Зоя

Приехала Зоя, первая из нашей дружной компании учительниц в перестроечные времена решившая резко поменять свою жизнь. Выучила итальянский свободно, открыла фирму. Стала обставлять сначала московские пространства, а потом и более дальние мебелью из страны, где растет лавр. Нюша всегда восхищалась ее абсолютной твердостью, целеустремленностью, отсутствием рефлексии. Зоя четко знала, что ей нужно, когда, что для этого следует предпринять, причем не только относительно себя, готова была поруководить и другими. При этом внешне – мягкая, всегда тоненькая, просто юная Катрин Денев. Украшения из жемчуга, серое джерси, на каблуках в любую погоду. Зоя – единственная, кто носил еще чулки, и Нюшу просветила, насколько восхитительное это чувство, не колготки, а настоящие чулки, причем не на силиконовой ленте, а на поясе! Ведь это совсем другое! И белье! Важно быть в очень красивом белье, всегда! Забудь про «здоровое» хлопчатобумажное белье.

Зоя взглянула на ее стол, уставленный какими-то банками – кто что принес. Тонкими пальцами указывая по очереди на все, однозначно решила, что это нельзя, а то – совсем нельзя.

– Кофе? Ни в коем случае! Тебе колют столько лекарств, будет химия, ты должна думать обо всем, что принимаешь внутрь. Натощак – хорошее растительное масло, например тыквенное – я тебе его привезла (достает баночку из сумки), – обязательно, как окажешься дома, свежевыжатый сок. Про волосы не думай, будешь делать масочки – я тебе расскажу, – они быстро вырастут, не успеешь соскучиться. У тебя же воля! Ты самый сильный человек, которого я знаю, ты выдержишь, увидишь!

Так хорошо, когда в такой ситуации рядом Зоя, которая все знает, обо всем за тебя подумает, решит, составит план. Стало как-то легче. Не так страшно. Что волосы? Что полгода, даже год? В конце концов, ей просто крупно повезло! Ведь опухоли бывают и неоперабельными. А у Нюши – и опухоль в мягких тканях, и обнаружили не так поздно! Все хорошо!

Дома

Свое новое тело Нюша увидела не сразу. Это было страшно. Не предупредили, что будет так. Она не знала, что восстановить объем и вид – разные задачи. Но сейчас пока не до красоты. Надо, чтоб с этим телом было удобно, чтоб оно слушалось, нигде не тянуло, не болело. Двигаться могла только медленно. Сергей Михайлович сказал, что бегать она сможет через два месяца, не раньше – раньше и думать не смей! – то есть уже в конце лета, когда начнут делать химию. А пока как-то надо не раскиснуть, не расплыться, мышцы ведь быстро опускаются. Часа два в день старалась делать какие-то трепыхания, чтоб тело подчинилось. Боль. Лимфа продолжает скапливаться. Ощущение, как у кормящей матери, которой не дают ребенка (вспомнила студенческие времена, тяжесть от скопившегося молока, когда ее отпускали сдавать экзамены). Только сейчас это не в груди, а везде, где резали. Она видела женщин через много лет после такой операции. Так и не свободны в движениях. Она не хочет так, она должна тренироваться. Она должна быть красивой. Еще красивее, чем до операции.

Сначала Андрей возил на Каширку. Недели через три настояла – сама поехала. Села за руль, приспособилась. Главное – не делать резких движений. Плавно-плавно, медленно-медленно.

Сергей Михайлович говорил, что обычно через три недели уже не надо ездить из-за лимфы, а у нее не проходит. Так хотелось до дня рождения сделать первый сеанс химии, тогда, может, к Новому году все будет позади!

Сергей Михайлович: «Сегодня вами будет заниматься Владимир Игоревич, он мне ассистировал, когда вас оперировали, то есть вы ему известны во всех подробностях: и внутри, и снаружи».

Она, конечно, его не помнила. Увидела: живой Шурик из «Операции «Ы». Очки, вытянутая шея, явно будет светилом.

Уже прошла неделя июля. Придумывая ежедневно себе поручения, Нюша выдерживала часовое хождение, неважно куда. Сидеть долго было тоже тяжело, все внутри тянуло. Ничего не проходит. Может, все бросить? Ради чего? И тут Зоя выдумала совсем несусветное. Взяла свою дочку Ксюшу – первокурсницу – и повезла Нюшу в Кузьминки кататься на роликах. Одели. Поставили, ну просто как медведя. С обеих сторон обступили и катали, как манекен. Рискованно, но страшно окрылило. Андрею не решилась рассказать. Но опять стала стараться жить.

Пора что-то предпринимать с головой. От Сергея Михайловича она знала, что при нормальном режиме, если гемоглобин слишком не падает, химию делают раз в три недели. Волосы начинают выпадать сразу после второй химии, то есть практически через двадцать дней после начала терапии. Причем сразу, резко: человек проводит рукой по голове и видит отвалившиеся клочья. Ей совсем не хотелось это испытать, надо действовать с опережением, ликвидировать волосы до выпадения. Нюше было важно все начать дней за пять до ее дня рождения, чтоб основная токсикация прошла, отметить 19 июля (волосы еще будут при ней), а как раз сразу перед второй химией остричься наголо.

Но людей надо приучать постепенно. И себя. Сначала хорошо бы постричься просто под мальчика. Столько лет, и ни разу не испытывала, как это – провести рукой по коротко остриженному затылку. О, одна из ее подруг, Нина, периодически превращалась в подростка. Надо сходить к ее парикмахеру. Решено.

Нина

Нина была ее старше лет на пятнадцать. Или на двадцать? Но это не мешало. Нюша знала, что может к ней приехать хоть ночью, хоть в конце учебного года (что еще страшнее для филолога) с любой проблемой, и у той найдется время все выслушать. Нинина юность пришлась на поэтические вечера в Политехническом, огромные коммуналки, походы вокруг Карадага и Байкала, то есть красоты нашей необъятной Родины она успела посмотреть без перестроечных палаток и вываливающихся оттуда мужиков в штанах Adidas. Не миновала слеты КСП, приобщилась к борьбе за прекрасное будущее. Любила выходные проводить не за благоустройством своего нехитрого жилья, а в Пушкинском, даже в очереди готова была постоять. Попросить у соседей яйцо, а сигарету у прохожего – обычно для нее. Эти действия не рождали разъедающих мук. И сама могла привести домой незнакомую женщину, которая случайно в очереди в сберкассе поделилась желанием выпить крепкого кофе. И это правда!

Нина развелась с мужем практически сразу после института. Вырастила дочь-красавицу, которая, уже будучи замужем и родив Нине внучку, оказалась в Штатах, когда стали отстреливать первопроходцев в банковском бизнесе. С дочкой Нюша мало успела пообщаться, но оценила ее фразу: «У нас в семье два позора: мой спортивный институт и мамин свитер». Да, Нине не всегда удавалось вовремя менять одежку.

Главное качество в Нине, которого совсем была лишена Нюша, – это умение поддерживать связь с людьми, с которыми ее когда-то свело. Ее хватало на всех. За большим столом в однокомнатной квартире, напиханной рухлядью-антиквариатом от многочисленных уехавших родственников-знакомых, оказывались вместе давние приятели из Геленджика, куда возила прозрачную Наташу в далеком прошлом, школьные и институтские подруги, с которыми делилась вся жизнь, многочисленные ученики с примкнувшими половинами, сопоходники и много кто еще.

Зарабатывая на пропитание дочери, так и не вышла замуж, хотя романов было – не счесть.

Мужики останавливались, предлагали подвезти, завидев ее в красной плотной юбке. А главное – глаз, с драйвом. И никакой фитнес был не нужен: держалась на плаву благодаря походной юности и неисчерпаемой энергии.

Они познакомились, когда Нюше было лет двадцать пять, она пришла в школу, перепоручив своего третьего годовалого ребенка маме. Нина сразу подлетела после педсовета: «Ну, в оранжевых сарафанах у нас здесь не ходят, чай, заведение серьезное… А личная жизнь тебя совсем не заботит, раз в школу пришла? Мужик у нас один – Александр Корнеевич. Видела? К тому же антисемит».

Нина первая подсказала Нюше, воспитанной на кинофильме «Девчата» и прочих немеркнущих идеалах молодости, что секс и любовь не всегда бывают вместе, и, можно сказать, почти никогда. От этого, правда, желание идеального не стало меньше. Стремление к невозможному – важный двигатель был для Нюши, даже уже не в юном возрасте.

Обзаведясь довольно оперативно большой семьей, привыкнув готовить на ораву – двухлитровые кастрюли просто не водились за ненадобностью, – Нюша не могла не удивляться наличию полноценного обеда с компотом при отсутствии жаждущих (дочка уже была далеко) в Нинином холодильнике со стильной надписью «ЗИС». Закрутить огурцы, компот и не считать содеянное за добродетель было для нее нормальным.

Нина кормила всех обстоятельно, легко передвигаясь с сигаретой по своей демократичной кухне с веревочками вместо выключателей.

Именно к ней Нюша приехала, узнав о своем диагнозе. Просто побыть на этой кухне, где висит календарь в полстены с американской тонюсенькой внучкой, растянувшейся в шпагат. Здесь они с Оксанкой, Людой жгли под Новый год или после, как получится, бенгальские огни, кричали «ура!». И всем было хорошо, и проблем никаких не было, а был только хохот и хохот.

Нина первая обо всем узнала, еще до Андрея.

Через несколько лет, когда Нине было уже около шестидесяти, когда она стала абсолютно свободной от ожиданий кого-то совершенного, вдруг именно в этот момент она встретила знакомого юности, а теперь довольно известного журналиста, которого студенты «проходили» в университетах, бесспорно харизматичного мужчину. Звали его Гена. Побывавший в свое время во всех горячих точках, не раз битый, успевший поучаствовать по-настоящему в правозащитном движении, этот человек взял за руку Нину и сказал: «Не пущу».

Они успели встретить изумительный Новый год, успели понять, насколько им было бы здорово вместе, хоть что-то успели, когда Гена умер от рака в неприглядной палате на Каширке. Ну, это было потом, когда Нюше уже сделали химию, но она еще не пережила смерть самого близкого человека, мамину смерть. И все, что она в ту пору могла сказать Нине, было так далеко, так бледно…

А сейчас Нина вела ее стричься.

День рождения

Сегодня Нюше исполняется сорок один, и сегодня она могла провести тыльной стороной ладони по своему затылку и ощутить плотный ежик волос. Всем очень понравилось. У Андрея возникло чувство, что у него появилась новая жена, только со знанием всех его привычек. Правда, его несколько тревожило ощущение, что он спит с мальчиком, но он быстро адаптировался.

Восторженная тетя Андрея, увидев ее, выразилась просто однозначно: только так, чтоб я тебя больше не видела с длинными волосами!

Неделю назад Нюша освоила еще одно пространство на Каширке – отделение химиотерапии. После интеллигентного Сергея Михайловича трудно было привыкнуть к равнодушной женщине безликого возраста, всегда в пестрых платьях, при бусах, на каблуках, с толстыми щиколотками. Женщин с такими щиколотками Нюша считала глубоко несчастными. Для Нюши были важны ее тонкие щиколотки и высокий подъем. Глупость, конечно! Она помнила, как мама, поведя ее по магазинам в поисках туфель к свадьбе, удивилась, что у нее такой высокий подъем: это были ее первые туфли.

Ей делали так называемую «красную» химию. Нюша постаралась сделать процесс наиболее эффективным, без лишних катаний: договаривалась заранее о дне, в этот же день на втором этаже башни сдавала анализ крови – главное, чтоб гемоглобин был в норме, – получала результаты и ждала, когда вольют отвратительную жидкость. Было несколько неприятных моментов. Первое – это необходимость сидения в очереди на сдачу крови и двухчасовое наблюдение истерзанных людей; второе – если анализы плохие, то твой многодневный настрой на взятие нового рубежа будет потерян; третье – самое неприятное – тебя должны сопровождать, чтоб забрать после вливания домой, то есть успеть отволочь в машину, пока химия еще не до конца подействовала, и домчать до дома, чтоб там ты уже могла припасть к раковине. Последнее делал каждый раз Андрей. И покупал в самом дорогом исполнении лекарства, чтоб мутило не так много дней.

На вид большие бутыли с красной жидкостью были вполне съедобны – просто клюквенный морс. Но Нюша потом много раз видела реакцию разных людей на этот цвет: сразу вспоминается сначала покалывание, когда жидкость начинает течь по венам, а потом головокружение и все остальное. Процесс, конечно, не такой сконцентрированный, как роды: дольше и неприятнее, и в конце не слышишь крика ребеночка – нового лягушонка, но тоже небесконечный, а ослиное упрямство должно заставить тебя справиться. И мама. Мама.

Нюша все рассчитала идеально, вписалась во все повороты. Ко дню рождения отлежалась.

Трудно поместиться за столом даже в большой комнате, если у тебя трое детей и примкнувшие к ним, правда еще не окончательно, спутники, и главное, у этих детей полный комплект бабушек-дедушек. Тогда был полный комплект. А еще есть любимая тетя мужа, муж любимой тети, братья с семьями, а иногда и избранные ученики, прошедшие селекцию за долгие годы.

Мама, как обычно, принесла плюшки и заливной торт, который так любил сын Нюши, Арсений. Этот торт – мамин.

Заливной мамин торт

Главное, чем вы должны обладать, решившись испечь его, это желанием порадовать своих гостей и энергией творить. И, в общем, этого достаточно. Технология не очень сложная. Да, нужно иметь специальную форму (сейчас все хозяйственные ими завалены – от самых дешевых до дорогих), в которой боковой бортик отстегивается и пирог остается лежать на круге.

1. Сначала вы печете хороший бисквитный пирог с правильными пропорциями: на три яйца стакан муки и стакан сахара. Единственное, что от вас требуется, – не пожалеть времени на тщательное перемешивание миксером этих составляющих до однородной белой массы густоты хорошей сметаны. Так как яйца бывают разного размера, то исходите из того, что ваша «сметана» должна быть настоящей, деревенской. Иначе бисквит опадет с достаточной долей вероятности. Если у вас форма большая, то ингредиенты пропорционально увеличиваются. Ставите все в разогретую духовку и выпекаете до полной готовности, то есть до тех пор, пока лучина, которой протыкается пирог, не будет абсолютно сухой. Вот в этот момент вынимаете из духовки начало своего творения. Да, не забудьте на дно формы положить промасленный лист кальки и бока формы смазать.

2. Даете бисквиту остыть и следите, чтоб никто из домашних не начал отковыривать привлекательные кусочки. Иначе дальнейшие этапы будут уже не нужны. Теперь пора начинять пирог разными вкусностями. По настроению. Для этого острым ножом разрезаем бисквит перпендикулярно его бокам. Идеально, если вы получите три одинаковых круга. Два – будет сухо и не так вкусно. Большинство любит, когда влажно, то есть сочно. Эти три круга кладете на плоские тарелки перед собой и начинаете с ними колдовать. Хорошая пропитка необходима для успеха. Нюшина мама обычно пропитывала каждый слой сиропом, сделанным из варенья (не слишком сладкого), в который добавляла ароматный алкоголь: ром, коньяк – что было. Пропитав добросовестно нижний слой (не с той стороны, где корочка), она на этот же корж выкладывала крем. Мама делала сметанный крем, не из масла. И так далее. Все эти слои вы последовательно укладываете один на другой, восстанавливая свой бисквит, причем нижний кладете на донышко своей формы. Можно еще добавить для запаха цедру лимона или грейпфрута. Не переживайте, что он у вас немного неровный. Все это скоро скроется. Защелкиваете свой пирог бортиком от формы, так как на следующем этапе вы будете заливать его желе.