Глава 3. Казённый дом

– Совины, значит, – задумчиво сказал великий князь, наблюдая за тем, как двое взрослых и ребёнок выходят из зала пиров на подворье княжеского дворца и направляются в зал переходов. – Почему их?

Нет, понятно, фамилия была бы в любом случае связана с совами. Филины и их подвиды – князья. Сычи всех разновидностей – бояре. Боярские дети – только совы. Всякие. И совпало же так, именно фамилия первой производной. Ближе к корню рода только сами Совы. Правда, не осталось никого с этой фамилией в роду. Погибли все. А дать эту фамилию кому-то можно будет только после подвига, за который не стыдно из мещан в боярские дети перевести. И пока таких героев не появлялось. Да и надобности в таком героизме пока не было.

– Княж… эм… сын боярский спросил о библиотеке в их городе и сказал, что не будет проблем с погодой, судя по платью названной матушки, – сказал распорядитель пира.

Библиотека. И погода. Вот и как его можно понять, этого отрока? Раньше всех заговорил, раньше всех из пелёнок вырос. Ну и грамоту освоил практически в четыре. В четыре! Да где ж такое видано! В пять только начинают учить, как карандаш держать и кружочки с палочками рисовать! А он – уже писал и книги читал вовсю! Да и на занятиях силой ему поначалу всё давалось легко. А потом, постепенно, застопорилось. К семи стало понятно, что богатыря из него не выйдет. К девяти рост силы практически остановился. Была надежда на купель, но… Не судьба, да.

– Как всегда, себе на уме, – с грустной улыбкой сказал князь и отвернулся от окна. – Что известно об этой семье? На всех названных родителей же дело заводится, так?

– Так, князь, на всех. Вот, я взял его для вас в надзорном приказе, – протянул тонкую папочку распорядитель.

– Вопросов, почему это дело взял, не было? – беря папку в руки и проходя к рабочему столу, спросил князь.

– Не было. Я отчитал их за то, что пропустили парочку сумасбродов и одного идиота. Ну а эту взял из-за того, что Совины слишком молодо выглядели.

Ну, парочка – это нормально. Всегда есть место ошибке. Всегда надо помнить о том, что идеал – не достижим. Но это не значит, что к нему не надо стремиться. И что это за повод: молодо выглядят?

Ха! Так они действительно молоды! Двадцать пять лет всего обоим! О, подьячий* в городской управе, сразу после окончания школы. Конечно, получил право на казённое жильё, домик в городе. А из какой… О! Названный сын! Провалил испытание силы, понятно. Можно и узнать, кого именно из бояр он сын, но смысла в этом нет. Приёмная семья… Понятно. Неплохо. А теперь главное. Место жительства.

– Кремны… – пробормотал князь, бросая взгляд на карту княжества.

Нашёл. Южный город, порт есть, но большинство купцов разгружается в Усть-Темернике. В принципе, проблем ни с погодой, ни с соседями там быть не должно. Каспийские горы… Близко, но со стороны моря выродки не появляются, а боярские вотчины между Доном и Волгой не пропустят зверьё дальше. Царство хоть и близко, но им хватает веселья на западе и юге, да и союзники они с княжеством. Опять же, судя по пометке, кремль с залом перехода в городе есть. Воевода недалеко, один конный день пути всего до Усть-Темерника.

– Добро, – сказал великий князь, закрыв папку и отдав её распорядителю. – Посмотрим, что из этого выйдет.

*Дьяк и подьячий – это административные чины в Русском государстве в XVI – начале XVIII веках. Дьяком назывался начальник органа управления (в то время «приказа») или один из младших чинов в думе. Дьяк считался высшим административным званием. Низшей же административной должностью была должность подьячего. Они занимались всем делопроизводством в государственных учреждениях всех уровней.

* * *

– Ваше благородие, вам бы сменить одёжку перед уходом из княжьего дворца, – сказал Тихону слуга, как только они втроём зашли в зал перехода.

– Да, мы подготовили, как и полагается, – сказала Василиса Никитишна. – И для отрока, и для девицы. На всякий случай.

– Прошу за мной, ваше благородие, – с учтивым поклоном сказал слуга.

– Ступай, мы подождём тут, – взяв жену за руку и не давая ей сказать ничего лишнего, сказал Глеб Гориславович.

Тихон лишь кивнул своим названным родителям и направился вслед за слугой. Ну, да. Ходить в ритуальной одежде по городу… Некрасиво, как минимум. А учитывая то, что сама одежда ещё и без обережной вышивки – так и опасно к тому же. Это здесь, на княжеском дворе, за стенами кремля, можно чувствовать себя защищённым. А в обычном городе или же в открытом поле – опасно. Ладно, неупокоенные духи. Тех хоть почуять можно. А если на тебя порчу наведут? Или проклянут?

Да! Сглаз, приворот, отворот и прочие суеверия первого мира Тихона здесь были суровой правдой жизни. Упыри, болотницы, лешие, домовые и навки донимали людей иногда даже похлеще, чем выродки. То самое обычное зверьё, которое под влиянием дикого дара изменилось до неузнаваемости. Нет, никто не спорит, что перекачанные диким даром кости, клыки и когти этих выродков могут принести людям пользу. Могут. Но если ты обделён силой и даром – помрёшь раньше, чем их добудешь.

И вот уж кем Тихон никогда и ни за что не хотел становиться – так это охотником на выродков. Для этого бояре есть. И князья, хапнувшие родового дара сверх меры. Они живут на благо Рода – пусть рискуют. Да и за свой риск они получают неплохую такую компенсацию. И нет, Тихону подобная компенсация была ни к чему. Лучше без риска, да. В тепле, покое и уюте. С самоваром, пряниками и в сонном городишке, где лето жаркое, а зима – мягкая. И с книгой в руках. Красота…

– Прошу, ваше благородие. Ваше одеяние уже в комнате.

– Благодарю, – с улыбкой сказал слуге Тихон и вошёл внутрь.

Да так и обомлел, увидев, как посреди тесной комнатки появляется великая княгиня во всём своём великолепии. Ну конечно, разве она смогла бы отпустить его просто так? Княгиня она там или кто, прежде всего она – мать. И вот так позволить ему просто уйти… Да никогда. И конечно Тихон улыбнулся ей и бросился в объятия. Только осторожно, потому что младшенькая буквально на днях могла родиться.

– Сынок… Как же ты… Один… – начала шёпотом причитать мама. – Без нас…

Совесть кольнула Тихона прямо в сердце. Использовал по максимуму семью для быстрого и лёгкого старта – и свалил в туман, как только появилась такая возможность. А папа с мамой будут себя корить в том, что это они виноваты в его неудачи. Хотя, князь не будет. Ему некогда. Выродки, Орда, Королевство, опять же. Да и местных идиотов хватает. Лихие люди есть везде и всюду, забывать об этом нельзя. Никак. А княгиня… У княгини и кроме него ещё есть о ком переживать. Старший брат, две младшие сестрички, одна из которых ещё не родилась. Даст Творец – ещё одного карапуза на свет родит. Да и не так уж и сильно Тихон использовал их. Да, половину книг прочёл, максимум из учителей вытащил, о мире всё известное запомнил. Но. В еде привередливым не был, сундуки одеждой не забивал, с золота не ел, на жемчуге не спал. Ребёнком был послушным и вообще. Он всё это заслужил. Имеет право, да.

– Да нормально всё будет, мам, – также шёпотом ответил ей Тихон. – Я же умный, а не сильный. Закончу учёбу, устроюсь писарем, найду себе жену, воспитаю детей, научу их уму-разуму и спокойно состарюсь в окружении внуков. Отличный план на жизнь, я считаю.

– И правда, – еле слышно рассмеялась княгиня. – Замечательный план.

Потом отстранилась и продолжила:

– Дочку Ольгой назови. А сына – Петром. И вот, – открыв небольшой проход, княгиня достала из прорехи пространства нижнюю рубаху из выбеленного льна, обильно расшитую обережными знаками. – Мой прощальный подарок тебе. Как раз вчера закончила. Думала, поздравить с приобретением дара, а вот как вышло. Носи, не снимая.

– Благодарю, – с трудом сдерживая ком в горле, прошептал Тихон, прижав рубаху к груди. – Я… Запомню. И… Всё выполню. Обещаю.

– Да, – твёрдо сказала великая княгиня, отходя на шаг от сына боярского. – Выполни свой план. И данное обещание.

А потом создала проход и исчезла в нём. Тихон же ещё пару минут стоял, смотрел на рубаху, словно окаменел. Лишь услышав шорох за дверью смог отмереть и начать быстро переодеваться.

* * *

Вышел Тихон из комнаты минут через десять после того, как в неё зашёл. И выглядел он теперь, как типичный южанин: яркие синие шаровары, заправленные в добротные сапоги, чекмень вместо зипуна, того же насыщенного синего цвета, из плотного сукна до середины бедра. Ещё шелковый кушак, которым этот чекмень подвязывался. Ярко-красный, длинный. Хорошо хоть сапоги не красные, а обычные, коричневые. Ну и кафтан, куда без него? Но покороче, чем привычный Тихону, всего чуть ниже колена. А, шапка, точно. Хотя, скорее колпак*. Из толстого сукна, сужающийся кверху, с отворотом и прорехой спереди, украшенной двумя серебряными пуговицами. Для Тихона смотрелось… Необычно. Он привык к шапкам-тафьям*, расшитым так, что не видно парчи, из которой она сделана. Да ещё к мурмолкам*, отороченным редким мехом.

В общем, наряд у Тихона был простым, но не дешёвым. Свой костюм с купели и рубаху, подготовленную Василисой Никитишной, Тихон свернул так, чтобы расшитую рубаху не было видно. Нет, дома-то он названным родителям всё расскажет, нельзя такое скрывать от тех, кто взял на себя ответственность за его благополучие. Но это дома. И только им.

А его заждались. Вон, в глазах Василисы Никитишны… Нет, просто матушки. Хватит. Что было – то прошло. Так вот, в глазах матушки беспокойство, в глазах батюшки – лёгкая растерянность. Ну да, прощание с великой княгиней заняло время. А потом и сам Тихон ещё подвис… Гм… Задумался, да. И как бы отговорится?

– Я точно правильно всё надел? – с неуверенностью спросил Тихон. – Просто первый раз вижу такой фасон, не знаю, не перепутал ли чего.

– Правильно, Тихон, не переживай, – ответил ему Глеб Гориславович, то есть батюшка. – Идём, я предупредил путевого князя, он уже готов открыть проход.

Да-да, целый князь – и всего лишь открывает портал, связывает две точки пространства-времени. И всего лишь для того, чтобы семья детей боярских смогла оказаться дома не через несколько недель, как было бы в случае с путешествием на повозке, а через несколько минут. Потому что любой одарённый у них в великом княжестве – князь, на службе у Рода. Создатели зачарованных колец и брони – тоже князья. Хоть и работают в мастерских слободах или вообще за городом.

– Но если бы ты застегнул кафтан, то кушак надо было бы поверх, – поправляя колпак так, чтобы он не закрывал лоб, сказала матушка. – Ох, идём, а то Глеб Гориславович уже заходит в зал.

– А куда мы отправляемся? – спросил Тихон у матушки, входя в зал перехода вслед за ней.

– Сначала – в Усть-Темерник, а потом – в Кремны, – подходя к открытому князем проходу, ответила матушка.

– Кремны? – слегка удивленно спросил Тихон. – Неожиданно.

*Про головные уборы. Колпак – остроконечная шапка с подворотами, по которой можно было распознать, насколько знатный перед тобой человек. Крестьянские колпаки делали из дешевого меха или мягкой ткани, а боярин позволял себе добротный меховой колпак, украшенный драгоценностями. Тафья – маленькая шапочка, которую носили дома или надевали на улице под колпак, похожа на восточную тюбетейку. Мурмолка представляла собой высокую шапку с плоской, суживающейся кверху тульей и большими меховыми отворотами. Отвороты пристегивались к тулье двумя пуговицами, хотя богатые люди предпочитали на их место вставлять драгоценные камни. Шапки шили из шелка, бархата и парчи.

* * *

Опустившись на кровать в своей новой комнате, Тихон тяжело выдохнул. Ну, всё не могло пройти идеально. Могло быть и хуже. В конце концов, приграничье с союзным Царством – это не подножие Каспийских гор. Но… Эх. Надо было не мудрить и спросить прямо. Тихон-то решил, что его названные родители живут в одном из городков по течению Дона, в окружении десятка станиц и хуторов. Широкая и знойная степь, обилие продуктов питания, далеко от выродков и границ с Ордой и Царством. Сейчас. Раньше-то степняки из Орды часто пытались эти городки-станицы "пощипать".