– Спасибо, отец! – Шаккар поклонился, выражая почтение. Он вспомнил, как отправил птицу. Вспомнил, что сделал это в тот самый день, когда вернулся из Дворца Борхана, в первый раз увидев ту, что предлагали ему в качестве второй жены. И пусть тогда принц не испытывал к тонкой лани особого желания, но он решил, что должен сделать так, чтобы по приезде в его дом, молодая девушка не чувствовала себя чужой.

– А теперь поговорим о серьезных вещах, – лицо Вазира стало напряженным. Он сел ровно, больше не опираясь на подушки, и отложил трубку на низкий столик.

– Что за вести ты получил, отец? – в голосе принца прозвучало беспокойство.

– Я опасаюсь, что мирному течению нашей жизни пришел конец, – ответил Вазир.

– Что творится на границе? – помрачнел сын.

– Тревожные вести долетают к нам, – Вазир сел, как и его сын, скрестив ноги и положив руки на колени. – Чужак, что бродит у наших земель, жесток без меры. Он уничтожает все города и поселения, что встречает на пути. Не берет рабов, двигаясь в направлении нашего царства, но пока еще он не переступил границу и держится на расстоянии.

– Это ненадолго, – произнес Шаккар. – Нам стоит быть готовыми к худшему.

– Я намерен отправить войско под предводительством Хабала, – заявил Повелитель Варваров.

– Почему не я? – удивился принц. – Хабал хороший махариб, но я думаю, что как принц и наследник должен отправиться и узнать все сам.

– Не сейчас, – отозвался Вазир. – Я думаю, что чужаки боятся нас, иначе уже давно бы напали и показали свое лицо. А они, напротив, обходят нас стороной…

– А может, они просто собирают силы? – предположил Шаккар. – Это обманный ход, чтобы мы расслабились и не чувствовали угрозы?

 Повелитель взглянул на сына.

– В любом случае, я дам Хабалу три тысячи воинов. Это огромная сила, которой трудно противостоять. Пусть отправится на границу и узнает, что да как. Послания, что приходят, слишком туманны. Я хочу быть уверен.

– Я не согласен, – отозвался принц.

– Ты мой последний сын, – не выдержал Повелитель. – Я не могу рисковать тобой, особенно в свете того, что у тебя еще нет наследника. Этот трон я создал своими руками и не позволю, чтобы кто-то чужой занял его. Наш род и только он будет владеть землями, которые я собирал по крупицам.

 Шаккар поклонился, признавая право своего отца. Вазир вздохнул и снова расслабленно откинулся на подушки.

– Порадуй меня, мой сын. Твоя молодая вторая жена полна сил и жизни. Я хочу видеть, как твое продолжение растет внутри принцессы Майрам и да благословит Великий Змей ее чрево, сделает его плодородным и полным! – он поднял руки вверх, а затем посмотрел на сына. – Порадуй своего отца. Я стар и сед, я прожил долгую жизнь и похоронил своих сыновей. Ты и больше никто, продолжишь мой род. Ты, не Тахира и никто иной.

– Отец! – воскликнул принц и сжал зубы под пристальным взором старшего.

– Порадуй меня, – уже мягче добавил Повелитель и снова потянулся к трубке, а Шаккар вспомнил о своей Майрам, что сейчас, скорее всего, осматривалась в новых комнатах. Мужчина надеялся, что его юная жена порадуется маленькому подарку своего мужа. Вазир проследил за изменившимся выражением лица сына. Шаккар стал мягче и в его черных глазах засветилось что-то новое. Повелитель затянулся дымом и улыбнулся. Он то знал, что означает этот свет, но еще не был уверен, догадывается ли об этом его собственный сын.

«Всему свое время», – подумал повелитель и выпустил в воздух дымное кольцо.

 Тахира старательно не обращала внимания на Дилию. Наложница мужа продолжала делить с ней Акрама, хотя, стоило признать, принц все реже посещал свою любовницу, а сама Тахира пока молча терпела, дожидаясь подходящего момента. Она вела себя с мужем, так, словно ни в чем не бывало. Старалась увлечь его в свою спальню и все чаще заводила разговоры о жизни Акрама. Интересовалась абсолютно всем, и почти каждый день приходила на тренировки принца, следя за его упражнениями с балкона, а после продолжая уже общие тренировки в саду. После того, самого первого раза, закончившегося так пламенно и страстно, оба, и Акрам, и принцесса, полюбили общие занятия.

 Но Дилия Тахиру начала волновать. По сералю прошел слух, будто бы Дилия носит наследника Акрама. Пока только слух. Об этом шептались рабыни, когда думали, что никто за ними не наблюдает. Это даже разносил ветер и воздух, в котором принцессе слышались сплетни.

 Сама Тахира по-прежнему все свободное время отдавала обучению, и ее учителя-евнухи признавали, что принцесса варваров умна и обладает нужными для достойной правительницы качествами. Она была любознательна, сдержана и упряма во всем, что касалось занятий. Ширин радовалась втайне, что ее невестка проявляет интерес к истории своего нового народа и своего рода. Она благосклонно принимала девушку и часто посещала ее покои. Тогда обе, и мать, и жена Акрама, сидели и пили цветочный чай, прохладный, словно дыхание морского ветра, раздувающего тонкие занавески на окнах комнат принцессы.

 Жизнь шла своим чередом. Тахира понимала, что прошло слишком мало времени, чтобы она стала своей во Дворце. Пока ее уважали только как жену принца, но девушка знала, что пройдет время, и она станет той, кого примут сердцами.

 Иногда, в свободные минуты, сидя у окна и глядя на раскинувшееся до самого горизонта море, принцесса думала о том, что ее брат, вместе со своим войском и женами, уже, скорее всего, добрался домой. Девушке было интересно, какой увидел молодую жену ее отец Вазир, но Тахира почему-то была уверена, что принцесса Майрам понравится Повелителю.

«Не может не понравиться!» – подумала она с усмешкой, вспоминая красивое лицо девушки, которая могла бы стать ее подругой.

 Ветер, налетевший с моря, растрепал распущенные волосы принцессы, словно потянул тяжелое темное покрывало. Тахира усмехнулась и отошла от окна, а ветер полетел дальше, туда, где за пределами города шумели высокие деревья, шелестя листвой, туда, где, повторяя движения волн, дышали степи и дальше, в края, где среди песков затерялся, окруженный кольцом скал, дивный город Великого змея.

Глава 2

 Шаккар сам явился за мной, когда пришло время отправляться на пир. Я стояла посредине комнаты и смотрела, как рабыни-бабочки открывают узорчатые двери и на пороге, с улыбкой на губах, стоит он. Мой муж, мой повелитель, мой принц Шаккар.

 Я подняла глаза, чувствуя, как краска заливает лицо, так, словно бы я впервые предстала перед мужчиной. Странным образом, я испытывала какую-то неловкость, стоя перед ним в дорогих нарядах, в золоте и с волосами, уложенными в новую для меня прическу. Женщины этой страны иначе заплетали косы, но, когда я посмотрела на труд рабынь в зеркало, то осталась весьма довольна. Я нашла себя красивой и мне очень хотелось, чтобы и Шаккар увидел это.

 Он увидел и ему понравилось. Я поняла это по его темному взгляду, который разгорелся, словно пламя в одном из светильников, висевших у входа в мои комнаты. Стоило признать, что света в покоях хватало с лихвой. Наима объяснила мне, что один из городов платил дань и поставлял Вазиру и его народу масло для светильников и лампад наравне с товарами и деньгами. Всего подвластных варварам городов было более десятка и, именно таким образом, получая съестные припасы, а также деньги и молодых мужчин для пополнения воинства, жили в этой пустыне люди Вазира. Но сейчас мне не хотелось думать ни о чем, кроме взора моего принца и тех чувств, что я испытывала к моему мужчине.

 Шаккар был одет в шаровары черного цвета и дорогую безрукавку, расшитую золотом, обнажавшую крепкие руки принца, перевитые жилами мышц. На поясе – короткие ножны с кинжалом, украшенным змеиной головой, чьи яркие зеленые глаза смотрели на меня пристально, словно сама тварь была живой.

– Моя принцесса! – Шаккар поклонился мне, и я ответила взаимным поклоном, отдавая дань уважения ему, как повелителю моего сердца. А затем приняла протянутую руку и с улыбкой вышла из покоев, рука об руку с принцем. За спинами что-то затараторили рабыни, еле слышно.

– Я надеюсь, тебе понравились комнаты? – как бы невзначай спросил Шаккар.

 Я кивнула, а сама оценивающим взглядом скользнула по свите, что дожидалась нас у дверей. Человек десять разодетых мужчин, в которых я с трудом узнала махарибов мужа. Поискала глазами Аббаса, но молочного брата Шаккара среди свиты не оказалось.

 Мы шли молча. Я старалась не смотреть по сторонам. Огни светильников встречали нас. Вспыхивало, покачивая пламя. Стены дворца молча наблюдали за нашей процессией и отчего-то мне на мгновение стало не по себе. Я снова вспомнила, что чужая здесь.

 По спине прошел холодок.

«Теперь это твой дом, – напомнила себе. – И если ты сама не примешь его в свое сердце, то всегда будешь здесь чужой!».

 Мысли придали мне уверенности в себе. Я иначе взглянула на стены, на людей, что шли рядом, на мужчину, тепло которого я ощущала через наше прикосновение, и страх отступил. Стали ярче краски, стал прохладнее и чище воздух, и я улыбнулась этой маленькой победе над собой.

 Мы шли мимо пустых залов. Несмотря на отсутствие людей, в каждом помещении было достаточно света, чтобы я видела не только свой путь, но и красоту мозаики на стенах и даже потолке. Тихо шуршали подошвы обуви по узорному полу, когда впереди послышались звуки музыки. Словно кто-то играл на барабанах. Перезвон колокольчиков заставил меня покраснеть и бросить взгляд на мужа, помнит ли он?

 Шаккар помнил, а мы торопились вперед, чтобы присоединиться к пиру, где, как я догадывалась, ждали только нас.

Мы идем вперед. Огни светильников все ярче. Вот впереди уже появились рабы. Нас встречают, кланяются и с улыбкой смотрят вослед, а я слышу чарующие звуки ребаба(2) и перебор струн уда(3), и все сильнее и громче доносятся ритмы барабанов и голоса. Веселья еще нет, но музыканты уже стараются, и вот мы входим под высокую арку и попадаем в дивный огромный зал. Здесь нет потолка, вместо него над головой переплетения виноградной лозы. Тяжелые гроздья еще зелены и только начали наливаться сладким соком. Я смотрю на людей, восседающих на подушках. Сам Вазир на возвышении, к которому ведут ступени. Дорогой трон повелителя варваров сделан из золота и несколько мужчин стоят за его спиной, охраняя своего правителя.

 Сам зал, словно замысловатый узор. Высокие колонны поддерживают сеть из балок, по которым плетется виноград. На широких крючках, вставленных в каменные колонны, висят на цепях плоские светильники. Их в зале несменное количество и оттого светло, как днем.

 Полы устланы пышными коврами, в самом центре зала – фонтан, вокруг него танцуют девушки-рабыни в ярких костюмах. Шаровары и яркие платки, в которые кутаются танцовщицы, улыбаясь и качая бедрами, напоминают мне одежду наложниц в серале. Почти никаких различий.

– Моя принцесса, – произносит Шаккар и мы направляемся в сторону его отца.

 Вазир уже заметил нас и глядит благосклонно, а я пытаюсь не вертеть головой, хотя мне хочется узнать, где находится Сарнай.

– Рад видеть вас, – кивает нам с принцем его отец, а затем делает приглашающий жест, и я опускаюсь на подушки по правую руку от повелителя варваров. Затем Вазир хлопает в ладоши и для Шаккара приносят скамейку, которую ставят по левую сторону от правителя, и мой муж садится на нее.

– Мои дети пришли! – громкий голос Вазира зазвучал в воздухе, словно отпущенная струна. Музыка стихла и взоры гостей, восседавших на подушках, обращаются к нам, и я, наконец вижу, среди толпы наряженных мужчин всех возрастов и цвета кожи, Сарнай.

 Повелительница сидит на подушках рядом с Аббасом. Она одета в цвета золота и улыбается так, словно ее вполне устраивает ее место, а мне отчего-то становится неловко.

«Почему она не сидит рядом?» – удивляюсь я. Неужели немилость Вазира так велика? Я вспомнила, как Тахира рассказывала мне о том, что ее отец не любит Сарнай и не раз просил своего сына развестись с ней. Но мне показалось, что Вазир не из тех, кто будет так открыто демонстрировать свое пренебрежение невесткой, но затем я подумала, что много не знаю и мне не стоит пока лезть с расспросами, особенно в праздник, устроенный в мою честь.

 Поймав взгляд Аббаса, устремленный на меня, заметила, как мужчина улыбается и ответила тем же.

– Мой сын привел в наш дом свет и радость! – Вазир поднялся с трона, и все встали вместе с ним.

– Моя новая дочь, Майрам, – указал рукой на меня повелитель варваров, – пусть Великий Змей даст ей силы и продлит ее дни, а ее лоно наполнит счастьем!

 Гости стали гомонить, поддерживая пожелание правителя, а я почувствовала, что краснею под взглядом сотни глаз. В зале было не меньше ста человек. В основном, все мужчины, взгляды которых устремлены на меня, изучая, с неподдельным интересом.

«Какую диковинку привез с собой наш принц!» – кажется, я слышу мысли многих. Едва сдержала себя, чтобы не опустить голову. Помимо воли, ловлю взгляд Сарнай. Она усмехается.

– Этот праздник я устраиваю в честь своего сына Шаккара и его второй жены Майрам! – заканчивает короткую речь повелитель Вазир, а затем вскидывает руки.

– Да начнется пир! – И под радостные крики своих людей, опускается на трон.

 Музыка зазвучала с новой силой. Веселье продолжалось. На столы поставили кувшины с вином и сладкой водой. Предо мной и Шаккаром появились низкие столики, на которых красовалась, помимо блюд, красивая алая роза в высоком узком кувшине. Я невольно потянулась к нежным лепесткам, коснулась кончиками пальцев огненного шелка и уронила руку. Цветы не любят прикосновений. Они слишком нежные для наших рук.

 Оглянулась на мужа. До принца рукой подать. При желании я могла бы дотянуться до него и прикоснуться к его ноге в широких шароварах, но я только улыбнулась, поймав его взгляд.

 Вокруг фонтана танцевали наложницы. Сперва девушки просто ходили друг за другом, покачиваясь в такт музыке, а затем застыли, каждая на своем месте и начали танцевать. В воздух взлетали руки, яркие платки. Мужчины ели и посматривали на красавиц, которые радовали глаз и служили живым украшением праздника, их жены сидели отдельно и, глядя на женщин варваров, я видела, что они походят на тех, кого я привыкла видеть дома. Пусть отличалась одежда и прически, но все остальное было схожим.

 Женщины переговаривались между собой и вели себя очень раскованно. Они смеялись, говорили достаточно громко и, несмотря на то, что сидели отдельно, то и дело переговаривались с мужчинами. Подобные крики через зал казались здесь чем-то принятым, поскольку никто не обращал внимания, если женщина звала кого-то из мужчин. Вспоминая законы своего дома, я была удивлена. То ли нравы здесь более свободные, то ли еще какая причина?

 Ела я мало, хотя приготовленная еда – мясо с рисом и овощами, были вкусными и ароматными. Приправы из трав, делали еду пряной, а вино оказалось слишком сладким, и сперва мне даже показалось, что оно не кружит голову. Я брала то кусочек сыра, то мяса с зеленью и, отправляя все это в рот, следила за праздником.

 Скоро на смену рабыням танцовщицам пришли мужчины-танцоры. Подобного я еще не видела. На моей родине было не принято, чтобы мужчина танцевал, если он не держит в руках оружие. Здесь же, напротив, мужчины были одеты в шаровары и короткие жилетки, темных цветов, что отличало их от пестрых танцовщиц. А поверх шаровар – короткие платки с медными монетками. Кем они были, я не знала, но подозревала, что скорее всего, это рабы. Они вышли на середину зала и ступили на ковер босыми ногами. На головах рагисов (4), чуть позже я узнала, что их называют именно так, красовались тюрбаны, неизменно белые, с украшениями из камней в центре. Сперва мужчины просто стояли, а затем воздух пронзил звук барабанов. Ни флейта, ни ребаб…просто одни барабаны.

– Там, там, там, – пели они под ладонями музыкантов. Натянутая кожа издавала громоподобные звуки, словно кто-то огромный шагал по плитам, тяжело ступая и дыша. Я представила себе великана с одним глазом, чудовище из сказок, рассказанных когда-то в детстве нянюшками, а затем застыла, глядя, как начали двигаться мужчины.

 На удивление, более плавные и гибкие, чем девушки, они двигались каждый отдельно и, в то же время, как единое целое. Казалось, у этих удивительных танцоров напрочь отсутствуют кости. Я, словно зачарованная, впилась взглядом в животы мужчин. Сделать так женщина просто не могла. Их животы жили своей жизнью. Вскинутые руки, чуть расставленные на ширину плеч ноги, и этот танец, где живым на теле был лишь живот. Затем в движение пришли руки и мышцы на груди, мужчины закачали головами и одновременно шагнули в разные стороны всем телом, плавно, словно волна прошла залу. Женская половина гостей замерла и во все глаза смотрела на танец. Мужчины тоже казались заинтригованы, хотя вряд ли видели подобное впервые. Я же забыла даже о еде и вине на своем столике. Танец продолжался. Мужчины встали в круг и раскинули руки, а затем стали двигаться в одном направлении, изгибаясь всем телом и одновременно плавно покачивая руками. Так двигаться могли только волны на моем любимом море, или степь под ветром. Я почему-то задумалась о том, а как танцую я? Вспомнила глаза Шаккара, когда он следил за моими движениями и нашу страсть после танца с колокольчиками на моих руках.

 По телу пробежала странная волна и спустилась вниз, сосредоточившись в лоне. Что-то сжалось внутри, и я оглянулась на своего мужа и тут же увидела его взгляд, такой горящий, полный восхищения и желания, и внезапно догадалась, что сейчас мы с ним подумали об одном и том же.

 В лицо бросилась краска, но я не отвела взгляда и только улыбнулась в ответ на улыбку принца. А затем он сделал одно легкое движение и переместился ко мне, усевшись за спиной на подушках.

– Моей принцессе нравится праздник? – спросил он тихо.

 Продолжала звучать музыка, продолжали танцевать мужчины, а я уже и думать забыла о них. Мое тело отозвалось привычным томлением на один только голос Шаккара.

– Мне все очень нравится! – проговорила я, чуть повернув голову, и теперь Шаккар видел мой профиль, я же смотрела прямо на каких-то мужчин, но не видела их. Все мои мысли и чувства занимал тот, что сейчас грел своим дыханием кожу на моей шее, склонившись близко и целуя открытый участок тела.

– Мой принц, – засмущалась я.

 Шаккар сел прямо, но при этом, придвинулся ближе, и я спиной почувствовала жар его тела.

– Мой отец бы понял, если бы прямо сейчас я взял тебя на руки, моя лань, и унес в новые покои, – обжег мой слух его шепот. Я вздрогнула всем телом, когда рука мужа легла на талию, вроде бы в простом невинном жесте, но меня словно опалило огнем.

– Но придворные не поймут! – продолжил Шаккар. – Они долго не видели своего принца и, скорее всего, опечалятся, если я вот так скоро оставлю их!

 Я опустила руку и коснулась пальцев принца, лежавших на моей талии.

– Мы подождем окончания пира! – сказала скромно.

 Шаккар тихо рассмеялся.

– Моя принцесса, – сказал он, а я невольно метнула взгляд на первую жену.

 Сарнай делала вид, или действительно, не смотрела на нас с Шаккаром. Она была увлечена беседой с его молочным братом и довольно улыбалась, время от времени делая глоток из чаши, наполненной вином. Лицо воительницы раскраснелось, а глаза светились синими сапфирами, потемневшими от игры огней в светильниках. Аббас тоже казался мне веселым, и создавалось впечатление, что эти двое, первая жена и менсувар (5) моего мужа, наслаждаются обществом друг друга. Шаккар на подобное внимания не обращал, доверял, или просто знал, что Сарнай никогда не перейдет черту недозволенного?

 Праздник продолжался. На столах сменили блюда, музыка стала более веселой и на смену мужчинам вернулись танцовщицы в платках. Я сказала себе не думать сегодня о Сарнай. Вино и присутствие мужа рядом, сделали меня немного глупой и счастливой, как и мои догадки о том, как именно закончится этот пир.