты каждый день ложишься спать в одиночестве, ведешь разговоры сама с собой, сидишь одна за столом. И всему виной он. Это он покинул тебя без всяких объяснений сразу после свадьбы, а вернувшись, не изменил своего странного поведения. – Амелия положила руку на плечо Шарлотты. – В последнее время он дал тебе понять, что надежда еще есть. Мы не можем проигнорировать такую возможность.

– Я тоже виновата, что часто избегала его, – пробормотала Шарлотта, не желая возлагать всю вину за их неудавшиеся отношения на Диринга.

– Если и так, это был результат его позиции. – Амелия увлекла за собой подругу дальше и вручила ей весьма фривольную шляпку. Этот замысловатый предмет женского туалета был ярко-красного цвета, обильно украшенным искусственными абрикосами, вишнями и виноградом. Яркий и совершенно безвкусный головной убор произвел желаемый эффект. Шарлотта слегка расслабилась и даже улыбнулась. – Пришло время радикальных перемен.

– Да, – согласилась Шарлотта. – Я уверена, что смогу полюбить его, если только он мне это позволит. – Ей на самом деле очень нравилась идея полюбить собственного мужа.

– Я верю, что ты ему небезразлична. – Амелия надела шляпку, похожую на вазу с фруктами, завязала ленты и состроила забавную гримаску. Девушки громко рассмеялись, чем привлекли ненужное внимание других покупателей, уже появившихся в магазине. Момент веселья быстро прошел, и они вернулись к серьезному разговору. – Чего ты ждешь от брака, Шарлотта? Ты хочешь только детей или ищешь свою вторую половинку? Родную душу?

– Я хочу, чтобы все было, как у тебя со Скарсдейлом, – призналась Шарлотта. – Да, я хочу любви. Хочу не только спать с ним в одной постели и стать матерью детей Диринга, но и понимать его цели и надежды. – Она улыбнулась, правда невесело. – Я хочу знать, о чем он думает, о чем мечтает, к чему стремится, и чтобы он знал то же самое обо мне.

– Тебе надо составить список, – засмеялась Амелия. – Я считаю, что списки весьма полезны.

– Возможно, хотя я не считаю список необходимым в данном случае. Все мои самые сокровенные желания запечатлены в моем сердце. – Шарлотта поправила вишенку на шляпе, которую Амелия вернула на прилавок. – Но, все равно, спасибо за совет. Ты моя лучшая подруга, и я тебя очень люблю и ценю.

– Поблагодаришь меня, когда добьешься успеха. Когда ты будешь чувствовать себя счастливой, любимой, довольной и усталой после занятий любовью. – Амелия подмигнула, уверенная, что ее слова вызовут бурное возмущение.

– Амелия! Прошу тебя! – Шарлотта затравленно оглянулась. – Нас могут услышать!

Следует заметить, что случайный прохожий скорее обратил бы внимание на реакцию Шарлотты, чем на слова Амелии.

– Да ладно тебе. Ты беспокоишься из-за пустяков. А ведь у нас есть намного более серьезная проблема – твой дорогой котенок. Ты до сих пор не рассказала мне, как он поживает, и даже не удосужилась придумать ему имя. Это ужасно. Кстати, я уверена, что малыш совсем не доставляет хлопот. Ты зря боялась.