Ной тем временем просто стоит, глядя на Хардина, и мне хочется выгнать их обоих – точнее, всех троих. Маму – за то, что обращается со мной как с ребенком. Ноя – за то, что наябедничал на меня. Хардина – просто за то, что он Хардин.
Помнишь, ты спрашивала, кого я люблю больше всего на свете? – спрашивает он.
Я киваю, хотя это кажется мне таким далеким, что я и не думала, что он помнит об этом разговоре.
– Тебя. Больше всех я люблю тебя.