Там немного удивились, когда он сказал, кого ищет. Одна из медсестёр вида ради накинула ему на плечи халат, хотя тот и не был нужен, и кивнула ему на одно из отделений медкрыла. Рафаэль кивнул, немного занервничав, но после вздохнул и открыл дверь. В крыле койки стояли по обе стены, но в целом отделение было маленькое, человек на десять. Тут была парочка невезучих, у которых была акклиматизация, но они вполне себе живенько болтали, сидя на койке у самого входа. Рафаэль начал искать взглядом того, к кому пришёл. И сомнений не было – он его нашёл. Яркие, растрёпанные волосы было видно издалека. Он лежал на самой дальней койке в углу, отвернувшись от болтливых соседей, хотя те и так ушли максимально далеко. Те взглянули на Рафаэля удивлённо, но после бросили его, возобновив разговор. Мальчишка глубоко вздохнул, улыбнулся и прошёл к этой самой дальней койке, чуть кашлянув. Карл не обернулся. Пришлось сказать негромкое, но настойчивое «привет», чтобы глаза юноши открылись, чтобы тот обернулся к нему.

Теперь Рафаэль мог его разглядеть. И его ещё больше удивили слова Эммы: почему она сказала, что это не преподаватель? Это не мог быть студент, академию заканчивали в 20-21, ему же было больше, явно. Хотя, возможно, это была лишь возрастная иллюзия из-за «внешних факторов»: растрёпанные, отросшие и щекотавшие шею волосы, тёмно-рыжая щетина, глубокие синяки недосыпа под глазами, густые тёмные брови, лишь сильнее «провоцировавшие» падавшую на глаза тень. Всё это старило молодого ещё юношу. Во всяком случае, для себя Рафаэль оценил его возраст, стремящимся к 26.

Мальчишка вздрогнул – он понял, что уже секунд 20 стоит и просто разглядывает лицо соседа, поэтому поспешил исправиться, особенно под этим вопросительным взглядом карих глаз.

– Привет, меня зовут Рафаэль, я твой новый сосед. Очень рад познакомиться.

Мальчишка протянул ему руку, Карл опустил к ней взгляд, не сразу пошевелившись. Лишь через несколько секунд он с невольным, глухим хрипом присел и пожал протянутую руку. И Рафаэля немного передёрнуло. Эта рука, в разы более крупная, чем его собственная, была вся перемотана, каждый палец отдельно, ладонь отдельно, и перевязь шла до самого запястья. «Зачем я заставил его пожать руку, ему наверняка больно… какой я невнимательный!»

– Карл. Хотя и так уже знаешь, – голос юноши был уже взрослым, голосом мужчины, хриплым, даже сиплым, глубоким из-за явной простуды.

– Я узнал… мне сказали, что ты тут, я подумал, что что-то случилось, и вот… Надеюсь, ты любишь, – мальчишка протянул ему связку с яблоками, после, опомнившись, что вряд ли с такими руками он может их принять – положил их на прикроватный столик, на котором стоял только пустой стакан. Карл проследил взглядом за яблоками, после сказал:

– Благодарю. Но не стоило.

Осознав, что сказал это слишком холодно, он кивнул на свою койку. Рафаэль обрадовался, что его не гонят, и быстро сел на самый край, поскольку юноша был мощный и высокий, и занимал почти всё койку.

– Что с твоими руками? – спросил мальчишка. Карл откинулся к подушке.

– Отморозил.

– Ты был за территорией? В горах? Зачем?

Карл посмотрел на Рафаэля немного странным взглядом. Будто мальчишка чего-то не понимал, и его это удивляло. Хотя эмоции едва ли изображались на его лице, которое сейчас выказывало лишь одно – бесконечную усталость.

– Надо было.

– Ага… Извини, что спросил… – Рафаэль снова смутился, сложив руки в замок и отведя взгляд. – Я приехал с сестрой, она учится на третьем курсе. Эмма Салливан. Знаешь её?

– Может.

– Я посмотрел нашу комнату, – вновь заговорил он после некоторой неловкой паузы. – Мне кажется, очень уютная.

– Давно там не был.

– Я заметил… В смысле, твои вещи, ну… они… Видно, что их давно не трогали.

Карл ещё какое-то время смотрел на мальчишку, после перевёл взгляд на свои руки.

– Вечером вернусь – «трону».

Он отвлёкся, подняв взгляд на звук открывающейся двери. И Рафаэль успел заметить, какой блеск эмоции сверкнул в глазах юноши, как на скуле выскочил желвак, словно усталость как рукой сняло. Рафаэль повернул голову и увидел вошедшего в медкрыло юношу во врачебном халате. Он дал градусники двум невезунчикам, после, держа в руках какие-то бумаги и бинты, прошёл к последней койке.

– Очнулся. Я смотрю, у тебя гости. Завтра снег пойдёт.

– Заткнись.

– Эй, парень, ты чего пришёл? Вроде, здоровым выглядишь.

– Заткнись, я сказал!

Рафаэль сжался, когда Карл повысил голос. Возможно, лишь из-за хрипотцы от простуды, но он звучал грозно… Молоденький врач лишь усмехнулся, и не сказать, что дружески, скорей, наоборот – с издёвкой.

– Я его новый сосед, – осмелился сказать Рафаэль. – Узнал, что он здесь, и решил познакомиться…

– Ну ясно-ясно. К нашему супер-стар редко, кто осмеливается прийти. Слава – вещь такая, тяжёлая. Руки давай, шпион королевского двора.

Карл стиснул зубы и вырвал из рук юноши бинты, сам начав разматывать свою перевязь на руке.

– Это опасно? – спросил Рафаэль.

– Без понятия, но выглядит он явно плохо.

– На себя посмотри, клизма.

– Клаус, Карл. Клаус. Мне казалось, ты должен был запомнить моё имя. Хотя да, конечно, знаменитости никогда не запоминают нас, простых смертных, – Клаус кинул какой-то рецепт на прикроватный столик, перестав улыбаться. – Не маленький, и не нам, червям земляным, орлам помогать. Сам знаешь, что делать, не первый раз.

– Пошёл ты.

Клаус обогнул койку, забрал градусники у остальных пациентов и вышел из палаты. Те двое, к слову, притихли, когда Карл повысил голос. Рафаэль пронаблюдал за Клаусом, после перевёл взгляд на Карла. Он чувствовал себя не в своей тарелке. Он чувствовал себя лишним. Юноша в это время размотал левую руку, но с правой было больше проблем. По левой руке было видно, что он действительно получил обморожение, кожа была нездорового цвета, а под ногтями – наверняка жутко болела. Рафаэль поджал губы (у них с сестрой это была общая привычка), но после, всё же, решился и подсел чуть ближе.

– Давай помогу, хорошо? Правшам тяжело делать что-то левой рукой…

– Я амбидекстер. Не в этом проблема. Левая пострадала сильней, – Карл даже не взглянул на мальчишку и сам, всё же, справился с перевязью. Хотя замотать так же аккуратно не получилось, кажется, юноше было на это плевать. Он опустился к подушке, вновь переместил её в горизонтальное положение и лёг, отвернувшись от входа. Отвернувшись от Рафаэля.

– К вечеру встану на ноги, вернусь в комнату. Пока комната твоя.

Рафаэль понял, что это было приглашение уйти, и поднялся, всё же, вновь улыбнувшись.

– Хорошо, до встречи. Пока.

* * *

– У тебя новая юбочка? Я давно говорила, что тебе такие пойдут. Дорогая?

– Нет, не очень, ты же знаешь, мы не покупаем дорогие вещи.

– Зря. Одежда должна соответствовать твоему милому личику. Хотя даже если одеть тебя в подобные тряпки – всё равно будешь выглядеть красавицей.

– Идина…

– Хотя твой братишка тоже очень похож на девчонку.

– Просто он значительно младше, чем нужно сейчас, чтобы поступить сюда.

– Ой, да брось, поступит через пару годиков.

– Он уже поступил, на первый курс.

– Да ладно?

– Да, ему исполнится 16 только в конце июня, но родители настояли, чтобы он поступал в этом году.

– Странные у вас родители, такого малыша – в такую рубку.

Идина была соседкой Эммы вот уже два года, они учились на одном курсе, и сейчас вместе перешли на третий. Девушка считалось главной сердцеедкой академии. Просто потому, что ей это нравилось, и учёбе она уделяла базовый минимум внимания. Они с Эммой были абсолютно разные, но, как ни странно, девушке было с ней комфортно – Идина была страшная болтушка, и пока та не умолкала, можно было подумать о чём-то своём.

Они шли в корпус, в котором жили девушки, их в академии было значительно меньше, чем юношей. На стойке регистрации им сказали, что третью кровать, до этого два года пустовавшую в их комнате, займут – к ним кого-то подселили.

– Пф, ну отлично, – недовольно фыркнула Идина, поднимаясь на третий этаж. – Глупости какие, девушек в этом корпусе мало, могли бы поселить в другую комнату.

– Может быть, так будет лучше…

– Эмма, мне вполне хватало разговоров до полуночи с тобой, я не хочу, чтоб в НАШУ комнату вторгался кто-то ещё.

Так и не вдохновившись мыслью о ещё одной соседке, Идина подошла к двери и обнаружила, что та была открыта. Видимо, кто-то уже был внутри. Девушка толкнула дверь.

За рабочим столом, почти спиной к ним, кто-то сидел. И Эмма была несколько секунд уверена в том, что это юноша – вводили в заблуждение короткие волосы. Однако когда Идина навязчиво покашляла, новоприбывший обернулся, и даже Идину немного передёрнуло. Да, у девушки были довольно короткие волосы, на ней были надеты мешковатые штаны и футболка, которая явно ей была велика, но лицо… Невозможно было спутать её с парнем, увидев лицо. Правильные черты, чуть вздёрнутый нос, и выразительные, глубокие глаза. В одном ухе было несколько серёжек, на запястье болталась цепочка.

– Привет, вы мои соседки? – голос девушки был скорее женский, нежели девичий, но это придавало лишь очередную порцию шарма.

– Ну видимо, – сказал Идина, отойдя от лёгкого шока – она была уверена, что, когда девушка обернётся – она увидит мужеподобную дурнушку. – Ты с первого?

– Нет. Я с четвёртого. Я раньше жила в корпусе В, но жившие со мной пятикурсницы выпустились, и меня решили переселить сюда.

– Мило, – Идина демонстративно прошла к своему столику, сев за него, чуть поправив зеркало, и начав разбирать косметичку, которую ранее просто поставила на столик. Эмма уже привыкла к этому – вещи Идины занимали почти всё место, особенно всякие косметические безделушки. Эмме просто было это не нужно. Девушка снисходительно взглянула на подругу и подошла к новенькой, протянув ей руку.

– Меня зовут Эмма, это Идина, а тебя?

Девушка улыбнулась приятной улыбкой и пожала руку Эммы.

– Нима. Я вас видела на арене как-то, помню. Ты прекрасно держишься в седле.

– Спасибо. Там, откуда я, в седло сажают с рождения.

Идина, пока они разговаривали, прошла к шкафу, открыла его, нахмурилась, увидев, что одна из полок занята вещами Нимы, молча закрыла его, и ушла в ванную комнату. Нима усмехнулась.

– Вижу, мне тут не рады.

Эмма немного смутилась.

– Нет, что ты, так даже веселее. К тому же, всегда интересно пообщаться с человеком с другого курса и другого профиля… В смысле – я ведь правильно поняла, ты из охотниц?

– Да, – Нима окинула Эмму взглядом и вновь улыбнулась. – А вот ты вряд ли.

– Конечно, нет. Но мой брат в этом году поступил сюда же, и ещё не определился с профилем. Может быть, он станет охотником.

Идина вышла из ванной комнаты, нахмурившись, держа в руках какой-то тюбик.

– Это твоё?

– Да, а что?

– Где ты умудрилась это достать?

Нима взглянула на Эмму и, вновь усмехнувшись, повторила её слова:

– «Там, откуда я» – таких вещей довольно много.

– Ты городская, что ли?

– Не сказала бы. Я живу в нетипичном поселении.

– Где бы ты ни жила, в твоём поселении много продуктов косметики, и я уже люблю это место.

– Это хорошо. Мы живём у моря, и там производят много подобного на базе солей. А теперь поставь на место, пожалуйста, – Нима взяла лёгкую ветровку, накинула её на плечи, не влезая в рукава, и направилась к двери. – Пойду расписание проверю. Скоро вернусь.

И девушка скрылась за дверью. Эмма обернулась к Идине.

– Идина, ты… не очень красиво себя ведёшь.

– Да ты посмотри, какая вещь! Этот крем же стоит кучу денег… а она на богачку не похожа. Вырядилась, как парень, ужас.

– А по-моему, она очень харизматичная.

– Да ладно тебе, девушка должна оставаться девушкой, – отмахнулась Идина, всё же, убрав крем на место.

Они сходили за постельным бельём, после, вместе, – за багажом Эммы, а когда вернулись – Нима уже была на месте. Она предложила Эмме помочь разложить её вещи, и хотя та отказывалась, говоря, что вещей не много, всё же, приняла её помощь. Через какое-то время в их дверь постучали.

– Да, войдите, – сказала Идина, которая слишком долго для себя молчала. Дверь открылась, Эмма обернулась и расплылась в улыбке.

– Как я рада, что ты не потерялся!

В комнату скромно зашёл Рафаэль, виновато улыбаясь.

– Я тебя на силу нашёл… Перепутал два корпуса.

– Какой милый малыш. Это твой брат? – спросила Нима, Рафаэль покраснел. Эмма подошла к нему, быстро обняв, после отстранилась и поправила его воротник.

– Мне не следовало тебя бросать в первый же день. Нашёл свой корпус и комнату?

– Да.

– Вещи забрал?

– Да, всё сделал. Эмма, меня поселили с Карлом.

В комнате повисла пауза, и мальчишка заметил, какая смешанная эмоция пронеслась во взгляде сестры.

– Попал, – усмехнулась Идина, крася ногти и тщательно вглядываясь в кисточку. – Ладно, вопросов главное ему лишних не задавай. И всё будет нормально.

– А в чём де…

– На самом деле, Карл отличный парень, – сказала Нима, расставляя книги на книжной полке. – Просто у него сложный характер.

– Рафаэль, ты уже был у расписания? – спросила Эмма, взяв брата за руку.

– М… ещё нет. Где это?

– Идём, покажу. Девочки, я скоро вернусь.

Эмма вывела брата из комнаты, вскоре они вышли на улицу.

– Эмма, почему все так… странно реагируют, когда заговаривают о Карле?

Девушка вздохнула, сложив руки, смотря себе под ноги.

– Карл… он особый студент. Про него мало, что знают, на самом деле. Он очень много раз оставался на второй год, но он настоящий охотник, Рафаэль. Директор поручает ему иногда какие-то задания, но, конечно, никому не говорится, какие именно. Характер у него скрытный, иногда грубоватый, его считают надменным.

– А как считаешь ты?

– Не знаю… Мне он не кажется таким плохим, каким его некоторые видят. Потому что он такой… – Эмма какое-то время подбирала слово, после сказала, вздохнув: – «Загадочный». Но я не слежу за слухами. И не думаю, что ты, как сказала Идина, «попал».

Рафаэль кивнул, быстро переварив эту информацию, после понял, что лучше сменить тему. Они вновь заговорили о чём-то отвлечённом, совершенно непринуждённо, как болтали дома. Эмма, наконец, показала ему территорию, хотя многое мальчишка разведал сам. Они поужинали вместе в столовой, после разбрелись по своим корпусам. Рафаэль познакомился с некоторыми однокурсниками, которые жили в его корпусе через пару комнат от него, и они договорились идти на пары вместе.

Стемнело, Рафаэль сидел на кровати, перелистывая учебники, которые сходил взять в библиотеке. Он хотел изучить расписание, но совершенно не понял, что значили цифры, которые были там написаны вместо предметов. Где-то на площади башенные часы пробили десять вечера. Комендантский час. Рафаэль немного обеспокоено взглянул на соседнюю пустовавшую кровать, но буквально через несколько секунд щёлкнул дверной замок.

Карл закрыл за собой дверь, скинул пиджак из какой-то тяжёлой на вид ткани, прошёл к своей кровати и кинул его на сумку, в которую были сбросаны какие-то вещи.

– Привет, – сказал Рафаэль как можно более ненавязчиво, но приветливо. Карл кивнул ему, ничего не сказав, стянул бордовый свитер, присел на корточки, порылся в сумке, что-то достал оттуда и удалился в ванную комнату. Рафаэль нервно перевернул страницу учебника, опустив взгляд к строчкам.

Дверь ванной открылась минут через пятнадцать, и когда мальчишка поднял взгляд, он очень удивился. Забранные в крошечный хвост под самым затылком рыжие волосы лежали более аккуратно, чем днём, в счёт того, что были сырые; длинные рукава ночной рубашки скрывали перевязи, а освежённое лицо больше не выглядело лицом уставшего, взрослого мужчины.

– Я бы тебя не узнал… – вырвалось у Рафаэля. Карл, в это время подошедший к своей кровати, чуть обернулся к нему. И первый раз за всё время едва заметно усмехнулся.

– А я всего лишь побрился, – он провёл рукой по подбородку, и мальчишка заметил, что отсутствие щетины действительно «молодило» юношу. Карл начал менять постельное бельё, заправляя подушку в наволочку, а одеяло в пододеяльник. Рафаэль вновь невольно отвлёкся от чтения (которое, впрочем, было лишь прикрытием) и сказал невзначай:

– А у меня никогда не получается заправить одеяло в пододеяльник… не хватает размаха рук.

– Да тебя всего туда можно запихнуть, – сказал Карл, не оборачиваясь. – Тебе сколько лет-то, светлячок?

Рафаэль покрылся румянцем с ног до головы. Его так ещё не называли никогда. Хотя в голосе юноши не прозвучало ни толики издёвки, точно так же, как не было и надменных ноток…

– В июне будет 16…

– Так и говори – через год.

– А тебе? – этот вопрос вырвался сам собой, но забирать его обратно было поздно. Однако Карл совершенно спокойно ответил:

– Двадцать шесть, – он глухо усмехнулся. – Но если у тебя своя система подсчёта – то в августе будет двадцать семь.

Рафаэль чуть улыбнулся, сказав:

– «Так и говори – через год»

Карл кинул подушку на кровать и обернулся, впервые окинув Рафаэля взглядом с ног до головы. И подозрительно долго задержался на глазах мальчишки.

– За какие грехи тебя сюда сослали?

– Я же говорил, что я здесь с сестрой…

– Я помню. Третий курс, Эмма. Но тебе нет 16. И не будет в течение учебного года.

– Знаю, но родители настояли.

Карл вздохнул и сел на кровать, начав взбивать подушку, буркнув нечто вроде «ясно». Рафаэль кивнул, какое-то время помолчав, но после отложил учебник и достал листочек, который взял в главном учебном корпусе.

– Извини, если вопрос глупый… но ты не мог бы мне объяснить одну маленькую вещь?

Карл поднял к мальчишке взгляд, вопросительно на него посмотрев, причём было видно, с какой неохотой он бы согласился – если бы согласился.

– Я взял расписание… но я не понимаю, о каких предметах идёт речь. Здесь одни цифры.

– А, я всегда был против этой системы, – Карл вдруг поднялся, пусть и довольно флегматично, но для Рафаэля это движение всё равно оказалось внезапным. Юноша пересел на край кровати мальчишки, взяв листок и подозвав Рафаэля, тот быстро присел рядом, отстранившись от подушки.

– Скоро ты поймёшь всю систему. Каждый преподаватель ведёт по нескольку предметов, при этом общее число предметов – 10. На разных курсах и разных специальностях упор на разные дисциплины, но первый курс общий для всех. Первый блок – арена (Карл указал на символ вертикально отражённого латинского креста, который теперь напоминал меч гардой вниз). 1 – боевая практика. 2 – верховая езда. 3 – теория боевых искусств. Все три дисциплины ведёт один преподаватель, как и любой общий блок. Аренщика зовут Логан.

Рафаэль заметил, как едва уловимо изменилось что-то в голосе юноши, когда он произнёс это имя, но после он убедил себя, что ему просто показалось.

– Иногда на верховой езде его подменяют, но это бывает редко. Второй блок связан с религиозными науками, их ведёт Чарльз (он указал на обозначение латинского креста)

– Их всех… звать по именам?

– Да, приходя сюда – они теряют своё прошлое и свою «идентифицирующую» фамилию, – это прозвучало довольно мрачно, поэтому Карл продолжил:

– 4 – история религий. 5 – ещё один боевой аспект. Боевые молитвы и прочее.

– Странно звучит…