День двадцать седьмой

В пять утра внезапно посыпались уведомления от диспетчера маршрута: если до семи не выйду на связь, он начинает поднимать людей, организовывать поисковый отряд. Мобильник не ловит уже второй день, но по интерактивной карте диспетчеру видно мое местоположение (иногда с погрешностью в 3–5 километров). Я подскочила, принялась бегать и ловить хотя бы одно деление на телефоне: обязательно надо дать знать, что все в порядке. Получилось, но понервничали оба. Еще раз обговорили, как себя ведем, если не выхожу на связь, и сколько ждем, учитывая, что участков без сигнала будет много.

В дорожном кафе, за 60 километров до Тюмени, подошел дальнобойщик, с ним молодой напарник, пацан совсем. Я, промокшая и грязная, кроссовки хлюпают, мне холодно, лицо напряженное. Дальнобой окликнул:

– Работаешь?

– Где?

– Ну вообще, работаешь?

И кивком на свою кабину показывает. Пацан стоит за ним испуганно, видно, что ему все это в диковинку, а старший с высоты опыта показывает, как общаться с девушками на трассе. «Мужик, ты чего, обалдел?!» – огрызнулась я.

Молодой пацан моментально испарился, его наставник тоже поджал хвост и ускакал в кабину. А мне вдруг так обидно стало и такая силища появилась, что захотелось даже подраться. Хотя, может, это просто сублимация напряжения, которое копится в пути. Когда наконец подъезжаешь к крупному городу, знаешь, что комфорт и безопасность уже близко, можно выдыхать, вот тогда вдруг и появляется потребность прокричаться, сбросить отрицательную энергию, которая аккумулируется в дороге. Ездить по трассе не особенно страшно, но и не курорт, неприятные моменты все равно набираются.

В дороге нас с Капой поймал ливень: поливало щедро, мы спрятались в лесу. На этот случай везу большой кусок полиэтилена, накрываю им прицеп и прячусь сама. Стояли больше часа, день безбожно уходил. Ливень может продолжаться еще много часов, надо принимать решение. Я свернула лагерь и, была не была, поехала так. Пока выбиралась из леса, промокла окончательно.

Спустя километр дождь закончился. Осмотрелась по сторонам – дорога абсолютно сухая, бросила взгляд в лес – тоже сухо. Дождя здесь не было, а я стояла всего в километре под грозой и теряла время. Пока обедала в кафе, наконец-то появилась стабильная мобильная связь. Списалась с ребятами из города, они выехали меня встречать. Пока мчала к ним навстречу, под теплым ветерком вся и обсохла.

Тюмень

В Тюмени нас опекали Ксюша и Оксана. Ксюша с мужем Александром пригласили пожить к себе. А Оксана встречала у города и все последующие дни притворялась моим водителем: показывала город и возила по разным нашим делам.

Тюменская область славится горячими источниками. Еще при встрече Оксана настаивала: «Найди время, тебе необходимо там побывать, тело должно отдыхать!» И сама потом нас туда и доставила. С Оксаной прощались особенно тяжело, старались этого не показывать, но все было понятно без слов: мы прикипели друг к другу. А Ксюша на прощание сказала: «Такое ощущение, что вы с Капой всегда у нас жили. Оставайтесь». Задерживаться совсем нельзя, но люди Урала и Западной Сибири оставили глубокое и приятное впечатление. Все, кто принимал нас в городах, сами приходили в блог и предлагали помощь. Вот это я заварила историю, столько добра и человеческого отклика привлекла к себе.

Раньше, говоря о Сибири, я плохо представляла, где она начинается и где заканчивается. Омск и Тюмень были для меня примерно одинаковыми: эти города где-то есть, но где именно на карте, не имела ни малейшего представления. Теперь я приехала сюда на велосипеде и заполнила этот пробел, разобралась не только в больших городах, но и в маленьких деревушках с пышными названиями, речушках, и даже помнила каждое болото, которое проехала сама. Спроси у меня теперь кто про Тюмень, мне есть что рассказать.

День тридцать второй

Ровно месяц назад я вышла из дома и отправилась в дорогу. Всего один месяц, но каждый день в нем был прожит за три. Теперь я двигалась вперед, чувствуя себя чуть более опытной, чем вчера. Дорога научила смирению… но, может, дело в прицепе: он в прямом и переносном смысле стал тяжелой ношей, которую я приняла и покорно везла за собой. Каждый вечер и утро разбирала его и собирала обратно. Со временем понимаешь, как эту «ношу» упаковывать, как распределить вещи внутри. Приоритеты определяются ежедневно в зависимости от погоды: за прошедший месяц уже несколько раз я скидывала ненужную одежду, чтобы облегчить вес багажа. Один большой пакет оставила в Екатеринбурге: запасные носки и кофты занимали много места и утяжеляли, а пригождались редко. Еще один небольшой задержался в Тюмени: Оксана позже отвезла его в Екатеринбург. Все мои вещи из разных городов впоследствии стекались на Центральный Урал к подруге Кате, которая организовала у себя своего рода приемный пункт и в любой момент была готова отправить мне что-нибудь обратно на случай похолодания или продолжения похода зимой.

Первый месяц пути до крови натер мне промежность. Специальные велосипедные трусы (велопамперс), хоть и были куплены у надежного производителя и подбирались строго под размер, не справлялись со своей задачей, а только изводили меня. Разницы не было: надевала я их на голое тело или поверх белья, они все равно врезались между ног и натирали до крови. Велопамперс я возненавидела, но все-таки от него не отказалась. Невзирая на сильные неудобства, он согревал в холодные дни и помогал смягчать удары, когда на кочках в промежность дубасило седлом.

Я пробовала поменять сиденье. Еще в Екатеринбурге отказалась от своего стокового седла и пересела на кожаное «Брукс», о котором говорили все велосипедисты-эстеты. «Брукс» – удовольствие недешевое, но именно эти сидухи славятся тем, что подстраиваются под анатомические особенности «хозяина». Но и это не стало для меня спасением: постоянные дожди и палящее солнце сделали сидушку дубовой. Приключений становилось все больше: кроме натертостей, теперь моя промежность была еще и отбита «Бруксом». Конечно, я пыталась ухаживать за седлом: на ночь обильно мазала его маслом и поверх завязывала пакет для надежной пропитки и размягчения. В таком виде седло иногда стояло по несколько дней во время отдыха в крупных городах. Но ничего не помогало – сиденье было чуть мягче, чем деревянное.

Первый месяц пути заставил забыть о том, что меня беспокоило в допоходной жизни. Новая реальность с ее памперсно-сидушными проблемами отодвинула остальные переживания на самый дальний план. Теперь я беспокоилась о погоде, запасах провизии, о месте, в котором придется ночевать, а о том, что происходит в мире, – больше ничего не знала. Информационный вакуум и сосредоточенность на сегодняшнем дне сделали мою голову легче.

Из Тюмени мы выехали с Оксаной – и направились на дикий горячий источник, который, как она слышала, находится где-то у трассы. Мы несколько раз останавливались и спрашивали жителей деревушек, прежде чем нашли нужный поворот. Из удобств, как и подозревали, там практически ничего не было. Предприимчивые жители своими силами немного облагородили местечко и поставили будку с охранником, который впускает побултыхаться залетных посетителей за 100 рублей в сутки.

Напротив источника раскинулась чудесная поляна с озером, где я и разбила свой лагерь, встав под боком у других отдыхающих. Сходила на источник и моментально отключилась. Когда проснулась, жизнь вокруг кипела, мы с Капой выползли знакомиться. Нашими соседями были жители Екатеринбурга: две женщины в возрасте и один мужчина. При них – огромная палатка, в которой можно стоять во весь рост, и специальный тент для кухонной зоны.

Они вскипятили на костре кастрюлю воды и пригласили меня к себе пить чай. Рассказали, что здесь ночью стоят заморозки, так что желательно надеть всю имеющуюся одежду. Я показала три пары штанов, кофты и мембранную куртку, но ребята покачали головами и принесли огромный зимний ватник, а к нему – такие же большие ватные штаны. В десять вечера соседи уползли спать, а я осталась у костра и еще несколько часов сидела, подкидывая дровишки. Капа спала на моих коленях, завернутая в плед. Сейчас, когда я лежу в палатке, одетая как капуста, понимаю, что заботливые соседи спасли мое здоровье: холод ночью стоит нешуточный.

День тридцать третий

Сегодня, где бы я ни останавливалась, все как один рассказывали, что впереди с разницей в несколько часов едет мужчина на лежачем велосипеде. Почему-то почти все уверены, что мы вместе, и сильно удивляются, что это не так.