С Эдуардом ей довелось познакомиться почти сразу после переезда в этот дом. Муж Ксении был в командировке, когда в квартире прорвало трубу. Воду Стрелкова перекрыла, но проблему требовалось устранять. Ксения вызвала аварийную службу. Явившийся на вызов молодой скромный мужчина сделал всё быстро и аккуратно. Приглядевшись, Стрелкова поняла, что откуда-то его уже знает. Парень заметил интерес и сообщил, что живет в этом же доме, а работает в управляющей компании. Эдик оказался хорошим человеком. После он пару раз выручал Ксению и не брал за это ни копейки. Но имелась у Эдика неразрешимая дилемма: алкоголь и жена. Нельзя сказать, чтобы он являлся закоренелым алкоголиком, но выпить порой мог. Хотя в этом случае возвращение домой гарантировало соседу неслабый выброс адреналина. Супруга Эдуарда являла собой классический пример борца за трезвость.

Если честно, Эдика Ксения жалела. Худощавый и невзрачный, он был тих и откровенно мягкотел. Словно в противовес, жена Эдуарда обладала как немалыми габаритами, так и повадками надзирателя концлагеря. Ксении пару раз довелось увидеть, как Люда встречала подгулявшего мужа. В подъезд направленный крепкой рукой Эдик влетал ласточкой. Ускорение, приданное коленом жены, позволяло ему не задумываться над открытием второй двери. Дверь эту Эдик вышибал своим телом. Ксения хотела заступиться за парня, но, чего греха таить, побоялась. Судя по ее виду, Люда могла остановить не только известного всем коня, но и слона. Связываться было откровенно страшно.

Понятно, что с такой второй половиной Эдуард только в мечтах мог лишний раз познать легкость бытия и вкус алкогольных напитков. Но порой он срывался и позволял себе расслабиться. В таких случаях возмездие в лице карающей супруги со скалкой в руке не заставляло себя долго ждать.

Ксения подошла к Эдику и поинтересовалась, как дела. В ответ тот промямлил:

– Все просто отлично, соседушка.

– Ага, я вижу. Домой почему не идешь? – спросила Ксения.

– Чего торопиться-то? Погода хорошая, воздухом дышу.

– Понятно. Ждешь, пока твоя благоверная из дому выйдет? Думаешь проскользнуть незамеченным? Так она же всё равно вернется, Эдик.

– Ничего я не жду, просто отдыхаю. Пойду скоро.

– Да, я так и поняла. Иди уже, а то она сейчас себя накрутит, тебе только хуже будет! Давай, я провожу, – сказав это, Ксения попыталась взять Эдика за руку.

Но тот, словно испуганный заяц, отдернул руку и проворно нырнул за дерево. Обернувшись, Ксения поняла причину паники. Цепко оглядывая окрестности, из двери подъезда выходила Людмила. Ксения, не видя другого выхода, пошла ей навстречу.

– Здравствуйте, – сказала Люда, когда они с Ксенией поравнялись.

Стрелкова поздоровалась в ответ и выдохнула от облегчения, когда женщина не спросила ничего об Эдике. Мало того, что врать толком Ксения не умела, у Люды на почве контроля над слабовольным супругом развились почти телепатические способности. Входя в подъезд, Ксения обернулась. Во дворе Людмилы уже не было. Эдика Ксения тоже не заметила. Он либо замаскировался, как следует, либо успел сбежать.

Работу свою Ксения любила. Проработав, точнее, отпахав десять лет в налоговой инспекции, Стрелкова по персональному приглашению Николая Ивановича перешла к нему в фирму. Ксения обычно не распространялась, в какой именно инспекции работала, иначе немедленно начинались вопросы: знает ли она такого-то инспектора, с кем там можно переговорить по такой-то проблеме и тому подобное. Коллеги удивлялись, когда Стрелкова отвечала, что помочь не может. Как ни странно, подобное утверждение соответствовало действительности. Многие молодые и перспективные из налоговых органов уходили, как только набирались опыта. Работы в инспекциях было много, очень много. Денег по сравнению с объемом работы, которую требовалось выполнить в срок и качественно, мало. С момента ухода Ксении из инспекции прошло шесть с половиной лет. За это время отдел Стрелковой поменялся почти полностью. Из тех, с кем Ксения работала, остался начальник да пара планировавших декрет, а потому не желавших покидать постоянное место девчонок.

Честно сказать, с середины двухтысячных ситуация с заработками в инспекциях постепенно улучшалась. Должностные оклады подняли, появились дополнительные выплаты. И всё равно для больших городов, что Санкт-Петербурга, что Москвы, деньги, которые можно было своим трудом заработать в налоговой инспекции, не являлись значительными. Провинция – иное дело. Взять хотя бы Карелию. Желающие работать находились. Конечно, там немалую роль играли и «северные» надбавки. Об этом Стрелкова знала из первых уст, так как в петрозаводской налоговой инспекции работала ее одноклассница и подруга. С Леной Ксения дружила со школы, и пусть жизнь развела их по разным городам, общение не прекратилось.

Ксении часто вспоминался Андрей Александрович, начальник юридического отдела управления, которого ей в числе прочих довелось слушать на одном из семинаров. Он пояснял, что работа в системе налоговых органов была и остается разносторонней, интересной. Практикующий юрист приобретает здесь бесценный опыт. При этом нельзя отрицать, что работа сложная, изменений множество, а объемы большие, сроки жесткие. Надо уметь всё успевать. Те, кто сдюжит, станут специалистами высокого класса. Так получилось и с ней.

Когда шеф позвонил Ксении, и предложил подумать над предложением о трудоустройстве, она поразилась. Да, несколько раз в судах Стрелковой доводилось пересекаться с работниками возглавляемой Николаем Ивановичем фирмы, но они всегда находились на разных сторонах, что в принципе не подразумевало какого-то неформального и легкого общения. Почему шеф выделил именно ее и откуда узнал номер телефона, Ксения так и не вычислила. Николай Иванович по данному поводу пояснений не дал, ограничившись кратким: ее рекомендовали. Кто был сей благодетель, осталось для Ксении тайной.

Звонок прозвучал тем неожиданней, что Стрелкова тогда сидела дома с шестимесячным сыном и выходить на работу не планировала. Однако предложение оказалось очень заманчивым. Из разряда тех, отказаться от которых невозможно. Да и жилось тогда тяжеловато. Выплаты по уходу за ребёнком не были большими, основным доходом стала Димина зарплата, а таких денег на семью не хватало. Как ни считали, концы с концами не сходились.

В нужное время слово взяла бабушка, то бишь Вера Сергеевна, мама Ксении. Сказала, как отрезала, на работу новую идти без раздумий, когда еще такие условия предложат, а с Ромашкой она посидит, чай, не в первый раз.

Опыт у Веры Сергеевны действительно имелся. Ксения замуж вышла рано, в девятнадцать. Дима, старше нее на шесть лет, к тому времени учебу закончил и работал. Стрелков был коренным жителем, человеком, местом рождения которого значился город Ленинград, и проблем с жилплощадью не имел. Оттого свадьба, как и дальнейшая жизнь, не представлялись чем-то сложным. После бытиё вполне устроилось. Дмитрий работал, Ксения училась. Так продолжалось чуть больше года, пока Стрелкова не забеременела. Нельзя сказать, что Ксения не хотела стать матерью, нет. В ее представлении о семье дети присутствовали, но сначала необходимо было получить образование, как-то определиться в дальнейшем пути. Беременность в самом начале четвертого курса института вогнала Стрелкову в ступор. Как поступить, Ксения не знала. По сроку роды приходились на май, непосредственно перед переводными экзаменами. Не понимая, что делать, Ксения, тем не менее, сразу же отмела всякие мысли об аборте. Таких вещей она не понимала и не принимала, а потому даже думать об этом не могла. Для Стрелковой реальнее было придти на экзамены с малышом на руках. Мама Ксении жила и работала в Петрозаводске, незадолго до того став заведующей крупным магазином, бабушка уже ушла из жизни. Родители мужа находились далеко, в девяностых сбежав от донимавшей Диминого отца астмы на юг, да так там и оставшись. Надо сказать, они вполне удачно обустроились, когда продали дачу в Лисьем Носу и построили дом в новом районе Витязево. Дима работу оставить не мог, иначе семье просто не на что стало бы жить. Что делать, Стрелкова сообразить не могла.

Ксения ошиблась, не приняв в расчет свою маму и не поняв, на какие свершения та способна. Пока Ксения думала-гадала и ездила в институт с все округляющимся животом, Вера Сергеевна, женщина умная и энергичная, развила активную деятельность. То, что можно было продать, включая квартиру, дачу, машину, мебель и пару-тройку не особо памятных, но ценных украшений, она продала. В ход также оказались пущены абсолютно все имевшиеся сбережения. Венцом данных манипуляций стало приобретение квартиры в Санкт-Петербурге, в хорошем доме на Светлановском проспекте, с видом на парк. Переехав и обставив новое жилье, Вера Сергеевна сообщила, что пенсия ею уже заработана, никто не отнимет, зря, что ли двадцать лет на севере оттрубила, потому она может со спокойной душой сидеть с внуком или внучкой, чтобы дочь доучивалась. Так и получилось. Ксении удалось, будучи уже сильно на сносях, успешно пройти практику, а также подучить экзаменационные предметы до родов. Появившуюся на свет в самом конце мая дочь нарекли Екатериной. Сессию Ксения сдала на «хорошо» и «отлично», в результате чего была переведена на пятый, выпускной курс.

Последний год учебы прошел успешно благодаря постоянной маминой помощи. Получив диплом, Ксения недолго оставалась неустроенной. Кате исполнился год и два месяца, когда Стрелкову взяли на работу в налоговую инспекцию. Зная из анкеты про маленького ребенка, поначалу принимать не хотели. Убедил железный довод: «У нас есть бабушка!». Ксении пошли навстречу, и, похоже, не пожалели. В двадцать два года Стрелкова получила должность, официально и надолго став Ксенией Валерьевной.

Ксения не умела ничего делать «для галочки», не понимала, как такое в принципе возможно. Въедливая, цепкая, она стремилась разобраться во всем. Поняв, что одного только юридического образования для работы ей не хватает, Стрелкова поступила на вечернее отделение экономического факультета. Попала на сокращенную программу, по второму высшему, и закончила ВУЗ с красным дипломом.

Оглядываясь назад, Ксения сейчас, с высоты своих почти сорока лет, искренне не понимала, как ей удавалось тогда все успевать. В наличии были: работа, отнимавшая уйму времени и сил, семья, муж и маленький ребенок, учеба, собака, любимчик Ксении Чарли, с которым тоже требовалось гулять и играть. Однако выжила, вытянула и даже с ума не сошла, как Стрелкова любила шутить. Хотя честно признаться, в этом имелась огромная заслуга Веры Сергеевны. Ксения отдавала себе отчет, что, если бы не мамина поддержка, справиться не удалось бы. Однажды она сказала матери, как благодарна. Немного помолчав, та ответила, что благодарить не стоит, поскольку долги надо отдавать, а долг у нее перед дочерью немалый.

После ухода к Николаю Ивановичу Ксению пару раз уговаривали вернуться в инспекцию, предлагали различные варианты и должности. На подобные предложения Стрелкова отвечала категорическим «нет». Лучшего начальника, чем шеф, и пожелать нельзя было. В мир отчетов, проверок и перепроверок Ксении тоже возвращаться не хотелось.